Как терновник

Этот тур с самого начала вызывал у Саши дискомфорт. Еще в конце 2022 они начали обкатывать Тур Памяти, и ребята, конечно, кайфовали от возможности играть так много старых песен. Ностальгия, да. Кризис среднего возраста. Саша тоже играл весь материал с большим удовольствием, однако какого-то особенного кайфа не испытывал. Ему ближе была их родная программа, все же он в нее достаточно вложился. "Король и Шут", да, легендарная группа, но только какое отношение он к ней имеет? Ноль целых, ноль десятых. Был какой-то разговор с Горшком - один-единственный, который тогда оставил странное впечатление недоумения. Играет ли он в компьютерные игры? В самом деле, очень важный вопрос. Ну то есть тогда он показался странным, но в целом мог читаться важным, например, для морального климата в коллективе. Вроде его даже приняли в группу, но ничего сыграть на одной сцене с Горшком он не успел. В любом случае - такие концерты - это возможность быть причастным к легенде, это подкупает. Мужики же все были в настроении приподнятом - из-за родных любимых песен, но в то же время нервном - до сих пор странно ощущалась возможность их исполнять безо всяких препятствий. Саша по-прежнему старался не вдаваться в подобности и не сильно погружаться в хитросплетения отношений бывших друзей, их родственников, жен, детей, любовниц. Вроде бы все налаживалось. Ледяной Князь разморозился, Фонд вел себя прилично, наследники все, как один демонстрировали радушие и единомыслие. Ну это было и славно. Саша был человеком добродушным и мирным, его такая ситуация устраивала. Да и в целом, уныния не наблюдалось. Яша радовал энтузиазмом. Пор и Паша будто поймали дзен и были настроены благодушно. Ренегат вообще выглядел так, будто сочинил не меньше, чем "The Black Album". На "Проклятом старом доме" Саша мог поклясться, что видел слезы, текущие по его щекам, минимум дважды. В интервью, при посторонних, он еще сдерживался. А вот с группой он брал гитару с таким видом, будто играть собирается шедевры мировой классики, наигрывая какие-нибудь "Сапоги мертвеца", песенку незатейливую, но запоминающуюся, да и, честно говоря, сюжет у нее был довольно цепляющий. Как байки в пионерском лагере. Саша слушал с удовольствием, а почему нет? Только вот от этих песен Рене совершенно размякал. Сидел умильной капибарой и предавался воспоминаниям. Через короткое время Саша, глядя на своего ярла, уже подумывал о кризисе среднего возраста и о том, как важно его проживать полноценно. Он даже с некоторой тоской вспоминал время, когда само слово "Князь" у них был под негласным запретом. Его уже подташнивало от вечных: "А тут мы с Князем...","А Князь мне говорил тогда", "Мы с Князем тогда гуляли/ели/пили/репетировали/на саундчеке увидели/ехали в поезде/летели самолетом/пели/дурачились..." Список совместных деяний был поистине бесконечным. Нет, про Горшка он тоже вспоминал, конечно. Но иногда создавалось впечатление, что Ренегат из всей группы запомнил в тот период одного Князя. Ну или проводил время только с ним. Поразмышляв немного, Саша пришел к выводу, что это просто многие годы противостояния теперь сменились периодом неплохих отношений, и даже "приятельских", как охарактеризовал их сам Князь. Видимо, разрешение многолетнего конфликта принесло Рене облегчение. И если раньше он про Князя в личных разговорах упоминать не любил, то сейчас наоборот, все разговоры сводились к тому, что они делали с Андрюхой в разные периоды времени. Кажется, он всем изрядно надоел. Яша, умевший язвить, даже как-то в ответ на ренегатовы ностальгические речи пошутил, сделав многозначительное лицо и заявив: - Знаем мы, знаем, что вы там с ним делали, - и поднял бровь в лучших Князевских традициях. Ренегат застыл огромной глыбой