Грелка

Hемного теплее за стеклом, но злы моpозы Вхожу в эти двеpи, словно в сад июльских цветов Я их так хочу согpеть теплом не Мацуо Басё

Харпера на базе 42 ненавидели и боялись. Было за что: ублюдок считал себя без пяти минут богом, а все потому, что заведовал Зимним Солдатом. Зимний Солдат слушался в этом мире ровно двух людей: его и Пирса. Если представить Солдата в виде дорогущей сияющей «мазератти», то Пирс был хозяином этого сокровища, раз в пару месяцев садившимся за руль, а Харпер — механиком того гаража, где Пирс хранил свои игрушки. Что давало Харперу в его ботанские дряблые ручонки просто дофига власти. Пирс видел Солдата редко, раз-два в каждое пробуждение — разъяснял задачу, назначал цель, принимал отчет, — в сумме от силы час времени. Харпер размораживал, замораживал, приводил в боевую готовность любимое оружие Пирса, назначал диету, разминку, сон... Когда впадал в годмоуд, мог натравить на недругов и в отчетах написать, что оно как-то само. Пирс верил. Он же, самовлюбленный диктатор, был уверен, что по щелчку пальцев Солдат слушается только его самого. И что Солдат, своенравный, иногда вспыльчивый и не особо адекватный, вполне может вынести кого-нибудь просто так, потому что бедняга встал не там или глянул криво. В действительности Солдат ценил жизнь, пожалуй, больше всех в Гидре. Под горячую руку мог двинуть, если кто путался под ногами, но силу соразмерял. А если убивал без приказа — то совсем уж зарвавшихся ушлепков. Брок бы сказал, что из всех зарвавшихся ушлепков самым зарвавшимся был как раз Харпер, но Солдата этот духовный брат Менгеле чем-то, видимо, устраивал — а может, просто был злом привычным и понятным. Харпер таким образом на базе властвовал уже немало лет. Помыкал живым танком, а заодно строил всех, кто за каким-то лешим попадал на его территорию, будь то тыловые крысы или вояки. Все знали: база 42 — это такое место, где нарушается закон природы, где гражданский в уродливом галстуке и белом халате может сделать проблемы всем, невзирая на регалии. И если ему чего-то надо, то лучше заткнуться и дать. Страйк занесло на эту базу по дороге с задания — грязных, голодных и уставших. Срочняком надо было заштопать Фэнси, которую зацепило осколками, а в больницу им путь был заказан — слишком много вопросов это вызвало бы у Щ.И.Т.а: по бумагам Страйк с шести утра бегал кроссы по пересеченной местности. Заодно на базе можно было привести себя в условно человеческий вид перед возвращением, пожрать теплого — именно этим Брок и его люди как раз занимались, когда в столовке нарисовался Харпер, разглядывая незваных гостей с неожиданным энтузиазмом. — Как вы вовремя! Мне нужны два добровольца, — сказал он, потирая ручонки, и Брок чуть не поперхнулся мясным рулетом. — А что делать надо? — осторожно спросил Джек. — Полежать в не вполне комфортных условиях. Вы тут командуете? — Я тут командую, — подал голос Брок. — Что за условия? Какой риск для моих людей? Харпер обвел взглядом тревожно жующий Страйк, кивнул Броку, отзывая в сторону. Брок со вздохом глянул на остывающую жратву. Пофиг. Все равно говно этот их мясной рулет. Брок встал, отошел в коридор; следом потянулся верный зам. — Прямо сейчас происходит разморозка проекта «Зимний Солдат», — сказал Харпер вполголоса. — Не буду утруждать вас подробностями процедуры, но на последней фазе отогревание проходит значительно быстрее, если помочь ему с древних времен зарекомендовавшим себя способом — человеческим теплом. Обычно для этого используются лаборанты, но сегодня у нас каждые руки на счету, да к тому же у вас площадь воздействия... шире. — Полежать в обнимку с бешеной винтовкой? — переспросил Брок. — Можно даже поспать, — кивнул Харпер, — считайте это отдыхом. — Риски? Последствия? Харпер помотал головой: — Существует риск простудных заболеваний, но