Новогодний подарок

Холодный зимний вечер. Уже двадцать седьмое декабря. Буквально через четыре дня, уже даже меньше, будет новый год. Новая жизнь, чистый лист! И сейчас все вроде бы хорошо, только вот есть небольшая проблема: где Князеву сейчас ёлку достать? Да и зачем она ему в десять вечера? Все очень просто. Владу вдруг пригорело, что вот, ёлки у нас нету, а новый год совсем скоро, да и позже уже украсить нормально не успеем. В общем, пиздуй за ёлкой, пап. Андрей, собрав всю силу воли в кулак, оделся и пошел за ёлкой, лишь бы мозги не трепали. Снежные хлопья падали на макушку, плечи, на капюшон и за шиворот. Снежная атака главного современного панка, так сказать. Фонари мигали, везде висели разноцветные гирлянды и стояли статуэтки оленей. Со всеми ними Князев десять раз перефоткался и записал миллион кружочков в свой телеграм, чтобы подписчиков без новой порции кринжа не оставлять. Влад над ним лишь тихо посмеивался, но фоткал, шел, распечатывал их совместные с оленями и папой фотографии, а потом вкладывал в семейный фотоальбом. Влад вообще был человеком, который от родителей не уйдет. Андрей с ним как с самым дорогим сокровищем возился, все «хочу» исполнял да и впринципе не был строгим отцом. Но отчитать мог. Самый край был тогда, когда Князев-младший стал шутить про наркоту. И вот тогда начался пиздец. Князева-старшего это очень задело, поэтому он затыкал сыну рот, как только можно. И еду подсовывал, и тему переводил, и просто ладонью губы накрывал (иногда легонько ударял, небольно, просто неприятно), и это чаще всего помогало. Князь впринципе ни за что не наказывал. Он добрый, нежный, ласковый. Просто решил, что пацану нужна свобода, и ни в чем его не ограничивал. Почти. А если и ограничивал, то это было действительно что-то совсем за пределами разумного. Он каждый раз всматривался в зрачки сына, когда тот приходил домой. Нет, доверял он Владу, просто боялся, что что-то не так сделает, что бы было легче предотвратить. Грязный снег хрустел под тяжёлыми берцами. Фонари освещали улицу, придавали ей какой-то сказочности, красоты. Было действительно красиво. Но холодно. Князев не заметил, как дошел до местного базара, где сейчас все деды ёлки разложили. И все кричат, что у них ёлки лучше, красивее, пушистее. Вот и хрен поймёшь, где действительно будет красивая ёлка, а где облезлая. Князевы подошли к первому прилавку. Рядом были разложены на первый взгляд пушистые, высокие ели, а за витриной стоял мужчина средних лет. Продавец стал расхваливать товар, едва ли не каждую иголку на ветке. Но вестись на слова Андрей не собирался и решил сам убедиться в качестве. Он выбрал невысокую, лохматую ёлку и стал разглядывать, щупать, советоваться с Владом. Вроде всех устраивает. Отдавая три пятьсот наличными до Князева-старшего дошло: а как её допереть до дома? Пришли они пешком, а ёлка что-то же весит. Этот пункт был пропущен мимо. Но деваться некуда: подхватив ель на плечо, Князевы отправились домой. Было тяжело, как предполагалось, хвоя оказалась нелёгкой, но Андрей готов потерпеть ради улыбки на лице сына и дотащить один из символов нового года до дома. А сам Влад по дороге хихикал с отца и заснял несколько кружочков в телеграм для подписчиков. Не обделить же их? Поэтому Князь параллельно что-то рассказывал, пытаясь не уронить елку с плеча, с которой осыпались иголки, за спиной формируя дорожку до рынка. Весьма атмосферно. Вообще это было задачей сложной: донести ёлку до дома и не провалиться в какой-нибудь сугроб. Молодежь, конечно, этому была сподвигнута больше, так как: — А вот нехуй в телефоне сидеть! Надо на дорогу смотреть! — но Влад лишь тихо посмеивался и пытался вылезти из «катакомб». Андрей выругался, положил ёлку рядом и стал доставать сына. — Твою же мать, ты что, в землю врос? — в итоге буквально через минуту он смог выдернуть Князева-младшего из снега. Упали вместе на что-то мягкое. И явно живое. Как только оно