одиум

      иногда чангюн готов проклинать шону. иногда он это и делает, аффирматируя в небо свои наихудшие пожелания этому человеку.       чангюн с чжухоном не ладят. ну, не получается у них и всё тут. можно придумывать этому сколько угодно объяснений - они и люди разные, и характерами не сходятся, и взгляды на жизнь у них различаются, но итог останется тем же: им категорически нельзя находиться вместе в одном помещении. по крайней мере наедине.       шону снова подослал чжухона как старшего "поговорить по душам и все решить, ну че вы как маленькие-то, ей-богу?", как будто забыл, чем в прошлый раз обернулось его желание примерить на себя роль примиряющей стороны. визажисты хотели убить обоих рэперов, лишь бы не тратить тонны консилера на маскировку ссадин на их лицах. чангюн начинает догадываться, что шону так-то по-боку, каким образом рэп-дуо группы придет к миру и согласию, и это неимоверно бесит. ещё больше бесит лежать, уткнувшись лицом в пол, с заломанными за спину руками. кажется, ссадины недельной давности воспалятся, потому что скула, пострадавшая в предыдущую попытку найти общий язык, начинает болеть.       чангюн сдавленно выдыхает - дышать действительно нечем. поясницу болезненно тянет - чжухон позаботился о том, что чангюн может начать сопротивляться, поэтому благосклонно придавил его к полу, сев на его спину; в ребра упираются чжухоновы острые коленки, фиксируя положение и не позволяя двигаться и даже дышать по-человечески; запястья ноют - и насколько же огромные у него ручищи, раз он одной ладонью может удерживать руки чангюна, обхватив чуть ниже кистей. чангюну тяжело, в основном физически, но ментально - тоже не очень. "какой же дебилизм", крутится в голове. он чувствует себя восьмиклассником, который вновь и вновь наступает на те же грабли, нарываясь на конфликт с наглухо отшибленным. с чжухоном то есть. иногда правда кажется, что с головой у него что-то не в порядке.       чжухон легким движением проходится кончиками пальцев по его спине вверх, очерчивает средним седьмой позвонок, ерошит его затылок и вдруг с силой хватает за волосы, оттягивая их назад. чангюн на мгновение закатывает глаза, но тут же берёт себя в руки - хмурится и недовольно скалится. старшему не понятно, улыбка это или нет, но если учитывать их положение и все предшествующие обстоятельства, то это совершенно неважно. чжухон уверен, что нездоровый блеск в глазах чангюна - вовсе не искры восторга или возбуждения, а самая настоящая ненависть. ненависть к чжухону, потому что он позволяет себе такое; ненависть к сложившейся ситуации, в которой чангюн занимает непривычное положение жертвы; ненависть к самому себе, потому что слабый и не может оттолкнуть.       чжухон ликует - он буквально в шаге от того, чтобы выбить из чангюна весь этот дешевый гонор, который из него прёт и к месту, и не к месту. наклоняется к нему, тяжело сопящему, и проходится носом от угла челюсти до уха, шумно вдыхая смесь запахов туалетной воды из массмаркета и шампуня против перхоти.       - вот видишь, чангюн-а, в каком ты положении? - шепчет, вжимаясь носом в висок. - немного расслабился, а тебя уже подмяли и вот-вот схавают.       после этих слов он показательно клацает зубами возле его уха и ещё сильнее дергает за волосы, заставляя чангюна закинуть голову и зашипеть от неприятного ощущения. чжухон отстраняется от его лица и отпускает его запястья, не подумав. чангюн ловит изменения в позиции: начинает дергаться, пытаясь скинуть с себя тяжёлое тело, но, видимо, вселенная считает, что их разговор ещё не закончен, поэтому чжухон быстро пресекает его попытки и снова придавливает его к полу всем своим весом, только сидит уже на его животе. чангюн вдруг думает, что лучше бы он не дрыгался - мышцы спины ещё хоть как-то выдерживали такую нагрузку, в отличие от мышц пресса. мысль о том, что надо бы почаще бывать в качалке, тоже напоминает о себе. очень невовремя.       в коридоре внезапно слышатся шаги. чангюн косится на дверь, но не начинает звать на помощь. ожидаемо. всё-таки испортить свой имидж перед мемберами ему хочется меньше всего. да и что он скажет? "эй, хён, меня тут заломал другой хён, не хочешь случаем ему врезать хорошенько, а то мне стрёмно самому?", просто смешно.       чжухон дергает его за подбородок, мешая мыслительному потоку о беспомощности и несправедливости, и этим заставляет посмотреть на себя, а потом ведет указательным пальцем по ровному красивому носу чангюна от переносицы до кончика.       - надо же, какой симпатичный, оказывается. я и не замечал, - он усмехается и отводит взгляд. - такие смазливые мордашки хороши только в минете влиятельным дядям, знаешь? похоже, этим ты и занимался, пока мы ебашили как проклятые.       чангюн бьет первым. чжухону прилетает так, что он теряет равновесие.       - сука, - он снова замахивается, но ударить не успевает - чжухон хватает его за запястье, останавливая кулак в десяти сантиметрах от своего лица. - ты сука, чжухон, слышишь меня? обычная завистливая и мелочная сука.       звучит как-то по-девчачьи. ещё чуть-чуть и чангюн натурально начнёт плеваться ядом, превратится в змею или в какого-нибудь скорпиона. в этот момент воздух кажется липким и тягучим, а мысль, что иногда стоит вовремя заткнуться, приходит к чангюну вместе с осознанием того, что сейчас ему будет неприятно морально и больно физически. чжухон странно ёрзает на нём и этим движением припирает свободную руку чангюна к полу. просто так не вырвешься, хотя он порывается, - чжухоново колено безжалостно вдавливает его предплечье в жёсткий ламинат. он снова берёт за волосы, его хватка стягивает макушку. наклоняется к его лицу, и чангюн ждёт, что прямо сейчас его словесно унизят так, как ещё никогда в этой жизни не унижали. но чжухон резко отодвигается и одновременно бьёт чангюна затылком об пол. смотрит на искажённое гримасой боли лицо и бьёт снова. казалось бы, садист самый настоящий, но на его лице нет ни одного намёка на то, что ему нравится происходящее. глаза тёмные, глубокие, и чангюну, наверное, хотелось бы в них утонить, не будь ему так паршиво сейчас.       - я бы ещё пару раз ёбнул, но сотряс будет - неприятно, - чжухон отпускает его волосы и пару раз легко ударяет ладонью по щеке. - вставай, урод.       либо чангюн сошёл с ума, либо на него так влияют столкновения с полом, но почему-то он ловит себя на мысли о том, что пару минут назад чжухон назвал его симпатичным. это противоречие почти заставляет улыбнуться, а изо рта вот-вот вылетает очередная колкость. чжухон поднимается и одергивает свою футболку, касается саднящей скулы, проверяя, есть ли кровь. он останавливается, прежде чем выйти.       - ещё раз спизданёшь что-то подобное - будет хуже, - уже взявшись за ручку двери, он оборачивается и добавляет, - учись за языком следить.       кто бы говорил, думается чангюну. ему тут, вообще-то, похлеще словечек наговорили - на клевету тянет, а это уже состав. он внезапно чувствует невнятный прилив уверенности и тихо, но твёрдо спрашивает:       - а то что? ещё раз приложишь?       "выебу" читает чангюн по губам, и вся его уверенность вмиг испаряется. чжухон закрывает за собой дверь, оставляя младшего лежать на полу и приходить в чувства. думать о своём поведении.