Наслаждаясь тобою

Я замерла и моё сердце сделало это вместе со мной, но лишь на долю секунды, чтобы потом забиться, как птица в клетке. – Ты с ума сошёл?! Я не собираюсь тебя убивать! – мой голос сорвался на крик, на что он тихо выдохнул и взглянул на землю. – Почему? Да, он спросил это. Вот так просто! Видя моё шоковое состояние, он немного растерянно продолжил: – Разве ты не хотела убить всех всадников любой ценой? Войны и Чумы уже нет в этом мире. Убив меня, вы станете на шаг ближе к победе. Я смотрела на него и ничего не понимала. Зачем он это делает? – Голод... Ты ведь сам рассказывал мне, что не хочешь умирать. Помнишь, там, в вашем мире? – я подошла ближе, но его взгляд всё ещё был прикован к земле, – Я не хочу тебя убивать. Не хочу и не буду. Всё. Точка. – Я говорил, что не хочу умирать. Да, я это помню, – он наконец поднял глаза и посмотрел мне в лицо, переставая рассматривать мои туфли, – и сейчас не хочу, но так нужно. Нужно? Почему я не могу уловить суть диалога? Или просто не хочу понимать очевидное?... – Кому это нужно? Мне? Тебе? Может ордену? – с грустной иронией спросила я. – Всему вашему миру. Если нас не будет, то вы сможете отстроить его и возобновить жизнь, пусть на это и уйдёт много времени, – всадник несмело взял меня за руку, – но это всяко лучше, чем сгореть в день Страшного Суда. – Почему это вдруг стало тебя заботить? Зачем ты спрашиваешь это у него? На что ты надеешься, Виктория? Надеешься, что его чувства взаимны? Даже если и так, можно ли считать их настоящими? Вдруг ты ему интересна, лишь из-за того, что он не может больше ни с кем сблизиться? Но можно ли обесценивать эти чувства? Молодец, Вики, сама себя загнала в яму. Я терзаю себя этими мыслями уже не один день. Какая же я дура... – Не знаю, – голос всадника резко выдернул меня из мыслей, – это так странно, – он взглянул на наши переплетённые пальцы и, не почувствовав ответного сжатия руки, хотел было уже отпустить меня, но я не позволила. – Не понимаешь, да? – я крепко сжала ладонь Голода и поднесла её к лицу, мягко коснувшись нежной и холодной кожи губами. Он вздрогнул от неожиданности, по телу пробежали мурашки. Он недоумённо посмотрел на меня, но не отстранился. Уже радует. – Скажи, – свободной рукой я коснулась чёрных мужских волос и заправила прядь за ушко Голоду, параллельно чувствуя, что оно не такое холодное, каким было обычно, – это потому что ты проникся глубоким состраданием к всему человечеству или... из-за интереса ко мне? Интереса? Я ведь хотела сказать не это! Ах, точно, как я могла забыть? Верно, никак! После нашего поцелуя Голод сказал, что я ему интересна. И всё... Расстроилась ли я? Сама не знаю. – Честно? – я обратила внимание, на то, что на его вечно бледном лице проступил лёгкий румянец, – это из-за тебя, Вики. Мы одновременно заглянули друг другу в глаза и уже через пару секунд, увидев там что-то важное и такое нужное, слились в нежном поцелуе.