Forever

      Наверное, не было удивительно, что он единственный достиг бессмертия в своем столетии. Из большинства его одноклассников, как бы не было грустно осознавать, до тридцати дожило меньше половины, если не четверть. Из тех, кого он знал лично, ещё меньше. До сегодняшнего дня, из тех кто хоть слышал о нем не дожил никто. Возможно ему стоило грустить по этому поводу, но для него всегда было сложно задумываться над собственными чувствами, в юности этим занимался его брат, а после войны, все его устои и морали пошатнулись, в результате чего испытывать какие-либо привязанности к тем, кто его окружал было… Сложно… Реки меняли направления, леса вырубались, поселения пропадали, язык, обычаи претерпели изменения. Он видел много всего, то чего желал, то о чем и подумать не мог. Наверное, никто лучше очевидца не расскажет о падении заклинателей в людских сердцах. Понятное дело, одни ордена сменяются на другие, кланы объединяются и разваливаются. Однако сложно было поверить, что когда-то это все… Уйдет… Уйдут школы, уйдут полеты на мечах, уйдут учения, передаваемые из уст в уста. Никто уже и не вспомнит о великих сектах, о городе в горах, о пристани, полной лотосов, об усыпальницах для сабель. Теперь не увидишь узнаваемые цвета в толпе на гордых людях, что отдали свою жизнь на благо простого люда. Он сам это видел. Это не то, чего он мог забыть. Ещё в далёком детстве, когда учителя говорили о вознесении, в глубине души все понимали, что этого никогда не случится. Иначе где все те талантливые заклинатели? Явно не на небесах, но и не могли же тысячелетиями не рождаться никто индивидуальный. Оказалось дело было не только в жизненном пути. Как бы не старались заклинатели, все объять невозможно, всех спасти не получится. Но надежда должна жить в человеке всегда, и люди придумали новый способ ее поддержать. Молитвы. Молились разным существам. И нечисти, и предметам, и душам людей. Придумывались истории, легенды. Вера, как болезнь распространилась по всей поднебесной, захватив прежде всего орден Лиангта Цзинцы. Словно желая укрепить свое положение среди других орденов, они начали молится богу Шише, что весьма подходило к истории их клана. Несмотря на то, что ее история была полным отражением знаменитой поговорки, много кто из близ лежащих мест подцепили хворь, превознося несуществующего Небожителя. Так они собственноручно начали капать себе могилу. Было уже поздно. Люди окончательно предпочитали строить храмы, нежели класть неземные суммы в чужой карман для решение своих проблем, даже если это не всегда работало. Но, как оказалось позже, работало. В общем, ордена распались, а те, что не распались, превратились в королевства. Ему тоже пришлось уйти. Вернее клану лань пришлой уйти. Белая лента с облаками поменялась на обычную — траурную. Казалось, он должен быть опечален такой судьбой, но на самом деле он не чувствовал… Ничего. Конечно, он, под стать всем в ту пору, молился Богам о сохранности душ его предков и родственников, но если не кривить душой, то сказать, что он понимает поступки своей семьи… Он должен был быть хорошим братом, племянником, старейшиной, человеком… Он не был. Не для себя, не для них. Ему было все рано, он не понимал, почему заслужил наказание, не понимал, что сделала не так, что он сделал не так, в чем они не были правы. Да, он был… Удовлетворен… Поведением своего брата, когда вскрылась правда о поступках Цзинь Гуанъяо. Он не был полностью праведным, как велел дядя. Он уже не видел смысла в правилах на стене, которых со временем становилось все больше, больше, больше… Они сходили сума, как умалишённые пытались отгородить весь орден от внешнего мира, чем в итоге и поплатились. Наверное, он даже рад, что брат и дядя не увидели, чем в итоге стал клан, его упадок и забвение. Он бы тоже не хотел видеть. Но что он точно хотел увидеть было реальное вознесение. Уюн. Вулкан, где когда-то давно, настолько давно, что уже и в летописях не сохранилось, находился Цишань, сейчас была столица Уюна, королевство, что построено прям в вулкане и Наследный принц. Он был с ним знаком. Он служил у него при дворе. Он разговаривал с Мей Нянцином. Он не мог поверить, когда все те сказки обернулись в явь перед его глазами. Как ликовал тогда народ, как ликовала его душа. Это было самое невероятное в его жизни, после той встречи, конечно. Но больше всего он удивился собственному вознесению. Его прибывание на небесах было не долгим и это, наверное, было самим благословением. Он решил спуститься с небес, отказавшись от своей судьбы, когда понял, как мало он может делать для людей. Как зачерствели небеса. Принц Уюна был мил. Но ему пора было идти и распрощавшись со всеми своими знакомыми он ушел. Ушел, а спустя какое-то десятилетие узнал, что случилось с Уюном, что случилось с принцем. Их не связывали близкие чувства, но, видимо, они были достаточно близки, чтобы его разум скорбел, чтобы он теперь возжигал благовония и для него, чтобы он снова почувствовал себя бесполезным. Спустя пару сотен лет его жизнь вернулась в норму. Траурные одежды все ещё никуда не ушли, и он всё ещё оправдывает его очень далёкое звание. Он всё ещё использует гуцинь и всё ещё ищет и любит его душу. За свою жизнь он успел пройти там, где и небожители не слыхали, помогал самым разным людям, стал свидетель многих судеб. некоторые из которых так сильно напоминали ему о его ошибках, о его горе Но как бы долго ему не пришлось существовать, как бы долго по миру не будут гулять белые траурные одежды, он будет будет любить и продолжать искать.