***
Но забыть неосторожно брошенное Домингой «убрать руки от моего шаса» Тамир не сумел ни через один день, ни через три, нет-нет да и возвращаясь к тому моменту. Он изнывал, испытывая неясное не до конца оформившееся возбуждение. Может всё дело было в непривычном амплуа... Но он любил и обычного Домингу, который вместе с ним объедался пиццей, говорил «эхе», когда оглядывал кучу хлама в их кабинете, уже выросшую ему по пояс. Который, когда бывал в благодушном настроении частенько укладывал голову на его живот и позволял ему сооружать на ней нечто, отдалённо напоминающее чёрное гнездо. Который, когда злился начинал называть его «шас» таким уморительным тоном, будто это было оскорблением. Нет, он знал, кого выбирал. И даже более того, он, ещё будучи маленьким шасёнком был абсолютно заворожён рассказами о силе и нравах могущественных сюзеренов. Этот интерес жил и рос вместе с ним. У Тамира была парочка ничего не значащих интрижек в университете с челами. Его не цепляло. Навы ему нравились, но те, с кем ему удавалось познакомиться, во-первых, были сильно старше и общих тем как-то не находилось, а во-вторых, вызывали какой-то смутный дискомфорт, заставляющий его оставаться напряжённым. А потом случился Доминга. От него не просто не исходило угрозы, с ним было хо-ро-шо. Ему нравилось всё: и то, какая он каланча, и очаровательная неуклюжесть в общении с посторонними, и взаимные подколы. К тому же, будучи ещё молодым, (по меркам навов конечно, так-то предсказатель был немного младше его прадеда), к человским технологиям и увлечениям Тамира отнёсся практически благосклонно. Разница в размерах не просто не пугала, а даже нравилась. Он не думал над этим часто, но иногда сам над собой посмеивался – маленький шас получил своего большого, правда, совсем не страшного, тёмного. Доминга иногда называл его компактным. Ему это нравилось. Ему нравилось чувство защищённости, ленивой безмятежности, когда Дом был рядом. И он никогда не желал какой-то ожесточённости, жгучей ревности или... Собственничества. Тамир прикусил костяшку пальца, свернувшись в кровати эмбрионом. Выходило, что он просто игнорировал существование такой части Доминги, а тот и не возражал. Неправильно. Несправедливо. Он размышлял об этом, варя себе кофе на завтрак. Размышлял об этом в перерывах между работой, (из-за чего зазевался и позволил Боге стащить у него кусок пиццы), размышлял об этом вечером, всё не решаясь пойти к предсказателю. Решился. Доминга открыл ему дверь ещё до того, как он постучал и впустил внутрь. – Нам нужно поговорить, – тоном, не терпящим возражений произнёс он, скрестив руки на груди. Нав окинул его флегматичным взглядом и выдал: – И где ты прячешь тест с двумя полосками? Тамир непонимающе моргнул. Потом пихнул его в плечо, жалея, что голова слишком высоко, чтобы он мог дать ему подзатыльник. – Придурок. Он плюхнулся на старый диван и мысленно ухмыльнулся. Апартаменты Доминги были сущим кошмаром любого дизайнера. А всё потому, что менялось и обновлялось всё в них только при необходимости или при сильном желании. Вот и стоял современный журнальный столик с башней из коробок от пиццы рядом с абсолютно жутким на вид торшером с бахромой из двадцатого века и чьим-то ещё более жутким пожелтевшим от времени черепом. Тамир был в восторге. Доминга сел рядом. – Так ты расскажешь из-за чего сегодня весь день ведёшь себя как красный шапка, у которого виски отобрали? Пропустив подкол мимо ушей, шас шумно вздохнул. Отчего-то было неловко и даже как будто бы чуточку стыдно. Вдруг это он себе всякого напридумывал... – Дом, тогда, в «Ящеррице», когда... – Тот рыжий? – мгновенно напрягся нав. – Докопался что ли, азаг-тотский сын? Да он у меня неделю с то... – Не в том дело, – отмахнулся шас, всё же, не удержавшись от улыбки. Кашлянул и легонько погладил кончиками пальцев его руку. – А в чём? – Ты помнишь, что ты ему сказал? – уклончиво произнёс