начало шевелиться, Влад вскрикнул и отполз в сторону, лишь бы это «Чудище-страшилище» его не съело. Андрей поднялся, отряхнулся от снега и посмотрел на кокон, валяющийся на земле. — Эй? Ты чего тут? — недоумевая, спросил он. — Ничего, ёмаё! Живу я тут! — сказал кокон и уселся на снег. — Бомж я, понимаешь, да? Этот голос показался Андрею смутно знакомым. Как будто бы родным. Но, скорее всего, ему просто показалось. И тут в голове уже немолодого джентльмена всплыла мысль. А если этого красивого молодого человека к себе забрать? Праздник всё-таки, да и мороз на улице, почти тридцать градусов, как-никак. — Па! — аккуратно позвал сын, вырывая Князева из мыслей. — Холодно уже… Может, домой, а? Андрей склонил голову. Всё-таки не каждый день он бомжей домой забирает. Да и каким окажется его гость? Но человека жалко, даже очень. У него же ни денег, ни еды, ни дома, ни родных нету. Вот что ему делать? Умирать, что ли? Вздохнув, он посмотрел на кокон и протянул ему руку. — Вставай, с нами пойдешь, — он все ещё смотрел на кокон, который смотрел недоверчиво, сверкал своими карими глазами. — Ты чё, емае? Серьезно, что ли? — он схватился своими длинными замёрзшими пальцами за чужие и поднялся на ноги. — Ну а что тебе, на морозе сидеть, что ли? Да и праздник. Можно же хоть раз сделать кому-то подарок! Влад был в ахуе культурном шоке с того, что задумал его отец. Нет, он, конечно, знал, что у папы свои тараканы в бошке, но не настолько же, чтобы бомжей дома располагать! А если это алкаш или наркоман какой-нибудь? Пропил и распродал своё имущество и сейчас на улице ошивается, а они его к себе приглашают. Папа ведь не переносит, мягко говоря, таких личностей. Но отчасти отца Влад понять может, он тоже какой-никакой человек, может, просто с судьбой не повезло. Сострадание тоже есть. Следует просто быть внимательным. Он так-то не жить с ними остаётся, а просто перекантоваться пару дней от силы. В общем, продолжили Князевы идти домой уже с новым гостем. Не сказать, что без, как выяснилось по пути, Михаила, год бы не удался, но такой своеобразный подарок привалил. А для него, наверное, прям новогоднее чудо. Не суждено подохнуть на морозе в уходящем году, какая жалость. Прикольно было бы криминалистам слышать: а у вас труп прошлогодний? Классика жанра. Ёлку, к слову, этому сокровищу Андрей не доверил, решил обойтись без помощи. Неизвестно, сколько он там тусовался и когда последний раз еду нормальную видел. Он ноги по заснеженной земле едва волочит, а если вдобавок вручить ёлку тащить, то пизданётся упадёт, в лучшем случае, живым останется. Кто его переть станет до квартиры? Никому такого не надо. Поэтому Князев стойко вытерпел иголки, которые так и норовили его уколоть, тяжёлую ёлку и шепот сына, который все время присматривался к новоиспечённому бомжу. Нет, ну, только Андрей мог до такого додуматься. Зато карму почистил. По дороге домой мужика в пробке нахуй послал, но сейчас бездомного в мороз спасает. Идеальная схема выйти по нулям. Если смотреть на прошлые моменты, то до дома они добрались без приключений. Даже спокойно, в общем-то, что удивительно. Сейчас Андрей поставит ёлку, они все втроём ее вместе нарядят и станут записывать упоротые кружочки в свои телеграм-каналы. А Дюха ещё и Женьку какого-нибудь позовет, закинет его на ёлку и плюс миллион фоток в галерею с Женей и ёлкой обеспечены. Сбросив одежду с себя, Влад вопросительно уставился на отца, мол, что с этим-то делать? Тот стоял и мялся у порога, не решаясь стянуть с себя куртку. То ли ему было холодно, то ли он сильно смущался — непонятно. Миша посмотрел на Андрея. Андрей посмотрел на Мишу. Они смотрели друг на друга. У Влада терпение кончилось через полминуты таких гляделок. Он забрал с собой мокрую куртку и пошел в зал, чтобы ее повесить на дверь. — Раздевайся, что встал-то? — теперь не вытерпел уже Князь. Миха встрепенулся и стал быстро стягивать с себя грязную, старую, потрепанную