Клуб Защиты Тёмных Искусств

      Первым желанием Люси, когда она только приехала в Хогвартс, было настроить против себя абсолютно всех. Но после столкновения с Муфалдой она решила немного залечь на дно, осмотреться и выдумать план понадёжней. Напасть на ученика? Разве что для веселья. Вряд ли школьная драка станет причиной для исключения. А вот повздорить с преподавателем — звучит уже интересней. Только нужен был кто-то, кому не заткнут рот папины связи, кого не купят папины деньги. Люси сейчас же вспомнила об инспекторше — новой преподавательнице Защиты от Тёмных Искусств.       Первый урок у «инспектора Хогвартса» должен был состояться в четверг, пятого сентября. Вечером четвёртого числа Люси сидела в гостиной, бесцеремонно заняв в одиночку целый диван, и читала. Её окликнул Рабастан:       — Сестрица?       — Я занята, — недовольно буркнула Люси, — очень важным, между прочим, делом.       — Ты даже не учебник читаешь, хотя стоило бы, — фыркнул Рабастан, — а модный журнал.       — Последняя коллекция «Баленси Мага» — переворот dans le monde de la Haute Couture Magique. Что вообще может быть важней?       Рабастан, однако, не уходил. Видя, что он явно чем-то встревожен, Люси всё же убрала журнал.       — Слушаю.       — У нас завтра будет первый урок с мадам Амбридж, — Рабастан присел рядом. — И я тут кое-что странное про неё услышал. Дело было вчера. Инспектор прицепилась к какому-то второкурснику из-за грязных ботинок, а мальчик не то её не расслышал, не то грубо ответил. Так эта мадам подвесила его в воздухе вниз головой, а ботинки сдёрнула силой и выбросила в окно. Представляешь? Бедняга мелкий бегал потом, искал по всему двору.       — Ха! Попробовала бы она хоть тронуть мои ботинки, сама бы в окно улетела. Они стоят дороже, чем вся её шкура, — Люси вытянула ноги, обутые в тяжёлые ботфорты из чёрной драконьей кожи. — Не понимаю, братец. К чему ты мне это рассказываешь?       — Потому что мне не нравится, чем пахнет дело. Зная тебя, моя ненаглядная — вы с Амбридж обязательно столкнётесь лбами.       — Ну и? Дальше-то что?       — Хотя бы попытайся этого избежать. Не нарывайся первой. А уж если она на тебя полезет, мы вместе подумаем, как решить проблему.       — «Проблему»? — Люси закатила глаза. — Братец, merci, конечно, тебе за участие, но сейчас у меня одна большая проблема — то, что я здесь застряла. И с ней я как-нибудь разберусь сама.       Рабастан покачал головой. Его, похоже, сильно это всё расстраивало — он надеялся, что Люси понравится в Хогвартсе, и она захочет остаться. А Люси рассказ о странностях Амбридж скорей, раззадорил, чем напугал. Она теперь ждала урока с ещё большим нетерпением.       На следующий день после обеда этот урок состоялся. Пара была сдвоенная совместно с Рэвенкло. Класс оказался до смешного не похож на кабинет «Защиты от Тёмных Искусств». Скорее, чайная для стареющих одиноких тётушек. Стульчики с подлокотниками, на партах — вазочки, всюду розовые подушечки, пуфики и салфеточки. На стенах — расписные блюдца с котятами. В центре всего этого великолепия, как жаба на самой большой и красивой кочке, восседала Амбридж за преподавательским столом. Её накрученные, точно у барашка, мышиные волосы украшал чёрный бант, а наряд был таким же розовым и безвкусным, как в первый день.       Класс расселся по местам — слизеринцы со своими, Рэвенкло со своими. Люси устроилась за последнюю парту, подальше от всех. Профессорша, поглаживая толстыми пальцами золотой медальон на шее, вступила:       — Итак, кхе-кхе, дети. Прежде, чем мы приступим, я объясню вам пару маленьких моментов, связанных с изменениями в программе. Девочка, — она взглянула на студентку с Рэвенкло, приезжую из Индии, — почему у тебя на столе волшебная палочка? Убери, пожалуйста. Все, у кого лежат волшебные палочки — уберите. Нам это сегодня не понадобится.       Класс, недоумённо шушукаясь, стал убирать волшебные палочки. Ещё одна студентка с Рэвенкло, девица с каштановой стрижкой «под мальчика», подняла руку. Поскольку она сидела за первой партой, игнорировать её было сложно.       — Да, мисс… кхм…       — Грейнджер. Гермиона Грейнджер, профессор. А разве у нас не будет практического урока? Обычно мы начинали с повтора пройденных материалов, чтобы освежить…       — Вы будете учить меня, как вести мой предмет, мисс Грейнджер? Минус пять баллов с Рэвенкло. Так вот, кхе-кхе, на чём я остановилась… В этом году, дети, у вас обновлённая программа, утверждённая Министерством Магии. В курсе сделан больший упор на теоретические занятия. Мы считаем, что практика преждевременна до тех пор, пока вы не освоите теорию в достаточной степени.       Недоумённый шёпот в классе перерос в возмущённый. Риддл, сидевший за другой первой партой вместе с Паркинсон, тоже поднял руку.       — Прошу прощения, профессор — а если кто-нибудь нападёт на меня до того, как теория будет освоена, как я смогу защититься?       — Зачитаешь конспект, — театрально шепнул кто-то с задней парты.       — Ну что вы говорите, мистер… Риддл, правильно? — Амбридж расплылась в елейной улыбке. — Кому и зачем нападать на такого славного молодого человека, как вы? Ваша, дети, задача — вырасти добропорядочными и хорошо образованными волшебниками и волшебницами. Теории для этого вполне достаточно.       Грейнджер этот ответ не устроил:       — Но ведь теория без практики ничего не стоит!       — Опасные заклинания должны использоваться специально обученными людьми, чтобы бороться с преступностью. Не детьми. Поэтому, дети, палочки убираем, перья вынимаем, и открываем страницу учебника номер пять. Подробный конспект я проверю в конце урока. И да, мисс Грейнджер — минус ещё пять баллов за то, что говорите в классе без разрешения преподавателя.       Возмущённая Грейнджер, примолкнув, полезла в сумку искать книгу. Недовольна была не она одна — шёпоток учеников превратился в гул раздражения. Люси, перекрыв этот гул, громко и отчётливо выдала на весь класс:       — А по мне, мадам Амбридж права. Практическая Защита от Тёмных Искусств — ерунда. Бесполезная трата времени.       Все смолкли, обернувшись на заднюю парту. Амбридж вскинула выщипанные в ниточку брови. А Люси неторопливо встала со стула. Из рукава в её пальцы незаметно скользнула волшебная палочка.       — В самом деле, — продолжила она в своей обычной манере, слегка растягивая слова, — невозможно и представить, чтобы кто-то здесь на кого-то напал. Например, вот так!       Она взмахнула палочкой. Из её кончика с шипением вырвался сгусток пламени, пролетел над головами учеников и врезался в Амбридж. Слабенький огненный шарик — скорее, шутка, издёвка, чем настоящее нападение. Но прикосновения огня хватило, чтобы розовая кофточка вспыхнула, точно бумага.       Кто-то охнул, Рабастан вскрикнул: «Чёрт!». Амбридж завопила, завизжала, точно её резали. На помощь ей никто почему-то не спешил. Но, надо отдать должное, она сама скинула кофту, и залила тлеющую розовую тряпку на полу водой из палочки. Класс до потолка наполнился вонючим дымом. Амбридж замерла в дымных клубах, вперившись взглядом в Люси. Её глаза, и без того навыкате, сейчас почти выскакивали из глазниц в сети красных жилок.       — Ты… Что ты наделала… Мерзавка. Ты… подняла волшебную палочку… на меня!       — Да вы расслабьтесь, — пожала Люси плечами. — Не на вас, а на вашу мерзкую кофточку. Вы же сказали, бороться с преступностью можно. А ваш внешний вид, «при всём уважении» — настоящее преступление против вкуса. Меня вот прямо сейчас от взгляда на вас чуть не тошнит.       — Замолчи! — Амбридж навела на Люси палочку. — Сядь! На место! Сейчас же!       Просто «сядь»? И всё?.. Люси была несколько разочарована. Она надеялась на более эффектную реакцию. Желательно, настолько разозлить профессоршу, чтобы она орала минут пять. Люси плюхнулась на стул, глядя на Амбридж слегка прищуренно, с вызовом. Что будет дальше? Жаба вычтет с неё баллы? Смешно.       — Дети, кхе-кхе, — Амбридж обвела класс взглядом, — вы тоже, все — сядьте ровненько, руки на подлокотники… как хорошие дети.       