Policeman

Юнги отказывается от завтрака, чтобы с родителями лишний раз не провести ни минуты, он до сих пор обижается на отца за шантаж, но условия сделки приходится выполнять — без денег остаться не хочется. Он цокает, когда папа целует его в щёку, а к Хвану даже не подходит. Бурчит что-то на прощание и обещает привести Тэхёна на ночёвку. — Милый, тебя точно не нужно подвезти? — Сам доберусь. С Тэхёном они учатся в одном университете, только корпуса разные. Этот факт хоть как-то помогает парню держать себя в руках и не думать о предстоящей встрече с одногруппниками. Студенты Юнги, мягко говоря, недолюбливают. Крошечный, на первый взгляд, омега, часто становится причиной разборок и драк, да и просто занимает лишнее место в группе, учёбу пропускает, отбиваясь деньгами отца, пока остальные его сверстники усердно занимаются, чтобы не вылететь. Тэхён тоже относится к числу отличников потока, но, тем не менее, в Юнги души не чает. Ким учится действительно хорошо, с головой уходит в свои блокноты с зарисовками, зубрит теорию и мечтает когда-нибудь стать профессионалом в своём деле. Юнги всегда ему говорит о том, что лучше дизайнера в Корее не будет. Живёт друг в небольшой квартирке, заваленной эскизами, которую оплачивают родители. — Как прошёл ужин? — с ходу интересуется Тэхён, а интригующее лицо Юнги не даёт ему покоя. — Не тяни, ну же, — он берёт омегу за рукав джинсовой куртки и тянет за собой в здание, на улице слегка прохладно в такое время. — От прежних гостей штаны у меня пока не мокли, — Юнги смеётся громко, столкнувшись с недоумением на чужом лице. — В прямом смысле, Тэ. Он окунул меня в воду… Тэхён хочет проявить интерес, сказать что-нибудь, но вываленной на него информации слишком много, чтобы переварить. — Я, конечно, начал первый, но это не столь важно… Угадай с одного раза, кого из своих знакомых отец пригласил на этот раз. Когда Тэхён отрицательно машет головой, боясь услышать то самое имя, он попадает в яблочко. Ким ошарашенно смотрит на друга и в первое время думает, что над ним подшучивают, но с каждой секундой мысль эта оставляет всё больше сомнений. Он не может произнести ничего внятного, кроме потока несвязанных друг с другом слов, и предлагает встретиться на большом перерыве после второй пары. Они с Юнги расходятся по разным корпусам. Юнги старается в упор игнорировать бьющие в спину обидные выражения, пропускать мимо ушей перешептывания однокурсников, пока идёт по коридору к нужной аудитории. За две недели, пока парень тут не появлялся, он успел позабыть о том, как реагируют здесь на «спиногрыза богатых родителей». Все места в аудитории, на которые парень смотрит, тут же оказываются заняты, никто сидеть рядом с Юнги не хочет, но его это нисколько не задевает. Эти люди совсем ничего не значат в его жизни, их просто нужно перетерпеть. Сумка омеги падает на последнем ряду с местом какого-то тихони, его и имя вспомнить сложно. Загнанный в угол омега в огромных очках долго Юнги разглядывает, но сразу утыкается в свою тетрадь, когда Мин недоброжелательно смотрит в ответ. Следующие полтора часа кажутся Юнги самыми бесполезными и нудными в его жизни. Первые минуты лекции преподаватель тратит на то, чтобы уделить редкому посетителю его занятий, перед всей группой расспрашивает парня о том, зачем он появился сегодня, если ходит на пары от силы два раза в месяц, а потом начинает читать. Долго, нудно, убийственно. Юнги практически ничего не пишет, его одна тетрадь на все предметы исписана на три листа, и парень даже хвалит себя за это. Он лениво скользит ручкой по бумаге, буквы превращаются в бесформенные линии, Юнги увлечённо начинает выводить что-то на листке в клетку, через минуту он неотрывно следит за движением ручки, морщит нос от того, как усердно занимается своим делом, и ближе к концу пары отлипает от тетради. С листочка на омегу глядит до ужаса знакомая пара глаз, а противная улыбка с ямочками заставляет Юнги скривиться и тут же перечеркнуть весь рисунок. Он сердито смотрит на почти продырявленный листок бумаги, когда краем глаза ловит на себе тот же заинтересованный взгляд. — Очки разобью, видеть плохо будешь, — обещает Мин, не отрываясь от листка, пока перепуганный парень поправляет очки и, насупившись, отворачивается. — Боже, — выдыхает Юнги, с жалостью наблюдая за