Ramyeon chingu

Сону не втыкает, как – имея чисто корейские корни и прожив в Корее херову тучу лет – Эрик до сих пор не понял реальный смысл фразы «Заходи ко мне на рамён». Сону зовет его на рамён каждый раз, когда у них планируются выходные, каждый раз всеми правдами и неправдами сплавляет хёнов «погулять», а Эрик… Эрик приносит рамён. Пачками. Скоро Чанхи снесет этот рамённый склад, в который превратилась их кухня, к чертовой матери. Они же не успевают столько сожрать! Эрик притаскивает пачек по восемь-десять – на выбор. Сону каждый раз смотрит на это изобилие без особого энтузиазма, но у Эрика такое воодушевленное лицо, что приходится натягивать улыбку, выбирать себе какую-нибудь пачку и ставить воду кипятиться. Они быстро приканчивают первую порцию (Эрик за минуту, Сону примерно за пять), болтая в процессе (Эрик пиздит без умолку, Сону слушает и непроизвольно улыбается – уже ненатужно), а потом… Игры, фильмы, обсудить новую мангу или дораму, покрысить про хёнов, потупить в гостиной за каким-нибудь бессмысленным времяпрепровождением типа конги или Халли Галли. Еще поболтать. Сожрать еще по пачке рамёна – Сону не всегда хватает на вторую, а Эрик обычно успевает проголодаться. И примерно к середине вечера, когда Сону уже почти находит свои яйца, чтобы затащить пездюка в спальню и прямо сказать, чего он хочет, или на худой конец поцеловать – тот сваливает! «Спасибо, круто потусили, ну я пойду». Нормально вообще. Вся ночь впереди, соседи Сону вернутся не скоро, завтра выходной – который бывает раз в сто лет – а Эрик уходит! И оставшийся рамён отказывается забирать. «Оставь, потом сами с хёнами съедите, или я в следующий раз доем». Но в следующий раз Эрик приносит новый рамён. «Вы оба помрете девственниками.» – безапелляционно констатирует Чанмин, когда троица хёнов в очередной раз возвращается с прогулки под утро и находит Сону одного – недовольного, полностью одетого и не спавшего всю ночь. «Не расстраивайся, Сону-я, однажды этот порочный круг разорвется.» – подбадривает Ёнхун. «Чтобы он разорвался, Сону надо сломать шаблон.» – задумчиво тянет Чанхи. У этих троих новый медовый месяц с тех пор, как группа расселилась по разным квартирам. Сону любит хёнов, но немного завидует – какой черт вообще дернул его поселиться с людьми, вовлеченными в длительные романтические отношения! Впрочем, выбор был невелик – если бы он поселился в любой из двух других «общаг», мучился бы от иррациональной ревности, потому что для Эрика завалиться ночевать к Джуёну или Хёнджэ – обычная практика. Те двое для мелкого все равно что Ёнхун, Чанхи и Чанмин для Сону – что-то вроде родительских фигур в группе, няньки и доверенные лица, так сказать. Но от ревности это не спасает. Если бы Эрик хоть раз остался ночевать у него – и не просто вырубился на диване в гостиной за просмотром фильма, а прямо в его кровати, под боком, с обнимашками, как полагается! – Сону был бы намного счастливее. А так – единственные длинные обнимашки от Эрика ему перепали только когда пездюк вернулся с хиатуса в прошлом году. Эрик тогда без спроса приперся ранним утром, завалился к Сону на кровать, обнял со спины, а Сону...