посреди гримерки и даже несколько секунд просто открывал рот, не издавая ни звука, как рыба. - Что делали? - просипел он, с никому непонятным, но отчетливым ужасом уставившись на Яшу. - Пили, ясен пень. - отвечал тот с удивлением. Из Рене как будто выкачали воздух. Он уселся на стул, словно его ноги не держали, и выдавил из себя жалкий смешок. - А, - протянул он. - Конечно, да, пили. Много пили, это правда. А Яша только плечами пожал. Очевидно же, что не пасьянсы раскладывали, в самом деле! Чем еще они могли там заниматься? Вот в таких примерно разговорах и проходили все их передвижения. Саша большую часть времени старался слушать музыку в наушниках или дремать. И, конечно, скучал по Альберту. Их жизнь после внезапного каминг-аута наконец-то начала входить в прежний ритм. График Алика был более размеренный, четкий. Все концерты выпадали в основном на конец недели, на последние три дня. Альберт, которого после произошедшего довольно быстро попустило, увлечённо занимался домом и новым альбомом, йогой и кактусами. Ну и , конечно, Алик вел с Сашей интенсивную переписку, а из номера в гостинице Саша позволял себе теперь даже поговорить по видео, не боясь, что его застукает Рене. Рассказывал, как идут дела в туре, пересказывал смешные случаи, ну и флиртовал, как мог. Мужики так ничего и не узнали. Ренегат больше о случившемся никогда не упоминал, только иногда Саша ловил на себе его задумчивый взгляд. Как будто Реник искал в нем что-то, и никак не мог найти. - Ты счастлив, Саш? — спросил он однажды. - Вот так вот, по жизни, со всем тем, что у тебя есть? Не сказать, что твой выбор в жизни - легкая прогулка. У Саши же колебаний не было. Он ничью жизнь не мог считать легкой прогулкой, так что какими-то особыми свои обстоятельства не считал. - Да, - однозначно ответил Саша. Он действительно чувствовал себя счастливым. - А ты? - Все вот относительно, - вздохнул Ренегат после паузы. - Я вот вроде бы и счастлив тем, что есть. И в то же время жалею об утраченном, хотя понимаю, что это глупо и что приобрел я больше, чем потерял. Но знаешь... Все могло бы быть по-другому. И когда я думаю, что мог сделать что-то, поступить по-другому, я... - Не могло бы, - убежденно заявил Саша, не совсем понимая, о чем говорит Ренегат, но определяя общий смысл. - Все так, как случилось. Знаешь, история не знает сослагательного наклонения. Если ты что-то выбрал, то это и был лучший выбор из возможных. - О да. Красивая философия, жаль, что не моя. История, положим, не знает. А я знаю. Мне уже 47 в этом году. Я столько времени потратил на... А, не важно, на самом деле. Я просто очень хотел бы тебе сказать - береги то, что у тебя есть. Держись за него обеими руками и крепко. - Че ты, Сань? - Саша даже испугался немного. Он жил в мире понятном и конкретном. У него Альберт, его семья, группа, музыка, друзья-музыканты, его любимые пирожные и торты, славный общий с Альбертом дом, уютный быт. Ренегат же существовал в каком-то своем мире - мире внутренних демонов и бесконечных сожалений о несбывшемся. - Ничего. - грустно вздохнул Реник. - Знаешь, мне нравится Москва. И жена всегда хотела жить только там. Но как же я хочу сейчас в Питер! Саша понял, что ничего не понял, но развивать тему не стал. Каждому свое. Уж такая дорога у Ренегата, извилистая, трудная. В конце концов, все же складывалось вполне неплохо. А потом на них обрушился этот ебучий сериал. Ренегат изначально говорил, что смотреть не будет, спорил с Яшей, который, наоборот, собирался смотреть, глаза закатывал, что несмотря на присутствие в продюсерах Панкера и Князя, там точно все переврут, а он не хочет нервничать, а хочет сохранить свою память о прошедших годах. - Ну че ты так, - урезонивал его Поручик, - а вдруг правду снимут? Тем