Как терновник

Андрей сидит за компьютером, наверное, больше трех часов. Спина затекла, еще очень хочется чаю, но делать его лень - а вернее, не охота отрываться от работы, он поймал волну, все идет гладко и быстро. - Таким образом, возникновение оценочных неологизмов воспринимается как антропоцентрически ориентированный механизм, который имеет особое предназначение... - бормочет в телевизоре седовласый мужчина в старомодных очках. Его собеседница кивает с преувеличенным вниманием, и на лице ее Андрей читает "ебать, я умная - понимаю всю эту лабуду!". Еще один шибко умный растянулся в трениках на огромной кровати и, не стесняясь, храпит. Даже очки не снял, интеллегент. И телевизор не выключил. И не выключить теперь- Сашка под него отлично спит, а в тишине проснется мгновенно. Сон у него нарушен, и Андрей даже было прикупил бадов, чтобы Сашке помочь, но тот - птица ебанутая и гордая, не хочет их пить. Нашел какие-то ролики на ютубе, из серии "БАДы - это развод лохов", и тыкал Андрея в них носом, как нашкодившего котенка. Ведь великий и ужасный Александр Леонтьев не может быть лохом. Андрей тогда только плечами пожал - хорошо, не пей, о мудрейший. Поэтому Сашка сидит на кухне по полночи, смотрит видео, листает соцсети, вздыхает и курит. Днем уже не курит, потому что Андрей устроил из-за курения безобразный скандал, и Рене поддался на провокацию - спрятал даже вейп, друга ночных бдений. Пока он спит, Андрей разглядывает его и улыбается, скорее грустно. Завтра Сашка уедет и уедет надолго. И они опять будут скучать. Они так невыносимо скучают друг по другу, что оба в туре не находят себе места. Сашка на вид еще поправился, хотя толком не ест нормально. Андрей его про вес не спрашивает, боится задеть больное. Сашка иногда слишком уж вздыхает по своей молодости. Да Андрей и сам чувствует, что набрал лишний вес, что не на пользу совсем, но сейчас некогда им заниматься. Впервые он так надолго без спорта. Сраное все. Дебильный сериал. Идиотский тур. Ебанутые хейтеры. Да еще и работа над новым альбомом требует столько сил - хорошо, что у него есть Альберт! - Я хотел сходить в зал, - говорит внезапно Рене. Андрей от неожиданности подпрыгивает, и Ренегата это очень смешит. Он ржёт, а не смеется, нисколько не стесняясь, на всю комнату, и даже до слез, хлопая себя по бедру раскрытой ладонью. - В какой зал? - вздыхает Андрей, который не хочет никуда идти, а хочет работать. У него есть потрясающие задумки для экранов, очень хочется скорее их воплотить. А еще хочет провести этот вечер с Сашкой. Например, просто полежать в обнимку. - Да я еще с ума не сошел, чтобы идти с тобой, - усмехается Рене и дергает Андрея за штанину. - Иди сюда, закопался в свои рисуночки, не вытащишь! Андрей пересаживается на кровать. Сашка очень горячий, как всегда после сна. И суровый - брови сдвинуты, взгляд упрямый. Но Андрей понимает, что тот просто расстроен. Он прилетел всего на 2 дня. На сколько смог. - Я не хочу в этот Зажопинск. - говорит Рене глухо, уткнувшись лицом в Андреево бедро. - Это не Зажопинск, а город, большой и красивый. - назидательно поправляет Андрей, поглаживая Сашку по волосам. Его надо успокаивать. Лось у него чувствительный, нервный, а от того - буйный. - Да хоть куда! Не хочу. Не хочу не видеть тебя до сентября. Не хочу в Черногорию эту идиотскую. Не хочу! - А чего хочешь? — Андрею самому тошно. Лучше бы не прилетал, только разбередил душу, да еще и себе совсем режим сбил к такой-то матери. Лучше бы отдохнул дома, где его понимают и любят, где о нем заботятся. Андрей сильно благодарен Сашкиной семье. Из него заботушка та ещё выходит. Дома бы, глядишь, Рене сил набрался, а не растравлял раны. - Остаться здесь. - утвердительно качает головой Сашка. - С тобой. Хочу побыть с тобой. - Не раньше января, Саш. Ты же понимаешь, какой у нас год. - вздыхает Андрей. - Миха бы ржал над нами. - хмыкает Рене. - Ржал, не ржал, а охуел бы знатно, если б увидел это все... Ну и если бы узнал, правду. - Андрей улыбается светло. Как всегда, когда вспоминает былые развеселые деньки. Когда был моложе, и казалось, что море будет всегда и во всем