Между строк

— Так, Нил. Настал час расплаты. Мне нужны все подробности, — торжественно заявила Элисон. Нил тяжело вздохнул. — Что ты хочешь знать? — Всё. Но для начала: когда? — начала она, предвкушающе сверкнув глазами. — Когда что? — Ой, вот не надо, а? — фыркнула Элисон. — Всё ты понял. Когда это началось. — Это сложный вопрос, — осторожно ответил Нил. — Так. Ясно. Пойдём поэтапно. Когда ты узнал, что Эндрю — гей? — Когда мне об этом сказала Рене? — Рене? Она знала? Кааак интересно… — Глаза Элисон сузились. — И с чего она решила посвятить в такие подробности тебя? — Я спросил, почему они с Эндрю не вместе, — пожал плечами Нил. — И она вот так просто выложила тебе секрет Эндрю? — Она знала, что я приду с вопросами. Эндрю её предупредил и дал полный карт-бланш. Сказал, ему плевать, что она будет отвечать. — В смысле, Эндрю предупредил? — слегка растерялась Элисон. — А он откуда знал? — Наверное, потому что сначала я задал тот же вопрос ему. Но он начал выёбываться в своей манере и ничего не ответил, тогда я махнул рукой и сказал, что спрошу Рене. Элисон чуть нахмурилась, осмысливая услышанное. Нил с тоской посмотрел на дверь. — Ладно, — заключила Элисон. — Но это не ответ на вопрос когда. — Вскоре после Хеллоуина, — с обречённостью висельника ответил Нил. — Ок. Следующий вопрос. Когда ты понял, что нравишься Эндрю? — Я ему не нравлюсь. — Блядь, Нил, да поебать мне, как вы, фрики, это называете. Ты понял. — После Рождества. Когда мы были в Колумбии. — В смысле, до этого ты не знал? Да ты гонишь! Мы уже вовсю ставки делали! — Пока Эндрю не сказал прямо, нет, не знал. Элисон некоторое время сверлила его взглядом, после чего дёрнула головой, словно отметая какие-то мысли, и спросила: — Что, вот так прямо и сказал? Сам? По своей инициативе? Типа, хей, Нил, ты мне нравишься? — В ответ на другой вопрос. И нет, не так. Грубее и откровеннее. И я ему не нравлюсь. — Нил начинал раздражаться. — Да поняла я уже, проехали, — отмахнулась Элисон. — И что ты? — Сказал: «Ясно». — Ха, блядь. Я хуею с вас, мальчики. И что дальше? — уже откровенно забавлялась она. — Да ничего, — снова пожал плечами Нил. — Рррр, Нил! Я щас тебя укушу! Когда вы впервые поцеловались? Нил нахмурился. Разговор нравился ему всё меньше. Да что там, он ему с самого начала совершенно не нравился. Почему он вообще на это согласился? Впрочем, себе-то он мог признаться, почему. Он всё ещё чувствовал себя виноватым перед Элисон из-за Сета, и этот разговор был своеобразной жертвой с его стороны, жалкой попыткой утихомирить собственную совесть. Как будто одно с другим вообще было сопоставимо. — В тот вечер, когда Эндрю купил машину, — ответил Нил, стиснув зубы. Элисон как будто не замечала его раздражения. — Кстати, да, с тачкой тоже много вопросов. Хотела бы я знать, кого он ограбил, чтобы её купить. — Да никого он не грабил! Это я дал ему деньги, — устало объяснил Нил. Ему уже откровенно надоело слушать это дерьмо в адрес Эндрю. Аккуратно подведённые глаза Элисон неверяще округлились. — Ты?! У тебя-то откуда? — Это деньги Мориямы, которые украла моя мать. То, что от них осталось. Мне показалось, будет символично. Ему и сейчас так казалось. Он нисколько не жалел о своём решении. Несколько секунд Элисон молча хлопала глазами. — Пиздец, — выдохнула она наконец и осела в кресле. — Значит, ты купил ему тачку. Погоди, мне надо запить эту мысль. — Тонкие наманикюренные пальчики ловко подцепили бокал с рядом стоящего журнального столика. Сделав пару глотков, Элисон застыла на несколько секунд, потом решительно тряхнула головой. — Ладно, окей. И в тот же вечер вы впервые поцеловались. Нил поморщился, но ответил максимально честно: — Ну, поцеловал меня он. Не уверен, что мой ответ в тот раз можно считать сознательным. У меня, кажется, тогда было что-то вроде нервного срыва. По крайней мере, так сказал Эндрю. Сказал, что моё «да» нельзя считать полноценным «да», и прогнал. — И что дальше? — жадно потребовала Элисон. — Дальше у меня было время подумать. Следующее «да» Эндрю принял. — Когда? — Да какая разница?! — всё-таки