все проспал, как дебил. А когда проснулся – Эрик тут же засмущался и засобирался к себе. --- Недавние слова Чанхи насчет шаблона всплывают в памяти сами по себе и заставляют его задуматься. Дня на два. Ну правда – что он может сделать, чтобы до Эрика, наконец, доперло, что «рамён» – это не рамён?! - Ты че такой опухший? – Эрик отвлекает его от мрачных размышлений, когда вся группа лениво растягивается на полу перед утренней дэнс-практикой. – Не выспался что ли? - Мгм. – нехотя мычит он. - В игрухи тупил? – прищуривается мелкий. И, пока Сону мучительно размышляет, чего бы такого соврать, сам же приходит к возмутительным выводам: – И без меня?! - Это…браузерные. Онлайн. – неуверенно бурчит он. - Ты! С незнакомыми людьми в игрухи режется, а меня не позвал. Друг называется! Сону не хочет быть другом. Как же бесит, когда Эрик зовет его «чингу». - Мы не друзья. – бормочет он себе под нос. Эрик, однако, все слышит и интерпретирует по-своему: - Ой, ты всегда так делаешь. Достаешь карту «я на восемь месяцев старше», когда накосячил и тебе нечего возразить. Ну и ладно. Хён из тебя тоже фиговый! – Эрик показывает ему язык. Ну конечно, Сону фиговый, вот Хёнджэ всегда с Эриком играет, а Джуён ему чуть ли не в задницу дует – и вкусняшек купит, и выгуляет, и выслушает. --- - Сону! Сону-у… – Эрик догоняет его в коридоре, когда он плетется за хёнами к автомату с напитками и снэками. Захапывает в обнимашки, утыкается подбородком в его загривок – приятно. Даже через толстую ткань худи. – Ты дуешься? - Нет. – губы растягиваются в улыбке сами по себе, и Сону кладет руки поверх чужих ладошек. Но Эрик быстро отпускает. Потеря физического контакта – это почти больно. - Тогда купи мне рамён! – Эрик обгоняет его, разворачивается, пялится хитрыми глазами. Сону из-за всех сил пытается не лыбиться, не вестись… - У тебя дома рамёна мало? - Ну я ж его с собой не брал! - У нас в хате залежи твоего рамёна, буду теперь везде с собой таскать по нескольку пачек, разводила ты мелкий. – шутливо ворчит Сону. - Не жидься. И вообще – вот приду я к тебе в гости, чем ты меня кормить будешь? - Да ты ж с собой притаскиваешь! - Потому что с пустыми руками в гости неприлично. Да уж, Эрик и логика – лучшие друзья. - А еще… – не унимается мелкий. – …ты всегда говоришь: «Приходи на рамён», а вдруг я приду, а вы все сожрали? А я уже настроился. У Сону язык чешется высказать Эрику за его глупость, скудное воображение и отсутствие абстрактного мышления. Но тогда Эрик обзовет его душнилой, обидится, и к тому же – это все неправда. - Придешь на рамён? – спрашивает Сону, сам от себя не ожидая. Выходной не скоро, хёны фиг свалят поздно вечером – завтра же снова практика, потом еще какое-то расписание, о чем он думает? - Сегодня? – радостно спрашивает Эрик. – Будем играть в новую игрушку? О, а давай посмотрим че-нибудь из недавно вышедшего, а то я вообще отстал от жизни. - Ага. – кивает Сону. - Забились! – Эрик дает ему пять и убегает обратно в зал, на ходу напоминая: – Мне «Jin», только неострый, острый лучше вечером! Пока Ёнхун, проигравший в One bound, покупает в автомате напитки на всю кодлу, Чанхи отводит Сону в сторонку и шипит: - Имей совесть! Завтра расписание! Сону вздыхает: - Хён, вы точно не свалите, да? - У меня скоро закончатся все места, где три айдола могут тихо погулять, не привлекая внимания. И – снова напоминаю – завтра расписание, Ким Сону, блин! - Тогда оставайтесь дома, все равно Эрик намерен снова обожраться рамёна и заниматься херней. А потом