и измотанную жизнью куртку. Под ней оказалась похожая по состоянию кофта. Андрей забрал ее из рук новоиспеченного (хоть и временного) жителя их квартиры и смотрел, как он пытается замёрзшими пальцами развязать ботинки. Они, кстати, выглядели довольно ново, как будто недавно купили. Мужчина даже удивился: где он такие достал? Но, вздохнув и решив, что этот вопрос сейчас неуместен, промолчал. Теперь Миша стоял уже возле Андрея и ждал, пока тот что-нибудь скажет или покажет, куда ему идти. — Пап! — послышалось из другой комнаты. — Па, где кофта моя? — Какая именно? — у Князева-младшего этих кофт хоть жопой жуй. Хрен поймёшь, про какую он. — Серая которая! Со знаком анархии, помнишь? — теперь уже Миша встрепенулся. Он по молодости тоже этой штукой страдал. Прям очень нравилась ему эта идея. Да и сейчас он анархистский режим поддерживает. — У тебя чё, сын панк, что ли? — Наверное, типо того. — прозвучало неуверенно. Хоть Андрей хорошо знает своего сына и с его взглядами и вкусами тоже неплохо знаком, но вот в душе не ебёт не знает, какие тараканы в голове на какой участок мозга давили Владу, когда он покупал определенные вещи. И в устоявшийся у большинства шаблон панка Влад не вписывается. Как и батя в молодости. Михаил промолчал и пошёл в ванную. Помнит ещё, что руки мыть нужно, уже хорошо. В зеркало хоть на себя поглядит, увидит красоту свою. Но чем там любоваться, собственно? Волосы длинные, неухоженные, засаленные, за бородой тоже ухода ноль, а глаза красные. Если его отмыть, сводить в парикмахерскую, то, может, он принц вовсе. А пока бомж бомжом. Но даже в таком состоянии Князев как-то разглядел в нём Горшка, ушедшего ещё далеко в 2013. Это не может быть он, его уже давно нет, но черты лица, глаза так напоминают Горшенева. Наверняка совпадение и удивительное сходство, только у Андрея сильное желание спросить: Миша, это ты? Но время поджимает и ждать не станет, нужно ещё блюда к новогоднему столу приготовить, а на расспросы и минуты нет. Князь решил отложить до подходящего момента, если он вообще появится. А на первый план пока предновогодние дела. Миша подумывал спросить, можно ли ему тут помыться. Но стыдно, сука! Вот что в этом такого вроде, да? Но нет, теперь он так весь новый год ходить будет. А он, на самом деле, уже всех родных и знакомых забыл. Только имена помнит. Андрей, трое Саш, Яша, Дима, Маша… Кликуху только Андрееву помнит. Князь. Фамилия у него как-то с этой кличкой связана, да только не помнит он, как. — Андрей! — позвал он. — Можно помыться? А то че я как бомж буду, емаё... Праздник же. — Да, конечно, Мих, иди, — быстро протараторил Андрей и ушел к сыну, дабы найти его кофту под громкий вскрик «Да как ты это, блять, делаешь, ее там не было!». А потом дать подзатыльник за мат. Ну и пойти разбираться с салатами, предварительно поставив ёлку отмерзать в зале. Михаил захлопнул дверь, снял грязные вещи и забрался в ванную. Ну, чтобы включить воду, особым умом обладать не нужно и вышка не требуется. Мужчина уже позабыл, что нужно поддерживать гигиену и голову мыть. Как в волосах ещё вши не возвели целый город, останется неизвестно. Но, впрочем, какое же это наслаждение за долгое время принять душ и смыть с себя все дерьмо с тысячелетним стажем. На просторах городских улиц где ты наткнешься на хотя бы болото с тиной? Или будешь ждать, пока дети от нехуй делать скинут на тебя пакет с водой? Но, в общем, сейчас у Михаила есть новый куда более интересный квест: какое полотенце взять? Попробуй попасть в нужное из невеликого ассортимента да угадать, каким они жопу вытирают, а каким лицо. Ладно, будь что будет, он им не гадалка. Ещё бы зубы почистить не мешало, а то пожелтели и налетом покрылись. Только в стакане стоят две щётки, больше быть по сути не должно. А чтобы взять чужую, Миша ещё не настолько озверел, поэтому будет ослеплять Князевых желтоватой лыбой. Но, зная Андрея, ему не помеха и из воздуха