научные работники не могут похвастаться крепким здоровьем, а с вашей закалкой можно хоть на снегу спать. Он уже не ледяной, просто холодный. Комнатной температуры. — А долго? Лежать, — спросил Джек с такой надеждой в голосе, что сразу стало ясно: доброволец. У Джека дома был четырехмесячный спиногрызик, а это значило, что с недавних пор Джек мог заснуть в любое время суток и пользовался любым шансом, благодаря чему уже раза три просыпался с какой-нибудь поебенью на лице, нарисованной подводкой Фэнси: они ж не звери все же, чтоб на своем товарище нарисовать кончающий хуй стойким маркером. — Часа два-три. Джек незаметно ткнул Брока локтем, сигналя о своей готовности полежать во славу Гидры. Брок не торопился. — У него ж свои есть... с широкой площадью, — сказал он, поиграв бицухой, обозначая границы «площади». Про Шэдоу — отряд сопровождения Зимнего Солдата — ходили такие легенды, что Брок не знал, завидовать или радоваться, что пронесло. Солдат муштровал их, делился десятилетиями нажитым опытом, но и требовал с них — как с себя. Рассказывали всякие ужасы про дрессировку электрошоком, запредельные нормативы и миссии на голых стимуляторах, без отдыха, но Брок верил через раз, потому что говорили и другое — мол, на Солдата они там чуть ли не молятся. В общем и целом звучало это все так, будто Солдат втихаря под боком у Гидры сколотил культ. — У них там... иерархия, — поморщился Харпер. — Актив не позволяет им находиться рядом, когда он в таком уязвимом состоянии. Брок пожал плечами. Вернулся в столовку. — Страйк! Свободны до завтра, отчеты мне на стол с утра. Кому пожрать-помыться — на здоровье, в остальном — расползаемся по домам. И в качестве второго добровольца зашагал за Джеком. Брок Солдата видел не раз, но в основном на тренировках и редких миссиях — издалека. Краснел, бледнел, хуел, неуместно возбуждался. Броку всю жизнь башку срывало от больших и сильных мужиков. От Джека, положим, тоже, но от Солдата прям так, что фиг прикрутишь взад. Полежать рядом — сразу да, хоть бы даже из любопытства. — Раздевайтесь, — велел Харпер, приведя их в такие лютые казематы, что без проводника фиг выберешься. — До без ничего? — уточнил Джек. — Исподнее можете оставить, — смилостивился Харпер. Посреди помещения, опутанного кабелями, как какое-нибудь друидское святилище — корнями дряхлых кленов, стоял здоровущий техногенный гроб. В гробу на боку лежал голый Солдат с интубационной трубкой в хавальнике и градусником в жопе, бледный до синевы и неподвижный, как покойник. Места рядом с ним оставалось хорошо если одному такому, как Джек и Брок, но контакт предполагался близкий, вплотную, значит, руки-ноги можно было и закинуть на гидровскую легенду. Брок от перспективы аж облизнулся. Джек полапать себя давал, но исключительно платонически — бицуху там пожамкать, по жопе дружеский шлепок отвесить. На Зимнего же до сегодняшнего дня Брок мог только дрочить из-за угла. Джек, негодяйская морда, спалил его энтузиазм на раз, и строго, да так, что Брок аж не решился спорить, указал ему на ту сторону от Солдата, к которой тот был повернут передом. Сам Джек втиснулся между Солдатом и стенкой криокамеры со стороны жопы, поерзал там, отодвигая чресла на максимально возможное расстояние, и блаженно затих. Наивное летнее дитя! Броку было абсолютно все равно, с какой стороны домогаться красивого мужика. Не то чтобы он собирался домогаться, но уж потрогать живую легенду за все выпуклое просто сам бог велел. Такой шанс — один на миллион! Брок влез в криокамеру. Стенки этого гроба были холодными, но жопа не примерзала — и на том спасибо. Почему Солдата нельзя было просто запихнуть в горячую ванну — это он помнил по курсам выживания в суровых условиях: согревать отмороженных надо изнутри, иначе тромбы, разрывы и прочие ужасы, чреватые ампутацией