более, над музыкой мы работали. - Не снимут, - обрубал все его попытки Рене, - а фигню всякую я не хочу смотреть. Еще до выхода первой серии Яше на глаза попадись промо фотографии, и он знатно потешался, что из Горшка-то ладно, а вот из Князя сделали персонажа японской анимации, хотя определенную долю безбашенности он в них признавал, ему даже нравилось. Рене даже фото смотреть не хотел, а посмотрев, только помрачнел и заявил - Сумасшедший дом какой-то! Саше тоже фотосессия показалась неуместной, излишне какой-то... гомоэротичной. Но говорить этого он не стал. **** Альберт отошел от нервного потрясения довольно быстро. А вот Саша отходил гораздо медленнее - он хуже спал, и в зал стал ходить едва ли не ежедневно, как одержимый, проводя там более двух часов. Алик смотрел на это, смотрел, а потом не выдержал и настоял, чтобы Саша прекратил самоистязания, для чего провел несколько умиротворяющих бесед и подарил ему курс расслабляющего массажа (нашел замечательную массажистку, просто бриллиант). Саша потихоньку возвращался к себе - снова начал печь свои кексы, скачал "Любовь бедняжки - 2. Час расплаты", к нему вернулось его чувство юмора и легкость, в общем, Алик расслабился сам и позволил себе тоже быть счастливым. От всего происходящего чувствовал себя также восхитительно, как во времена, когда они только съехались. Даже Сашин тур, более насыщенный, чем в предыдущие годы, не портил Алику настроения. Он наводил уют и красоту в их общем доме, давал концерты с группой, создавал с Князем новый альбом, по вечерам слушал Сашины смешные комментарии к их туру памяти, представляя их всех, как живых перед собой, настолько образно Саша рассказывал. Конечно, скоро должен был выйти сериал, который, кажется должен был стать какой-то вехой в общей истории всех, даже косвенных участников. Альберта это касалось мало, и он был по большей части безмятежен. Князь, в свою очередь, уже подобрался, готовый к бою, потому что хейтеры его серьезно активизировались. Весь вид его говорил - я не сдамся, коль уж ввязался, пойду до конца. Он даже поправился, округлился, и Альберт смеялся, что Сергеич наращивает броню, защищаться от недоброжелателей. Экранный Горшок и экранный Князь в рамках промоакций крутились, как две белки в колесе, а еще им сделали фотосессию, результаты которой скинули Князю на электронную почту. Тот разглядывал их, сжав челюсти и леденея взглядом, а потом коротко выругался и стремительно вышел из студии, где они сидели. Альберт, глядя на эти фото, покачал головой. Хорошо, что Князь все решил и упрямо стоит на своем, хорошо, что Агата его поддерживает. Андрей вернулся только через полчаса. - Ну, - сказал он только и вздохнул. - Да вроде хорошо получилось, - подбодрил его Альберт - Девочкам точно понравится. - Девочкам понравится, - сказал Андрей. - Это хорошо, что девочкам понравится. Пацанам вот вряд ли. - Ты преувеличиваешь. - Ох, Альбертик, я точно знаю некоторых пацанов, которые захотят оторвать мне голову за такое. - усмехнулся Князь невесело. - Ну ладно. Дело сделано. Они художники, они так видят. Несмотря на напряжение Андрея, в группе настроение царило бодрое, рабочее. Все положенные промоакции Альберт сносил со стоическим спокойствием. Для Андрея было важно почтить память Горшка, год был почти полностью подчинен ему. Важно, значит важно. Альберт старался поддерживать Князя, как только мог - и словом, и делом. Дима тоже очень старался, хотя на всю околосериальную возню посматривал неодобрительно. - Я не понимаю, - ворчал он - Что это за съемки такие? Горшок и Князь в непонятных образах. На кровати. Зачем это все? Что за история? Ох, Панкер, Панкер, неужели и это было так необходимо? Мы же не дебилы, и Князь не дебил. А теперь ходить, кивать болванчиком и