щётку раздобыть. Но Миха лёгких путей не ищет. Ему неудобно попросить Андрея, чтобы тот дал ему щётку. Поэтому он выдавил на язык зубную пасту, набрал в рот воды и стал полоскать полость рта. Ну, зато пахнуть не будет. Вообще, будет хорошо, если он ещё и одежду новую получит. Зачем мыться, если от футболки все равно нести будет? Он вылез из ванны и стал вытираться первым попавшимся полотенцем. Ну а что, он виноват, что ли, что Дрей не сказал, каким вытираться? И вообще, он же гость, ему можно. Но одежду поменять всё-таки стоит. Он открыл дверь и высунул мокрую голову наружу. — Андрей! Это... Можно одежду какую-нибудь? И Андрей почти сразу же предоставил ее гостю. Вот этого Миха никак не ожидал. Он быстро напялил одежду, даже почти с первого раза. Правда, с футболкой пришлось повозиться. Вот кто разберет, где перед, а где зад? Это вообще проблема века! Почему китайцы до сих пор не додумались сделать футболки, которые можно и так и так надевать? Когда мужчина вышел из ванной комнаты, его спасители уже готовили салаты. Цезарь был готов, ещё какой-то салат стоял в стороне. Они были заняты оливье. Князев обернулся и увидел... Мишу. Горшка. Горшенева. Его Мишу. Мишу, который ушел 10 лет назад. Мишу, которого он сам хоронил. Мишу, по которому тосковал. Мишу, с которым половину жизни провел. Мишу. Мишу, сука. — Па? — позвал Влад. Он уже порядком заебался ждать, пока Князев отлипнет от новоиспеченного гостя. — Пап! — Владислав Князев, не мешайтесь, пожалуйста. — он кое-как это произнес. Теперь уже Мишу будто током прошибло. — Княже? — Горшок? Ты ж, блять, сдох! Хули ты тут?! — Князев-младший пролепетал это на одном дыхании. Когда у тебя состояние шока, можно и не такое сказать. Сразу после этого нелепого высказывания по светлой макушке прилетает ощутимый подзатыльник. Юноша жмурится и отходит назад, чтобы ещё не прилетело. А прилететь может так, что ещё неделю сидеть не сможешь, Влад проверял. Не очень удачно для своей задницы, конечно, но проверил. Больше не хочет. Андрей не переставал тупо пялиться на Горшенёва. Теперь он точно осознал, что это Миша. Блять. Князев просто понятия не имел, что сейчас делать. Он в ступоре. Полнейшем. Вроде радоваться надо, что твой друг любимый человек воскрес, так сказать. Он ведь даже не умирал. Инсценировал свою смерть, чтобы сбежать далеко и надолго. Панк, называется. Нет, Андрей не обозлен. Он просто не знает. Не знает, что делать, не знает, как реагировать. Он не знает. Пока Андрей стоял, размышлял, Миша решил действовать первым. На глазах мужчины выступили слезы. Его не прогнали. Его приняли. Новогодний подарок, чудо просто! Горшенев не знал, за какие такие заслуги он тут. А Князев не знал, почему Миха свалился ему на голову прямо сейчас, как первый снег. Влад стоял сзади, прилично ахуевал и гадал, что будет дальше. Как ему рассказывал папа, матери, как таковой, у него никогда не было. Был лишь второй отец, который его воспитывал в первые годы. А потом пропал. И умер. И этим человеком оказался Миша. Горшенев, который сейчас стоит тут, рядом, и, раскинув руки, идёт на папу, чтобы обнять. Он все же осуществляет эту цель. Вцепляется в Андрея, как будто тот сейчас испарится, исчезнет, рассеется, как туман, как страшный сон. Князев очнулся. Он чуть стушевался, но почти сразу же обнял в ответ. Этого ждали они вдвоем. Десять лет. Ждали этих объятий, этих прикосновений. Этого тепла, которое уже успели забыть. — Дюш... Это сын мой, да? — шепотом спросил Горшок. — Твой, твой... А ты мой подарок... Новогодний. На бошку свалился, когда не ждали, — Миша забавно хрюкнул, сильнее прижимая Андрея к себе. Тут его коснулось ещё что-то. Теплое такое, родное. — Забыли про меня... — Князев-младший подошёл к нему сзади, улыбнулся и заключил в объятия. Они. Их всего трое. Маленькая, но самая счастливая семья. И их новогоднее чудо. И их новогодний подарок. Они снова вместе. Маленькая, но самая счастливая семья.