вспылил Нил. — Большая. Говори. Ты обещал ответить на все вопросы. — После игры с техассцами, — уже не пытаясь скрыть раздражение, ответил он. — Так, ладно. Первый секс, — деловито продолжила непрошибаемая блондинка. — Элисон! — Что Элисон? — А дальше будет кто, что, кому и сколько раз? — Может быть. Отвечай давай, — ничуть не смутилась она. — Да пошла ты. Я не собираюсь отвечать на такие вопросы, — отрезал Нил. — Ладно-ладно, расслабься, стесняшка. Как будто первый раз, в самом деле. Видимо, что-то отразилось на лице Нила такое, от чего глаза Элисон изумлённо расширились. — Что, правда первый раз? Хочешь сказать, у тебя раньше вообще ни с кем ничего не было? — не поверила она. — Ну, не то чтобы ничего и ни с кем. — Нил отвёл взгляд и неловко дёрнул плечом. — Пару раз целовался лет в четырнадцать, за что потом огрёб от матери, когда она нас застукала. — Потому что это был парень? — вздёрнула бровь Элисон. — Почему парень? — удивился Нил. — Девчонка. Просто мы скрывались, и это было небезопасно. — Стоп, какая девчонка. Ты же гей. — Я не гей, — устало возразил Нил и в который раз вздохнул. Далась им его ориентация. — Ага. А Эндрю — на самом деле девушка, — скептически хмыкнула Элисон. — Эндрю — это Эндрю. Мне всё равно на пол. Меня интересует человек. Один. Конкретный, — твёрдо сказал Нил, подчёркивая каждое слово в надежде, что его наконец услышат. — Оу. Слууушай, Нил, — встрепенулись Элисон, — мне даже интересно, а окажись Эндрю гетеро, что бы ты делал? — Просто оставался бы рядом. В любом качестве, в котором ему нужен, — без толики раздумий ответил он и тут же спохватился, не ляпнул ли что-то не то, очень уж странное выражение приобрело лицо Элисон после его слов. — Господи, парень, ты меня убиваешь, — чуть ли не простонал она. — Я щас растекусь лужицей. Нет, всё-таки ты нечто. Я даже уже не удивляюсь тому, что Эндрю на тебя запал. Что-то ему подсказывало, что обсуждаемый вопрос не имеет никакого отношения к причинам, по которым Эндрю «на него запал», но спорить Нил благоразумно не стал. Его терпение и так подходило к концу. — Это всё? Вопросы закончились? — почти огрызнулся он. — Размножились. Да не дёргайся ты так, не стану я больше тебя пытать. Хотя нет, последний вопрос. Почему Эндрю? Нет, я, конечно, понимаю, что после такого папаши и Эндрю Миньярд, наверное, покажется зайкой, но всё же. Почему он? — Эндрю не зайка. Но и не псих и не социопат, каким вы все его заклеймили. И вы бы сами это поняли, если бы раз за разом не пересекали его красные линии. — Дышали рядом? — осведомилась Элисон скептическим тоном. — Трогали тех, кого он взял под защиту. Игнорировали его «нет». Прикасались к нему без разрешения, — сердито перечислил Нил. Ему хотелось закончить этот бесполезный разговор. Хотелось уйти. Хотелось подняться на крышу и побыть одному. Или с Эндрю. Скепсис Элисон в ответ на столь серьёзные слова его просто выбешивал. Безнадёжно. Они никогда не поймут. Однако Элисон внезапно его удивила. Её холёное лицо сосредоточилось, словно она всерьёз обдумывала сказанное. — Так. С защитой понятно, хотя адекватность прилетающей ответки всё ещё вызывает большие сомнения. С «нет»… ну, наверное, тоже. А с прикосновениями что? Его пальцем тронуть нельзя? Физически? Какое ещё разрешение? Типа, можно я похлопаю тебя по плечу? Что за маразм? — Эндрю не любит, когда его трогают, — уже гораздо спокойнее пояснил Нил. — Да, физически. И да, лучше спросить прямо. И услышать, если ответ «нет». Элисон вдруг переменилась в лице. — Блядь. Это ведь после?.. Блядь. А как?.. Ну, с тобой… ты тоже спрашиваешь? — как-то пришибленно пролепетала она. — Ты обещала, что вопрос последний. — Извини. Нил помолчал. Элисон больше не настаивала, наверное поэтому он всё же ответил: — Да, спрашиваю. И никогда не нарушаю границ. Достаточно? — Я… Слушай, правда извини… Да, достаточно. И спасибо. За откровенность. Я не хотела дёргать за больное. — Замяли. Надеюсь, ты удовлетворила своё любопытство. — Ох, Нил. Чёрт, мне хочется тебя обнять. Тебя-то трогать можно? — Если без фанатизма… — Иди сюда, чудо ты рыжее!