конечностей. Суперу такое, правда, вряд ли грозило, хотя как знать — где-то ведь он клешню потерял, обратно не отросла, значит, и у сыворотки есть свои пределы. Почему размораживали не до нормальной температуры сразу — тоже понятно: чтоб не перегреть ненароком, пока терморегуляция не включилась. Харпер открутил шланг, и Брока обдало горячим воздухом, которым грели Солдату легкие и прочую дыхалку. Ловко выдернул торчащую изо рта трубку — Солдат даже не пискнул, что как бы намекало о полном отсутствии рвотного рефлекса. Брок осклабился, думая о хорошем. Например, чтó хотел бы сунуть Солдату в глотку вместо трубки. Вряд ли он, конечно, согласился бы на такое, но помечтать ведь можно? — Проверяйте температуру периодически, — велел Харпер, вынул градусник из мускулистой жопы, считал показания и сунул его обратно. — Она должна подниматься. Когда он придет в сознание, в принципе, вы свободны. По-хорошему ему еще долго бы греться, но обычно он встает, как только это становится физически возможно. Он неплотно прикрыл крышку морозилки, оставляя им приглушенный свет, шедший через оконце. Не темень, но и не прожектор в глаз: самое то. Солдат был холодный, как яйца левретки в январе, и какой-то весь тугой, окоченевший. Обе руки он зажал между бедер, так что прижаться маленькой ложкой не получалось, Брок кое-как лег на спину и закинул на него ноги. Хмыкнул: вот так и сел, можно сказать, папочке на колени. Интимный полумрак сделал свое дело: Джек почти мгновенно захрапел, привычный к холодным палаткам и сну на голых камнях. Броку тоже было в целом нормально, разве что дурная голова не давала покою. Он думал о градуснике у Солдата в жопе. О том, что жопа та была классная, а бедра — вообще атас. Он всегда любил таких мужиков, чтоб было за что подержаться. Градусник был тонкий, но все равно походил на секс-игрушку. Растягивал там все... Маняще. Брок чувствовал себя некрофилом, возбуждаясь в таком контексте, но члену своему он отродясь был не хозяин. Сон не шел. Теплел ли Солдат — сказать было сложно, пока только Брок остывал. Он посмотрел на часы. Прошло уже прилично. Они надышали в этом гробу, лежать голым было в принципе нормально, но полагалось прижиматься к прохладному телу, а это мешало комфорту. Поерзав, он кое-как устроился к Солдату лицом, от скуки разглядывая в сумраке страдальчески сведенные брови, сжатые в нитку губы и неожиданную, какую-то трогательную ямочку на подбородке. Легендарный Призрак, которому приписывали еще Кеннеди, на свой возраст не выглядел. Брок потрогал стык кожи с бионикой. Там были шрамы, хотя больше нигде ничего такого он не замечал, не иначе как протез не то тер, не то тянул, не давая зажить окончательно. Солдат не реагировал на прикосновения. Брок пощупал его за грудь — в этой позе грудные мышцы были сведены вместе так плотно, что между ними получилась пикантная складочка, Брок сунул в нее палец. В полумраке было не рассмотреть, чем там еще суперсолдата одарила сыворотка. Брок сунул руку ему в пах, с трудом нащупал мягкий, весь скукоженный от холода член. У бедняги втянулось вообще все, что могло, он был как птенец в ладони. Брок подышал на руки, потер их друг о друга и вернул Солдату на член, согревая это недоразумение. Поерзав, устроился поудобнее, сунул руку промеж холодных ляжек. Нащупал градусник, пошатал, сделал круг, как джойстиком. Утопил чуть поглубже, до более широкой части. Солдат не реагировал. Брок закусил губу, пытаясь привести себя в чувство. Он играл с огнем. Метафорическим, потенциальным. Идея совершенно точно была плохая. Градусник легко скользил — Харпер не пожалел смазки. Так же легко выскользнул, стоило Броку потянуть. Считывать показания Брок не стал, тронул пальцем податливое отверстие, обвел по кругу и почти машинально запустил по вторую фалангу в теплое, куда более