Это не беда, что я иду туда, Что не озираюсь робко И неловко иду.
Кукрыниксы — «Не беда»
Зима наступила слишком внезапно. Вот, Ньют спокойно ложится спать, за окном дождливо и холодно. Ни намёка на снег. А вот он просыпается, а за окном сугробы ростом с верблюда. Нет, вы не подумайте, Картер любит зиму. Просто он не любит, когда улицы не чистят и приходится пробираться до «любимоговсейдушой» университета по пояс в снежной холодной каше. Так и причиндалы быстро отморозить можно, а Ньют этого ой как не хотел. Но делать нечего, ходить на пары всё-таки приходится. Даже в лютый холод. Даже в пятницу. Каждую зиму он сам с собой играет в очень увлекательную игру под названием «когда я отобью себе почки в первый раз». В прошлом году он грохнулся аж через неделю после выпадения снега. Рекорд! Обычно это происходит на пятый или четвертый день. И, в принципе, путь до вуза был вполне успешным. Парень добрался до туда ни разу не упав. Поскользнувшись десять миллионов тысяч раз и столько же раз станцевав сальсу на льду, но не упав же. Значит, задача выполнена. Проблемы начались по дороге домой. Ньют так и не понял, то ли его подвели ноги, то ли осенние кроссовки, то ли лёд спрятавшийся под слоем снега. Больше всего, он, конечно, грешил на последнее, но, по правде говоря, он собрал всё комбо. Автобус подъезжал на нужную остановку. Картеру оставалось пройти злосчастные 300 метров до дома, и он был бы в теплоте и уюте. Ньют уже делал шаг на свободу из забитой маршрутки, как вдруг ему на телефон пришло уведомление, прерывая своим звяканьем самый эпичный момент песни, которую он слушал. Мысленно проклиная всё и вся, начиная от китайских беспроводных наушников, которые, в принципе, были тут не при чем, и заканчивая своим соседом по квартире, Галли, который решил написать ему сообщение в столь неподходящий момент. Ньют отошёл от автобуса и бросил взгляд на экран. «Грёбанный хлеб,» — гласило проклятое сообщение. Грёбанный Галли. Картер вздохнул, смиряясь с судьбой. Значит, ему предстоит потратить лишние 15 минут на поход в магазин. С тоской взглянув на свой дом, он поплелся в противоположную сторону, мысленно матеря товарища. Сам он не был большим фанатом хлеба и спокойно мог прожить без него какое-то время. Но его друг — хлебобулочный маньяк. Галли был неспособен на прием пищи без любимого ржаного. До ближайшего магазина нужно было пройти метров сто в сторону от маршрута до дома. Снег раздражал и мешал нормально шагать. Стоило Ньюту перейти через дорогу, как он попал в самую кашу. — Чёрт, да куда смотрят коммунальщики?! — возмутился он в воздух и пнул снежный ком. — Как деньги брать, так это всегда, а как делать свою работу, так сам растает. Ньют скривился и шагнул вперед. Подняв взгляд от столь раздражающей картины он заметил две пары глаз, направленные на него. Видимо, эти два парня наблюдали за его ссорой со снегом уже давно. Картер закатил глаза и только собирался сказать что-то в духе «он первый начал», как вдруг его опорная нога уехала куда-то вперед, в тартарары, а вторая поднялась выше головы. — Твою ж! — только и успел выкрикнуть Ньют, прежде чем распластаться на земле. Видимо, в этом бою победа не на его стороне. Пока Картер совершал столь эффектный полет, он зацепился перстнем за куртку. Новую. Дорогую. Помимо этого, он прекрасно ощутил, как соскользнуло с пальца то самое кольцо. Любимое. Зимнее вечернее небо всегда сравни ночному. Картер даже пару звезд успел разглядеть. Музыка продолжала звучать, но почему-то только в одном ухе. «Это не беда…» — весело напевал солист. «Спасибо, жизнь. Очень в тему,» — отметил Ньют. На самом деле, он настолько устал за этот день, что даже расслабился, оказавшись в горизонтальном положении. Он так хотел домой, в кроватку, что груда грязного снега уже не казалась такой неприятной. Если закрыть глаза, то можно представить, что он лежит, если не на кровати, то как минимум на диване. Внезапно обзор на небо был закрыт дурацкой говорящей рожей в глупой шапке с капибарой. — Ты живой вообще? — спросила рожа. — Учишься балету? — Уйди, Сатана. Дай