Из подлокотников стульев вдруг выскочили наручники — самые настоящие, тяжёлые и железные, прямо как в зале Визенгамота. Люси слишком хорошо их помнила — видела на собственном заседании. Железные скобы впились в руки учеников и накрепко притянули их к стульям. По классной комнате пронеслась волна испуганных восклицаний. Волшебная палочка выскочила у Люси из пальцев, откатилась к краю стола и упала на пол — так близко и так далеко. Какого чёрта происходит в этой школе? Почему наручники, которые надевают на воров и убийц, приделаны к стульям в классе?       — Дети, смотрите и слушайте, что бывает с теми, кто поднимает палочку на меня. Если хоть кто-то из вас посмеет вмешаться, пискнуть, пальчиком дёрнуть — будет наказан.       Под взглядами растерянных учеников Амбридж приблизилась к Люси, нависла над ней, словно вот-вот набросится и начнёт душить. От инспекторши несло невыносимо сладкими духами, горелой шерстью и чуточку потом. Она подобрала палочку Люси и ткнула ей в шею, заставив приподнять подбородок:       — Ты, малолетняя преступница. Я всё про тебя знаю, Малфой. В тюрьму не попала усилиями отца. Но ты ещё пожалеешь об этом. Ты будешь просить, чтобы тебя отправили в Азкабан от меня подальше. Я научу тебя слушать старших.       От прежней слащавости в голосе Амбридж не было и следа — чеканная, жёсткая, ледяная речь. Наверно, именно так зачитывают приговор на пожизненное. Инспекторша вдавила кончик собственной палочки Люси в её запястье пониже локтя, там, где задирался рукав школьной мантии. Люси пронзила острая жгучая боль. Что за безумие творила Амбридж? Так ведь не бывает! Не бывает, чтобы учителя пытали учеников на уроках.       — А-а-ах… — глухо выдохнула Люси сквозь зубы. — Отвали от меня… Жаба…       Рука Амбридж задрожала от злости. Кончик палочки засветился красным, как уголь.       — Я-то хотела, — зашипела инспекторша, — слегка тебя припугнуть, чтобы другим неповадно было. Но этого тебе, видно, мало. Мерзкая девка.       Раскалившаяся палочка ещё сильнее ужалила руку Люси. Её затрясло, со лба у неё градом покатился пот. Но она продолжала яростно стискивать зубы, чтобы не закричать. Глаза Амбридж жадно впивались в её лицо, ловя каждую капельку боли.       — Больно? — очень ласково и тихо спросила испекторша. — Почему молчишь, деточка, если больно?       — Пошла… к чёрту…       — Позволяешь себе такие слова — значит, ещё недостаточно. Значит, не выучила урок. Пока не услышу крик — не пущу. Дети должны хорошо учиться.       На задних партах кто-то всхлипнул — кажется, Дафна? Но первым не выдержал Рабастан — он закричал во весь голос:       — Прекратите! Оставьте её в покое!       Муфалду, как и саму Люси, трясло:       — Вы творите безумие! Так нельзя!       Амбридж словно их не услышала, она даже не обернулась.       — Да хватит же!.. — Грейнджер пискнула, дёрнулась, но кандалы держали её крепко. — Остановитесь!       Риддл тоже окликнул инспекторшу:       — Профессор Амбридж, этого достаточно! Она всё поняла.       Его голос, обычно довольно мягкий, сейчас прозвучал с какой-то особой уверенной нотой. И на Амбридж, как ни удивительно, эта уверенность подействовала. Она отвлеклась от Люси, нашла Риддла взглядом, потом перевела глаза на остальных почти с удивлением, словно вспомнила об их присутствии только сейчас. Отняла палочку от Люси. Там, где кончик её касался, кожу прожгло до красного мяса. Люси скрючилась, закусила губу до крови. Только бы не взвыть, только бы не взвыть в голос…       — Поняла, — проговорила Амбридж как-то отстранённо. — Да. Она поняла. Вы все — поняли.       Она отвернулась от Люси и зашагала к преподавательскому столу. Теперь эту полную невысокую женщину окружала такая аура страха, что дементоры бы позавидовали.       — Дети, — Амбридж уселась на своё место, — слушайте внимательно. Самое важное, что вы должны запомнить на этом уроке — она обожглась сама. Неосторожное обращение с волшебной палочкой. Неприятное происшествие. Если кто-то кому-то скажет иначе… поверьте, за грязную ложь обо мне он будет наказан. Всё всё поняли и запомнили? Я надеюсь, что да, ведь я выразилась предельно ясно. А теперь раскрываем учебники на странице пятой и пишем конспект. Урок ещё не окончен.       