теплое, чем снаружи. Он едва сдержал стон. Джек, мудила, знал, что делал — если б Солдат лежал к Броку жопой, точно б получил по самые помидоры горячего командирского члена. Для пущего сугреву. Трением там и все такое. Брок вставил ему по самую костяшку и согнул палец. Мягко, осторожно потер простату, чувствуя, как под ладонью другой руки теплеет член. У Солдата ускорился пульс, почти до нормального ритма. Его член пока не стоял, но Брок собирался отогреть его как следует. На пальцах осталось дофигища смазки, он оставил в покое жопу Солдата и переключился на свою: существовало много способов трахнуться с мужиком. Джек мог выкусить — Брок ловил удачу за хвост. Он разработал себе задницу, поглаживая Солдату все еще мягкий хрен. Растолкал его руки, укладывая удобнее — кровоток явно приходил в норму, Солдат уже походил на нормального спящего человека, только прохладного на ощупь. Брок стойко игнорировал свой собственный член, давно тяжелый и горячий, требовавший внимания. Дойдя до трех пальцев, он добавил и четвертый, трахая себя неглубоко, но растягивая так, будто собирался все-таки надеться на тот конский дилдо, который Джек с командой подарили ему по приколу и который с тех пор будоражил воображение Брока, бросая вызов со стены спальни, куда Брок его присобачил, как башку трофейного оленя. Сегодня у Брока была добыча покруче. Поерзав, Брок перевернулся на бок, прижимаясь всем собой к Солдату, как это изначально и задумывалось. Раскрыл свою дырку на пальцах, растягивая края обеими руками. Прохладный воздух тронул внутренние стенки, Брок прикусил губу. Затолкать в себя мягкий член было непростой задачкой. Помогая себе пальцами, едва-едва покачиваясь навстречу, Брок не сдавался, пока не притиснулся ягодицами к прохладному Солдату. Мягкий член внутри ощущался охуенно. Заполнял, как силиконовая игрушка, нежно сгибался и подстраивался под его тело. Холодил — как металлическая, Броку такое даже нравилось. Толком он не двигался — выскользнет, но чуть покачивался, почти без амплитуды, и то сжимал, то расслаблял дырку. Сильно стискивать не стоило — он бы выдавил свою игрушку наружу, хватка у его жопы была та еще. Брока аж бросило в жар от того, как все это было трудно и одновременно хорошо. Он трахался с Зимним Солдатом. Член быстро согрелся в его заднице. Брок упоенно дрочил себе, иногда забываясь, чуть подмахивая. Наконец кровообращение, видимо, восстановилось — и член внутри в три толчка налился силой, разбухая, растягивая. Брок захрипел, подался навстречу. Отогревшись, невзрачный пестик превратился в здоровенный хрен. Он упирался изнутри куда-то чуть ли не в пупок. Брок был в трех шагах от самого фееричного оргазма своей жизни... Когда за горло его взяла холодная железная рука. — Ты кто? — прорычал Солдат и потянул его за волосы, заставляя Брока откинуть голову ему на плечо. — Твоя грелка, — прохрипел Брок, не переставая дрочить, — будь человеком, дай мне полминуты, я, нахуй, мозги сейчас выкончаю! — Бессмертный, что ли? — спросил Солдат и двинул бедрами. Брок ахнул. — Нет, просто ебанутый... Солдат с обидной легкостью подмял его под себя, практически уткнув мордой в дно. Заломил руки Броку за спину, лишив возможности дрочить, навалился, вколачивая в него свой хрен, как гребаный восклицательный знак через каждое второе слово: — Ты вообще представляешь себе, грелка... как это больно... когда кровообращение восстанавливается... Тысячи... острых... иголок... во всем теле... в члене тоже... — Я тебе искренне сочувствую, — прохрипел Брок. Он был готов добыть себе оргазм даже таким варварским способом, без рук и через жопу, но, разумеется, их возня разбудила Джека. Сложно было не разбудить, когда вся эта тяжеловесная конструкция чуть ли не ходила ходуном. Все случилось моментально: храп прервался на заливистой руладе, и Джек