***
В этот момент Амен видел лучший из своих снов. На бронзовой коже девушки блестит испарина. Тонкие пальцы сжимают простыню. До него доносится ее наглый смех. Мягкая, пластичная, такая гибкая, что он без труда разводит ее ноги. Ей также нестерпимо хочется большего, и об этом никак не смолчать. Амен это видит. И чем податливее становится Эва, тем меньше мыслей остается в его голове. Их целиком знанимает она. — Бросай свои свитки, господин, разве я не интереснее? — спрашивает Эвтида. Ему хочется взять ее за шею, жарко прошептать в самое ухо о том, как и что он будет с ней делать. Как его заводят эта мятежная улыбка тайком, которую она всегда от него прячет, и эти хитрые глаза в обрамлении темных волос. — Твоей сейчас стану. — Не пожалеешь об этом, Неферут. Последние слова лишают его самоконтроля. Амен вжимает ее в собственную постель. О, Незримый бог, эпистат так долго ждал, чтобы она здесь оказалась! Он впивается пальцами в ее округлые бедра, входит так резко, что Эвтида не сдерживается и глухо стонет. Розовый румянец на щеках, обкусанные губы, к котором он тут же приникает. Она умоляет его продолжить, сжимает свою грудь, требуя ласки. Каким же долгожданным был этот поцелуй, оставляя персиковое послевкусие… Эпистат резко распахивает глаза, бесцельно уставившись в темноту. Хлопковые простыни гадко липнут к его телу. Он тяжело дышит, словно только что куда-то долго бежал. Бежал к той, кого он никак не мог поймать. — Исфет, что со мной такое? — Амен садится на край кровати, запустив пальцы в белоснежные влажные волосы. Охотник пытается взять под контроль свои мысли, но они сбились в одну кучу и спутались в большой узел. Она… Всему виной она. И, знает солнечный Ра, самая желанная из всех. В паху ноет напряжение. Оно оттягивает ткань штанов, хочется опустить руку, чтобы снять его как можно скорее. Амен устало вздыхает, впервые совершенно не понимая, что ему следует делать. Он собственноручно превратил легкое увлечение в одержимость… Эпистат поднялся с места — ждать он больше не может. Ему нужна она. Заодно проверит, прав ли был Тизиан, когда предупредил, что Эва и старший странно переговаривались сегодня.***
Наставник медленно сел перед Эвой. Смотрел пристально, исподлобья, цвет его глаз померк в тенях, что пролегли под глазами. — Присаживайся, Эвтида. Я тебя ждал. — Пожалуй, постою. — Девушка не планировала надолго задерживаться у старшего. После разговора с Реймссом, Эва не могла больше доверять Реммао. Ведь на кону ее жизнь. Да, непременно, каждый шезму сам за себя, но наставник готов предать не только своих учеников, но и родного брата, лишь бы спасти свою шкуру. От этих мыслей девушке становилось еще страшнее находиться рядом с Реммао. — Что ж… — хотел, было, начать старший, но дверь в дом резко открылась. На пороге стоял Амен. Он пристально и подозрительно смотрел на Реммао, затем перевел свой взгляд на Эву и ухмыльнулся. — Здравствуйте, господин. Что-то хотели? — поинтересовался наставник. Эпистат вновь посмотрел на Реммао, зная, кто он и с чем его едят, но ему сейчас абсолютно не было дела до шезму. Амену нужна она. — Эва, немедленно за мной. — в приказном тоне сказал охотник. Сердце девушки тут же начало отбивать дикий ритм от волнения. Она не знала, но могла догадываться, зачем он сюда пришел и что собирается делать с ней. « — Мне конец», — подумала Эвтида, прокручивая и собирая в паззл свой сон, в который попала Дия, — «Он всё знает». Весь путь они прошли в тишине, лишь было слышно стрекотание сверчков. Остановившись у хижины эпистата, Амен сказал: «Проходи». Эва на ватных ногах прошла вперед. Зайдя внутрь, мужчина проследовал за ней и закрыл дверь, затем взял ее за запястье и развернул лицом к себе. Он сделал шаг вперед, отчего девушка пошатнулась и попятилась назад, упираясь в прохладную стену. Амен взял Эву за подбородок и приподнял голову, чтобы увидеть ее глаза. Он видел в них страх, словно сейчас эпистат был тем, кто принесет ей боль, которую приносили охотники, когда пытали ее подругу. — Эва, ты всё еще хочешь стать моей? — низким голосом произнес Амен. Глаза девушки округлились, потому что об этом у нее и мысли не было, когда эпистат ворвался посреди ночи в дом к ее наставнику. Она видела, с каким лицом он казнил Дию и как пристально смотрел