пояснять за дружбу, пока девчонки понимающе хмыкают. Выглядеть полным придурком. **** Панкеру он тогда звонить не стал. Что он мог услышать? Так надо, Андрей? Ренегату он тоже не звонил, надеясь, что тот и правда за выходом сериала не следит, как и собирался. Он ждал, когда Сашка приедет. Это было почти единственное их окно, когда они могли увидеться - год-то юбилейный, и его, и Михин... Михи, которого Андрей простил, которому простил все разом, чтобы не тащить обиду на мертвого в свою жизнь, которая продолжается. Он так надеялся, что Сашка поймет, не сможет не понять, как нужно ему закрыть эту распахнутую дверь. Перестать мучиться, как могла бы пойти жизнь, если бы... Перестать винить себя во многом, просто перестать делать по-старому, начать уже новое. А теперь Андрей сидит в комнате, вроде как в общей с Сашкой квартире, и ему кажется, все идет даже не по пизде. Это Армагеддон, конец света. Весь этот хлынувший поток откровений смёл и смял его, как пивную банку, и как теперь быть, он понятия не имеет. Сашка снова дымит на балконе. Андрею кажется, что он стал больше курить. И пьет он довольно много. И тараканы в его кудлатой башке жирные. И Князь еще не со всеми знаком, оказывается. С безумно влюбленными знаком, этих он не любит, они портят ему жизнь очень сильно. С тараканами большого бизнесмена и решалы знаком. С тараканами великого за весь мир страдальца знаком. Вот и с другими познакомился. Сашкины мудрые слова про то, что он теперь принимает жизнь такой, какая она есть, оказались не про все сферы жизни. Они, конечно, ссорились раньше из-за сериала, который уже самому Андрею стоял поперек горла, но ссоры эти были будничными, да и понятно было, что бросить эту затею он не мог. Сериал с самого начала отнимал много времени и сил. Когда Андрей ввязывался в работу, он все равно плохо представлял, что это будет. До этого он видел только производство клипов, да и не сказать, что этих клипов у него было очень много. А тут проект все же был большой, дел много. Споров тоже много, со всеми - и с Панкером, и с режиссером, и со сценаристами. И с Сашкой, конечно, в том числе. Вроде бы Андрей составил карту на все минные поля и ловко обходил опасные участки. Обходил кастинг, обходил сценарий, обходил "правду жизни"... Но, оказывается, он просто не со всеми секретными ходами был знаком. Сашка, приехав к нему в конце февраля - буквально на пару дней, не больше, больше позволить себе он не мог - явился в каком-то жутком состоянии. Казалось, ему и хочется, и противно к Андрею прикасаться. В первые сутки он едва ли сказал Князю десяток слов, постоянно бегал на балкон дымить, смотрел обвиняюще и фонил невысказанными претензиями. Андрей не сказать, что реально ничего понять не мог, видимо, как-то опосредованно, но Сашка с некоторыми промо на сериал ознакомился, поэтому правила игры он принял. И молчал. К вечеру Сашка взвинтил себя настолько, что Андрею не то что в постель с ним ложиться - в одной квартире оставаться уже не хотелось совершенно. Он рисовал, и поглядывал одним взглядом, когда черная туча начнет метать молнии. А то, что она начнет, сомнений не было. Рене же, наконец, соизволил повзаимодействовать - решительно и целеустремленно направился к Андрею, лежавшему с планшетом на кровати, вырвал этот самый планшет из его рук, отбросил куда-то и накинулся на Андрея со злыми кусачими поцелуями, которых Андрей совсем сейчас не хотел. Ни поцелуев, ни объятий - ничего. Сашка был просто пиздец, каким огромным, Андрей барахтался под ним, пытаясь вырваться из железной хватки (кажется, ребра реально трещали), но у него не получалось. Поэтому он нисколько не игриво и очень больно укусил Сашку за нос. Тот отпрянул, и Андрей буквально пулей вылетел из-под него и скатился с