этой картиной. — Я пошутил. Осталось совсем немного, каких-то двадцать минут. Юнги достаёт из кармана упаковку жевательной резинки и две штуки закидывает в рот. Он недолго думает, затем протягивает соседу пачку и в, кажется, дрожащую ладошку, кладёт пару штук. Парень еле как выдавливает из себя «спасибо». Если кто-нибудь узнает о том, что Мин Юнги поделился чем-то с ним, не поверят. На первой перемене Мин открывает диалог с Тэхёном и шлёт ему несколько грустных смайликов, пишет, что уже хочет домой. «Ты умница, осталось ещё две пары» Юнги улыбается в телефон, перечитывая сообщение друга, и обещает себе продержаться. Он, конечно, может сбежать, а потом к отцу подмазаться, пожаловаться, как трудно на учёбе, но после вчерашнего не хочется. После второй пары парень почти бежит к корпусу Тэхёна, забирает его из компании болтающих о своём парней, и по дороге к выходу на улицу жалуется несколько раз на противных одногруппников и преподавателя. — Тэ, убери свои книжки, — Юнги отбирает у парня учебник и, загнув кончик страницы, закрывает его, отправляя в сумку друга. — Нельзя так много заниматься, перемена нужна для отдыха. Они идут в уютное заведение недалеко от университета, Юнги долго рассматривает пирожные в форме зверушек, заказывает себе и Тэхёну десерт и горячий шоколад. Тэ, как всегда, над ним шутит и поверить не может, что одногруппники считают этого парня самым заносчивым и конфликтным. — Я только с тобой добрый, — Юнги увлечённо поедает шоколадного мишку и прикрывает глаза от наслаждения. — Они все мне не нравятся, Тэ. — Только ты можешь сначала лезть в драку, а потом вот так сидеть мило кушать пирожные и сладко улыбаться. Юнги слова друга смущают, и он отворачивается, чтобы этого не выдать, просит прекратить. — У Лиэна завтра вечеринка, — Юнги ловит встревоженный взгляд друга и уже знает, что сейчас начнётся. — Юнги, нет. — Тэхён, да. Пойдём вместе, будет весело. Я не особо люблю его и повод для праздника идиотский, пару месяцев в отношениях со своим альфой, представляешь? — Тэхён смеётся в кулак, а Юнги двигается ближе. — Отличный повод оторваться от учёбы, пожалуйста. — Ты же знаешь, я не особо люблю такие места, мне немного неспокойно в шумной обстановке… — Я ведь буду рядом, чего тебе бояться? Нельзя так долго читать книжки, глаза выпадут, а мозг взорвётся, — поучает Юнги с самым серьёзным видом. — Сегодня переночуем у меня, а завтра после пар убежим. Отцу скажу, что к тебе, а папа прикроет. — Твой папа — золото, — который раз сообщает Ким, а Юнги не спорит. Тэхён соглашается, при условии, что Юнги не будет оставлять его надолго одного. В следующую секунду телефон друга вибрирует и, приложив его к уху, Юнги чуть не визжит от счастья. — Хосока, — радостно повторяет он. — Хосок, уже? Как? Месяц с нами поживёшь? — Юнги хмурится, но быстро отходит. — Мы так долго не виделись, а ты всего месяц? Хорошо, хорошо. Да, на учёбе. Всё, понял. Тэхёна от хорошо известного имени передёргивает… … Маленький омега дует губы, тонкой полосочкой расплавленного шоколада под присмотром папы коряво, но старательно, выводит сердечко на шоколадном маффине. Сегодня они с родителями снова едут в гости к семье Мин, Тэхён сильно соскучился по другу с прошлого раза. Они не виделись целых пять дней. Мальчику только восемь, поэтому папа сначала не хотел подпускать его к кухне, но отказать очаровательным глазкам-бусинкам не смог. С самого утра малыш трудится над тестом, чётко следует инструкции и всё тщательно проверяет. — Посыпку! — он протягивает папе ручку, а мужчина вкладывает в неё кондитерские блёстки. — Какие красивые, — ребёнок совсем немного высыпает в ладошку, а затем на маффин. — Ему понравится, а когда я вырасту, мы будем как вы с отцом, — Тэхён улыбается широко, а папа берёт его на руки. — Ты вырасти сначала, — он целует мальчика в нос. Омега переживает немного, надеется, что объект обожания сына примет подарок и подыграет малышу. — Хосок для тебя совсем большой. — И что? Ему всего четырнадцать, он подождёт, пока я вырасту, и станет моим альфой. — Хороший мой, — мужчина уносит омегу на руках, находит мужа в соседней комнате и сообщает, что они уже готовы. — Твой сын совсем взрослый уже, говорит, что вырастет и будет со старшим братом Юнги, как мы с тобой. — Как так? — альфа забирает ребёнка на руки, а