Оковы с лязганьем раскрылись и сложились в подлокотники, словно их не было. Гробовую тишину, повисшую над классом, нарушила Муфалда. Она, охнув, указала на Люси:       — Она в обморок падает! Ей надо в Больничное Крыло!       Люси теряла сознание — глаза застилал чернильный туман. Вместо обожжённой руки из плеча торчал сгусток адской, невыносимой боли. Эта боль отключала все прочие чувства и мысли.       — Люси!.. — голос Рабастана утонул в нарастающем белом шуме в ушах. Сознание вернулось где-то по пути к Больничному крылу. Коридор был совершенно безлюден, ведь пары в школе шли своим чередом. Люси тащили под руки Рабастан и Муфалда. Именно голос Муфалды Люси услышала первым:       — Это же безумие… Безумие! Она больная! Ей надо голову лечить, а не в школе преподавать! Мы должны сейчас же пожаловаться декану, директору…       — И они поверят? — со злостью бросил Рабастан. — Она использовала собственную палочку Люси. Никаких реальных доказательств у нас нет, кроме слов. Её слово против нашего. Чёрт, да я бы и сам на месте директора не поверил. Может, если бы весь класс пришёл к нему и подтвердил — тогда был бы шанс… Только так не получится. Струсит, как минимум, половина.       — Надо письмо родителям написать! Вот прямо сейчас отправить сову! Её отец же может вмешаться! Он должен вмешаться!       Люси, безвольно висящая на руках парней, вяло дёрнулась.       — Нет!.. Кто папе ляпнет, того я сама придушу… Я не бегаю к папочке с мамочкой за решением всех проблем.       — Люси, это другое! — вспылил Рабастан. — Оставь свою чёртову гордость хоть раз!       — Нет, братец. Это моё дело. Сама разберусь.       — Почему? Почему ты вообще на неё полезла? Я же предупреждал, что она ненормальная!       — Затем… что мне обязательно нужно отсюда выбраться и вернуться к своим.       — Да почему, чёрт тебя побери?! Почему это вот настолько важно?       — Да уж были причины! — выкрикнула Люси. Она рванулась, освобождаясь от рук, привалилась спиной к ледяной стене, сползла по ней на пол и так присела. От невыносимой боли всё тело била крупная дрожь, и холод слегка унял её. — П-помогите закурить… пожалуйста. А то я сдохну прямо здесь.       Ожог на её бессильно висящей правой руке выглядел скверно — багровое пятно, по краям переходящее в чёрные трещины. Рабастан осторожно вытащил сигареты Люси у неё из кармана, запалил палочкой, поднёс к её рту. Люси затянулась с жадностью.       — О-о, да… Так-то лучше, — после пары глубоких вдохов она сама взяла сигарету здоровой рукой. — Не понимаешь ты, братец, вообще ни чёрта. У нас в Дурмстранге девушек было двадцать на триста парней. Нам разрешили поступать всего лет десять назад. Директор, Игорь Каркаров, выступил против традиции брать только мальчиков, и это не все одобрили. Образование в Дурмстранге лучше хогвартского на три головы, понятное дело, но отношение к девушкам до сих пор… скажем так, неважное. В коридоре облапали — это ещё пустяки, самое малое, что могло приключиться. Я знаю точно, бывало и хуже. Намного хуже.       — Неужели? — Муфалда испуганно распахнула глаза. — Как такое вообще возможно? Я не знала!       — И никто не знает. Но мы решили бороться с этим. Устроили с девчонками что-то вроде секретного боевого клуба. Вместе учились драться, защищали себя и друг друга. А я была в этом деле за главную… Но теперь, получается, кинула всех. Я их бросила.       Рабастан присел рядом с Люси — как она, прямо на пол, словно сам вот-вот попросит закурить.       — Я понятия не имел, что у тебя творилось… такое. Даже спрашивать не буду, почему ты не рассказывала. Но послушай… Если вы учились и сражались вместе — твои подруги что-то да умеют. Разве они не справятся без тебя?       — Может, и справятся. А может, их всех сожрут, — Люси неожиданно шмыгнула носом.       Держась за стенку, она поднялась. Рабастан, было, бросился поддержать, но она отмахнулась:       — Мои сигареты приглушают боль. Знали бы вы, сколько раз эта штука спасала меня после драк. Где тут у вас Больничное Крыло?       — Направо, — махнула Муфалда. — Нет-нет, одна ты не пойдёшь! Мы, как старосты, обязаны тебя довести.       Они втроём зашагали дальше по пустому коридору.