***
Весьма удачно подвернулась новая смерть — новость, которая неизбежно окатила весь дворец. — Тебе уже доводилось видеть трупов? — Да. Я к ним привыкла. Квартал удовольствий в шаге от хаоса и беззакония. Маомао выглядела совершенно спокойно. Сапфировые глаза небрежно прошлись по телу жертвы. Она наверняка уже сделала свои выводы. — Займëшься вскрытием? — Не могу. Мне было велено не касаться трупов. Казалось ещё секунда и лекарь сам ляжет рядом с трупом от страха, уж очень бледно он выглядел. — Потому что противно? — Нет, потому что тело — кладезь ингредиентов. — смущëнно ответила девушка, пряча лицо в рукавах. — Верно сказал. — усмехнулся евнух со слугой. — Вы могли бы провести вскрытие? Несчастный придворный лекарь нервно кивнул, стараясь не смотреть на жертву. Маомао покачала головой, явно в сотый раз задаваясь вопросом как вообще мужчина занял такой пост. — А может всë таки ты сделаешь это за меня? Девушка покачала головой, по-прежнему поглядывая на труп.***
— Самоубийство? — удивилась Маомао — А ты что думаешь? — Даже если бы она попыталась покончить с собой, у неë ничего бы не вышло. — В каком смысле? Джинши внимательно смотрел на девушку, расхаживающую по его приёмной. Собрав руки на груди, травница продолжила беседу. — Рядом со стеной ни лестницы, ни приспособлений для лазания по стенам, а стены внутреннего двора вчетверо выше меня. — Значит нужны приспособления? — задумался Джинши. — В большинстве случаев. По правде говоря, забраться можно и без него. Помните тот случай с призраком девы? — Ты о наложнице Фужун? — Да. Мне стало интересно как она взбиралась на стену и я тщательно еë обследовала. Оказалось, в стене есть выступы, по ним вполне возможно взобраться. Но обычная женщина вряд ли смогла бы по ним подняться, особенно с перебинтованной ногой. — девушка задумалась на пару мгновений — Бинтами сужают стопы, чтобы они соответствовали стандартам красоты. Далеко не все женщины решаются на это, однако такие встречаются во внутреннем дворе. — Раз это не самоубийство, — ответил Джинши — значит еë кто-то убил. — Этого я не знаю, но могу вас заверить, что девушка была жива, когда упала в воду. Она цеплялась за стены, пытаясь выбраться. Пальцы были окровавлены и ободраны. Маомао подошла к окну, разглядывая цветок в вазе. «Я никогда не думала о том, чтобы покончить жизнь самоубийством, быть убитой тоже не хочется. Если умру, не смогу испытывать яды и лекарства. Но что, если бы мне пришлось умереть?» — О чëм задумалась? — голос евнуха пронëсся позади неë совсем близко. — Думаю от какого яда лучше умереть. Аметистовые глаза расшились. — Умереть решила? — Ни в коем случае. Но я же не знаю сколько мне отмерено ещë. — Джинши внимательно еë слушал, стараясь скрыть волнение — Даже если мы сами того не хотим, нашу жизнь может оборвать какой-нибудь тайный недоброжелатель как было с Хао Жань. Глаза мужчины погрустнели, он отвëл взгляд в сторону. — А когда это случится не угадаешь, сколько не гадай. Беги не беги, от судьбы не убежишь. Повисло долгое молчание. Сначала она смотрела на него, потом он обратил свой взор на девушку. Маомао задумчиво смотрела на небо, ставшее красным от последних лучшей солнца. — Господин Джинши. — А? В чëм дело? — Если вам поручат выбрать мне казнь, — сапфировые глаза пронзили его взглядом — можете выбрать отравление ядом? Глаза евнуха округлились. — Что за вздор?! — Стоит мне допустить одну ошибку и меня ждëт смерть по вашему приказу. Они долго смотрели друга на друга. Джинши не может такого допустить, он слишком привязан к ней. Эти разговоры навевают странные ощущения, и если бы не серьëзный взгляд травницы наверняка со стороны звучал бы глупо. — И по-моему я только что еë допустила. — сжалась девушка, поклонившись — Простите, я забыла своë место. Приму и повешенье и обезглавливание. — Ещë раз спрашиваю, что за вздор?! Маомао покачала головой, прикрывая глаза. — Я девица из простого люда, меня могут казнить за малейшую оплошность. — Не собираюсь я тебя казнить! — вспылил евнух. — Собираетесь или нет не важно. Вопрос в том сможете ли. Джинши шумно выдохнул, сжимая кулаки. — Видимо, зря я это сказала. Если у вас всë, разрешите идти.***
