Все настроено

"Я знаю, что здравый смысл дается тебе нелегко, - говорит Кенши, трепетно вскидывая брови, - но не кажется ли тебе, что это заходит слишком далеко?" Кенши стоит у двери, только что пришел, Сенто все еще пристегнут к его плечу. В бирюзовом монохроме зрения, которым его наделили предки, он видит Джонни в другом конце гостиничного номера, у кровати. Он жестикулирует широкими руками, указывая на лежащие на кровати предметы, от одного взгляда на которые у Кенши краснеет лицо, к тому же он только что узнал, что Джонни собирается с ними делать. "Только если нас застукают", - говорит Джонни. Он берет в руки один из предметов - пулевой вибратор, маленький, размером с большой палец, и с ухмылкой перекатывает его между пальцами. "А ты гордишься своей способностью сохранять самообладание, не так ли? Ты выдержишь". "Это все из-за концепции этой чертовой штуки", - ворчит Кенши, приближаясь медленными шагами. Когда он, наконец, осматривает предметы, его задница сразу же сжимается при виде ребристого фаллоимитатора, почти такого же толстого, как член Джонни. "Императрица пригласила нас сюда как гостей и хороших друзей. Это неуважительно - делать что-то настолько развратное на самом большом празднике Сун До, особенно прямо у всех под носом". Джонни насмехается. "Опять же, пока никто не замечает, это не имеет значения. Я уверен, что мероприятие само по себе веселое, но разве ты не хочешь придать ему пикантности?" Кенши хмыкнул. Он считает, что они и так уже достаточно "придали пикантности", учитывая десятки новых секс-игрушек, которые Джонни купил, чтобы придумывать все более изобретательные способы мучить его. Не прошло и недели, как Джонни засунул тупой стержень в его уретру, заставляя его член болеть до тех пор, пока он не стал хныкать и плакать, умоляя разрешить ему кончить. Кенши вздрагивает при этом воспоминании. В самом деле, он должен возразить, твердо, чтобы Джонни понял, что он говорит серьезно, (у них динамика ближе-дальше; если Кенши спорит то это не всегда означает, что он на самом деле не хочет этого, и это часть веселья), но выражение лица Джонни искушает его отказаться от всех своих сомнений и логики. Глаза актера широко раскрыты, демонстрируя большие карие глаза, которые, как клянется Кенши, сияют ярче, чем у кого бы то ни было, кого он когда-либо видел, нижняя губа прикусана. Он жаждет, надеется и очень сильно возбужден. Кенши почувствовал бы себя жестоким, если бы разрушил его, крайне извращенные, мечты. "Хорошо. Только на этот раз", - ворчит Кенши, вздыхая. Он смотрит на пульт, невинно лежащий рядом с фаллоимитатором. На нем два переключателя, предположительно один управляет вибратором-пулей, а другой - фаллоимитатором. Он чувствует, как его член подрагивает в штанах. "И не включай оба одновременно, если не уверен, что рядом никого нет". Джонни ухмыляется от уха до уха. Он кладет вибратор-пулю обратно на кровать, пересекает комнату и обхватывает Кенши за плечи, крепко сжимая его. "Ты так хорошо потакаешь мне, детка", - пробормотал он, обдавая дыханием шею Кенши. "Я превращу тебя в развалину на глазах у всех наших друзей". Кенши задыхается сквозь зубы и снова вздрагивает. Не прошло и десяти минут, ни один из вибраторов не был включен, а Кенши уже хочется убежать в ванную. Ребристый фаллоимитатор у него в заднице, удерживаемый стиснутыми мышцами и тесными боксерами. Наконечник, выпуклая головка с бугорками, упирается прямо в простату и трется, возбуждая. К чувствительной нижней части его члена прикреплен вибратор-пуля, такой упругий и плотный. Ходить мучительно. Кенши даже не уверен, правильно ли он идет или ковыляет, как человек, у которого в заднице явно что-то массивное, но поскольку ни Джонни, ни кто-либо другой не прокомментировал его позу, он будет надеяться на лучшее и считать, что так оно и есть. Но это еще не самое худшее. Сидеть хуже. Не то чтобы он уже сделал это, нет, но это уже понятно. И ему придется сесть через несколько минут, потому что