мне посмотреть на звезды. — Ты головой не приложился случайно? — со смехом спросило второе существо в синей куртке, появившееся в поле зрения Ньюта. — Подняться не хочешь? — Если честно, то нет. Но снег за шиворотом говорит, что да. Картер схватил протянутые руки помощи, поднимаясь с кряхтением старого деда. Снег провалился глубже, неприятно морозя спину. Ньют зашипел, пытаясь вытряхнуть его, но, очевидно, безуспешно. Смирившись с судьбой мокрой собаки, он вспомнил, что надо бы поблагодарить двух рыцарей. — Ладно, спасибо, парни. Спасли меня от погребения в снегах. — Всегда пожалуйста. Даме в беде всегда нужно помогать, — чувак в убогой шапке мерзко ухмыльнулся. — Чтоб у тебя яйца отмёрзли, спасатель недоделанный, — проворчал Ньют, вытаскивая наушник. Наушник. Один. — Чёрт, — выругался он вслух и принялся взглядом выискивать второй в снегу. Бесполезно. Пришлось сесть на корточки и шариться руками в этой каше. Осознание, что он потерял еще и кольцо не заставило себя долго ждать. Ньют уже забыл о зрителях-рыцарях. Жаль, что они о нём — нет. — Ты закладку ищешь? — убогая шляпа всё не затыкалась. — Поможем, если поделишься. — Да отвали, в КВН иди со своими шутками. Там тебя с руками и ногами оторвут. Наушник и кольцо я ищу. — Не паясничай, Томас. У чувака проблема. — Я пытаюсь разрядить атмосферу! — Томас, АК уродливая шапка, сложил руки на груди и уставился на своего друга, который принялся помогать Ньюту в поиске. — Спасибо… — Картер запнулся, глядя на него. — Я Минхо, — представился парень в синей куртке. — Этот дурак — Томас. Ты не слушай его. Его в детстве роняли и вот он теперь всегда такой. Возмущенный вскрик Томаса был дружно проигнорирован. — Я Ньют. Спасибо за помощь. — Да не за что, — Минхо протянул Картеру наушник. — Остался еще один крестраж. Томас, давай, тяни свою ленивую жопу сюда! Названный театрально вздохнул и подошел ближе к кладоискателям. Ньют даже не смотрел на него, но лишь до того момента, как не услышал: — Ай бл… Он оторвал взгляд от снега, когда Томас уже развалился звездой. Вот что означает мгновенная карма. Картер даже не пытался сдержать смех, да и Минхо не отставал. — Кажется, я отбил себе задницу, — Томас поморщился, садясь. — Что, даже не поможете? — Не заслужил. — Вы очень злые. Ладно этот, но Минхо! Ты же мой лучший друг! Минхо лишь продолжал смеяться. Томасу пришлось смириться с судьбой и подниматься своими силами. Парень, как и Ньют, был в обуви не по погоде, со скользкой подошвой, что делало его попытки еще более комичными. Как Бемби, честное слово. Картер всё-таки сжалился над бедолагой и поднялся с корточек. Томас схватился за протянутую руку и встал на ноги, придерживаемый за локоть. — А я тебе говорил, надень зимние ботинки. И что ты мне ответил? Ой, как ты не понимаешь, — Минхо говорил наигранно писклявым голосом, — они ведь не подходят к этим джинсам! Я ведь главный модник на районе, не могу себе позволить так одеваться! — Да-да, мама Минхо, именно так всё и было, — Томас закатил глаза и ткнул Ньюта в грудь. — А тебе спасибо. И за то, что ты такой хороший, я помогу вам в поисках. — Ага, давай, модник. Ты свою шапку вообще видел? Тебе пять лет? — Ньют наконец то задал вопрос, который волновал его вот уже минут семь Томас схватился за грудь и сделал самое оскорбленное лицо. — Мне её подарили! — Кто ж тебя так не любит? — Минхо. Картер уже сожалел обо всех своих жизненных поступках, которые привели его к этому моменту. Минхо лишь пожал плечами и сказал, что предыдущая шапка была ещё хуже, и он таким образом спас положение. К их раскопкам присоединились ещё человек пять. Можно было открывать свой клуб кладоискателей. Видимо, они втроем представляли собой настолько жалкое зрелище, что прохожие не могли пройти мимо без слёз. Ну конечно, три здоровых лба копаются по локоть в снежной каше посреди дороги. Какой-то дедушка принялся им фонариком светить, чтобы помочь. Ньюту даже неловко стало. Найти кольцо в этой груде было почти невозможно, они уже давно зарыли его своими раскопками. Ну, если не раскопками, то Томас своим