кровати. - Ты ебанулся? - заревел Ренегат, как раненый слон. - Это ты ебанулся, - Андрей, морщась, потер правый бок. Было больно. Неужели правда так сильно ребра помял? - Иди сюда! - тон Сашка выбрал самый неподходящий. Приказной. - Не пойду. - Андрей даже физически отшатнулся от ощущаемой агрессии. - Не хочу! Сашка, услышав его слова, одним невероятным прыжком соскочил с кровати на пол. Взгляд его был почти безумным. Сейчас он не был похож сам на себя. В глазах злость, обида, гнев - так себе коктейль, если честно. - Не хочешь, значит! - выплюнул он с ненавистью. - А чего ты хочешь?! Ненавижу тебя, блядь! Ненавижу! Андрей замер от неожиданности, чувствуя, как кровь бросилась в голову. А Сашка орал, не затыкаясь. - Как же я тебя ненавижу! Блядь! Зачем ты, блядь, во все это ввязался, если ты не хочешь?! Зачем?! А я знаю, зачем, просто я дебила кусок! Я думал, теперь можно! Я думал, что все, блядь, между нами теперь никто не стоит! А ты! Он захлебнулся воздухом и закашлялся. Андрею вдруг резко расхотелось орать в ответ. Все раздражение испарилось. Вот в этот самый и никакой другой момент, он как никогда остро почувствовал, как сильно любит этого дурачка. Любит всю жизнь, может быть даже с первого взгляда. Может быть, не с первого, а со второго, но очень крепко, очень сильно, сильнее, чем кого-либо еще. Сашка снова орал, а Андрей наполнялся тягучей нежностью к этому великовозрастному дурню. теперь он все понимал - вот почему так не хотелось никогда говорить о нем, будить свое дремавшее внутри чувство. Поэтому он не рвал отношения и принял правила этой странной игры. Поэтому, видя, что Сашка не в себе, он не ушел сегодня. Чувство это было огромное, как сам Ренегат, а может и больше, ярко-алое, горячее, с оранжево-белой раскаленной серединкой. Не цветок распускался в его душе, а сталь плавилась в печи, кипела, переливалась. Не в тех условиях рухнули преграды, сдерживавшие эту лаву. - Блядь, - только и смог выговорить Андрей, оглушенный своими собственными чувствами - страстью, нежностью, любовью, обидой, ревностью, страхом, болью потери. Он перестал слышать на миг, перестал ощущать себя в моменте, он не видел Сашку, оравшего на него. Он видел вереницу кадров - как на пленке, как в кино. Сашка совсем юный, смотрящий на него, едва ли не открыв рот. Какие-то пьянки и веселые посиделки, и Сашкины глаза за стеклами очков, и их прогулки, и вечный смех, и рассуждения с важным видом обо всем, и Сашка, целующий его колени, и сам он, глядящий Сашке в глаза нос к носу, так чтобы губы соприкасались, и совсем недавний, стоящий перед ним на коленях Сашка, и их поцелуи на точке, и их жизнь в маленькой квартирке... В реальность его вернул все тот же Ренегат, тряхнув за плечи. - Ты опять меня не слушаешь! Меня бесит, что ты сбегаешь в эту свою сраную альтернативную реальность! Ненавижу твой мир, и лес твой ненавижу! Я с тобой разговариваю, блядь! Так что сделай над собой усилие, послушай! Андрей только моргал беспомощно. Он барахтался в океане чувств, океан побеждал, он тонул, и ему хотелось сбежать, хотелось свернуться калачиком и спрятаться куда-нибудь, а может быть даже и поплакать, как ребенку. Он даже когда Горшок говнился особенно сильно и вел себя совсем как скотина, так не реагировал. - Горшок! - услышал он, наконец, Сашку и удивился. Надо же, оба про Мишку вспомнили, да одновременно. - И ничего не изменилось! Ничего! Блядь! Да ты спал со мной просто потому что не мог спать с ним! - выпалил Сашка и замолчал. Андрей с трудом осмыслил сказанное. - Я... - произнёс он, но Сашка понесся дальше. - Я тебя любил! Я тебя люблю! Я всю свою никчемную жизнь тебя люблю! И что я вижу?! Опять гимн Горшку! Опять - мало тебе, что вы два пиздатых композитора, невъебенных создателя