на нее во время этого процесса. Эвтида знала, что такой, как она, не место быть рядом с таким человеком, как Амен, и в любой момент он убил бы ее, сделай она какую-то оплошность в своих действиях. Но вот чего Эва не понимала, так это то, почему она всё равно хотела быть рядом с ним, хотела завладеть им. — Каким бы ты, господин, не был жестоким и грубым, я хочу стать твоей, — последние слова шепотом сорвались с ее уст. Недолго думая, Амен накрыл ее губы своими. Этот поцелуй был таким желанным, словно охотник вновь погрузился в сладкий сон, действия которого он так ждал ощутить в реальности. И вот, его вожделенная мечта стала действительностью. Теперь Эва стояла прямо перед ним. Он сминал ее губы, пробуя на вкус. — И впрямь персик, — отрываясь, сказал эпистат, попутно облизывая свои губы с наслаждением. Посмотрев вновь в глаза девушки, он не видел больше страха. Он видел желание. Амен вновь поцеловал ее, но уже более настойчиво, что было привычно в его манере. Он опустил руку на талию Эвтиды, часть которой была не прикрыта, и притянул к себе. Она была такой хрупкой в его крепкой хватке, будто ее можно сломать, если захотеть. Но в то же время такая желанная и податливая, готовая выполнить любой приказ, что несвойственно Эве, которая вечно любила пререкаться с эпистатом. Амен выставил ногу вперед, раздвигая ее колени в стороны, прижимав к сокровенному месту девушки. В этот момент Эва остановилась и сказала. — Амен… — в ее взгляде вновь промелькнул испуг, но она продолжила, — я еще никогда не была с мужчиной. — Не волнуйся. Всё будет хорошо. — обнадеживающе ответил охотник. Мужчина поднял девушку на руки и понес к своей постели. Амен лег на кровать, усаживая Эву на себя. Он посмотрел в ее золотистые глаза, которые стали практически черными. Губы были слегка приоткрыты, что можно услышать сбитые вдохи и выдохи. Ее грудь прерывисто то вздымалась вверх, то опускалась вниз, а шелковистая кожа блестела в лунном свечении. В той тишине, в которой он рассматривал ее, можно было услышать их сердцебиения, которые слились воедино. Амен притянул девушку к себе, затягивая в очередной поцелуй, постепенно углубляя его, проникая языком в ее рот. Ему не терпелось сорвать этот сочный плод персика. Подхватив края ее одеяния, он стянул с нее одежду, оставляя перед собой практически нагой. — Богиня Бастет не сравнится с твоей красотой, моя Неферут, — проводя большим пальцем по ее губам, томно произнес эпистат. Обняв девушку за талию, он перевернул ее. Склонившись над ней, Амен стал исследовать каждый сантиметр ее шеи, оставляя на ней пунцовые следы, затем вновь возвращался к губам. Поглаживая бедро девушки, он медленно переместил руку на внутреннюю часть, подбираясь к лону. Большим пальцем провел по клитору, от чего с уст Эвы сорвался первый стон. Этот звук отозвался мурашками по телу охотника. Избавившись от остатков одежды, Амен расположился между ног девушки. Слегка надавив головкой на промежность, мужчина вошел в нее на половину, но остановился, чтобы Эва могла привыкнуть к новым ощущениям. Подождав какое-то время, девушка сказала: «Продолжай», и эпистат вошел полностью, срывая с губ Эвы очередной стон. Амен начал медленно двигаться, наслаждаясь каждой секундой. Он так долго этого ждал. Теперь она от него никуда не денется. Как Эвтида и хотела, теперь она стала его. Охотник постепенно ускорял темп, то замедлял, а девушка, не переставая, стонала. Ему нравилось, как она извивалась под ним. Даже и не подумаешь, что это ее первый раз. Эва запустила руку в его белоснежные волосы, которые сверкали в свете луны, и оттянула их назад, от чего Амен рыкнул и снова ускорил темп, вжимая ее тело в постель. Сделав еще несколько толчков, с уст Эвтиды сорвался звонкий стон, обхватывая его плоть пульсацией в промежности. Эпистат больше не мог сдерживаться, вынимая, кончил на простыни. Переводя дыхание, Амен лег рядом с девушкой. Эва разместила свою голову на плече эпистата и посмотрела на него, водя по торсу пальцами, вычерчивая незамысловатые узоры на белоснежной коже. Она не верила, что сейчас лежала в постели у именитого охотника на черномагов, не знала, что будет с ней, когда он узнает, что имел близкую связь с шезму, но знала одно… — Я люблю тебя, Амен… «— Исфет, что же ты со мной делаешь?»