спи спокойно

необыкновенно яркий лунный свет заметно освещал комнату сквозь стекла маленького окна, направляя свои лучи аккурат на изголовье кровати, что тихонько скрипела под весом спавшего на ней парня. хотя сном его состояние можно было назвать с большой натяжкой — пит ворочался во сне, прерывисто дергая руками и ногами в попытках сбежать от кошмара. намокшая от жары челка прилипла ко лбу, а глаза метались туда-сюда даже сквозь закрытые веки. монотонный шум вентилятора, что напрасно старался облегчить жизнь подростку, слышался даже сквозь дрему, прогоняя и без того слабый, тревожный сон. пит резко подрывается с кровати, шумно вдыхая, и открывает глаза — воздуха в груди катастрофически мало, а сердце стучит громко, до гула в ушах. парень рвано дышит, смахивая вспотевшими ладонями влагу, что скопилась в уголках глаз. холодный синий экран включенного телефона показывает, что на улице глубокая ночь — до будильника еще достаточно времени и пит зря просыпается уже в третий раз за последние пару часов. снова. ему снова приснился кошмар. со времен битвы на титане каждую ночь питу снились те ужасные события. позже к ним прибавилось произошедшее в европе, а теперь и то, что случилось совсем недавно, и, хоть и происходило в родном городе, но принесло не меньше боли и потерь. самое прекрасное в кошмарах то, что они имеют свойство заканчиваться. что бы ни происходило во сне, оно всегда подходит к концу и ты просыпаешься, оказываясь у себя дома, в теплой кровати и безопасности. всегда можно спокойно выдохнуть, подумав: «это просто сон. главное, что в жизни все не так». но у пита такой возможности нет — все эти кошмары происходили с ним на самом деле, фантомной болью отзываясь в каждой клеточке тела, и даже после пробуждения он сталкивается с последствиями того, что происходило в жестокой реальности, а затем повторялось в не менее жестоких снах. раньше пит любил ночь — когда весь город засыпал, парень выполнял все дела, что не успевал сделать днем: написать домашнее задание, собрать рюкзак в школу, придумать очередное изобретение со своим лучшим другом нэдом, или посмотреть любимый фильм все в той же компании через видео-звонок. а иногда он просто мог надеть любимый красно-синий костюм, скрывающий лицо, и выпрыгнуть из окна, ловко стреляя паутиной и пролетая над красивым ночным городом, наслаждаясь переливающимися разноцветными огнями. посидеть где-нибудь наверху, где никто не видит, снять маску и подставить лицо ветру, не обращая внимания на растрепанные кудряшки. сейчас пит ненавидит ночь. стоит подростку закрыть глаза, как она пробирается в комнату, тяжестью нависая над ним и скрючив острые когти, что вот-вот пронзят все тело ужасными кошмарами. пит ворочается во сне, повторяет, словно в бреду «нет-нет-нет, пожалуйста», но она беспощадна и посылает очередное воспоминание, увлекая его в самую гущу событий. он забыл, когда в последний раз мог проспать всю ночь — так, чтобы лечь спать до полуночи, а проснуться уже утром по звуку будильника, что играл эпичную мелодию из любимых «звездных войн». пит привык просыпаться по нескольку раз за ночь, не понимая, что виной на этот раз: жуткая летняя жара, поразившая город в этом году, нехватка кислорода — сухой климат вкупе с температурой под сорок градусов никогда не был хорошим сочетанием, — или очередной кошмар. прозрачные занавески невесомо колышутся от слабых потоков воздуха, что создает вентилятор, все еще стараясь сделать пребывание в небольшой комнате комфортным, и пит поднимает взгляд на луну, так нагло светящую через приоткрытое окно. мелкая дрожь окутывает кончики пальцев и пит встает с кровати в надежде, что скоро все пройдет — сердце перестанет так быстро биться, дышать станет легче, голова не будет болеть, а душа перестанет кровоточить от воспоминаний, ярко показанных в последнем кошмаре. он сам не понимает, как оказывается на пороге соседней комнаты, и неловко стоит в проеме, оглядываясь: на небольшом деревянном столе аккуратно лежат веб-шутеры по соседству с расставленными по алфавиту книгами, куча мелких деталек хаотично лежит по центру, сместив две пары солнцезащитных очков на самый край — кажется, посмотри на них чуть дольше положенного и они упадут, разбрасывая по бежевому ковру сверкающие в свете луны осколки. вентилятор, совсем такой же, как у пита, медленно крутит головой, посылая волны воздуха из одного уголка комнаты в другую. два стула стоят