падением делу точно не помог. — Да ладно уж, — смирился он с потерей. — Переживу. Не слишком уж и дорогое оно было. — Так оно не золотое? — спросил один из мужчин, недавно подошедших, выставляя Ньюта еще более глупое положение, чем есть на самом деле. — Нет, не золотое. Просто железное. — Ну и чего мы тогда мучаемся? Весной найдешь, не расстраивайся, — женщина поднялась с земли и ушла. Вслед за ней начали расходиться и остальные. Все, кроме Минхо и Томаса, которые, судя по всему, не знали, куда себя деть. — Ладно, спасибо вам. Пойду за хлебом, как и собирался. — Уверен, что дойдешь? Помощь не нужна? — ухмыльнулся Томас. — Дорога может быть непредсказуемой. — Я забираю своё спасибо назад, ты его не заслужил. — Ньют закатил глаза. — Да ты и сам упал, так что у тебя нет права смеяться надо мной. Томас сделал шаг вперед, готовясь что-то сказать, но вместо заготовленной речи послышались только матюги. Нет, может быть, именно это он и собирался произнести, но Ньют сомневался, что это должно было сопровождаться смешными размахами рук. Томас пытался удержаться на ногах за счет Картера, который на свою беду стоял ближе всего. Он схватился за чужую куртку, но не учел одного. Неподходящую для зимы обувь носит не только он. Томас завалился на спину и утянул за собой Ньюта. Тот приземлился ему лбом куда-то в щеку, вызвав дикую боль не только у себя, но и у своей подушки безопасности, которая очень подозрительно шипела и хваталась за лицо. Сломалась, наверное. Где-то на фоне начала умирать синяя чайка. — И чего ты ноешь теперь? — проворчал Ньют, потирая лоб. — Сам виноват, идиот. Не желая пихать голые руки в снег, чтобы подняться, Картер оперся о плечи Томаса, давя на них как можно сильнее. Садистское удовлетворение расползлось где-то внутри него, когда он увидел, как тот морщится от боли. А не нужно его ронять. На помощь Минхо можно было не надеяться, он сложился пополам в метре от них и очень подозрительно держал телефон. Ньют уже стоял на ногах, отряхивая штаны, когда Томас сел, потирая лицо. Внезапно его ворчания прекратились. Картер должен был напрячься. Он и напрягся. Томас вытащил левую руку из снега и гадкая улыбка расползлась по его лицу. Он взглянул на Ньюта, и тот взмолился, чтобы этот болван ничего не сказал. Ага. Как же. Всё ещё сидя в снегу, Томас протянул руку вверх. В его пальцах что-то блеснуло. Чайка на фоне, наблюдающая за ними, уже задыхалась от этого представления. — Ньютелла, выходи за меня. Будем вместе и в горе, и в радости. Мудак держал в руке кольцо, которое они искали минут 15. Не долго думая, Ньют выхватил его и нацепил на средний палец. — Так это да? — Ага. И пока снег не разлучит нас. — Я, конечно, всё понимаю, — знакомый голос прервал их милую беседу. — Но могли бы и меня позвать по такому случаю. Ньют застыл, прекрасно понимая, кто это. Галли стоял на тротуаре, метрах в пяти от них. И неизвестно, как много его сосед видел. Но, судя по взгляду, достаточно, чтобы потом издеваться над ним как минимум пять лет. Может быть шесть. — Галли? — Картер следил глазами за приближающимся другом. — Нет, мать Тереза. Ну, конечно, я, кто же еще? — Ты что здесь делаешь? — Ты мне не ответил на сообщение, а я больше не могу сидеть и смотреть на полную тарелку, не имея возможности поесть. Поэтому пришлось отправиться за хлебом самостоятельно. Кто же знал, что ты тут свадьбу играешь. Ты бы предупредил, я бы конкурсы придумал. Из меня хороший тамада. — Да я не… — А это так спонтанно получилось, — Томас поднялся на ноги и принялся отряхиваться. — Знаешь, он сразил меня наповал. Я не смог удержаться. — Да что ты несешь, придурок? Ты сам упал. Дважды. — Это от чувств. — Может зайдете на чай? — спросил Галли. — Я бы хотел узнать получше, кто захомутал моего лучшего друга. Ньют не успел возразить. Томас закинул ему руку на плечи, как закадычному товарищу, не давая и слова сказать. — Конечно, мы зайдем, да, Минхо? Ньютелла нам уже почти родной. Парень гадко улыбнулся, и Картер понял, что вечер будет таким же тяжелым, как рука на плече. И таким же убогим, как шапка Томаса.