все они собрались в огромном открытом дворе, отведенном для больших банкетов во дворце императрицы, чтобы пообедать перед началом всех празднеств. Джонни, этот ублюдок, украдкой поглядывает на него краем глаза. Кенши не замечает, что одна рука у него в кармане, несомненно, возится с проклятым пультом, который он, на удивление, до сих пор не включил. От предвкушения становится еще хуже. По крайней мере, пока Кенши так думает. Когда Джонни действительно начнет с ним возиться, он, наверное, пожалеет о своих словах. Сердце колотится как барабан, тяжелея в груди и отдаваясь в ушах; руки влажные. А еще он наполовину твердый. К счастью, это не видно за красным кожаным плащом, который он решил застегнуть почти на все пуговицы специально для этого случая. К счастью, в Сун До ветрено даже ближе к полудню, так что жара не так сильно его мучает, как он думал. Милина стоит впереди, произнося красивую речь о солидарности между Земным царством и Внешним миром, о своем первом годе в качестве императрицы и об истории этого фестиваля, но Кенши едва успевает уловить ее слова, потому что снова бросает взгляд на Джонни и замечает, что тот ухмыляется. Ухмылка Джонни Кейджа - не самый лучший знак. Речь заканчивается, и Кенши уже знает, что будет дальше. Милина жестом призывает всех занять свои места, а Китана призывает дворцовый персонал начать подавать еду, которая прибывает в красиво расставленных тарелках, от которых идет пар. Кенши сжимает кулаки (стараясь не сжимать при этом задницу) и тащится к огромному столу, протянувшемуся от одного конца пола до другого. Фаллоимитатор смещается с каждым шагом, неглубоко проникая в него. Он старается не хныкать. Все идет как по маслу, насколько это вообще возможно в подобной ситуации. Кенши думает, что Джонни, возможно, приберег вибрацию на потом, когда они пойдут по улицам Сун До на запланированную экскурсию под руководством Ли Мэй. Как оказалось, он ошибается, потому что в тот момент, когда его рука касается кресла, чтобы отодвинуть его, фаллоимитатор оживает. Кенши задыхается, раскрыв рот. Он едва не откидывается на спинку кресла, обе руки взлетают вверх и хватаются за раму с такой силой, что дерево трещит. Кенши знает, что вибрация включена на низком уровне, скорее всего два или три балла из смертельной десятки, но от шока может быть и пять. Он низко опускает голову, плавясь от возбуждения и паники, которую испытывают олени, случайно оказавшиеся перед светом фар; он борется за то, чтобы дыхание было ровным. "Кенши?" спрашивает кто-то справа от него. Не Джонни, потому что Джонни слева от него, уже занял свое место, как будто ничего не происходит - маленький засранец. Кенши поворачивает голову и видит, что с ним говорит Сайзот, озабоченно нахмурившись. "Ты в порядке? Кажется, ты не очень хорошо себя чувствуешь". "О, да, Кенши, что происходит?" вклинивается Джонни. Кенши может сказать, что беспокойство притворное - внутри он, скорее всего, ухмыляется, - но для тех, кто не знает Джонни так близко, актер отлично справляется с ролью. "Ты прекрасно себя чувствовал в нашей комнате". "Я в порядке", - бормочет Кенши, изо всех сил держась на ногах. Он улыбается им двоим: "Просто я очень голоден. Я, видите ли, не ел со вчерашнего обеда". Это ложь, они с Джонни ужинали вместе в романтическом месте, о котором им рассказала Милина, но Сайзоту это знать необязательно. Сайзот принимает ответ и оживляется. "О, - говорит он с облегчением - Понятно. У меня тоже иногда так бывает". "Да", - отрывисто говорит Кенши, откидывая стул и с силой садясь на него. Фаллоимитатор резко входит в него, упираясь в простату и вибрируя, вибрируя и вибрируя, черт возьми. Его ноги дрожат под столом, колени слабеют, бедра напрягаются. Ему приходится наклоняться вперед - локти на столе, кулак прижат к губам, - чтобы подавить рвущийся наружу стон. Когда Сайзот наконец отворачивается, втянувшись в разговор с Ашрой, Джонни хмыкает. "Выключи", - шипит ему Кенши. "Джонни, маленький засранец, выключи