по колено. - А я хотел, чтобы он узнал, - вдруг говорит Сашка зло. - Хотел. Даже рассказать ему хотел. Уже... Позже, короче. Андрей закусывает губу. Сашка всегда очень хорошо отзывается о Михе, с большим расположением. Может быть, даже с любовью. Напоминает, что тот величина, и вообще, кумир. Но иногда такое вот вдруг выскакивает из него - злость. Андрей примерно представляет, что ему пришлось переживать в последние годы Мишиной жизни, и хотя Сашка дистанциировался от всего этого ужаса, как мог, да и постоянно твердил: "Я не ты", Андрей понимал, что это были далеко не сахарно-медовые годы. - Ну и хорошо, что не рассказал. Хорошо, что все закончилось. Хорошо, что мы живем новую историю. Весь этот период... Такой, больной... - Андрей вздыхает. - Не надо было запутывать всё еще больше. - Ты сейчас такой добрый дядька. - фыркает Сашка. - Всем все простим. И тебе, Рене, и Мишке, и тому мужику, что на ногу наступил, и Яше, и Поручику. Куда что делось-то! - Ты бы тут не лежал сейчас, если бы я не был добрым дядькой. - Андрею кажется, что Сашка начинает раздражаться. Тот садится на кровати, и глаза его сверкают азартом. - Лежал бы! - начинает спорить он. - Я бы все равно бы тебя получил, рано ли, поздно ли. Ты мой! Всегда был мой! Просто я, идиот, молодой был и дико тупой! Надо было хватать тебя и держать крепко! Не отступать, как бы ты Мишке в рот не заглядывал. Но я исправился. Я вырос из робкого очкарика. Я шел за тобой - и пришел. Больше не отпущу! - Ну, пришел, ну, получил. Чего так разволновался? - говорит успокаивающе Андрей. - Ну, давай ты не пойдешь в зал, а? Побудем дома. Закажем еду. - А того! - запальчиво твердит Сашка. - Пусть все знают, пусть вообще все знают! Чей ты на самом деле. А то развели... Вдовец, понимаешь! А мы с Агатой - говно на палочке! Андрей только глазами хлопает от того, как лихо Рене объединил себя и Агату. А тот страстно продолжает: - И заказывать еду буду я, ты заказываешь фигню, я не буду пасту с брокколи! Андрей хохочет от неожиданной смены темы. - Ну, вообще, как я помню, это ты как раз уже и показал, чтобы вообще все знали. - кивает он на новую татуировку. Сначала было не до смеха. Ренегат его буквально оглушил своей идеей, и Андрей даже не поверил, что тот всерьез. А как он вообще мог в это поверить? По телефону Реник сказал тогда, что хочет набить себе не что иное, как князевского шута. - Чего ты хочешь? - крайне удивился Андрей. - Шута? Почему шута? У тебя же, это самое, валькнут же... Шут - это же Князь, я тут и мерч новый думаю делать... - Ну, во-первых, это "Король и Шут". А я все-таки имел к нему некоторое отношение. Сделал свой скромный вклад в величайшую историю вашего невероятного мира. - гудел Рене. - Это память, это преемственность, я тоже, знаешь ли, не чужой... Андрей тогда даже отключился от разговора ненадолго. Все эти попытки Ренегата бесконечно ему доказать право на присутствие в его мире ужасно утомляли. В такие минуты Князь был страшно рад, что Рене далеко, а не зудит обиженно в ухо. Потому что для него его мир вмещал всех, кто был ему привержен. А с Сашкой была история интересная - он не столько миру был привержен, сколько самому Андрею. Но разве одно это не давало права быть частью волшебства из Андреевой головы? - Ну и во-вторых, - сказал Сашка и замолчал. - Ты говорил, что тех, кто от шута отказывается, ждет несчастье. Я хочу, чтобы ты помнил, что я никогда не отказывался. И хотел бы, чтобы никогда не отказывался от тебя. Но раз уж я не могу повернуть время вспять, то я могу хотя бы сейчас заявить всем - я с тобой. - Кому это - всем?! - заволновался Андрей. - Вообще всем. - отрезал Сашка. Андрей тогда не смог всерьез принять его слова. Набить себе шута, это надо додуматься! В юбилейный год. Да, этот парень виртуозно искал приключений на свою в любом размере прекрасную жопу, и находил. Лезть на рожон он умел, ничего не скажешь. Такое создавалось ощущение, что если Андрей захлебывался в море хейта, и держался только на одном упрямстве, четко видя, куда идет, то Ренегат с удовольствием пер в самую пучину, наслаждаясь самим противостоянием. Взять Андреева