свалит, как всегда. - Потому что ты приглашаешь неправильно. – вмешивается Ёнхун. - А как надо?! - Покажи ему, Чанхи-я. - Серьезно? Я? Сам покажи. Это ты у нас мастер всратых подкатов. - С тобой и Чанмином прокатило же. – ухмыляется Ёнхун. - Нам тебя просто жалко стало. Сону надоедает слушать кринжовый флирт своих хёнов, он быстро покупает рамён для Эрика, хватает часть напитков и сваливает. Да, вот такой он неблагодарный вредный пездюк. --- Несмотря на его вредность и неблагодарность, хёны все-таки уходят, оставляя ему свободную хату. - Вдоль Хангана прошвырнемся. Щас холодрыга, мы долго не выдержим, так что не тупи. – напутствует Чанмин. – Не охота вернуться и обнаружить вас с голыми жопами на диване… - На диване чтоб не трахались! – тут же встревает Чанхи. – В спальню идите. Диван общий, нефиг. - Презервативы есть? – ответственно спрашивает Ёнхун. - Хён, ты мне пачку еще когда выдал. – ворчит Сону. – Я, по-твоему, хоть один использовал? - А…ну да. – печально кивает Ёнхун. – Смазка не закончилась? Если что – в ванной еще возьми. - Идите уже! – воет Сону. Они сваливают, хихикая. Сону слышит, как Ёнхун говорит Чанхи и Чанмину о том, что им вряд ли стоит беспокоиться о сохранности дивана… Дожили, уже и Ёнхун не верит в него. Почто он такой лох. --- Эрик удивляет – перед тем, как завалиться к нему, пишет в Катоке: «Рамён нести или у тебя есть?» Сону заглядывает в навесной шкафчик на кухне. Не то чтобы он сомневался, что рамёна там дохерища, просто…просто он дурак влюбленный, и творит нелогичную херню. Одержимость Эрика рамёном казалась бы ему забавной. Но только в отрыве от ситуации. Без отрыва – это подбешивает. Сону зовет его не для того, чтобы жрать гребаный рамён! …Шаблон! Эрик вон сломал – вместо того, чтобы тащить новую порцию стратегических запасов – спросил заранее. «Может, вместо рамёна сегодня придешь на чай?» – отвечает он. Что, если проканает? В Корее люди зовут друг друга перепихнуться, предлагая зайти на рамён. Вдруг в США принято звать «на чай»?.. Блин, стоило погуглить, наверное. А то такими темпами он будет перебирать варианты до скончания времен, пока до Эрика не допрет. - Зайдешь на тортик? – бормочет Сону себе под нос, наворачивая круги по гостиной. – Эрик, приходи ко мне посмотреть коллекцию карточек с покемонами… Приходи послушать джаз. Хочешь зайти ко мне в гости – подискутировать о социально-политических тенденциях в Танзании? - Че? Сону по привычке шугается – подпрыгивает, разворачивается, принимает нелепую стойку, издавая звук, похожий на помесь из боевого клича ниндзя и воя раненного шимпанзе. Хёны не закрыли дверь. Эрик торчит в проеме гостиной и любопытно-недоуменно пялится на него. - Рамён? – спрашивает Сону, беря себя в руки. – Чай? Кофе?.. - Потанцуем? – ржет Эрик. Сону начинает пританцовывать, мурлыкая «D.D.D». Эрик угорает еще громче и присоединяется. Хорошо иметь такого друга, с которым можно вместе творить фигню… Плохо, когда одному из вас дружбы становится недостаточно. Сону нравится, что он может легко рассмешить Эрика. Но он не хочет быть для Эрика ни «гэгменом», ни «чингу». Он резко останавливается, плетется на кухню за острым Jin-рамёном. И воду надо поставить. - Ты сегодня странный какой-то. – замечает идущий за ним по пятам Эрик. – Че-то случилось? Краш с ним случился. Года три назад. Или пять. Или все