муж уходит паковать подарочек и собирать сумку. — Не хочу тебя никому отдавать, — он щекочет Тэхёна, пока тот заливисто смеётся. — Тебе Хосок нравится? Тэхён кивает и прячет смущённое лицо в плече отца. — Хосок всегда играет со мной и Юнги, приносит мне карамельки и даже один раз спас меня от огро-омной собаки, — ребёнок широко разводит руки, чтобы удивить отца. — Он самый лучший, сильный, добрый, красивый, — омега загибает пальчики и не может нарадоваться. — Только после тебя, конечно. Всю дорогу Тэхён бережно держит своё пирожное, сидит на задних сидениях и следит за тем, чтобы подарок случайно не выронить. С Юнги они долго обнимаются, все взрослые уходят в дом, а детей оставляют играть во дворе. На зелёной траве Юнги с Тэхёном лежат на спине, и последний, с замиранием сердца, ждёт Хосока. Он вроде гулял с кем-то, а теперь должен вернуться. Когда Юнги подскакивает с места и бежит к брату, Тэхён несётся за ним. Рядом с Хосоком стоит омега такого же возраста, они вроде одноклассники. Хосок держит незнакомого парня за руку, а Тэхёну становится немного страшно. Он долго сверлит взглядом старшего, пока тот не приседает перед ним на коленки, чтобы быть одного роста. — Тэ-Тэ, — он всегда зовёт мальчика так, Тэхён это особенно любит. — Что это у тебя за спиной? Мальчик сразу краснеет, крепче сжимает тарелку с пирожным, но быстро вспоминает, что обещал себе не бояться. Он вытягивает вперёд ручки с подарком и быстро тараторит: — Ты мне очень нравишься, это тебе! — он поднимает на шокированного альфу глазки и видит, как омега сзади Хосока противно улыбается. — Будешь моим альфой, когда я вырасту? Тэхён ничего не понимает. Он растерянно смотрит сначала на незнакомого омегу, который, вроде как, смеётся, потом на Хосока. Альфа забирает маффин и кладёт рядом с собой. Он ничего не говорит, а Тэхёну кажется, что он вот-вот заплачет. Мальчик шмыгает носом и всеми силами старается унять дрожь, чужое молчание слишком на него давит. — Тэ-Тэ, — Хосок проводит ладонью по волосам ребёнка, неловко поджимает губы. — Ты ведь маленький очень, а у меня уже есть свой омега. В доказательство своих слов Хосок поднимается с земли и целует незнакомого парня в щёку, обнимая одной рукой. — Ты ещё ребёнок, вырастешь, и я тебе разонравлюсь, — звучит, наверно, грубее, чем должно было, но дальше Хосок не успевает ничего сказать, Тэхён разворачивается и со всех ног бежит домой, к папе. Юнги пинает брата в ногу и показывает его омеге язык перед тем, как побежать за другом. Хосок поднимает тарелку с земли и разглядывает выведенное сердечко на маффине. Шли года, а Тэхён Хосока разлюбить так и не смог, только больше с ним не разговаривал…. … Юнги трясёт друга за плечо и выдыхает, когда тот приходит в себя. — Наконец-то, я столько раз позвал тебя, но ты будто в воздухе испарился. Тэ? — он обеспокоенно смотрит на заметно погрустневшего парня, а в голове складывается пазл. — Тэхён, ну брось, — он обнимает омегу, а тот уверяет, что всё хорошо. Юнги знает, что это не так. Хосок улетел учиться в Японию, когда ему едва исполнилось девятнадцать. Тэхён тогда плакал, Юнги видел его с распухшими от слёз глазами. Хоть друг с братом с того самого дня в далёком детстве не разговаривал и всячески его избегал, об альфе не забывал ни на минуту. В восемнадцать лет Тэхён ни с кем не встречался, даже за руку не держался с альфой, потому что сердце его принадлежало одному конкретному. Все пять лет, пока Хосок был за границей, омега не показывал своих чувств, хотя скучал каждый день, листал его профиль в социальных сетях, пусть и фотографий там от силы штук пять, пересматривал их и сохранял. Когда Хосок улетел, Тэхёну было тринадцать. Он в глазах старшего так и остался ребёнком. Факт того, что Хосок вернулся в Корею, заставляет Тэхёна сомневаться в своём решении переночевать у Юнги. Он пытается отказаться, но Мин так просто от своего не уходит, обещает хороший вечер, пиццу и сериалы, а завтра оторваться на вечеринке. Дома все сидят за столом. Юнги открывает дверь и проходит внутрь, за ним плетётся Тэхён. — Мы дома! — громко сообщает омега и скорее разувается, бросает куртку на пол, а Тэхён свою вешает на крючок. Юнги слышит шаги с кухни, и стоит только брату выйти к ним, бросается ему на шею. — Хосока! — он, не стесняясь после стольких лет