Еще успеете.

Я сидела на табурете и наблюдала как от каждого затяга сигарета становилась всё меньше и меньше. Рукам и ступням становилось всё холоднее. Выкинув окурок, я вышла с балкона и пошла пить забытый чай. На улице подозрительно тихо. Ни «Седой ночи», ни криков на стадионе, ни мотора машин. Наверное все на дискотеке, а я заболевшая вусмерть, просто кошмар. Интересно, а как там Айгуль? Что тогда случилось? Молюсь, лишь бы ничего плохого. Надо будет у Марата, либо у Адидаса спрашивать. Зима навряд ли скажет, хотя за стаканом пива может и развяжется. Слышу, как открылась дверь в подъезде. Кто-то бежит наверх по ступенькам и начинает долбиться в дверь. Я аккуратно подошла к глазку, смотрю: а там Айгуль. Без куртки, в слезах, в снегу, слава Богу, что крови не вижу пока. — Ты чё? Ночь на дворе и холод, а она тут и без верха? Не стой на проходе. Молчит. Дрожит. Начинает реветь и впадает в истерию. Нда, отведу-ка я тебя в ванну. Пусть моется, греется, а там и выговорится, и может домой пойдет, а может спать у меня ляжет. Странно, что она без Марата. Прошло тридцать минут наверное, а я сижу с глазами размером с орбиту после услышанного. Валера, блять, правдивый ты мой, я ж тебе про бабу твою такое рассказать могу, что её не только снежками закидают. Главное, чтобы никто сюда не пришёл, а то будет цирк понятий. Но как специально, звонок в дверь. — Кто? — Турбо, открывай быстрее, перетереть надо. — Вон пошёл. — Не понял. — Сейчас поймешь, когда по таблу получишь. — Ты совсем, блять, берега попутала? — Не меньше твоего, борец за справедливость. Вон пошёл, я тебе сказала. — У тебя эта использованная что ли? — На свою телку посмотри для начала, а потом говори на других, че приперся вообще? Не дали нужду справить в подъезде? Замолчал. Ну, молчи. Привык, что везде нарасхват и по голове гладят. Стало холодно. Я вроде закрыла балкон. И Айгуль не слышно. На кухне нет, ванная открыта, в комнате никого, балкон на распашку, а на табурете — Айгуль. — Ты чего? Стой, где стоишь, а лучше иди ко мне — поговорим. Ты этого услышала? Не слушай его, тот еще безмозговый тип. Почему молчание сегодня такое кошмарное? Надо было все-таки учиться на психиатра, хоть как-то этих бы больных различала и не брала бы на свою голову. Аккуратно иду, уже почти подошла и вдруг она резко голову поворачивает. Табурет старый, качается. Блять. Шестой этаж. Почему молчание такое страшное? Резко открываю дверь. Я в домашней одежде вылетаю. Валера стоит, курит. Отталкиваю его, матерясь. Кричу о скорой, думаю, лишь бы успеть, надеюсь, чтобы не насмерть. Мигалки. Уезжают. Она не дышала. — Видеть тебя не желаю. И своим передай, попробуйте только сунуться ко мне в подъезд. Спокойной ночи. Заебали молчать. В гробу успеете помолчать.