Война и Дружба

Время 8:30. Среднестатистическое утро. Ларри, буквально недавно созданный камерамен, «свежее мясо» для сражения на стороне Альянса, решил спокойно пройтись, пока выдалась минутка тишины. Минутка спокойствия, среди этой бесконечной вражды. Казалось бы, это невозможно в этом мире, но оказывается, вполне себе. Отойдя от серого полуразрушенного здания, Ларри закурил. Вы спросите «Всмысле закурил? Как? У него же камера вместо башки». Ответ: легко и просто. Их сигареты отличаются от наших. Они не курятся в привычном нам понимании. Они «прикуриваются» засчёт посыла тока от мини-батареек, что стимулирует определённые чипы и так далее. Таким образом, одной такой сигаретки хватит надолго, а значит и удовольствия тоже. Что самое приятное — вреда нет никакого. Ну, если не перестараешься, конечно. Отходя от базы подальше, Ларри продолжает курить, пытаясь расслабиться. Он не заметил, как дорога завела его чёрт знает куда. И что бы вы думали? Правильно. Сигарета села. Ну, в ней оставалось действительно мало заряда, так что, это неудивительно. Фыркнув от раздражения, Ларри неосмотрительно и даже сердито откинул разряженную сигарету в сторону. Та выпустила парочку искр, но Ларри шёл дальше, ему было плевать. Спокойствие, однако, испарилось в ничто, едва за его спиной послышался леденящий душу скрежет, раздался звук раздавленной электронки, привлёкшей внимание «гостя», и жуткий скибидист накинулся на Ларри. Казалось бы, конец ему, если бы… Этот скибидист не оказался прикончен своим же сородичем. Его убийцей был крупный скибидист-гибрид с пилой вместо правой руки. После вероломного убийства, этот великан посмотрел на Ларри, сверкнул глазами, после чего бегом скрылся в тени. Обескураженный «подаренной» жизнью, Ларри поднялся на ноги, после чего решил, что пора возвращаться на базу, потому что такие вот «приколы» от жизни его реально нехило так напугали. Уж лучше заныкаться на базе, нежели блуждать тут, на территории охотничьих угодий этого пилорукого скибидиста. А ведь, если так подумать, то этот маньяк, грохнувший своего же сородича, буквально спас жизнь Ларри от такой бесславной и глупой кончины. Пока Ларри добрался обратно до базы, он успел около пятиста раз проклясть и благословить электронку, которая решила разрядиться именно в тот момент и вообще была у него. На базе была привычная суета, все спешили по своим делам, у каждого была работа. Ларри попытался отвлечься, слушая музыку из колонок спикерменов, которые славились своими шумными тусами, часто на ночь глядя, за что нередко получали выговоры от начальства, но их всё равно всегда прощали, ведь эти шумо-музыканты всегда умели искупить свои проделки с лихвой своим героизмом и помощью. Ларри смог немножко расслабиться и даже почти забыть про случившуюся с ним ситуацию, даже слегка подпевая и пощёлкивая пальцами в такт музыке. Ясное дело, его услышал один из колонкоголовых, показав ему большой палец вверх, а за ним и остальные. Абсолютный слух их ещё никогда не подводил. Ларри в такие моменты немного жалел, что не обладает такой же мимикой, как у людей, чей род они были призваны защитить. Кстати, о людях… Где они теперь? Что с ними? Неужели они и вправду все погибли? Если так, то весь мир теперь принадлежит им, искусственным интеллектам, получившим разум. А если нет, то… Где они? Чёрт, слишком много вопросов… Надо бы перестать волноваться по таким поводам. Всё равно ведь Ларри просто рядовой камерамен, которому надлежит умереть от лап этих проклятущих унитазников. Мда, перспективка на жизнь, конечно, «отличная». Едва Ларри успел придумать на такой повод полсотню едких шуточек, как услышал, что спикеры подозрительно притихли. Что-то не так. Они неспроста замолкли. И точно: в проходе появилась живая легенда: сам, мать его, Вантузмен. Самый поехавший, и в то же время самый благородный среди всех представителей его рода. Зачем он здесь? Да хрен его знает. Ларри не было дело до забот «сильнейших мира сего». Он не то, чтобы не питал уважения к Вантузмену… Скорее, просто устал от очередных толков про его подвиги. Геракл бы обзавидовался, конечно. У него всего двенадцать подвигов, а у этого «Геракла нашего времени» за плечами было подвигов сорок, не меньше. Впрочем, как было сказано ранее, Ларри было всё равно. Поэтому он и отвернулся, посмотрев в окно. Если бы наш дорогой Ларри был человеком, его лицо сейчас вытянулось бы от удивления: он увидел через окно базы, как тот самый пилорукий скибидист потихоньку крадётся из тени к одному из камераменов. Ларри мог бы предупредить коллег, закричать, всё такое, но… Он промолчал. Почему? Потому что не хотел помешать этому чудовищу избавиться от того, кто ужасно бесил Ларри и вечно действовал ему на нервы, нарочно доставляя ему лишние хлопоты. Он увидел, как скибидист замер, внезапно посмотрев на него. Они смотрели друг на друга. И этого хватило для нападения других врагов. Пилорукий моментально скрылся, а с бесячим камераменом жестоко разделались скибидисты, которые вскоре сами были