***
Она ослушалась меня. Глупая, гордая, заносчивая... Я всё ближе и ближе, грудь тяжело вздымается от бешенства, которое я обязан скрыть. Махадеви, помоги мне! С каждым разом мне становится всё труднее, и я не знаю, как мне удаётся выносить эту боль и гнев, обращённый к ней. Но гнев мой был связан с диким страхом, который перекрывал кислород и заставлял метаться. Я, как загнанный в клетку хищник, мог лишь крутиться из стороны в сторону, рычать и пытаться наброситься, но разве это что-то изменит? Я не хочу напугать её, я хочу сохранить её и спасти. Прошло уже столько лет, а я, как сопливый мальчишка, всё ещё влюблён в будущую главу семейства Шарма. Смотреть за её взрослением сродни пыткам, и с каждым разом у меня ощущение, что я не смогу это выносить. Сама богиня истязала меня и мою душу, но я смиренно сжимал зубы и терпел, терпел как настоящий воин, хотя хотел закричать во весь голос. Остановить это или заставить Деви полюбить меня? Я приближаюсь, вижу её со спины. Твёрдые шаги, смазливое лицо англичанина. Не смей смотреть на неё, не смей улыбаться ему! Я был готов уничтожить его, пытать, чтобы каждый сантиметр его тела ощущал лишь несравнимую боль. Я, как жаждущее крови и страданий животное, встал рядом с Дивией, изображая что-то дружелюбное и спокойное. Я не могу. Не могу, не могу, не могу.***
Она старается и привлекает к себе внимание. И мне страшно. Махадеви, в каком же я ужасе! Она отлично выполняет свои обязанности, справляется с практикой, но то, как он смотрит на неё - не сулит ничего хорошего. Я не спасу её. Я бессилен. Я не смогу. Я хочу взять её за руку и увести, упасть на колени и просить прекратить это, пока её не отняли у меня. Я видел каждый её взгляд и вздох, каждую нежность в прикосновении, но я не мог. Сердце сжимает тисками, я представляю, что Деви будет одна, в доме этого мерзкого чужака. Если она станет его женой, то он непременно возьмёт от неё то, что захочет. И он захочет её. И я готов сломать ему хребет прямо сейчас, наплевав на все конфликты и войны, лишь бы он не касался её ни в каком из смыслов. В горле стоит ком, застывший крик, но я лишь сглатываю, осознавая, что во рту пересохло. Я же просил её не выскакивать. Я дурак. Дурак, дурак, дурак, потому что должен был предвидеть этот исход с самого начала. С того самого дня, когда стал помогать ей в становлении главой. Чем я думал? Чем, ну чем же...***
Каждый день стал пыткой после того, как нам пришло письмо. Я должен был погубить её и себя собственными руками. На плечи легла усталая печаль. Разум всё больше осознавал, что счастья с Дивией мне не видать, и это ощущалось так, будто водой окатили. Гнев резко пропал, сменяясь невозможной болью. Я был бессилен, я проклинал судьбу и молил богиню, чтобы она помогла мне. Но это было моим грузом на плечах. И я собственным ртом должен был произнести то, что разрушит её душу. Я должен дать ответ, но безбожно тяну с ним. Не могу смотреть на неё, меня разрывает на куски. Я прошёл столько смертей и войн, моё тело стало почти совершенным, но каждый раз меня выкручивает наизнанку, стоит только подумать о том, что я должен сказать ей. В чье логово отправить. Моя Дивия, Деви. Нежный цветок, прошедший столько преград: когда ты будешь счастлива? Почему я не могу сделать тебя счастливой? Она предлагала мне замужество, но я и подумать не могу, как в самом деле буду её касаться. И хотя я вижу, что её былая невинность пропадает с годами, я боюсь признаться даже себе, что хочу её. Во всех смыслах и проявлениях, до дрожи и рычания. Сжимать её руку, чувствовать аккуратные ногти на плечах и спине, боль от укусов. Трогать блестящие гладкие волосы, запускать в них пальцы. Слышать её голос, которым она зовёт меня, мечась по простыни: "Камал! Камал..." "- Камал!" - кричат её глаза. Я мерзкий подлец. Я предатель, и мне нет прощения. Я заслуживал смерти. Но я не мог иначе. - Да, Дивия. Её глаза становятся шире, и, я готов поклясться: полны разочарования и скрытого страха. Я научил её не проявлять эмоций, но сам едва держался. В глотку будто песка насыпали, и всё, что я мог - смотреть на неё и молчать. Вот он, сидит в её доме так, будто он уже завладел ею. А она пытается понять, как я мог с нею так поступить. Я не хотел. Я не хотел, Деви...***
