Твоя погибель

Виксария не понимает себя, когда видит перед собою Синтию. Эмоциональные суккубы — это нонсенс. Вряд ли можно представить подобное существо, охваченное какими-либо еще чувствами, кроме жажды. И все же противиться себе она не может. Синтия — единственное живое существо, которое ей искренне посочувствовало о гибели Ксантеи. Как-то по-человечески, мягко, словно самому близкому существу на свете. Виксария рассказывала об этом с недомолвками, до половины, не стала признаваться в своей демонической сущности. Зависть, которая ее сковала по отношению к Синтии, расстилается перед ней как пелена. — Хотите, я еще раз спою вам? — улыбается наивно Синтия с широко раскрытыми глазами; виден расширенный зрачок. — Нет, — злится Виксария и поднимается с места, чтобы уйти, но Синтия останавливает ее одним нежным движением, не так как сделал бы другой суккуб. — Мне показалось, ваша душа раскрылась, когда слышала мою песню, — произнесла Синтия. Виксария хохочет, надрывно, ломая руки. — У меня нет души, милая, — с сарказмом произносит она, чувствуя, что подступают злые слезы. Зависть к человеку — основной камень преткновения каждого демона, будь он хоть кем; человек же в свою очередь наивен, раскрываясь тому, кто может его уничтожить. Синтия смотрит на нее без улыбки, но так проникновенно, что Виксария ощущает, как вся чернота, которая есть в ней отступает перед ее внутренним светом. Она начинает жаждать Синтию, не так как свою жертву. А как-то иначе, с томлением и трепетом. Суккуб по ее молчанию понимает, что та ей верит… Виксария сама не замечает того момента, когда Синтия осторожно целует ее в губы. Сердце стучит как бешеное. В каждом его ударе — боль и это не от незавершенного ритуала. Виксария срывается с места как тень, Синтия не поспевает за ней. Единственное, что можно ожидать от отношений человека и демона — это разбитые сердца. «Я твоя погибель, Синтия», — горько шепчет про себя Виксария, смахивая слезы искренней желчи.