уничтожены силами Альянса. Ларри поспешил отвести взгляд, чтобы не стать крайним. Не помогло. Увы и ах. Его вызвали «на ковёр» к начальству. Войдя внутрь кабинета, Ларри в мыслях успел сочинить целую злобную эпиграмму на жизнь начальства. У них был отличный и комфортный кабинет со всеми удобствами, в то время, как обычные работяги жили в убогих старых комнатушках, ведь иначе эти растрескавшиеся гнилые бараки нельзя было назвать. Услышав шорох, Ларри слегка поднял объектив, да так и замер. Возле стола начальника стоял представитель расы ТВ-менов. Какого чёрта он тут делает? Разве эти высокомерные зазнайки не должны блуждать с важным видом, постоянно принижая другие расы? Что бы он тут ни делал, Ларри всё равно ему не доверяет. И что ещё хуже - он понимает, что его хотят буквально опозорить на чужих глазах. И это его невероятно бесило. Сейчас унижение. А дальше что? Изгнание? Переработка? Разбор на запчасти?! К чёрту это всё! — А вот и предатель. Ларри словно ушатом холодной воды облили. Это он предатель?! Да какого- — Будешь отпираться или сразу во всём сознаешься? Или тебе по-другому понравится заговорить? Ларри не может думать взвешенно сейчас. Не хочет думать. Его это просто-напросто достало. Выбесило в край это подобие раболепства. Надоело гнуть спину за одно целое нихрена. Надоело делать вид, что не замечаешь похабное отношение других к себе. Просто уже достало всё, и вечное издевательство тоже. И поэтому наш взбешенный Ларри не стал сдерживать свои чувства и свой откровенно полыхающий пердак. — Тебе правду в лицо плюнуть или как? Прошипел он, жалея, что не может оскалить зубы подобно хищному монстру. Видя малость прифигевшее лицо начальника, он решил продолжать, чтобы эффект не так быстро развеялся. — Ты говоришь мне о предательстве, хотя я замер в ступоре и просто не сразу понял, что случилось, не успел заорать нашим, чтобы они спасли его. Но сразу оговорюсь: я соврал тебе. Только что. Я всей душой ненавидел эту скотину. Он всех подставлял на работе, всем гадил, как только мог, и я не ошибусь, если скажу, что каждый хотел бы его грохнуть, да и спасать бы не стали. А тебе вообще на нас плевать, по факту. Признай, ты просто решил откровенно выебнуться перед представителем расы ТВ-менов, которые известны своей правильностью и высокомерием. Да мы живём в старых бараках, а ты, ублюдок ты ненавистный, жируешь в шикарной комнате! Ты думаешь, это просто так можно упустить из виду?! Ты угараешь, или как?! Так вот: хоть что со мной делай, а извиняться я не собираюсь, штрафы платить, сидеть в тюрьме или что-то такое я делать не собираюсь, и предателем я не являюсь, так как позволил убрать с пути вредителя. Скоро и до тебя, падла, доберусь. Уж не сомневайся. Закончив свой злобный "монолог угнетённых", Ларри смолк, глядя на реакцию начальника и его гостя. Оба молчали, явно будучи в шоке. Молчание затягивалось. Вот уже минута прошла. Другая. Пять. Да блин, уже десять. Ларри тихо фыркает, явно собой довольный, чем и выводит из тотального ступора сразу обоих. — Ах ты ж дефектная мразь. Да я тебя- Было поднявшего руку для того, чтобы схватить лежавший на столе револьвер и убить наглеца, как внезапно резкое движение руки ТВ-мена пресекает убийство на корню. Ларри не без удовольствия подмечает, как его начальник ошалело смотрит на телевизионщика, а тот лишь спокойно убирает чужую руку от револьвера, после чего смотрит на Ларри, отчего тот непроизвольно сжимается. Вот теперь становится реально страшно. Он не видел ТВ-менов в гневе. И видеть не желал. Но сейчас, видимо, он напрямую "познакомится" с яростью представителя телевизионщиков, судя по тому, как подрагивает его голова. Ларри мысленно уже пишет завещание на имя всех своих товарищей, как вдруг ТВ-мен оборачивается на начальника Ларри и пристально смотрит уже на него. — Это правда? Спрашивает он ледяным голосом, тем самым вгоняя оппонента в ступор на пару мгновений. — К-конечно нет! Враньё чистой воды. Пытается как можно уверенней сказать тот, но его перебивают. — Ложь. Не смей врать мне. Ларри с явным удовольствием смотрит на всё это и даже записывает на внутреннюю карту памяти. Он запишет всё. До последнего момента. Вот она, сладкая месть. — Сэр, вы не должны его слушать. У нас никогда- — Я не давал вам права сейчас оправдываться. Я надеюсь, что после моего тщательного контроля всё будет улажено, условия жизни рядовых улучшены, а вы уйдёте в отставку по собственному желанию. Ларри записал абсолютно всё. И он тихо выходит из кабинета, направляясь прочь, к себе, в жилые бараки. И где-то на полпути его плечо ловит чужая рука. Оператор оборачивается и снова видит перед собой того ТВ-мена из кабинета начальства. Он не успевает ничего сказать, прежде чем голос телевизионщика его опережает. — Не все такие. Говорит он, после чего отпускает Ларри и уходит прочь. А юный камерамен понимает, что теперь он точно либо попал, либо наоборот, выбрался из полной задницы. Что будет дальше - время покажет. А пока что, он доволен тем, что выжил. Сегодня.