пулей вылетел из криокамеры. Брок услышал хорошо знакомый щелчок — так взводился курок у табельного зиг-зауэра. Солдат замер на середине движения. — Брок, — позвал Джек не своим голосом, — тебя спасать или... — А я не знаю, — отозвался из-под Солдата Брок, тяжело дыша, — зависит от того, насколько сильно мой сладкий пирожочек на меня обиделся за то, что я об него трахнулся без спросу. Джек выругался так заковыристо и многоэтажно, что Брок бы присвистнул от уважения, но ему и говорить-то было не особенно просто. — Брок, ты мне друг и командир, но меня Пирс знаешь как глубоко закопает, если я его винтовке башку прострелю? — Ну, ты можешь попытаться, — хмыкнул Солдат, не оборачиваясь, — но я быстрей, а с такой траекторией голова твоего друга и командира разлетится, как арбуз. Дилетанты. Я тебя разоружу за долю секунды, ты выстрелить не успеешь. Не тыкай дулом в череп, выдаешь позицию. — Я могу отстрелить тебе что-нибудь ненужное, — неуверенно пригрозил Джек. — У меня все нужное. Словно в подтверждение его слов, член Солдата чуть дрогнул в заднице Брока, напоминая о том, что вообще-то было охренительно хорошо, пока Джек спал, а Солдат восстанавливал справедливость. — Парни, — прохрипел Брок, — может, сойдемся на том, что Джек закроет нахуй этот гроб и пойдет покурит, а Красная Угроза покарает меня анально со всей яростью оскорбленной невинности и выпустит живым? — А ты не лопнешь от моей ярости? — Ой, да, на факмашине в клубе «Мемберс Онли» не сдох, а под тобой прям по шву разойдусь, горячий советский парень, — фыркнул Брок. — Давай доебывай! Джек сплюнул и без лишних вопросов прикрыл крышку, бормоча что-то про пидарасов в целом и одного Брока Рамлоу в частности. Солдат подтянул жопу Брока повыше, обхватил покрепче и заработал бедрами, взъебывая так, как Брока в этой жизни не взъебывал еще никто. Когда Брок наконец выбрался из криокамеры на подгибающихся ногах, мокрый как мышь и с подтекающей жопой, в которую Солдат накончал так, будто копил лет десять, полностью одетый Джек раскачивался на стуле, надутый, как хомяк в хлебнице. Солдат, легко спрыгнув на пол, потянулся лениво и зашагал в душевую, насвистывая. — Мои глаза! — страдальчески всхлипнул Джек. — Ты, мудила! Я видел твой стыковочный порт со штекером внутри, за что мне это! — Если б ты был по мужикам, Джеки, я б тебе отсосал. Вот честно. — Потому что я охуенный? — Потому что ты охуенный, Джек. Ты против Зимнего сука Солдата за меня попер, не зассал. Моя героическая булочка! Брок едва успел натянуть трусы, когда в дверях появился Харпер. Солдат, уже запакованный в свой садо-мазо-бронекостюм, только без куртки, как ни в чем не бывало сел у стола, дал отщелкнуть себе панель на протезе и подключить куда-то туда провод. — Хм, — сказал Харпер, и Брок напрягся, будто там мог быть видеокомпромат. Хрен их знает, может, и мог. — Отличный гормональный фон, я у него такого высокого уровня окситоцина без дополнительной химии вообще не видел. Он говорил что-то еще, Брок не вникал — натянул штаны, сунул ноги в ботинки и двинул в коридор, застегиваясь на ходу. От греха подальше. Но от Солдата, как известно, не уходил еще никто, поэтому пару месяцев спустя, когда уже даже Джеку (и Джека) надоело подъебывать на тему криокамер, грелок и жопоебли, у Брока зазвонил телефон. Вызывал его Харпер, объяснять ничего не стал, в шпионской организации работал не первый день, просто велел приехать в назначенный час. Брок хотел было встать на дыбы, но вспомнил, как его в прошлый раз отутюжили, и ноги разом стали ватными. Ему всего лишь надо было съездить на базу и полежать в холодке, и его трахнут так, что потом неделю хуй не шелохнется. По ночным клубам жеребцов искать было и то утомительнее, а результат далеко не всегда оправдывал приложенные усилия. Ломаться Брок в итоге не стал, поехал, когда