его". "Уже?" Джонни хихикает. "Детка, это еще ничего не значит". Кенши не хочет думать о том, какими будут более высокие настройки. "Сайзот почти... почти, блять, заметил". "Ну, тогда контролируй себя". Джонни пожимает плечами: "Я был очень милосерден к тебе, знаешь ли. Я мог бы прибавить уровень, когда вы двое разговаривали". Без предупреждения вибратор-пуля на члене Кенши тоже включается, но на чуть более высоком уровне, чем фаллоимитатор. Кенши дергается, пока его спина не становится прямой, а бедра не смыкаются, прижимаясь друг к другу. Его кулак превращается в открытую ладонь, прижатую ко рту, заглушая хриплый звук, который он издает из задней стенки горла. "Нгх..." Кенши тяжело дышит, оглядывается по сторонам, не заметил ли кто, кроме Джонни, но, похоже, все они либо слишком увлечены своими разговорами, либо по уши погружены в еду. Джонни хмыкает. "Такой милый". "Не... Не сей... Не... Не сейчас", - вздыхает Кенши, стараясь сохранить ровный голос. "Джонни, черт возьми, пожалуйста..." Оба вибратора отключаются. Кенши, почти задыхаясь, откидывается в кресло. Он вытирает со лба капельки пота. Когда он полностью поворачивается к Джонни, то жалеет, что у него все еще нет глаз, чтобы он мог одарить его всей силой своего взгляда - но в данном случае, полагает он, придется обойтись сердитым, прищуренным опусканием бровей. "Что?" говорит Джонни, защищаясь. "Ты так драматизируешь, Кен. Конечно, все не может быть так плохо". "Тогда попробуй сам, блять, в следующий раз", - ворчит Кенши. "Посмотрим, как ты справишься. Я заставлю тебя кончить, пока ты будешь идти, чтобы расплатиться за все то дерьмо, которое ты сегодня натворишь". "Дорогой, день только начался, ты даже не знаешь, какие у меня планы", - говорит Джонни. Кенши усмехается. "Нет, но я знаю тебя". Джонни прикусывает губу. "Боже, ты выглядишь так сексуально, когда так возбужден. Кстати, постарайся изо всех сил не кончить. Ради себя. Если кончишь, у меня на уме безумное наказание". Фаллоимитатор снова включается, на тик выше, чем раньше. Кенши задыхается. Рука Джонни пробирается по его бедру, а его рука практически по предплечье погружается в плащ Кенши. Мозолистые пальцы танцуют по его коленям, пока не упираются в выпуклость, нащупывая приклеенный там вибратор. Кенши корчится, лицо его горячо. Джонни наклоняется к нему вплотную, прижимаясь губами к уху, и шепчет: "Что бы ни случилось, сегодня я сделаю так, что ты сойдешь с ума, малыш". Кенши хнычет. Его член в штанах подрагивает. Старшие боги помогают ему. Вечером они собираются в самом центре Сун До, на городской площади, где стоит сцена, украшенная экзотической флорой Внешнего мира, созданной специально для этого фестиваля, и киоски с едой, выстроившиеся вдоль тротуара. На сцене выступают артисты в ярких, красочных одеждах, двигаясь в тандеме, танцуя, переворачивая реквизит, а несколько особо талантливых делают все это одновременно с пением. Зрителям не предоставляют мест; Китана говорит, что на подобных мероприятиях принято стоять, так что посетители могут ходить вокруг и угощаться, или присоединиться к танцам. Это здорово, думает Джонни. Ему интересно, знает ли Внешний мир, что такое Бродвей. Среди всего этого стоит Кенши, вспотевший так сильно, что можно подумать, будто он искупался. Одна из его рук обвилась вокруг бицепса Джонни и сжимает его так сильно, что становится больно. Он сильно дрожит, горячее дыхание обдаёт шею Джонни, из глубины груди вырываются приглушённые звуки. Большой палец Джонни передвигает переключатель на фаллоимитаторе с семерки на восьмерку. Кенши вскрикивает, хотя никто, кроме них двоих, не слышит его за какофонией музыки и аплодисментов. Немного подумав, Джонни тоже решает перевести циферблат пулевого вибратора на девять. "Джонни, Джонни, Джонни", - хнычет Кенши, настолько высоко, что почти неузнаваемо. Джонни нравится, когда он так себя ведет. Его собственный член тверд, но он снял джинсовую куртку, в которой был одет, и повязал ее