семь. И все не отпускает. Сону невозмутимо качает головой, хлопает по кнопке чайника, поворачивается к мелкому, облокачиваясь бедром на столешницу. Эрик смотрит на него в ответ – задумчиво нахмурившись, скользит взглядом по его лицу. А потом тянет ладошку к его лбу. Сону дергается. - Я просто решил проверить! – оправдывается Эрик. – Ты…куртку в помещении таскаешь постоянно, вот я и подумал, что ты мог вспотеть, и потом тебя на улице продуло. - Все нормуль. – тихо говорит он. И не может перестать пялиться, как идиот. Наверное, он выглядит крипово. - Заваривай рамён! – командует Эрик, отводя взгляд. И сваливает в гостиную – выбирать фильм. --- Пока рамён заваривается, Эрик листает картотеку стриминга, громко рассуждая вслух, что будет лучше – комедия, боевик или ужастик. Сону не любит ужастики, но сейчас, пожалуй, предпочел бы что-то провоцирующее выработку адреналина… Говорят, человеческий мозг может наебать сам себя – если двое окажутся в ситуации, когда гормоны заставят их сердца биться учащенно, люди могут принять это за влюбленность. Вдруг проканает. - Сону! Рамён уже три минуты стоит! Сливай и добавляй соус. Он послушно идет на кухню, размышляя, как бы наебать мозг Эрика. Наверное, он просто жалок, раз его единственная надежда – такие дурацкие способы. Рамён выскальзывает в раковину следом за водичкой. Блядь. Впрочем, ожидаемо. - Ну че, идем?.. – Эрик, конечно же, приперся за ним. И смотрит…в ужасе смотрит на пустое картонное ведерко в руках Сону. – ТЫ!!! Ким Сону-у-у!!! Вместо того, чтобы вместе похихикать над ситуацией, или просто извиниться (а то похихикает Эрик, как же, рамён – это ж святое!), Сону выходит из себя: - Да я уже двадцать с хером лет Ким Сону! Тебе твой гребаный рамён дороже меня что ли?! Да? Ну и жри его сам! Эрик лупает на него глазами, как на последнего психа. Он явно не ожидал такого крика души, поэтому тушуется: - Ты чего?.. Сону-я, ты реально странный сегодня. Я поделюсь с тобой. Друг я или где. Эрик хватает со стола второе ведерко – с уцелевшим рамёном, который не постигла рукожопость Сону – и тут же всасывает шмоток лапши, довольно жмурясь. Его губы все в соусе, что-то даже на кончик носа попало. Такой смешной. Ну вот как Сону угораздило? - Я не хочу быть твоим другом. Эрик глотает лапшу, не прожевывая, облизывается: - Ладно, хрен с тобой, Сону-хён. Рамён будешь? – и вопросительно приподнимает палочки. Сону мотает головой. А Эрик почему-то не спешит доедать сам. Смотрит на эти палочки, расфокусировано изучает глазами ведерко с лапшой. Зачем-то сообщает: - Он острый. Конечно, острый, он же сам еще днем говорил, что вечером хочет острый. - Ты заляпался. – говорит Сону. - Где? Вытри, а? – Эрик прикрывает глаза, вытягивая шею. Его лицо близко. Сону поднимает ставшую тяжелой руку и медленно мажет пальцами по его покрасневшим губам, подушечками ощущая каждую трещинку на сухой коже. В старой романтической дораме девчонка специально измазала губы в пене от капучино, чтобы заставить парня вытереть их… А Эрик ведь любит старые дорамы. Сумасшедшая догадка бьет навылет – прямо в сердце, да так, что оно пропускает несколько ударов. Сону наклоняется медленно, боясь дышать. Эрик смотрит на него. Из-под прикрытых ресниц. Смотрит, но не отстраняется. Ждет. - Идиот. – шепчет Сону перед тем, как поцеловать его. Палочки выпадают из