сказали, возлег, даже Харпера не послал в пешее эротическое путешествие, когда тот ему многозначительно заглянул в глаза: — Я знать не хочу, агент Рамлоу, что тут будет происходить, но результат мне нужен как в прошлый раз. И закрыл крышку, пидарас. Брок разнообразия ради погрел Солдату хрен ртом, пока тот не вышел из своего кататонического состояния. Потом потискал лучшее оружие Гидры, помогая пережить ощущение иголок во всем теле, и получил, наконец, свой крышесносный секс, Солдат ему даже руки не стал заламывать в этот раз. Раскатал, как паровой каток, кончил трижды, не вынимая — короче, сделал себе гормональный фон, как заказывали. Брок додрочил, когда этот тайфун унялся, слез с хуя и довольный поехал домой. Через полгода все повторилось. Потом через два месяца. Потом еще через три. И еще пару раз, пока не стало привычным. А потом Харпер, сука, вызвал не куда-нибудь, а в Трискелион. Потому что Харпер, змея, был духовным братом не только Менгеле, но и Арниму Золе, и формально числился за Щ.И.Т.ом, где про бункер 42 знать не знали, а знали про маленькую скромную лабораторию 42, в которой Харпер был спецом по криоконсервации. И лично Ник Фьюри, слепой не просто на один глаз, но целиком на всю голову, велел Броку «оказать посильное содействие» в суперсекретном деле, которым занимался Харпер. А дело было такое: возле побережья Гренландии при содействии местного населения был обнаружен и извлечен бомбардировщик времен Второй мировой войны. В недрах самолета, вмерзшего в толщу льда семьдесят лет назад, нашли мужика в хорошо знакомой по хроникам униформе Капитана Америки. И может, его б засунули в морозильник где-нибудь на складе удивительных херовин, потому что наука еще не шагнула так далеко, как хотелось бы крионистам, но Кэп был первым официально задокументированным суперсолдатом, и Харперу каким-то образом без предъявления наглядного доказательства в виде Солдата удалось убедить Фьюри, что сыворотка точно-точно вытянет. Харпер взялся его разморозить. Пирс был в восторге, Солдат — не очень: по такому случаю его спешно отослали куда-то в недра Амазонки отстреливать кубло наркокартеля, а бункер 42 рассекретили Щ.И.Т.у. В Щ.И.Т.е не сильно удивились, потому что из-за фрагментации информации полного перечня баз, складов, лабораторий и перевалочных пунктов не знал вообще никто, и такое случалось далеко не в первый раз даже без участия Гидры. Фьюри потыкал пальцем в криокамеру, сказал: «О, у нас и такое есть?» — и велел доложить о результатах. Пирс велел то же самое и еще навешать Капитану лапши на уши до того, как до него доберется Фьюри, а если Капитан окажется устойчив к лапше, то стереть ему память и навешать еще раз, на чистое. Очень, видать, хотел второго суперсолдата. Брок приходил посмотреть на синий труп в криокамере, пересыпанный льдом, как филе лосося, пока тот трое суток медленно и равномерно размораживался до нуля и чуть выше. Потом на труп комнатной температуры, с которого срезали оттаявшую униформу. Потом на голого мужика с очуменными сиськами, с интубационной трубкой в горле и градусником в жопе. Потом конкретно на жопу, потому что уж насколько хорош был Солдат, но тут Кэп явно давал ему фору. Четко к тому дню, на который было назначено тайное гидровское пробуждение легенды, вернулся Солдат. Солдата отсылали вообще-то на две недели, чтоб он там этих наркодельцов душил как цыплят по-тихому из-за куста, но вернулся он раньше срока: очень уж у Гидры киллер был эффективный и мотивированный. Наркодельцы кончились быстрее, чем предполагалось. Солдат заглянул в свою криокамеру, обнаружил там какого-то голого мужика, долго разглядывал с лица, потом зашел со стороны жопы и сделал там, вероятно, определенные выводы. Деловито проверил температуру, заявил не терпящим возражений тоном: — Тут одной грелки