Москва, почему каток?

Евгений был невысоким юношей, светлая челка почти полностью закрывала его глаз, на руках были перчатки, которые мешали отвечать на звонок своего знакомого—Московского, с которым Дунайский и договорился пойти на каток, юноша только успел завязать шнуровку на коньках потуже, как сбоку показался блондин, лучезарно улыбающийся. —долго ждал?—Михаил ладонью зачесал свои волосы назад, приседая перед возлюбленным, который надевал коньки, помогает ему. —да нет, не очень, только вот коньки взял, ну пошли?—одессит поднялся на ноги, слегка шатаясь, стараясь восстановить равновесие, на что Московский лишь слабо прибавил в улыбке и помог парню встать ровно. Михаил и сам переодел обувь, стоял он гораздо увереннее своего партнера, да и в целом, был почти на голову выше, уже на льду Московский придерживал Евгения, за руку, чтобы тот не свалился раньше времени. сам Москва свободно катался, резко тормозил и резво метался из угла в угол, в отличии от Одессы, который то и дело падал в объятия своего названного супруга, стараясь не клюнуть носом холодный, зимний, московский лёд. уже вечерело, предновогодняя Москва выглядела завораживающие, огни над головой ярко сверкали, все веселились, выглядели несуразно, завёрнутые в несколько слоев одежды, дышали на руки, стараясь согреть ладони. пара, состоящая из жени и миши, стояла в самом углу котка, чтобы не мешать никому, ну, и чтобы не мешали им. Спокойно пили горячий какао, взятый в ларьке, Московский так и вообще делал такое выражение лица, будет горячий напиток, налитый в бумажном стаканчике у него, самое вкусное, что он когда-либо пил. но, как говориться, хорошее имеет свойство заканчиваться, как и вечер возлюбленных. —по домам? —Спросил Евгений, хотевший уже пойти сдать коньки и уехать на метро, как обычно, домой. —не хочешь ко мне на вечер?—Московский ласково улыбнулся, трепля возлюбленного по волосам, после чего поправил на его голове шапку, надевая и капюшон, чтоб не дай боже не простыл. —Звучит неплохо, поехали? —Дунайский оттолкнулся ногой, катясь с места, но уже при выходе со льда свалился, ударяясь коленями об бортик. Московский на это лишь тихо посмеялся, подъезжай к своему любимому. Помог ему встать, после чего отряхнул от снега и ледяной стружки. вот уже почти ночь, двое молодых людей сидят на диване, в гостиной одной из московских квартир, в помещении приятно пахнет свежей живой ёлкой, которая находится в самом углу комнаты, она стояла еще не украшенная, но это и было одной из причин, по которой Московский позвал возлюбленного к себе. Пока Евгений старался дотянуться до макушке, то и дело поднимаясь на носки, Михаил не упускал момента звонко ударить его по ягодицам, после чего тихо смеялся и, извиняясь, обнимал блондина за талию со стороны спины. дунайский вешал один из последних шаров, как почувствовал широкие ладони у себя на рёбрах, разворачиваясь к их обладателю, которого долго и смазливо целовал в губы, руками держась за щеки. видимо, когда блондину надоели подобные сопли, он осторожно отстранился от украинца, а рукой пролез под его рубашку, пальцами обводя каждый позвонок, а умелыми пальцами второй руки быстро расстегивая пуговицы. спустя буквально пару минут рубашка Евгения вместе с его брюками лежала на полу, а сам он, тихо сыча, слегка закатывая глаза от удовольствия, лежал на диване, локтями он упирался в сам диван, а бёдра его лежали на подушке, чтобы быть немного выше. ягодицы были слегка красные от частых ударов и шлепков, доносившихся со стороны Московского, а всё остальное тело было покрыто мурашками от напрягающего ожидания продолжения. возбуждение накатывало волной каждый раз, когда широкая ладонь наносила не очень болезненный, но звонкий удар по бедрам или ягодицам. одессит тихо стонал, когда пальцы, смазанные еле прохладной смазкой оказались внутри него, в после свободная рука старшего оказалась в волосах возлюбленного, тихо стонавшего себе под нос.