Тамир, глядя куда угодно, только не ему в глаза. – Чтобы он убрал от тебя руки, – хмуро ответил нав. – А мы можем к сути перейти? Потрясающе непрошибаемый. Как и всегда. Он подался ближе и поцеловал уголок его губ. – Я не знал, что ты бываешь таким, – прошептал он, кончиком носа выводя на его щеке хаотичные линии. – Мой шас... Мой шас, Доминга? Предсказатель неловко кашлянул. – А что, неправда, что ли? Тамир улыбнулся – искренне, тепло – и потянулся к его губам. – Правда. Целоваться он любил. Особенно, когда Доминга перетягивал его к себе на колени, поглаживая своей большой ладонью его спину. Но и разговор довести до логического завершения нужно было. – Я подумал, – хрипловато произнёс шас. – Думающие шасы это не к добру, – усмехнулся тёмный куда-то ему в шею. В отместку Тамир ущипнул его плечо. – Так вот, я подумал, что ты можешь быть таким со мной. Иногда. Доминга резко остановился и довольно серьёзно взглянул на него. Таким его увидеть можно было нечасто. – Я не знаю, Там. Я боюсь это выпускать. Ты же... Хрупкий. Не нав. Да-да, знаем, проходили. Тамир не торопился с ответом, нежно поглаживая его уши. Невесомо, легонько. А потом вероломно, но, вообще-то, вполне ожидаемо, надавил на хрящик на вершине ушного завитка – тот самый, что в моменты злости или раздражения у навов имел свойство заостряться. Он не знал, работало ли с остальными, но Доминга от этого с ума сходил. Вот и сейчас тёмный вздрогнул и издал слабый стон. Тамир почувствовал лёгкую дрожь его пальцев на спине. – Что за неразумный шас, – укорил его Доминга. – Но я твой неразумный шас, – выдохнул он, поглаживая острые скулы тёмного большими пальцами. О, вот оно. Тамир мог увидеть это в глубине двух чёрных омутов, прячущееся, пока ещё робкое. – Ну же, Дом. Хотя бы разочек. Нав шумно вздохнул, абсолютно не напрягаясь подхватил его на руки и понёс в спальню. Возмущаться он не стал – привык, что предсказатель постоянно его тискал и всюду с собой таскал, как любимую плюшевую игрушку, хотя по-началу раздражало. К тому же, он ведь своего добился, пускай и его тёмный доволен будет. Доминга накрыл его всем собой. Издал какой-то очень довольный рокочущий звук, мгновенно ускоривший прилив крови к паху в теле Тамира. «Ну привет», – подумал он, столкнувшись с чужим взглядом. Это всё ещё был Доминга, но в то же время было в чёрных глазах нечто Доминге обычно совершенно не присущее. Какая-то хищность. Не опасная, скорее... Игривая? – Это нам сейчас не нужно, правда? – вкрадчиво произнёс он, скользнув ладонью под его оверсайз футболку. Внутренне Тамир задрожал от предвкушения. Ему нравилось как это происходило – Доминга раздевал его быстро, но как-то ласково, словно любуясь им. Нет, определённо любуясь им. Не то чтобы у него были комплексы... Просто он был действительно самым обычным шасом, разве что чуток кудрявее положенного. И чуток пухлее, что уж там. Это на Доминге никакой фастфуд не отражался. Но тёмный на него глядел с восхищением. С желанием, от которого у него горели щёки. Тамир охотно подставил шею под чужие губы, жмурясь от удовольствия. Кожу совсем легонько прикусили. Затем на том же месте Доминга оставил засос. И рядом – ещё один. – Что-то ты затих. Ну давай, шас, расскажи мне ещё о том, что ты мой, – смешливо произнёс он, неторопливо расцвечивая его шею. – Дом, – у него просел голос. Непроглядная тьма глядела на него довольно и жадно, как ребёнок, которому дали долгожданную конфету, но попросили потерпеть и съесть её дома. Он боялся жестокости, а в итоге его измучили лаской. Губы Доминги как будто были везде, превращая его в бездумное желе. Поцелуи ли, дразнящие влажные касания языка или алчные прикосновения – он всё делал с таким наслаждением, словно Тамир был самым его долгожданным подарком. Длинные пальцы мучительно неторопливо скользили по его члену, нарочно избегая чувствительной головки. В какой-то момент он почти рефлекторно попытался