собственного мира и вообще охуенные парни, и вас порознь уже не воспринимают. Теперь ты решил показать всему миру, как бегал за ним всю жизнь?! Как унижался?! Как ждал, что он соизволит позвать тебя обратно?! - Я не бегал. - ошарашенно сказал Андрей. - Не бегал я за ним, что ты плетешь-то! - Ты никогда обо мне не думал, ты ни разу не подумал, каково мне! Ни разу! Все, что тебя интересовало - это твой ебучий мир и Миша! Как же - супермен Горшок! - Сашка вдруг выдохнул и сказал с тоской - Я ненавижу тебя, Андрей. Я так тебя люблю, это просто сумасшествие какое-то, но я так хочу свернуть тебе шею прямо сейчас. Андрею вдруг стало очень-очень больно. Он вспомнил, он уже чувствовал эту боль, когда-то давно. - Ты меня бросил. Дважды, ты бросил меня дважды, - проговорил Андрей медленно. - Ты ушел. Ты меня даже не спросил. Ты все разорвал, ты меня разорвал, а теперь ты... Ты меня предал! Как тварь последняя, блядь, какая это любовь?! - Я оставил тебя с тем, с кем ты всегда хотел быть! Ты вон, даже кино снял про это. Горшок и Князь - вместе навсегда. Фотки на одной кроватке! - желчно заявил Сашка. - Я не мог этого терпеть тогда, я думал, все - ты мой теперь, но нихуя! Ты не забыл! Ты все еще любишь... - Мы хотели снять сериал про Миху, он это заслужил, несмотря ни на что, он был и есть... - перебил льющийся из Сашки бред Андрей - Ты же сам сказал, что да, Горшок - легенда, что ты поддерживаешь... - Да знаю я, каким он был! Я был с ним почти до последнего вздоха! Не ты, посыпающий голову пеплом, я тебе напомню! А я! Без этих твоих сексуальных фантазий об одной койке на двоих! Андрей наконец собрал всю свою злость. - Да иди ты нахуй, Саша! Просто иди нахуй! Что Горшок, что ты - сплошная срань! Отдай, Андрей, что мы хотим, что нам надо, и иди отсюда в уголочке посиди! Как ты меня заебал! А ты? Ты, вечно что-то выискивавший и выгадывавший, разделяй и властвуй... Забыл, как ты меня утешал, а потом к нему бежал, рассказывал все, что я тебе говорил?! Ссорил нас вечно, вечно влезал, вечно твои шуточки дурацкие... Блядь! - Я ему ничего не рассказывал! - побледнел Ренегат. - Ничего! - Ты врешь. Рассказывал. Откуда бы он знал то, что я только тебе говорил?! Я ведь думал, что ты мне друг! Настоящий друг! А ты пиздел про меня при каждом удобном случае! Ты все это делал специально! Мало тебе было моей задницы, тебе нужно было мое место в группе! Ренегат вдруг замер, горько ухмыляясь. - Да на хуй мне сдалось это твое место! Ты, блядь, не понимаешь, что это не я?! Что ему не надо было ничего рассказывать про тебя?! Что это он, он сам говорил то, что думал?! - эмоционально, но без криков произнес Сашка. - Разуй глаза, он пиздел, потому что хотел пиздеть! Его не надо было настраивать против тебя - он был настроен против тебя! Сам! Я тебе это еще в 2003 говорил, и блядь, ты видишь, что я был прав! Вы делили все, включая места на сцене! И я тут ни при чем! Никто тут ни при чем! - Ты рассказал ему, что я тебе наговорил на эмоциях. - Потому что ты это наговорил на эмоциях, я ему сказал - это эмоции! Я поэтому рассказал! - Да блядь! Эмоции! Эмоции были, когда он меня срал на каждом углу, а ты молчал и улыбался, сука, как так и надо! Мститель, блядь, неуловимый! Явился назад зачем? Я тебя спрашивал в мае, ты мне сказал - ни при каких условиях! А когда уже стало понятно, что мы с Михой всё, разбегаемся, тут же нарисовался! Условия нашлись! - Ты знаешь, что Алена была против! Я просил, я ее уговаривал, я обещал все, что угодно - и уговорил! Я торопился! Я вернулся к вам, я к тебе вернулся! А ты! Ты даже меня не позвал! Ни разу не сказал - Саша, приходи ко мне, ты мне нужен! Ни слова, ни одного слова, что у тебя своя группа теперь, а я вообще-то гитарист, я мог тебе помочь! Но его величеству