пальцев Эрика первыми, ведерко с рамёном – через пару секунд. Сону успевает подумать о том, что Чанхи его убьет за срач, а потом руки мелкого обхватывают его за шею, и думать уже не хочется. Эрик целуется уверенно – в этом поцелуе больше гонора, нежели техники, впрочем, как и у самого Сону… А рамён действительно острый – губы и язык жжет. - Когда твои хёны вернутся? – спрашивает Эрик, когда поцелуй разрывается. - Когда жопы отморозят на Хангане. - Там же адский зусманд! – возмущается Эрик. – Ты сплавил хёнов на мороз, чтобы потрахаться?! - Да. – покаянно признается Сону. – Стоп, ты… ТЫ! - Что – я? – мелкий косит под дурика. - Ты с самого начала понял! Что рамён – это нихера не рамён! - Ну конечно, дурачина, я сколько дорам смотрел, по-твоему?! - Так и нахрена ж ты его притаскивал?! - Проверял! Думал, ну мож ты реально собрался рамён жрать. Мы фильмы смотрели, в игры играли, рамён жрали… Ну… Я и подумал…вот. - Вредно тебе думать. – ворчит Сону. - Презики есть? - Есть. – с вызовом отвечает он. - И че ждем? Пошли, пока хёны не отморозили себе все яйки на Хангане. – Эрик бесцеремонно тащит его к нему же в спальню за руку. Сону лыбится, как самый счастливый идиот на свете. --- - Сону-хё-ён… – дразнит Эрик, развалившись на его кровати морской звездочкой. На нем только белье. Вырвиглазно-розовые брифы. Ему идет. Сочетается с манящим рельефным животом и стройными ногами – после съемок на Филиппинах кожа до сих пор золотится загаром. Поэтому Сону даже не сразу отвисает, чтобы возмутиться: - Давай без хёнов тут, а? У тебя девять хёнов, а я один. - Один – друг?.. Шучу-шучу. Так что? - Что? - Будешь сверху или снизу? Сону думает недолго. И хватается за смазку: - С тобой, придурочное существо, – хоть сбоку, хоть на люстре вверх ногами. - О-о… Серьезно? - Ну да. У меня практического опыта – ноль. - У меня тоже. – без смущения заявляет Эрик. - Ну и какая разница тогда? - Действительно… Тогда ты сверху. Иди сюда! Эрик заваливает его на себя, обхватывает ногами, снова целует – отчаянно, горячо, остро. Сону заводится позорно быстро. От жара чужого гибкого тела. Оттого, что у Эрика сердце бешено стучится – будто бы в его собственную грудную клетку, «впусти меня». Сону уже давно впустил. Он не жалеет. --- Эрик не только не страдает комплексами. У него еще и болевой порог какой-то аномально высокий. А может этот мелкий – просто дурной мазохист. - Еще-о-ох!.. Один…добавь! Сону, давай! – жадно требует Эрик, когда Сону пытается растянуть его аккуратно и терпеливо. – Вот так…хорошо-о-о! Не будь ссыклом, я не помру. Сону ухмыляется и следует его командам. Ну а что он может сделать еще? Эрик кайфует, а Сону просто не терпится – еще чуть-чуть, и он вообще облажается. --- Облажаться он не успевает – Эрик опускает руку вниз, перехватывает основание его члена. Сону морщится и стонет. - Я же вижу…что ты мне щас…одну минуту…и все. – задыхаясь, пыхтит Эрик. - Ага… – выдыхает Сону, смаргивая пот с ресниц. – Тебе вообще не больно, мелочь? - Нет. Не больно. А будешь звать меня «мелочью» – я буду дразнить тебя «хёном»… О. Или ты этого и добиваешься? Сону на чистом усилии воли открывает глаза. Лучше б не открывал. Эрик перед ним – разметавшийся по кровати, тяжело дышащий, покрасневший, с широко раскинутыми ногами – слишком яркая картинка для его шаткой психики. Если бы не «сдерживающий