шута, его шута... После всех этих лет срачей, высказанных и невысказанных претензий и обид, объявить о желании разделить с Андреем его мир, который всегда вызывал только жесточайшую ревность? Быть этого не может! Но, получив ссылку на Сашкино видео в инсте, Князь убедился, что тот был серьезен. Вот как, оказывается, поворачивается жизнь. Как же пытался Андрей убедить себя тогда, что это всего лишь татуировка! Что она, по сути, ничего не значит. Что Рене сделал ее из сентиментальных ностальгических воспоминаний. Что это для атмосферы в огромном туре. Что это для фанатов. Он ничего не мог противопоставить горячей волне, захлестнувшей сердце. Он любил Сашку, ну что он мог поделать, старый дурак, с еще одним старым дураком? "Просто ты со мной" - написал Рене. И Андрей даже забыл в тот миг, как дышать. Правда мигом позже он уже вовсю иронизировал над знаком качества, без всякого стеснения заявляя, что всяческие манипуляции с его телом Рене теперь обязан проводить только этой заклейменной рукой. Без шуток, теперь можно было лежать и трогать пропуск в сказочный мир на Сашкиной крепкой и полной руке (тоже его вечная загадка - как он превращается из сильного и довольно агрессивного мужика в мягкую плюшевую игрушку размера кинг-сайз и обратно), ну или просто лежать у него на руке, касаясь то затылком, то щекой этого самого собственного шута. Когда Рене обхватывал его за шею, прижимал к себе, то шут ощущался самым горячим местом соприкосновения, и у Андрея голова шла кругом, а Сашка вечно самодовольно подсмеивался над ним, что его так мажет. Подсмеивался и прижимал к себе ревниво и собственнически. - Заказывай, что хочешь. - машет рукой Андрей, потихоньку поглаживая валькнут на предплечье своего Ренегата. Своего. Он понимает Сашку. "Мой" - это звучит гордо и до дрожи в теле приятно. - Курицу закажу. В сливочном соусе. И блины. Хорошо? - Сашка умильно заглядывает в глаза. Был бы хвост - повилял бы им, точно. Речь же не про курицу, речь о том, что Андрей снова сдаётся ему, и даже великого сражения не потребовалось. Сашка имеет тут все права - в доме, в мире и в его сердце. *** Как же было прекрасно, что в одном питерском доме царили любовь и взаимопонимание (хоть и подернутые тоской от скорого расставания)! Другой же питерский дом был наполнен тревожным ожиданием. Альберт только хмурился, ничего не мог толком делать, все валилось из рук. Все дело было в том, что Александр Куликов, прибыв домой в перерыве самоубийственного тура ровно на 5 дней, дома почти не бывал. Уходил рано, приходил поздно, отделываясь невразумительными объяснениями, что помогает своим бывшим товарищам по группе, записывает бас для новой песни, через почти 12 лет перерыва. Ну, прямо сказать, отмазка была бы Аликом засчитана, если бы не один нюанс. Сашу попросил о помощи его бывший. Такой вот пердимонокль случается иногда. Алик за свою жизнь только раз до Саши имел недолгие отношения с музыкантом (он был из театра музкомедии, правда, но это дела не меняет), а так-то его бывшие не имели отношения к миру музыки. А вот Саше невероятно везло на собратьев по профессии. И с одним из них он даже успел поиграть вместе. Расстались они давно, без ссор, скандалов и особенных сожалений, хотя вместе были два года, а играли вообще пять. Остались друзьями (как будто с Сашей можно было не дружить). А вот теперь Саша бегал на запись каждый день, домой буквально приползая, бледный от усталости. А Альберт ждал, стараясь не показать, что... Что не очень доволен долгим отсутствием любимого мужчины. Вот и сегодня в обед любимый мужчина прислал сообщение: "Не жди, ложись, буду очень поздно". И Альберт не смог сдержать эмоций. Да так, что разбил случайно две тарелки из любимого Сашиного набора. Будет очень поздно. Не выспится, а ему в тур. Ну да, он помогает, конечно, он хороший друг, но нельзя же так - очертя голову, в ущерб себе, забив на отдых! Никакой заботы о здоровье, а только недавно начал выкарабкиваться из своих депрессняков, связанных с возрастом. Тот парень, кстати, вроде как даже моложе Саши... И Альберта, соответственно. Нет, возраст тут, конечно, ни при чем. Просто