разлуки, запрыгивает на альфу и почти душит его, обнимая за шею. — Хосок вернулся, вернулся, — он не может нарадоваться и спрыгивает на пол, не отступая от брата, держит его за руки. — Вернулся, — Юнги вжимается в альфу и в голове прокручивает одну только фразу: «не плакать, не плакать». — Наконец-то, дурацкая твоя учёба, и Япония, и… — младший не договаривает, обнимает брата крепко и переходит к слезам. — Мелкий, как я скучал, — Хосок целует Юнги в щёку и не может от него оторваться. — Не обижали тебя тут? — Обижали! Тэхён так и стоит у входа и совсем незаметно улыбается. Юнги такой, как в детстве, и остался. Каким бы грозным не был для остальных, рядом с братом он всегда маленький и беззащитный. — Начинается! — доносится из кухни голос папы и родители смеются. — Они меня столько раз пытались какому-нибудь альфе сплавить, столько раз знакомства устраивали, а я не хотел! — продолжает возмущаться Юнги. — Пусть попробуют только, — специально громко отвечает брат, чтобы родители точно услышали. — Теперь все альфы только через меня. Юнги брату улыбается и вспоминает о Тэхёне. Он оборачивается к другу, который всё топчется на входе и бьёт себя по лбу. Юнги к парню подбегает и берёт его за руку. Хосок только сейчас видит гостя в доме, парень почти одного с Юнги возраста, кажется таким знакомым, а вспомнить не получается. Омега рядом с братом застенчивый, стоит и глаз от пола оторвать не может, волосы его шёлковые, а щёки порозовевшие, наверно, от холода на улице. Альфа непонимающе смотрит на брата, а тот выдаёт то, от чего нехорошо вдруг делается. — Пап, отец, Тэхён сегодня ночует с нами, помните? — Тэхён? — произносит Хосок в воздух, имя на вкус пробует, вспоминает. — Тэхён, — он пытается не выдать своё удивление, руки складывает в карманы, а от омеги глаз не отводит. — Твой друг, что ли? Мелкий такой ещё был. Тэхён теперь поднимает глаза и смотрит обиженно, а в груди колет. Столько лет его не видел в живую, а теперь все эти эмоции, чувства скомканные и в дальний угол сердца заброшенные, будто с новой силой возвращаются, вихрем кружат, режут изнутри нещадно. От одного только голоса его и вида Тэхёну нехорошо. Он себя ловит на мысли, что сейчас хотел бы на месте Юнги оказаться, подбежать, обнять крепко и заплакать громко, навзрыд. Потому что не пропало ничего. Хосок десять лет назад сказал, что пройдёт, а оно нисколько… — Привет, — омега крепко держит Юнги за руку, и друг его пальцы гладит, чувствует всё. Хосоку уже двадцать четыре. У него, должно быть, семья, дети, для Тэхёна в его жизни места нет. Так почему же больно так? Почему верить в это не получается? Почему все раны, казалось, зажившие, теперь выворачивает наизнанку? — Привет, — отвечает так же неловко. Тэхён вырос. Сильно изменился. Из шумного, весёлого ребёнка превратился в сдержанного, высокого, красивого омегу. Хосока этот факт не отпускает. Хосок всё помнит. Помнит, что ребёнку тому десять лет назад сказал, помнит, как мальчик его избегал после этого, помнит, как перед перелётом в Японию хотел с Тэхёном попрощаться, но смелости в себе так и не нашёл. Убежать и спрятаться в комнате Юнги не получается. Виен зовёт всех к столу. Хосок рассказывает об учёбе, дипломе стоматолога, говорит о том, что отдохнёт несколько дней от перелёта, вспомнит Корею, дом и выйдет на работу. Он уже договорился о контракте с хорошей частной клиникой в Сеуле, подыскал квартиру, которую снимет через месяц. Родители сначала отпускать не хотели, скучали ведь, но Хосок только улыбнулся грустно и пообещал часто навещать, за братом приглядывать. — Мне тебя так не хватало, — шепчет за столом Юнги на ухо брату. — Столько всего произошло, был бы ты здесь, как раньше, в детстве, мне бы не так тяжело пришлось. — Теперь я от тебя никуда не денусь, — обещает альфа. — А времени у нас много, расскажешь мне, как ты тут справлялся, как с учёбой дела. Юнги на словах об учёбе кусает губу, он пока об этом умолчит. — Ты мне много всего расскажешь, — требует младший. — По видеосвязи не особо был разговорчив. Омега хоть есть? — Да нет никого, не до этого было, — отмахивается брат. Тэхён краем уха ловит последнее предложение и поджимает губы. Ему не должно быть легче оттого, что у Хосока сейчас никого нет, он в эти слова надежду вкладывать не должен, однако, разве сердце спрашивает?