фактор» в виде цепких пальцев, не дающих ему кончить прямо в эту самую секунду, Сону вообще бы сдался, честное слово. Головку стискивают чужие мышцы, давление почти невыносимо, а Эрик нифига не помогает – облизывает свои искусанные губы, по-блядски смотрит из-под длинных ресниц, ведет пальцами свободной руки по своей шее, размазывая капельки пота… Будто приглашает. - Ну чего ты? Сону сглатывает: - Если я сейчас начну двигаться – будет не минута, а максимум десять секунд. - М-м… – разочарованно стонет Эрик, закатывая глаза. – А! Придумал. Переворачиваемся. - Ч…что? - Ну не тормози. Выходи давай и ложись на спину. Сону решает не спорить. Согласился быть сверху, называется. Теперь ясно, почему Эрику было пофиг – у этого мелкого замашки босса. Сверху, снизу – похер. Эрик будет вертеть его во всех позах и смыслах. …Не то чтобы он против. --- - Эри-ик! – стонет Сону. – Медленнее! Придурок! А-ах, блядь. Как ты будешь танцевать завтра… Эрик игнорирует его увещевания и скачет на нем, захлебываясь собственными криками. Вначале он еще притормаживал, чтобы Сону не обкончался позорно, а теперь ему пофиг. А Сону держится уже из принципа. Он хочет укатать мелкого в ноль – чтобы тот захотел еще. Чтобы пришел снова…на рамён, блядь. Он держится. Зажмурившись из-за всех сил и вцепившись в его подвздошные косточки до будущих синяков. Потом он будет извиняться, конечно. И за синяки, и за то, что пездюк по его милости будет лажать на завтрашней практике. Когда Эрик начинает ломать темп, а его голос срывается на хрип – Сону открывает глаза. Теперь можно. Можно во все глаза пялиться на то, как Эрика ломает от оргазма, можно подорваться, обхватить его, прижимая ближе, можно даже шептать на ухо признания в любви, пока самого не затрясет. --- - Мелкий…ты изврат. – лепечет Сону. Язык заплетается. Башка наполнена гелием, конечности не слушаются. Ему хорошо. – И мазохист. И… - И-и? – тянет Эрик, прижимаясь к нему ближе и потираясь бедром о…обо все чувствительные после оргазма части. - Го мутить. Эрик щипает его в плечо. - Ауч! - Ты! Нормальный человек вообще. Сначала потрахались, а теперь он мне мутить предлагает! - Мне надо было убедиться, что я не облажаюсь. – Сону моргает в потолок, зарывается пальцами в волосы пездюка. – Ты бы не согласился со мной мутить, если б я показал себя лохозавром, признайся. - Я и щас пока не соглашался. – вредничает Эрик. От одной мысли, что Эрик может не согласиться, у Сону екает сердце. Хотя мозгами-то он понимает, что пездюк просто дразнится. - Ладно, я согласен. – заявляет Эрик. И трется щекой о его плечо, как какой-то щенок или котенок… – Если я откажусь, меня Хёнджэ с Джуёном проклянут и закопают. …Хотя какое «или». Котопсёнок он. - А, так ты тоже хёнам душу вынул своими пиздострадашками? - Нет. Я требовал снабжать меня гейской порнухой. Хёны они или где. Их уютные обнимашки бесцеремонно прерываются шумом из коридора. - А вот и мои «илигде». – закатывает глаза Сону. – Можешь дверь закрыть? А то я не способен шевелиться. - Зачем? Они сюда припрутся? - Нет, они будут… - КИМ СОНУ!!!! – орет Чанхи. – КАКОГО ЛЫСОГО НА КУХНЕ СРАЧ?!!! Сону вздыхает: - Теперь, возможно, припрутся. Эрик… - Я понял. В следующий раз ТЫ приходи ко мне. - На рамён? - Ага. И в следующий раз ты снизу. Сону улыбается. Похер. С Эриком – хоть снизу, хоть на потолке.