Пока в моём горле стоит крик, все собравшиеся неспешно расходятся. С застывшей, будто пришитой к лицу улыбкой, Дивия смотрит на будущего супруга. Что-то отвечает ему, пока я слышу лишь гул. Мир перестаёт ощущаться так ярко. После всего пережитого он и так потерял насыщенность, а сейчас... Я был почти убит. Сердце трепыхалось, уставшее и медленно засыпающее совсем не радостным сном. Лорд уходит, а в комнате остаёмся лишь мы вдвоем. И я чувствую себя ещё хуже. Но она лишь молча разворачивается и выходит, не скрывая блестящих от слез глаз. И её молчание как ножом по сердцу: лучше бы она кричала и винила меня во всём. Лучше бы била в грудь своими нежными руками и истерично кричала. Дверь за ней закрывается, и я делаю уверенный шаг, но... Останавливаюсь. Мне нужно что-то сделать. Я должен что-то сделать, но руки безвольно повисают. Моя Деви, мой нежный цветок... Напряжение лишь нарастает, я не могу выплеснуть внезапно накатившую агрессию. Ощущение, что моё тело слишком маленькое для тех эмоций, которые я испытываю, но если бы плоть с треском порвалась, то всё вокруг сгорело бы, оставляя после себя лишь гору пепла. Сжимаю трясущиеся руки в кулаки, зажмуриваюсь. Хочется что-то ударить, хочется разнести всю комнату, весь дом, всю Англию, лишь бы она не страдала. Разворачиваюсь и покидаю резиденцию. Пока я не сделаю того, о чем буду жалеть.***
Я захожу в свой кабинет: нужно заняться бумажной работой. Нужно увести мысли прочь, избавиться от них как можно скорее. Но как только я подхожу к столу, то махом сметаю всё, что на нём стоит. Я не узнаю своего крика: отчаянный, выражающий столько боли и несогласия со всем тем, что происходит. Вспоминаю её глаза, её искрящуюся смехом улыбку, её лицо. Я представлял, как касаюсь её щеки и глажу нежную кожу. Припадаю к ней губами, а она улыбается и просит прекратить внезапно проявленную ласку, но я знаю, что она сама хочет этих нежностей. Разум показывает мне резко сменившуюся картину: она плачет, едва сдерживает отвращение, а её касаются чужие пальцы. Длинные, светлые и холодные. Он запускает руку в её волосы, впивается в губы поцелуем и опрокидывает на кровать, нависая сверху. Я опрокидываю стол, швыряю книги с полки и кричу как раненый зверь. Её изящные плечи вздрагивают от рыданий, пока она исполняет супружеский долг, слёзы то и дело катятся по щекам, а пальцы до побелевших костяшек сминают простынь: холодную, неприятно скользящую по изгибам её спины и талии. А я стою рядом и смотрю, смотрю с одной единственной мыслью: "Это допустил именно ты. Это ты отдал её сюда. В эту кровать, к врагу". Резко вздрагиваю от настойчивого стука в дверь. Чувствую, что горло саднит - я так кричал? Пытаюсь опомниться, оглядываю разруху вокруг, стоя на коленях: отражение моей души. Ни единого спокойного места, которое не было бы затронуто моим гневом. Я пытался держаться. Я пытался... Дверь распахивается без разрешения, а в комнату забегает та, кто стал моей мечтой. В слезах, с растрёпанными волосами, а в глазах - боль. И бесконечная любовь. Она бежит ко мне, хлопая дверью, падает на колени и руками цепляется за мою одежду, стискивает её пальцами и рыдает так, как рыдала после смерти брата. Ревёт, как раненый зверь, жмётся ближе. И это становится моей персональной пыткой. Ничего не остаётся кроме боли, и я ловлю себя на мысли, что хочу умереть, здесь и сейчас. Но ткань на плече промокает от её слёз, и я резко просыпаюсь. Куда же умереть, как же она без меня..? Как я могу её бросить, моя Дивия. Моя Дивия Шарма... - Пожалуйста! Камал, я прошу тебя, не отдавай меня! - сердце падает куда-то в желудок, я поднимаю руку, подобно кукле, глажу её волосы и снова хочу закричать, - Не отдавай меня, пожалуйста! Я не смогу там жить, я умру без тебя, я погибну с ним! Я не хочу, не хочу... Обнимаю её будто не своими руками, не знаю, откуда у меня силы не заплакать самому. Моя маленькая Деви бьётся в истерике и рыдает, не знает, куда деть эту боль: потеря брата, а теперь и свободы. Она зачахнет, утонет, сгорит... Крепче сжимаю её плечи, не знаю, как успокоить и что сказать, пока она продолжает кричать: - Я сделаю всё, что захочешь! Я буду твоей женой, я всё для тебя сделаю, сколько, когда и как захочешь! Не отдавай меня, я хочу быть с тобой... Пожалуйста, - она воет в мою грудь, скулит и прижимается так сильно, будто может пройти сквозь моё тело, - Пожалуйста, Камал! Я прошу тебя, я хочу быть рядом с тобой.. не хочу быть с кем-то ещё, мне нужен ты... Я не смогу без тебя, я люблю тебя... Её слова как отрезвляющий удар в челюсть, и даже не менее больной. Я хватаю её за плечи и