этого не надо было! - Ты сказал, что с музыкой завязал! Откуда я знал?! Да и потом, ты бы стал со мной играть мою музыку? - Андрей засмеялся зло - Ты?! Гитарный Бог?! "Отойдите, мне только хардкор"! - Стал бы, - отрезал Сашка и вдруг испуганно замолчал. Прямо захлопнул рот. Андрей только горько усмехнулся. - Стал бы, ага. - Ты бы для начала предложил хотя бы. Просто спросил. Просто позвал меня к себе, просто сказал - ты мне нужен. Оказалось, я нужен Королю и Шуту, но не тебе. Я... - Сашка резко развернулся к окну. - Мне надо покурить. - Кури, - фыркнул Андрей зло. - Какая твоя любовь, оказывается, уродливая. Похоть и оскорбленное самолюбие. Извращение. Сашка медленно обернулся к нему, глядя на него неверяще. - Какая есть. Может быть, я урод, и любовь моя не такая возвышенная, как у вас с Горшком! Может быть, я не настолько хорош, как он! Да, я извращенец, и мною движет похоть и оскорбленное самолюбие. Но ты... Он махнул рукой и вышел на балкон. Андрей опустился на кровать. Новости. Оказывается не один Сашка тут решил конкурировать с Отелло. Оказывается, он сам ревновал своего Ренегата, и к Михе тоже. И к Михе. Сейчас Андрей видел это ясно. Как на ладони. Все, это конец. Ничего уже быть не может, потому что каждый носит в себе помимо своей огромной любви еще и ревность, и злость, и обиду впридачу. Они всю жизнь, всю свою жизнь валяли дурака. Он тоже валял дурака, не хуже Сашки. - Я, блядь... - проговорил Андрей, чувствуя, как внутри весь корчится от боли. Ему было даже все равно, слышит ли Сашка - Я любил Миху, он был мне ближе брата! Но между нами никогда не было ничего даже близко похожего на то, что было с тобой. Ничего даже близко не было. У меня всегда был только ты, только ты один, да простит меня Аленка, до Агаты был только ты! Я доверял тебе, я любил тебя, идиот ты, придурок! Любил! А ты меня убил. - Никогда ты не был склонен к пафосу, - отозвался Сашка. Оказывается, он все слышал. - Видимо, это возраст дает о себе знать. - Я хочу уйти и никогда тебя больше не видеть, даже на фото. Не хочу имени твоего слышать. Не хочу вспоминать. Тебя не было, не существовало! - только не слезы, блядь!, только не они. Сашка зашел в комнату. Он будто разом постарел, глубокие морщины прорезали лоб, под глазами залегли тени. - Андрюш... Я не хотел тебя делить ни с кем, - он вздохнул - Это просто была сказка. Ты наконец-то был мой. Только мой. А теперь все, все до одного будут думать, что ты и Горшок если не трахались, то точно не делали этого не потому, что не хотели... Все, понимаешь? - Я не думал, что это будет выглядеть так. И что мне теперь прикажешь делать? Я же не могу отменить все! Уже поздно что-то менять. Чего ты хочешь? - А может, мне надоела история Горшка и Князя, может, я хочу историю Ренегата и Князя! - усмехнулся Сашка и сел рядом с Андреем на кровать. - Фантазер, - усмехнулся Андрей невесело. - Нет, определенный шум эта история вызовет, неизбежно. Только порно-драма, знаешь ли, не тот жанр, который я хотел бы показать как маленьким девочкам, так и взрослым дяденькам. - Андрей, я уеду в тур, уеду надолго, мы очень долго не увидимся. Сможем только переписываться и перезваниваться, понимаешь? Я не буду смотреть этот уебищный высер человека с гиперфиксацией на сексуализации Горшка. - Сашка прикоснулся губами к его шее, щекоча Андрея бородой. - Ты, как всегда, знаешь много интересных слов и умеешь закрутить их все в одну фразу. - Андрею стало вдруг гораздо легче. Обида и ревность как будто утихали, как будто испарялись, и он успокаивался. - Это выше моих сил. Смотреть на этого твоего пацана, как он пускает слюни на Миху, пусть даже экранного... Брр, - Сашка передернулся. - Нет, спасибо. У меня есть дела поинтереснее. Ты останешься сегодня? Или по-прежнему