Прохладная ночь совсем не располагала ко сну, особенно после странной вечерней беседы. Джинши ворочался в постели от кошмарных снов, в которых Маомао намереваются казнить. Устало вздохнув, он сел на кровати. Почему девушка просила о казни ядами? Почему вообще просит об этом, если жалоб на неë не поступало? Что значит «Вопрос в том сможете ли»? Выглянув в окно, мужчина оделся и вышел на улицу. В надежде отвлечься от печальных мыслей, он побрëл по окрестностям дворца, слыша шелест листьев. Маленькая фигура стояла около западной башни, освещëнная лунным светом. Волосы Маомао развевались на ветру, она снова без веснушек, вместо привычной причëски обычный хвост. Джинши почти опустил ладонь ей на плечо, но в последний момент вспомнил, что ей это не нравится. — Почему ты заговорила о смерти? Она даже не вздрогнула от знакомого голоса. — Впечатлительность даëт о себе знать. Травница знала о его дурацкой привычке допрашиваться, и решила продолжить сама. — На самом деле, я в сотый раз вспомнила о своëм месте, хотя даже не имею права о нëм забывать. — Ты говорила так, словно знала когда умрëшь. — Не беспокойтесь, господин Джинши.— девушка подняла взгляд — Я не умру раньше положенного срока. Еë глаза полны боли и отчаяния. Мужчина неосознанно приблизился к еë лицу, будто не веря, что она может выглядеть так уязвимо. — Другими словами, я не стану себя убивать. — добавила Маомао тихо. — А я не буду тебя казнить. — ответил спустя некоторое время Джинши — Ты права, я не смогу. Они долго смотрели друг на друга, удивляясь тому как одно печальное событие может раскрыть их совершенно с другой неизведанной им стороны. Впервые он видел Маомао в таком глубоком отчаянии. Во мраке ночи она казалась ему маленькой, хрупкой, загнанной по воле судьбы в угол девочкой, вынужденной подчиняться чужим людям только из-за уродов, выручивших неплохие деньги за еë продажу. Хотелось крепко еë обнять, приласкать, укрыть от жестокого мира. Травница привыкла к самостоятельности, проявляет смекалку и наблюдательность, в первую очередь, для выживания. Никогда она не проявит своих чувств и намерений, потому что знает — они не имеют никакого значения для кого-либо. Маомао не знает как сильно ошибается, а даже если и знает, не хочет подвергать других опасности. Иерархия существует и будет торжествовать над человеческими душами всегда. Подойдя ещë ближе, мужчина сам не заметил как обхватил руками хрупкую спину. Она вся напряглась от такой близости, еë точно парализовало. Джинши уткнулся носом в тëмные локоны. — Обещаю, ты не умрëшь. Маомао тихо усмехнулась подобной реплике. Евнух, конечно, велик, но явно не сможет противостоять самой смерти. Еë плечи дрожали от холода, ноги сковало. Она впервые увидела в нëм обычного человека; простого юношу, который тоже имеет свои принципы, страхи и склад души. Ей довелось увидеть его скорбь и глубокую печаль, что вообще для него не характерно. Маомао больше привыкла к наглому личику с идиотской улыбочкой, очаровывающей всех служанок и наложниц. Внезапно она очнулась и оттолкнула Джинши. Не ей причитать ему за нарушение субординации, но свои границы она должна отстоять, очертить их снова, чтобы такого больше не повторилось. Решив не затрагивать произошедшее, девушка, в последний раз взглянув на евнуха, спешно ушла за угол в свои покои. — Камелия. — шепнул себе Джинши — Острые, строгие лепестки скрывают за собой израненную нежную душу.