отлепляю от себя, с нескончаемой болью смотрю в глаза. И она покорно отстраняется, смотрит на меня пронзительно-голубыми глазами. Я снова чувствую себя подлецом. Смотрю на неё, приоткрыв губы, но не могу издать ни звука, не хочу оправдывать себя, но хочу спасти, защитить, успокоить. Она тянется ко мне, и мозг просыпается лишь когда губы чувствуют что-то мягкое, очень настойчивое. Я понимаю, что она делает, мозг отчаянно сопротивляется, но всё моё существо тянется к ней, и я отвечаю на этот поцелуй, крепко прижимая её к груди. Чувствую, как она дрожит, но продолжает, чувствую солёный привкус от её слез и ласковым движением большого пальца стираю её слёзы со щеки, хотя результата это не приносит, ведь они так и продолжают стекать, капая на пол. Она делает всё очень неумело, настойчиво и нежно, и я сдаюсь под её немой просьбой, отчаянно целую в ответ. Её язык плавно скользит по моей губе, и я ловлю себя на мысли, что про такие поцелуи она, скорее всего, узнала от Амриты, моей любимой сестры, которая, среди своих подруг, первая обзавелась женихом. Податливо отвечаю, сердце бешено бьётся и ликует наравне с болью и отвращением к себе. Её ладони нажимают на мою грудь, и я без единого сопротивления, окончательно падаю на пол. Она сидит сверху, волосы каскадом спадают с плеч, а несколько непослушных прядок спадает на лицо. Заплаканные, полные печали и решимости глаза скользят по моему лицу, пока пальцы нежно оглаживают щеку и губы, спускаясь к подбородку. И взгляд её не детский, осознанный и взрослый. Скользит по шее, почти срывая с меня каждый запрет, цепляется за пуговицу. И за вторую. И за третью, пока я смотрю на неё взглядом, полным любви. Приподнимаюсь на локтях, но она снова с небывалой жадностью впивается в мои губы, жмурится, будто от удовольствия. И я позволяю себе запустить руку в эти густые волосы, слышу сдавленный всхлип. Её язык снова скользит по нижней губе, изучает ряд зубов и небо неспешной лаской. Притягиваю её к себе за затылок, совсем схожу с ума и не ведаю, что творю, пока её нежные пальцы в нежном поглаживании проходятся по оголённым ключицам. Отрываюсь от её губ и отчаянно припадаю к шее, покрываю поцелуями. Моя Деви. Дивия. Дивия Шарма... Несдержанный стон, сорвавшийся с её губ, приводит меня в сознание. Я осторожно отстраняюсь и возвращаюсь в исходное положение: облокачиваюсь о локти, пока другая моя рука ласково массирует кожу её головы. Большим пальцем стираю очередные слёзы, вновь побежавшие по её щекам, встречаюсь с её взглядом. Она не винит меня: я чувствую это. Она знает, что мне пришлось, поняла это, пока была одна в своей комнате. Слёзы новым потоком катятся по её щекам, капают на мою оголённую грудь, а мой нежный цветок опускает голову, снова не сдерживаясь и всхлипывая. Отрицательно машет головой и смотрит на меня сквозь пелену. - Ты меня не любишь..? Поэтому отдаёшь ему..? - Глупая.. - вырывается у меня. Я облизываю губы, всё ещё чувствуя её вкус на языке. Смотрю с нескрываемой болью и любовью, которую я так отчаянно прятал все эти года, - Я очень люблю тебя. И я очень не хочу отдавать тебя. Я хочу спасти тебя, защитить... - Спаси меня... - дрожащим голосом просит она, заглядывает в глаза, - Я не хочу без тебя. Я не хочу там, с ним... Я не хочу, чтобы он касался меня, чтобы называл своей женой... Я хочу, чтобы ты трогал. Я хочу быть твоей женой, - из её горла вылетает тихий, уставший вой, предвещающий новую истерику и слёзы, но она заканчивает шёпотом, боясь сорваться, - Пожалуйста, возьми меня в жёны... Я мягко поднимаюсь на колени, носом трусь о её щёку. Маленькое тело снова льнёт к моей груди, руки обвивают мою спину, а пальцы цепляются за одежду, в немом крике, в просьбе о помощи. Я обнимаю её в ответ, а в груди образовывается пустота, будто весь свет выкачали, оставляя после себя лишь зияющую дыру. Сердце издаёт последний тоскливый вздох и замирает, а рукам внезапно становится холодно. Я обнимаю её и мягко укачиваю, чувствуя, как она дрожит. Я хочу отдать всё. Я хочу заплатить своей жизнью за тебя, всем, что я имею. Лишь бы ты была счастлива. Лишь бы ты вышла замуж по любви. Лишь бы ты улыбалась. Я хотел бы быть сильным за нас двоих. Но тебе тоже придётся быть сильной и храброй. И, я клянусь перед самой богиней... - Как только случится что-то, из-за чего я смогу забрать тебя.. - сглатываю и судорожно выдыхаю, - Я обязательно использую эту возможность. Любой ценой, моя Деви...