если тот парень моложе, то и сил у него, конечно же, больше. Да и тур не обременяет, и о Сашином давлении вряд ли они там думают. И сам Саша хорош, вспомнил молодые годы, поскакал козленком! А кто потом в его автобусе будет с ним возиться? Господин Ренегат, ярл-ветеринар? Трижды ха-ха! Алик нервничал и старался отвлекаться - читать книгу, которая называлась "Месть Князя", но на самом деле очень хотел не читать, а пройтись этой самой книгой по кумполу одного отдельно взятого басиста группы "Северный Флот". Будет поздно. Будет он поздно. Ложись. Не жди. Конечно, чего ждать?! Наверняка ведь полежать успеет и отдохнуть да восстановиться! В объятиях того самого молодого бывшего, например. И никаких кризов, приступов тоски и прочего! Здоров, как бык-производитель! Смотрел Алик фотки этого бывшего, в соцсетях. Не специально. Случайно со странички Саши перешел на бывшую группу, аккаунт которой был сто лет как заброшен. А с нее уже и дальше полюбопытствовал, о всех членах сообщества, не только о Сашином экс-бойфренде. Худощавый невысокий брюнет. Крашеный, небось. В их возрасте чтобы не было седины - это очень вряд ли. А он на пять - шесть лет младше Саши, седина уже должна быть по-любому. Конечно, есть и такие, как Андрей Сергеевич - вечно молодые, но то скорее про неукротимый огонь внутри, и Андрей уже потихонечку седел, на пару со своим верным псом-лосём (ну а как еще его называть после его демарша с татуировкой? Альберт долго смеялся, слушая наивные Сашины объяснения про какой-то там мир, к созданию которого Ренегат был когда-то причастен, и про чувства ностальгии по прошлому, по "золотому составу" КиШ и прочие выкладки. Хотел было сказать, что от тоски по "золотому составу" не помешает портрет Горшка на груди и Балу на заднице, но смолчал. Саша о некоторых нюансах князефлотских отношений по-прежнему не знал. А Андрей четко обозначил допустимые пределы откровенности). Но этот бывший был до смешного черноволос - волосок к волоску. И как-то... нарочито гладок. Пользовался фильтрами небось. Старался выглядеть лучше, чем он есть. В общем, Альберт очень нервничал. Хорошо, что он по натуре был человеком мирным и добрым, и Сашу не ревновал. Вот если бы ревновал, то мог бы и скандалы устраивать. А Альберт не устраивает скандалов. Вот почитает про месть Князя (о чем хоть книга-то, половину прочитал, а ничего не запомнил) и ляжет спать пораньше. Понимающий ведь, что друзьям надо помогать, а с бывшими расставаться на хорошей ноте. Да. Саша и правда пришел очень поздно - после полуночи. Альберт уже даже задремал, когда крупный тяжелый Саша забрался к нему под бок, обхватил за пояс холодными руками и притиснул к себе, легонько целуя в шею сзади. А после захлебнулся воздухом, получив неожиданный тычок локтем в бок (хорошо, что тренер уделял особенное внимание косым мышцам живота, пресс у Саши Куликова был каменным и не пострадал от острого локтя). - Ой, - от неожиданности Саша отпрянул. Альберт даже не повернулся. - Алик, прости, я тебя напугал? Разбудил, да? Ну прости, ну я ужасно соскучился, даже пожалел, что попросил не ждать! Алик не повернулся. - Мы закончили, родной, два дня хочу быть только с тобой, и даже из квартиры не выходить! Люблю тебя безумно! - Саша снова сделал попытку его обнять, и снова получил тычок. - Я спать хочу, - произнес Альберт раздельно и четко, совсем не сонным голосом. - Я тоже, правда, ну прости меня, но если я тебя не поцелую, я сейчас умру, - игриво протянул Саша. - Не умрешь, - заявил Альберт. - Ложись уже. Поздно. Саша сел на кровати, включил настенную лампу, недоуменно вглядываясь в розовеющую в рассеянном свете Аликову спину. Никогда такого не было, чтобы Алик не принял его. Каким бы уставшим, сонным, грустным он ни был, он всегда отзывался на Сашины слова, прикосновения, заигрывания. Всегда! - Что случилось? - спросил Саша напряженно. - Что с тобой? Ты обиделся? Ну, родной, я очень-очень постараюсь загладить вину, правда! Повернись, пожалуйста, сам все увидишь! Альберт не поворачивался, и Саше пришлось разговаривать с его спиной. - Алик, ты меня пугаешь! Ты так сильно обиделся на меня? Ну