вокруг талии, и этого оказалось достаточно, чтобы скрыть эрекцию. "Слишком... Слишком сильно, я..." "Приближаешься? Опять?" Джонни притворяется, что насмехается, и для пущего драматизма делает это резко. "Черт возьми, Кенши, я думал, ты справишься с этим лучше". "Я не могу..." Кенши пытается зарычать, но получается скорее жалкое напряжение, чем что-либо еще: "Помоги мне..." "Ну, - пожимает плечами Джонни, - мне лень отказываться, понимаешь? Я имею в виду, послушай, шоу просто настолько увлекательное, что я не хочу пропустить ни секунды". "Ммх, черт возьми, Джонни..." Джонни ухмыляется и опускает руку вниз, чтобы слегка погладить задницу Кенши. "Тебе просто придется подождать, пока они закончат". "Ммм..." Кенши застонал, подняв свободную руку, чтобы заглушить себя. Его колени дрожат, и кажется, что он делает все возможное, чтобы удержаться на ногах, так близко к тому, чтобы упасть на глазах у всех этих людей. Джонни ухмыляется. Он улавливает признаки того, что выступление подходит к концу: музыка стихает и затихает, танцоры медленно приближаются к краю сцены, к ступеням, ведущим вниз. В то же время стоны Кенши становятся водянистыми, паническими - человек на грани, отчаянно борется за то, чтобы сдержать свой оргазм, и в любой момент может проиграть битву. Джонни, разумеется, все это время почти не обращал внимания на исполнителей. Да и как он может обращать внимание на это, когда его бойфренд корчится и визжит, прижимаясь к нему, прямо посреди этой многолюдной площади? Это просто воплощение фантазии, даже лучше, чем реальный фантастический мир, в котором они находятся. Он наблюдает за тем, как Кенши распадается на части с каждым быстрым вдохом, и думает, не собирается ли он и в самом деле кончить прямо здесь. Кенши уже даже не может говорить - после того, как ему столько раз отказывали в течение дня, после того, как Джонни постоянно возился с циферблатами, и уж точно не сейчас, когда он так близок к очередному неминуемому оргазму; сейчас он просто издает звуки, высокие, милые и невероятно сексуальные. "Нгхх-ах... О, блять...!" прорычал Кенши, зарываясь лицом в плечи Джонни. Он вот-вот кончит. По совпадению, в этот момент музыка останавливается, и Джонни быстро опускает оба циферблата - он ожидает, что Кенши ослабнет и упадет на него, но ничего подобного не происходит. Вместо этого Кенши вскрикивает, его бедра подрагивают и бьются в спазмах, пока не отказывают ноги. Он падает на пол, опускается на колени, упираясь потным лбом в бедро Джонни. Кенши тяжело дышит и не делает попыток подняться. Он дрожит как осиновый лист. Джонни понимает: он только что подарил Кенши невообразимый оргазм. Вокруг них собрались друзья - Кунг Лао, Сайзот и Ашра, которые обеспокоенно спрашивают, все ли в порядке с Кенши. Джонни уверяет их, что все под контролем; оказывается, Кенши все-таки чем-то болен, говорит он им. Как только они отступили (Джонни старается не замечать пристального взгляда Рейдена), Джонни ухмыляется и помогает Кенши подняться на ноги. "Ты кончил, - говорит Джонни, скорее утверждая, чем спрашивая, когда они идут обратно в отель, - на глазах у всех. Как шлюха". "Это ты виноват", - надувается Кенши. А потом он, кажется, вспоминает, что Джонни сказал ему ранее в тот день, и бормочет: "Ты... Ты накажешь меня, как только мы окажемся в номере, не так ли?" Джонни протягивает руку вниз, чтобы ущипнуть Кенши за задницу. Кенши вскакивает и делает несколько шагов быстрее. Без сомнения, он пристально смотрит на него из-за повязки на глазах. "Когда я с тобой закончу, Милине придется заплатить отелю штраф за то, что мы сегодня ночью шумели." "Надеюсь, с Кенши все в порядке", - говорит Сайзот позже тем же вечером. "Я не знаком с болезнями Земного царства, но это видимо что-то не очень хорошее". Рейден хмыкает и качает головой. "Не волнуйся за него. Это... ничего серьезного". "А Джонни знает, как о нем позаботиться в таком состоянии?" "О, я уверен, что он сейчас очень хорошо о нем "заботится".