Мой Сальваторе Адамо

О том, что Жюлю нравился Сальваторе Адамо, Шарль знал, но никак не думал и не ожидал, что он может его перепеть. Бьянки хранил в себе много тайн и загадок, одной из которых были безупречные вокальные данные. Это и выяснил монегаск, когда застал крёстного за пением известной песни "Tombe la neige". Жюль вытирал пыль в своей комнате и пел. Tombe la neige, Tu ne viendras pas ce soir... - и Шарль замирает у входа. Tombe la neige, Et mon cœur s'habille de noir... - и Шарль не верит своим ушам, завороженно слушая и блаженно закрывая глаза. POV Шарль О боже, Жюли, твой голос! Такой же нежный и чистый, как у самого Сальваторе! Даже лучше. Ты намного чище поёшь и мастерски передаёшь всю эту атмосферу... Не останавливайся, ради бога, я хочу, чтобы ты пел! Конец POV Шарль -Шарли? - удивлённо спросил Жюль. - Всё в порядке?- не выпуская из рук тряпку, повернулся всем телом к Леклеру. Тот отмер, захлопал глазами и сказал: -Э-э... Я пожалуй, пойду... -Точно всё хорошо? Зная крестника как облупленного, Бьянки хотел удостовериться, что его и правда ничего не тревожит. Такое поведение монегаска обычно не предвещало ничего хорошего. Он был или зол, или что-то у него болело и в такие моменты ему нужна была помощь. Кивнув, парень бросился вниз по лестнице, в прихожую, к оттуда - на улицу, подышать прохладным вечерним воздухом. У Шарля от этой картины пересохло в горле, и он подумал, что неплохо бы прихватить бутылку воды. Тара с такой желанной на тот момент жидкостью уже была у него в руке, и он, толкнув дверь, вывалился во двор. В нос сразу ударил запах каких-то цветов и мокрой после сегодняшнего дождя травы. Леклер присел на скамейку возле дома и, глотнув воды, вслушивался в тот тихий перезвон, который издавали миллиарды звёзд над головой. ...Me crie mon désespoir Mais tombe la neige Impossible manegé... La, lalala, lalala lala... Uuuuuhh... Снова этот голос из открытого окна. Даже находясь внизу, Шарль отчётливо уловил ту нежность и чувства, которые Жюль вкладывал в своё пение. Леклер закрыл глаза, облокотился на стену дома и начал представлять, как он так же бредёт один ночью по холодному Парижу после расставания с любимой, ловя покрасневшими пальцами падающие снежинки и плотнее кутаясь в старое пальто, которое едва согревало. Дослушав песню до конца и немного посидев на улице, вернулся в дом. Ему навстречу уже спускался Жюль, с тревогой заглядывая в сине-зеленые глаза. -Шарли, что случилось? Почему ты так быстро убежал? - расстояние между ними сократилось и в следующую секунду руки Бьянки мягко опустились на плечи монегаска. -Порядок. Не волнуйся. Просто... захотелось воздухом подышать.- Шарль нежно обхватил тонкие запястья, поглаживая тёмные мягкие волоски на них. Жюль улыбнулся и всё понял. -Ты всё слышал, мой милый. О, я тебе не сказал, почему именно эта песня запала мне в сердце. Потому что я нашёл в ней себя. -В каком смысле? Француз грустно хмыкнул. -Я расстался с Камиллой, своей девушкой, этой зимой, прямо как в песне. Она в один прекрасный вечер не пришла на свидание, а потом позвонила мне и сказала, что у неё появился другой парень и она его любит. -Что? Да как? Как такое возможно? Вы же с ней так любили друг друга... -Вот так...-Жюль погрустнел ещё сильнее.- Может же человек разлюбить? Насильно мил не будешь, это её было право, быть со мной или нет. Я ни в коем случае не сержусь на неё, хоть она сделала мне невыносимо больно. Той ночью я как Сальваторе Адамо, пошёл гулять по городу один, намокая от снега и вытирая слёзы. Юному Леклеру стало до ужаса жаль крёстного, и он со всей любовью и нежностью прижал к себе его хрупкое тельце, сомкнув руки на тонкой талии. -Боже, Жюли, только не плачь сейчас снова, а то и я не выдержу, солнце... -Нет, нет, что ты. Не буду. Только пожелаю ей счастья с новым бойфрендом и буду жить дальше. Сердцу ведь не прикажешь. -Вот и не плачь. Лучше спой мне её ещё раз. Какой же у тебя голосок. И давно? -Давно. Не хотел рассказывать тебе сразу, знал, что когда-нибудь сам узнаешь и услышишь. Сюрприз, так сказать. И если он удался, то я буду петь тебе столько, сколько буду жить. -Пой, мой Сальваторе, пой. И береги своё сердечко. Жюль улыбнулся уже чуть радостнее, подошёл к чёрному кожаному дивану и лёг на него. Леклер всё понял и прилёг рядом, устроив голову на груди Бьянки, вслушиваясь в стук этого нежного французского сердца, как тогда, 10 лет назад. Маленькому монегаска часто снились кошмары и мучила бессонница, и сердце Жюля - единственное, что его успокаивало. Сейчас Шарлю 18, он вырос, но это не помешало им снова лечь вот так. Набрав в грудь воздуха, кареглазый запел, прижимая крестника к себе и перебирая его мягкие тёмные волосы. Из глаз цвета морской волны полились слёзы, немного намочив мягкую светло-серую футболку, пахнущую порошком.