уйти от прикосновения, от слишком интенсивного удовольствия. Доминга усмехнулся, обхватив его бёдра и подтянул его к себе обратно. – Дом, – почти проскулил он, ощутив как чужой рот сомкнулся вокруг его члена. Это была практически мольба о пощаде. Он сжал волосы нава и зажмурился. – Спящий... – Нет, только я, – насмешливо хмыкнул Доминга, выпустив его член изо рта. – Скажи ещё, Там. Ну же. Шас облизнул пересохшие губы. – Я твой. Удовлетворение во взгляде тёмного стало острым, как бритва. Он потёрся щекой о тамирово бедро, вольготно расположившись между его ног. – Ещё, – шепнул он, жадно присосавшись к его коже, как масан, пытающийся не пустить в ход иглы. – Твой, – покорно повторил Тамир, готовый скончаться от этого зрелища. Красиво, видит Спящий, это было так красиво. Когда пальцы Доминги, наконец, оказались в нём, он готов был расплакаться от облегчения. И ему не было бы стыдно! Ну... Может потом, самую малость. – Ты идеальный, – зачаровано произнёс он, подмяв Тамира под себя. От этого в груди стало невыносимо горячо, а уголки глаз опасно защипало. Он слепо ткнулся губами куда-то Доминге в подбородок, потёрся об него. До него вдруг дошло, что предсказатель всё ещё был одет. Вселенскую несправедливость срочно требовалось устранить. – Ш-ш. Скоро, – пообещал нав, с каким-то мрачным удовлетворением наблюдая, как он пытается самостоятельно насадиться на чужие пальцы. Тамир ощущал себя... Изнеженным. Странным образом залюбленным. Всё тело молило о разрядке, но ему было так хорошо. Комфортно. Весь огромный мир не мог пробраться сюда, в Цитадель, в спальню этого тёмного, не мог сделать ему ничего плохого, пока Доминга бормотал что-то на своём языке, шипящем и рычащем, явно не для объяснений в любви созданном. – Иди ко мне, – попросил шас, раскинув руки в стороны, стоило ему ощутить внутри пустоту. Нав приглашение игнорировать не стал, позволив ему обвить руками свою шею. – Ты... Тоже идеальный, – сбивчиво пробормотал он. – И мой. Доминга издал странный рокочущий звук, притираясь головкой члена к его входу. Плавно толкнулся внутрь. – Да. Его голос звучал ломанно. Рычаще. Но искренне. Тамир довольно улыбнулся – он только что присвоил себе целого нава и тому вроде как понравилось. Расслабиться было тяжеловато. Доминга был больше его. Достаточно больше, чтобы принимать его было несколько дискомфортно, но он даже по-своему это любил. Сверхчувствительный и разбитый, он всхлипывал от каждого нового толчка. Дом, возможно, что-то говорил, но он уже ничего не слышал, находясь на грани. Он старался продержаться подольше, потому что это не должно было быть только его удовольствием, а Доминга не стал бы делать ему больно. Даже так. Тамир кончил, перепачкав их обоих. Нав замедлился, сделал ещё пару толчков и осторожно вышел из него. Совершенно в другом темпе заскользил ладонью по своему члену. – Дом, – окликнул он. – Хочу... Давай я. Тёмный дёрнул уголком губ и нежно обхватил своей большущей ладонью Тамирову ладошку. Многого не понадобилось. Он завороженно наблюдал за тем, как Доминга толкается в его руку, всё чаще сбиваясь с ритма, пока, наконец, тот не замер, выплёскивая семя на его пальцы. Дом повалился на кровать рядом с ним и сгрёб его в охапку.***
Возвращение в реальный мир произошло под сопровождение хруста. Тамир скосил взгляд вправо и усмехнулся. Доминга, уже одетый, сидел рядом и с аппетитом поедал чипсы. Справедливости ради, Тамир явно был чистым, а ещё укрытым одеялом. Сварливый заботливый кусочек Тьмы. – Тоже хочу, – вздохнул он. Нав услужливо поднёс к его губам несколько чипсин. Съев их, шас скинул с себя одеяло и присвистнул. – Ласковый мой, – приторно произнёс он, – а ты принципиально на мне живого места решил не оставлять? Доминга мельком пробежался по нему довольным взглядом и пожал плечами. – Ты знал, на что шёл. Возразить было решительно нечего и Тамир, смирившись, украл у него ещё несколько чипсин.