Зим, можно у тебя остаться?

Это странное чувство любить друга с которым вы с детства. Ревновать его, постоянно на медляках, смотреть как он танцует, но не с тобой. Мы же вместе пришли в универсам, как это получилось. Вот и Зима не понимал, что происходит у него в голове. Приходя домой он был совершенно один, и каждый раз думал о Валере. Как они встречали вместе рассветы, разговаривая о чем угодно, как Турбо оставался на ночевку у него. Одним холодным вечером идя после дискотеки, под ногами шуршал снег, а в глаза бились уличные фонари, Фахит задумался, что будет если он признается своему другу. «Он скажет что я педик?» «Расскажет всем?» Все мысли Зимы были про это. Он шел и чуть не упав, оборачивается и видит Турбо, никого не замечающего, просто идет с недовольным личиком. Зима всегда говорил про свою любовь в ласковом ключе, называл его «Лер» или же «Турбочка». Называл его части тела о которых так мечтает, «ручечки», «ножки», «спиночка». Заметив друга он кричит его имя, тот подбегает к нему и говорит — «Зим, можно у тебя остаться?». А Фахит только и рад чтобы оставить друга у себя. «Может в этот раз он признается?» подумал Зима. «Да конечно, у тебя че то случилось?» — очень беспокоившись за своего Турбочку. «Меня щас на улицу можно сказать выгнали, после ситуации с больничкой, пахан узнал, и все сказал «раз можешь от милиции уезжать, значит сам и жить можешь» — с грустью в глазах сказал Валера. «А мать че? Она же у тебя ебать добрая» — спрашивает Зима, зная что у юноши мама добрейшей души человек. «А мамы не было дома, она не знает ещё наверно» — сказал Турбо чуть не заплакавший. Зима остановил его обняв прижав к себе пиздец как сильно, что Валера чуть не задохнулся наверное. Рука Турбо была на талии своего друга. А рука Зимы полезла в волосы, такие кудрявые и прекрасные, самые прекрасные по мнению Фахита. Турбо шепчет ему на ухо. «Зимушка знал бы ты, как я люблю тебя» — шепчет аккуратно, очень боявшись как отреагирует друг. Услышав эти заветные слова у парня все в душе взрывалось, казалось будто это сон, и сейчас его Турбочка пропадает. Решившись проверить сон это или нет, Зима берет и протягивает свои губы к губам Валеры, их поцелуй был настолько нежным и долгожданным, как и из чувства к друг другу, что хотелось просто плакать. Какое же прекрасное это чувство когда человек отвечает взаимностью, и ты никуда его и никогда не отпустишь. Хотелось целоваться вечность, но воздуха совсем уже не хватало. Отстранившись друг от друга, все было как будто в эйфории. «Турбочка мой, я тебя тоже» — сказал Зима, поцеловав его волосы. Дойдя до дома, Турбо заходил уже как к себе домой. Сняв верхнюю одежду, Зима остался в трениках и олимпийке, а Валера в свитере и штанах. Они прошли в квартирку такую старую, но такую комфортную и уже любимую. Поставив чай и сев за стол, пошли разные вопросы, которые волновали друг друга уже очень давно. На все вопросы Фахит отвечал нормально, но тут Турбо задает — «Почему ты так обозлился на меня когда я плакат рисовал? Нормально же я рисовал, ахуенно даже сказать». Конечно Валера рисовал реально хорошо, просто Зиме не понравилось одно, что кто-то малой сидел слишком близко, что очень не понравилось ему. «Ой всё пошли спать» — встав сказал Фахит. Но Турбо не хотел уходит без ответа, остановив его, он снова прижимается к губам, они все такие же желанные. Отстранившись он смотрит с ухмылкой на возлюбленного, и повторяет вопрос. «Да бля не надо было так близко со скорлупой сидеть» — сказав немного обиженно Зима. Валера посмеялся немного и сказал — «Кроме тебя мне никто не нужен, я готов отдать за тебя все что угодно, стать чушпаном, умереть, но чтобы ты был моим». Фахит улыбавшись обнимает своего любимого, и шепчет — «Я люблю тебя так что аж задушить себя хочу». Поцеловавшись, они прошли в спальню. Ложась Валера прижимался к своей Зимушке, а Зима запустил руку опять же в волосы своего любимого. Они не считали это не правильным, они просто любили друг друга. Это теперь их маленький, но такой ахуенный секрет.