не хочешь меня видеть и слышать? Он, едва касаясь кончиками пальцев, гладил андрееву поясницу. - Не хочу тебя ни видеть, ни слышать. - улыбнулся Андрей. - Только осязать. - Мне тут сказали, что ты хитрый. - усмехнулся Сашка, прокладывая дорожку поцелуев по Андреевой шее к лопаткам. - Они просто не знают, насколько ты нежный. - Ой, ну хватит! - морщится Андрей. - Нежный, нежный. Насколько ты трогательный. И пусть не знают, потому что ты мой. - А кровать, Саш, помнишь, как нам досталась одна двухспальная? Помнишь, вся группа приперлась на ней поваляться. И спать нам не давали... - вдруг вспоминает Андрей, явно не к месту, потому что Сашка мученически вздыхает. - У нас с тобой была кровать, у нас с тобой все было... - Сашка уже стащил с него футболку. - Я люблю тебя. - вдруг сказал Андрей, поворачиваясь и смотря Сашке прямо в глаза, - Я, блядь, люблю тебя! - А я тебя,- невозмутимо ответил Сашка. - Я твой извращенец, твой урод, твой мерзавец и мудила. - Я не говорил, что ты урод. - возражает Андрей. - Похуй. Пока ты со мной, мне абсолютно похуй. Я готов быть кем угодно, только бы ты был мой. - Твой, твой. Но ты вообще осознаешь, что собираешься трахать пятидесятилетнюю задницу?! - хихикает Андрей, падая на спину. - Мне нравятся женщины помоложе и мужчины постарше. - отвечает Сашка - Пятьдесят лет в строю. Отличная, качественная задница. Маде ин У-Эс-Эс-Ар. Андрей буквально заходится в истерике от смеха. Его окончательно отпускает. **** Последнее время они живут в настоящем дне сурка. На этой неделе, например, правило выходных они не соблюдают. Выступление пять дней из семи. Сериал вызвал небывалый ажиотаж. Их хотят в каждом городе, их ждут. И даже усталость не мешает эмоциональному подъему. Андрей небывало энергичен, всегда в настроении, несмотря на то, что хейтеры, кажется, только набирают обороты. Они на гастролях, и Альберт в номере Андрея режется с Князем, Димкой и Егорычем в детское домино, найденное в тумбочке. - Вишня! - выкрикивает Егор азартно. - А мы вот так! - потирает руки Димка, выкладывая с другой стороны двойную клубнику. - Не шахматы у нас, не шахматы, - вздыхает Алик и видит, что у Князя мигает фонарик на телефоне. Хозяин телефона отлучился на пять минут из комнаты, а потому Альберт без единой посторонней мысли делает то, чего не делал никогда - берет телефон, открывает чехол-книжку, чтобы посмотреть, кто звонит. Это не звонок, это сообщение, которое он машинально смахивает, запоздало осознавая, что телефон вообще-то чужой. Открывается чат, в котором Альберт видит последнее сообщение и застывает. Контакт с именем "Ренегат" сообщает: "Я сейчас хочу только трахнуть тебя и спать, честно." И он еще что-то печатает. Только глубоким шоком можно объяснить то, что Альберт не отбросил телефон. Получается сунул нос в чужую переписку, да еще такую странную. Наверное, Т9. Наверное, Ренегат просто что-то другое хотел сказать. "Целую тебя всего-всего. Ужасно скучаю. Все, я ложусь, до завтра" Читает Альберт сообщение и видит зашедшего в номер Князя, который говорит своим "геройским" голосом: - Ну что, ребятки, готовы проиграть дяде Андрею? Альберт смотрит на него - взъерошенного, чуточку помятого пятидесятилетнего мужика с ярко-голубыми сейчас глазами, в черных спортивных штанах и толстовке, в носках и без обуви. "Я сейчас хочу только трахнуть тебя. Целую тебя всего-всего. Ужасно скучаю". Как можно это объяснить? Ведь как-то это нужно объяснить, иначе ситуация складывается совсем уж... За гранью. - Альберт, ты с нами? - Андрей наклоняется почти к самому его лицу. - С вами, - Альберт сует ему в руки телефон, его душит дикий испуганный смех. - Кажется, я больше с вами, чем ты думаешь. Князь смотрит недоуменно. Альберт начинает хохотать, не сдержавшись.