по стойке смирно неподалеку от стола — один абсолютно пустой, и, кажется, даже выглядит статнее второго, что совсем было не разглядеть под кучей одежды. пит не смог бы найти под этой горой сам стул даже если бы захотел: единственное, что подсказывало о его присутствии где-то там — свисающий со спинки красно-синий костюм с узором тонкой паутины. пит хмыкает, вспоминая слова паркера о том, что костюм нужно держать в чистоте и всегда складывать, дабы избежать потертостей, вытянутости и прочих дефектов, что пришлось бы исправлять, сидя под светом жаркой лампы вместо того, чтобы заняться чем-то действительно нужным. подросток переводит взгляд с такого знакомого костюма в другую сторону: неподалеку от стенки стоит тумбочка с бутылкой воды на ней — паркер частенько упоминал о приеме воды с утра перед едой и его положительном влиянии на организм. следом за тумбочкой расположилась двухместная кровать, на подушках кремового цвета отчетливо виднеются две темные макушки. та, что ближе к питу, практически незаметна из-за одеяла, в которое ее владелец уткнулся с головой. пит слегка улыбнулся краешком губ — у питера была такая же привычка, как и у него: неосознанно собирать одеяло в охапку и обнимать, утыкаясь носом в мягкую ткань. на неприкрытой одеялом талии виднеются руки, что крепко прижимают к себе — паркер тоже любил обниматься во сне, и никогда не упускал эту возможность с тех пор, как они с питером стали спать вместе. его подбородок устроился на мягкой макушке питера, между телами не было и сантиметра расстояния — даже пребывая в мире грез паркер не отпускал питера, прижимаясь всем телом и даря такое нужное обоим чувство защищенности. недавний кошмар проносится перед глазами, осколками впиваясь в сердце, и пит непроизвольно всхлипывает, тут же закрыв рот ладонью, но уже поздно. — пит? малой, что ты здесь делаешь? — питер сонно моргает, запуская руку в волосы. не помогло — они все так же торчат в разные стороны, делая их обладателя еще больше похожим на плюшевого щенка, как когда-то сказал паркер. пит мысленно дает себе подзатыльник: на что он рассчитывал, находясь в комнате с двумя супергероями, что своим чутьем могут почувствать его присутствие еще до того как он зайдет? ладно-ладно, с этим он переборщил: паучье чутье ничего бы им не подсказало, ведь пит не нес никакой угрозы, а потому он не раз случайно пугал питера, когда подходил со спины, что-то спрашивая. — малой, ты бы хоть колокольчик на шее носил, что ли. зачем так подкрадываться? я же уже не молодой — отброшу коньки и кто будет с тобой в видеоигры играть? — перепуганно, но нарочито утрированно восмущался питер, когда младший в очередной раз пришел с колледжа пораньше и тихо подошел со спины, спросив у питера, как дела. паркер на это лишь сказал, что питеру до старости, как до запоминания всех трендов интернета, что показывал пит, и утянул возмущенного питера в объятия, не забыв мягко потрепать по голове пита и довольно улыбаясь на крепкое ответное объятие. конечно, и в этот раз их паучье чутье промолчало, не посчитав пита угрозой, а питер проснулся только из-за случайного всхлипа младшего. пит знал, что тревожный сон мучает не только его — старшие могут проснуться в любой момент от самого мельчайшего звука, будь то первые ноты ранних птичек по утрам или полицейская сирена в три часа ночи за три квартала от них. из размышлений и мимолетных воспоминаний в реальность пита возвращает голос паркера: — пит, что случилось? конечно же, паркер тоже проснулся и теперь они на пару с питером взволнованно смотрят на младшего. питу хочется как-то отшутиться, сказать, что просто пришел проведать, как они тут мучаются от жары, или решил заняться спортом и зовет всех на ночную пробежку, но стоит ему открыть рот, как он понимает, что голос пропал, а губы начинают дрожать. пит сглатывает ком, стараясь сдержать неожиданно появившиеся слезы. — д-да ничего такого, просто.. мне с-сон приснился. — голос дрожит, и старшие переглядываются: они все поняли. обычно пит в такой ситуации не приходил к ним, прося помощи — было лишь несколько раз, когда те сами слышали среди ночи крики из комнаты младшего и по одному заходили, спрашивая о его самочувствии и разговаривая перед сном. паркер успокаивал и учил дыхательным упражнениям, а после уже привычным жестом трепал по голове, укладывая пита спать; питер все еще неловко, но старался приободрить новообретенного брата, кладя руку