повернись, я попрошу прощения по-нормальному. Я так соскучился! Я уже трижды пожалел, что согласился, но ты же понимаешь, что такое бывшие соратники? Ты ж в "Джаггере" выступаешь периодически до сих пор! - И просто - бывшие. Я понимаю. - ядовито произнес Альберт. - Просто... Что? Какие - просто бывшие? Ты о чем? У них не только новый трек, у них, понимаешь, впервые за столько лет новый... - Саша остановился. - Бывшие?! Алик, ты встретил кого-то из бывших и расстроился?! Альберт мученически вздохнул. Логика Саши Куликова была сильно деформирована "Любовью Бедняжки" и злоключениями Леди Клэр. - Нет, меня расстроил нынешний. - выпалил он раньше, чем успел прикусить язык. Какая-то маленькая ехидна внезапно оказалась у Алика в груди и, видимо, заставляла его молоть языком почем зря. - Нынешний?! - Саша несколько секунд молчал, а потом сообразил. - Я, что ли? Чего это ты так - "нынешний"? Обидно звучит как-то даже. И вообще, повернись, я тебя прошу уже в который раз, и поговорим нормально! - С бывшим своим поговори, а я спать буду, - ответил Альберт, и даже рукой рот зажал. Так это было на него не похоже, говорить все эти вещи в стиле любимых Сашиных сериальных сцен. - С каким бывшим?! Алик! - Саша только руками развел. - Нету у меня никаких бывших! - Ага, ты ж мне девственником достался, прямиком от мамочки, - пробурчал Алик. - Не было! И ни к кому ты не бегаешь три дня, и ни с кем не ночуешь в студии, "новые треки" не записываешь. Впервые за столько лет. Саша молчал так долго, что Альберт забеспокоился. А вдруг его там удар хватил, или что-то подобное. Пришлось оборачиваться. Чтобы увидеть заствшего в немом негодовании Сашу. - У ребят новый альбом. Они, оказывается, сюрприз хотели сделать, сказали только про один трек! Я так хочу, чтобы у них, наконец, получилось! Хотя мне правда тяжело было проводить там целые дни, да еще и без тебя! Когда мы так надолго разъедемся, и будем порознь! А ты! Ты! - Саша обвиняюще воздел руки к потолку. - Я, я, - недовольно ответил Альберт. Он устал. Он хочет спать. А еще он обижен. - Я хочу спать, Саш. Давай ложиться. - Ты! Устраиваешь сцену ревности, как в мексиканском сериале! - выпалил Саша. Альберт так и подскочил. - Я?! Сцену ревности?! Когда я тебе устраивал сцену ревности?! - Сейчас! - обиженно пробубнил Саша. Альберт потер лицо с силой. - Это не ревность. Это просто беспокойство о твоем здоровье. Ты себя не бережешь, а потом могут быть проблемы. - сказал он с независимым видом. Саша тихо вздохнул. - Все со мной в порядке, Алик. И будет в порядке. Незачем беспокоиться о моем здоровье настолько сильно, что аж бывших вспоминать. Он здесь ни при чем. Они оба помолчали. Алик упрямо глядел себе в колени, Саша смотрел в стену над его головой. - Это не ревность. - сказал вдруг Алик убежденно. - Ничего общего. Что я, не знаю, что это такое, что ли? Я знаю. Так вот это ни капельки не похоже на ревность. Ничуть. - Угу, - кивнул Саша и усмехнулся. - Чего ты гогочешь, словно гусь?! Не ревность это, говорю тебе! Я вообще неревнивый. - Ага. - И на бывшего твоего мне плевать, и я рад, если хочешь знать, что у твоих друзей новый импульс в творчестве! Нам не хватает хорошей новой музыки, интересной новой музыки. И вовсе я не думал, что ты с ним спишь! - воскликнул Алик. Саша уже трясся от еле сдерживаемого смеха. Алик кинул в него маленькой интерьерной подушкой. - Саша! - Простите, Альберт Геннадьевич, - простонал Саша и разразился громким хохотом. - Еще и ржет, - демонстративно-недовольно проговорил Альберт. - Смотри, не умри со смеху, весельчак! - Я тебя люблю, - наконец смог произнести Саша. - И мне так повезло, что ты у меня не ревнивый! - То-то же, - милостиво улыбнулся Альберт - Да, нам обоим повезло, что мы не ревнивые. А теперь - кушать, в душ и спать! Ты чудовищно нарушил весь режим со своими записями! И тонометр доставай, надо проверить давление после твоих ночных бдений! Уже засыпая после сытного вкусного ужина и расслабляющего душа, Саша почувствовал, как Алик обнимает его сзади и целует в спину. А потом шепчет, уткнувшись почти в поясницу. - Это же не ревность. Нет. Ты просто мой.