не хватит, — и решительно расстегнул штаны. Харпер своего подопечного знал давно, но плохо — Брок и тот уже разобрался, что Солдат в глубине души редкостный интриган и ничего не делает просто так. Значит, приметил для себя какую-то выгоду, ну или как минимум запал на эту отмороженную красоту. Брок бы не удивился. У Кэпа все было с приставкой «супер». Харпер был лох и подставы не заподозрил. Брок — заподозрил, но промолчал. Разделся, форму сложил как положено, на стуле, трусы на спинку повесил и, кряхтя, влез на свое место в криокамере. В жопе у него была силиконовая пробка очень внушительных размеров, потому что он готовился к члену с приставкой «супер», наученный горьким опытом ебли с Солдатом. Как готовиться к пиздюлям, которые ему однозначно светили от непорочного поборника традиционных ценностей сороковых годов прошлого века, Брок понятия не имел, и в этом смысле присутствие Солдата, конечно, дофига обнадеживало. Солдат, вообще не палясь, притащил всю бутылку смазки, сгонял в душ и влез на место Джека, который, слава яйцам, после того рокового первого раза грелочную повинность больше не отбывал. Капитан вблизи оказался такой же сладкой деткой, что и Солдат, Брок просто диву давался: вроде такие амбалы оба, а приглядеться — пацаны пацанами, молоко на губах не обсохло. Втроем было тесновато, но зато Солдат четко знал, как разморозка ощущается изнутри, и командовал парадом. Вынул градусник из Кэпа, разработал пальцами тугую дырку, трогательно согрел в ладони смазку, прежде чем вставить ему свой агрегат. Помог Броку затолкать в себя мягкий холодный член. Так и очнулся Капитан Америка в двадцать первом веке: с хуем в жопе и с хуем в жопе. Брок приготовился было к драке, когда отогревшийся член внутри его задницы увеличился, распирая, но Кэп тихо застонал и выдохнул: — Баки?.. Солдат потянул его за светлую челку, запрокидывая ему голову. — Я знал тебя. Откуда? — Ты не помнишь? — Мне стирали память. — Кто? — Он нахмурился, и сразу из красивого мужика стал Капитаном. — Гидра. — Мы в плену? Солдат задумался, не прекращая, впрочем, расслабленно поебывать ожившую легенду. — Мы можем уйти. Сейчас тебя согреем, отдохнем — и свалим. — Все будет хорошо, Баки, — сказал Кэп таким тоном, что стало ясно, почему за ним шли. В него просто нельзя было не верить. — Баки — это я? — уточнил Солдат. — Да, родной. А я — Стив. — Так это тебя я ждал все это время? — спросил Солдат, даже приостановился. — Меня. Прости, я задержался. — Стив, джет на крыше, горючего хватит до Мексики. У меня есть отряд тренированных ассасинов, который при необходимости снимет все головы Гидры. Я готовил их много лет, они верны мне, а не нынешнему руководству. — А он? — спросил Кэп, кивнув на охреневшего Брока. — Его зовут Брок, он командир боевого подразделения, работающего на два фронта. Его люди за ним пойдут. — Но пойдет ли за нами он? — спросил Кэп задумчиво, обведя пальцем линию челюсти Брока. — Стив, за твоей задницей он пойдет хоть на крайний север. — Понял. Кэп навалился на Брока и засадил ему как ни в чем не бывало, как будто это было нормально — проснуться после семидесяти лет в заморозке между двумя мужиками, мимоходом построить планы свержения режима и просто продолжить трахаться. Брок хотел было возмутиться, но по сути ему возразить было нечего: он действительно не испытывал особой лояльности ни к Гидре, ни к Щ.И.Т.у, а уж если выбирать, под кем служить, то из всех имеющихся вариантов суперсолдаты были самым привлекательным. Со всех сторон. Страйк совместно с Шэдоу представлял собой силу, с которой считаться придется всем, а добавить в это все немного идеологии да сверху присыпать вторым пришествием Капитана Америки... У них были все шансы прогнуть под себя этот чертов мир. И уж если вступать в культ — то любимой женой главаря, и никак иначе.