на плечо и рассказывая, как сам боролся с кошмарами. они прекрасно понимали друг друга, как никто другой. пит мнется у дверного косяка, выглядя совсем как нашкодивший котенок, которого даже при самом большом желании невозможно отчитать — хочется лишь укутать в одеяло и погладить по голове. этим и занимается питер, приглашая младшего к ним на кровать, когда паркер открывает бутылку с водой, протягивая ее питу. тот оказывается между двумя старшими и делает небольшие глотки, сжимая бутылку в руках. легкое прикосновение к макушке и вот рука паркера нежно гладит пита по голове, успокаивая. — простите, я не хотел вас будить. — пит смущенно вертит бутылку в руках, стараясь не пересекаться взглядами. — все в порядке. — голос паркера согревает теплее пледа, и пит выдыхает. — просто мне снова снились.. тони, мэй, остальные.. проснулся — никого нет, и.. — пит шмыгает носом, залпом выпивая оставшуюся воду. — ты не один. у тебя теперь есть мы. — питер привычно кладет руку на плечо младшему. — и мы не собираемся никуда уходить. — поддерживает паркер. — и совсем не потому, что мы не знаем, где живет тот колдун и больше не можем путешествовать по вселенным. — шутит питер, тут же получая легкий тычок в ребра. — спасибо. — говорит пит полушепотом. они правы — никто не сможет понять человека-паука так, как человек-паук, и этих двоих он точно не потеряет. паркер улыбается, взлохмачивая кудряшки младшего и встает с кровати, чтобы поправить одеяло. — ложись с нами. тебе завтра рано вставать. — будничным голосом говорит паркер, взбивая подушки. а пит моргает, силясь понять, не ослышался ли он. прошло много времени с тех пор, как он спал с кем-то. в последний раз это было после войны на титане, когда питу приснился кошмар и он в слезах пришел к мэй. она позвала его к себе и напевала колыбельную из детства, крепко обняв и целуя в макушку. в тот раз он проспал до утра. — земля вызывает пита. хэй, малой, ты здесь? — пит отмирает, когда слышит голос питера и тут же тушуется. — а? да, я тут. то есть, я наверное лучше пойду к себе, вам тут и так тесно.. — младший уже было собирался слезть с кровати, но резко оказался лежащим на спине из-за питера, что потащил пита назад. — тесно было, когда приходилось по очереди спать на диване. у паркера до сих пор от него спина болит. я уже сбился со счета, сколько раз ему делал массаж. — питер по доброму ухмыляется, глядя на паркера и получает такую же улыбку в ответ. пит не может сопротивляться и укладывается между двумя старшими, чувствуя тепло с обеих сторон от которого, на удивление, не становится жарче и так душной ночью — скорее теплее становится где-то в груди. пит закрывает глаза, выдыхая. на лице появилась умиротворенная улыбка. — можешь приходить, когда захочешь. — говорит паркер, и у пита внутри все сжимается от переполняющих чувств. — да, в любое время дня и ночи за исключением того, когда отсюда слышатся какие-то звуки. у тебя слух хороший, так что заранее поймешь, когда лучше обойти комнату стороной. — питер подмигивает и тут же смеется, увидев, как кривится младший. — фу! ну ты и извращенец. пойду-ка я обратно к себе, подальше отсюда. — пит приподнимается, чтобы пройти через питера, но тот хватает его и перекатывается. начинается маленькая потасовка и пит смеется, когда оказывается прижатым к кровати, а нависший над ним питер так и норовит найти идеальное место для щекотки. — давай-давай, попробуй уйти. — дразнит питер, а паркер молча наблюдает за довольными паучками, на его лице сияет ласковая улыбка. — так, ладно, побесились и хватит. питу рано вставать, если кто-то кроме меня еще об этом помнит. — паркер всегда совмещал в себе умение подурачиться и тут же стать серьезным, если того требует ситуация. и пит с питером, наученные опытом, что пререкаться с паркером не стоит, угомонились, разойдясь по местам. — только конечностями не раскидываться. — вновь поддразнивает питер. — кто бы говорил. я видел, как ты паркера обвиваешь, как коала дерево, так что не тебе тут возмущаться. — возвращает шпильку пит и затихает, когда паркер нарочито громко желает всем спокойной ночи. тихий звук вентилятора, посылающего по комнате потоки прохладного воздуха, не портит уютную тишину. теплый свет луны отражается на наволочках, мягко касаясь каштановых кудряшек, и пит улыбается сквозь сон, чувствуя родное тепло, совсем не мешающее глубоко дышать, видя приятные сны. теперь он может спать спокойно.