Я хочу кое-что сделать, а ты не ори и не бей, ладно?

      РИ, Российская Империя, процветавшее когда-то государство, память о котором живёт и по сей день. Мужчина со смелыми мечтами и планами, император огромного народа и территории. О нём много чего можно сказать.       В личной жизни он не был так хорош. Убивший его сын (то, что он воскрес из-за законов своего мира, не значит, что убит не был), пятнадцать внуков, один из которых привлекает к себе много внимания.       Старший из детей Союза слишком яро пытался добиться внимания дедушки, как казалось самому РИ. Однако при взгляде на него... внутри что-то переворачивалось. Страна не обращал на это внимания, пока это не мешало жить. Но вскоре мысли о внуке стали утекать не совсем в правильное русло. Тогда-то умерший русский и насторожился.       В его глазах все эти сцены были достаточно грязными, даже если говорить про безобидные поцелуи. Пусть это было не так уж и страшно, для РИ это всё равно было слишком, хотя бы потому, что его внуку десять, а ему сто девяносто шесть, так это ещё если не считать его проживания после смерти. Разница слишком большая. Да это и не разница, это... невероятно огромная пропасть, не позволяющая ему даже намекнуть России о том, что у него в голове.       Мужчина испугался. Невероятно сильно, так, как не пугался ни разу в своей долгой жизни и жизни после смерти. У страны случались панические атаки, он сворачивался по вечерам в калачик, пусто глядя в одну точку. Во снах ему мерещился напуганный внук, тело его не слушалось. РИ просыпался в холодном поту, каждый раз после пробуждения тихо моля, чтобы всё случившееся оказалось сном, и судорожно крестясь.       «Я попаду в ад» — думал Российская Империя каждый раз перед вечерней молитвой и вздыхал.       Он попытался зарыть чувства внутри себя. Копал невероятно глубоко в недры своего существа, заталкивал эту симпатию со всей своей жестокостью, зарывал так, чтобы не найти самому, но она выползала на поверхность, словно не хотела уходить, догоняла мужчину и вновь поселялась в сердце.       Пытался ограничить их общение. Стал реже посещать сына и его детей, уезжал как можно дальше, но в телефонной трубке на том конце всегда звучал грустный голос России, просящий возвращаться поскорее. И он возвращался, несмотря на все свои тщетные попытки искоренить проблему в виде чёртовой зависимости от старшего внука.       Пытался избавиться с помощью молитв. Каждое утро, вечер и ровно в полночь вставал перед красным углом особняка, складывал руки и прочитывал молитвы, после этого добавляя, что хочет избавиться от тяжкого греха непозволительных чувств. Но Бог словно не хотел слушать его, заставляя юного наследника всё чаще посещать голову мужчины.       Вскоре это стало невыносимо. А Россия с возрастом и не пытался отдалиться от взрослых, как это делают все подростки. В свои пятнадцать парень всё ещё с огромной охотой ездил к дедушке, навещая его и невероятно ужасая. В один из своих приездов он даже хотел остаться на ночь, однако СССР всё же где-то к девяти заглянул и забрал у своего отца ребёнка. РИ, конечно, не сказал этого вслух, но проводил Союза благодарным взглядом, который успел его увидеть.       И вот сейчас Росс ворвался в жилище деда, с улыбкой заглядывая в столовую, где сидел Российская Империя, спокойно попивая чай и читая книгу. Заметив внука, тот непонимающе выгнул бровь.       — Позвольте спросить, Российская Федерация, что Вы здесь делаете? — сделав голос строгим, спросил старший.       — Мне очень нужна твоя помощь, — моляще ответил Россия, заглядывая в окно. — Я... устроил себе запой... — парень неловко улыбнулся, кладя шапку на стол и приглаживая мокрые, видимо, от бега волосы. — И батя меня убьёт, если я покажусь дома в ближайшее время. Пожалуйста, дед!       Мужчина замер, глядя на подростка.       — Ты... что ты сделал? — спросил он ещё раз, грозно сдвинув брови. — Убью тебя я, какого, прости Господи, чёрта ты напился?!       — Ну... — Росс понял, что пришёл просить помощи немного не у той страны. — Гер вытащил меня погулять, вот мы и решили попробовать... потом понеслось...       — Молодой человек, это не аргумент, — РИ уже встал, скрестив руки на груди. — За свои поступки надо отвечать. Я сейчас же звоню СССРу.       — Нет! Не надо, пожалуйста, умоляю! — вскрикнул Россия, подпрыгивая к дедушке и с мольбой заглядывая в глаза. — Всё, что хочешь сделаю! Пожалуйста!       «Поцелуй...» — подкинуло подсознание мысль, но мужчина до боли сжал зубы, чтобы не выдать её, слушая, как тараторит его внук.       — Хорошо, успокойся, — устало вздохнул РИ. — Но только пообещай больше не пить.       — Спасибо-спасибо-спасибо, дед! — Росс крепко обнял опешевшего мужчину.       Вздохнув, РИ также обнял подростка, уткнувшись носом в его волосы и проклиная себя за несдержанность. Белоснежные волосы трёхцветного были на свободе, собираясь в непослушные прядки.       — И дед, — тихо сказал Россия в грудь старшему. — Я останусь у тебя? Дня на четыре?       Мужчина резко отстранился от внука.       — Россия, — строго произнёс он. — Не проси меня об этом.       — Но почему? — подросток выглядел как обиженный ребёнок. — Только не говори, что батя будет волноваться! — парень закатил глаза. — Не будет! Я один раз неделю дома не был, так он просто спросил, где я шлялся и отстал! Пожалуйста, дед!       РИ вздохнул, проведя ладонью по лицу.       — Как же я рад, что у меня был только один ребёнок, — пробормотал он. — Ладно. Одежда есть? И, чтоб ты знал, приходить ко мне в десять вечера, не предупреждая, ненормально. Я, конечно, не выгоню тебя, но я бы хотел, чтобы ты перестал так относиться к моему личному пространству.       — Я знал, что ты не откажешься, — довольно растянул губы Росс, игнорируя последнее замечание. — Так что всё взял. В рюкзаке.       Только сейчас Империя заметил на спине внука рюкзак внушительных размеров с множеством отделов и тремя основными отсеками. И как он его не заметил? Из горла вырвался усталый вздох.       — Вот как ты ещё жив остался? — спросил он, надевая на подростка ушанку.       — Я русский, — гордо ответил блондин, выпирая грудь, однако тут же закашлялся, прикладывая руку ко рту. — Су... пер всё, — выкрутился Россия, слегка дёргая глаз.       — Ты мне тут не сквернословь, — отрезал мужчина.       — А шо я-то? — откашлявшись, спросил Федерация. — Я ни шо.       РИ махнул на подростка рукой. Он старался вести себя как обычный родственник, с каплей строгости, заботой и добротой, однако сердце внутри постоянно замирало, когда он приближался к трёх-цветному. Благо актёрского мастерства ему было не занимать, с детства приходилось быть одновременно императором и отцом.       — Кстати, — прервал воспоминания внук, — у тебя еда горит, — старший буквально спиной почувствовал улыбку убегающего ребёнка и быстро направился в кухню, чувствуя неприятный запах подгоревшего омлета. И зачем он только отменил крепостное право?       Быстро сняв яйца с плиты, мужчина со вздохом отправил всё в мусорку, понимая, что есть такое никто не будет. Можно попробовать запрячь Россию за готовку, однако что-то подсказывало РИ, что такая идея обречена на провал.       Мужчина вернулся в столовую, вновь принимаясь за книгу. Со второго этажа спустился внук и сразу нацепил ушанку, подходя к дедушке и вставая позади, положив голову на голову старшего и обнимая его где-то в районе лба. Сердце вновь болезненно ёкнуло, но Российская Империя нашёл в себе силы не отреагировать на выходку России.       — Пойдём фильм посмотрим, — попросил подросток. — Мне заняться нечем, у тебя интернет плохой здесь.       РИ закатил глаза.       — Какой фильм? — всё же спросил он.       — Можно что-то из твоих посмотреть, — тут же ответил парень. — Например «Барышню-крестьянку».       — А чего не из своих предложил? — спросил Империя, легонько хватая подростка чуть выше локтя и ведя в гостиную.       — Историю поучить решил, — усмехнулся Россия, заставив старшего фыркнуть.       Усевшись, семья быстро нашла нужный фильм. Во время просмотра Росс старался не критиковать, ибо в самом начале столкнулся с аргументами РИ. Под конец блондин уже без стеснения устроил голову на плече Российской Империи, обняв его за левую руку, рядом с которой сидел. Тот не был против, слегка поглядывая на внука и хмыкая.       — Дед? — позвал Россия под конец, а голос неуверенно дрогнул.       — М? — взглянул старший на него.       — Я хочу кое-что сделать, а ты не ори и не бей, ладно? — в глазах сверкали явные сомнения, но смелость была видна.       — Ну... ладно, — пожал плечами РИ. Что такого хотел сделать этот сорванец?       Блондин нервно мял пальцами край футболки, закусив губу. Империя терпеливо ждал действий внука, стараясь не сбивать с мыслей. Подняв взгляд, парень осторожно приблизил лицо к дедушке, не обращая (или стараясь не обращать) внимания на резко нахмурившиеся брови, осторожно кладя руку на плечо. До РИ начал доходить смысл, но было поздно. Россия, крепко зажмурившись, уткнулся губами в губы старшего, слегка сжав их от напряжения. Мужчина не мешал. Да и не смог бы от того замешательства, которое испытывал в данный момент. Однако счастье резко нахлынуло на него, снося своим потоком все барьеры и остатки разума.       РИ обнял подростка, зарывшись левой рукой в его волосы и слегка надавив языком на плотно сжатые губы. Поняв, что происходит, Россия в шоке раскрыл глаз, но губы приоткрыл, впуская язык старшего в рот и слегка расслабляясь. Осторожно подавшись на встречу, блондин прикрыл глаза, чувствуя предательский румянец на щеках и уже более смело обнимая дедушку за шею.       Часы пробили двенадцать раз, а языки родственников всё сплетались между собой, после чего нехотя отстранились. Россия тут же спрятал лицо в изгибе шеи РИ, слыша лёгкий смешок и чувствуя пальцы старшего на волосах. Парень слегка дрожал, однако на губах цвела умиротворённая улыбка, а глаза были блаженно прикрыты. Он и не думал, что ему ответят взаимностью. Как, в принципе, и Империя.       — Можно сегодня с тобой поспать? — спросил Росс, поднимая голову и заглядывая мужчине в глаза.       — Конечно, — усмехнулся РИ, продолжая гладить подростка по волосам, слегка забираясь пальцами под шапку.