Вечные дети

Дэн тащился по аллее. Белый камень дорожки почти слепил его южным солнцем, а само солнце нещадно жарило. Сейчас было худшее время для прогулок, то самое, в которое в приличных странах устраивают фиесту. Но Дэн из-за аккредитации не успел заселиться с персоналом, а потому приехал только с первой сменой, и его сумку по ошибке закинули в детский корпус. И вместо того, чтобы в прохладе собственной комнаты раскладывать вещи, Дэн ее искал. Как врачу лагеря ему полагались отдельные покои при лазарете, но лазарет предстояло еще найти по мало внятным объяснениям бывалого из первого отряда. Тот и проводить предложил, но Дэн отказался, а теперь жалел. Сумка была не особо тяжелой, но после перелета и раннего подъема, идти под палящим солнцем было довольно неприятно. Дэн остановился, чтобы немного передохнуть и заодно оглядеться в поисках «такого маленького одноэтажного, с зелеными стенами», но увидел только бодрого парня, шагающего ему навстречу. Дэн принял бы его за еще одного члена первого отряда — выглядел он лет на двадцать, но для первого отряда это была не штука — только форменная майка выдавала в нем сотрудника. Дэну, впрочем, чтобы уточнить, где лазарет, он подходил даже больше. Хотя был риск, что парень не в курсе так же, как сам Дэн, но его уверенная походка внушала надежды. Дэн подхватил сумку и направился навстречу. — Простите, — начал Дэн, но парень перебил его. — Привет, — он улыбнулся и даже поднял на лоб свои темные очки. — Ты заблудился? Пойдем, корпуса там. Парень уверенно обхватил Дэна за запястье и потянул за собой. — Ты отбился, что ли, когда всех провожали? Точно, я бы тебя сразу запомнил. Дэн сперва оторопел и даже сделал пару шагов, но потом остановился и дернул руку к себе. — Мне нужно в лазарет, — пояснил он. — Где корпуса детей, я знаю. — В лазарет? Прямо с вещами? — Волк кашлянул, глядя на незнакомого паренька с удивлением. Сам он терпеть не мог эскулапов, слишком много времени пришлось провести по больницам в детстве, они даже угрожали ему, что он не встанет, а он… в общем всем назло, не только встал, но даже начал заниматься танцами. Так и дотанцевался до вожатого старшего отряда специализированного лагеря. Хотя танцевал больше для себя. Они не готовили профессионалов-спортсменов, но уровень держали высокий, несмотря на то, что танцы были вовсе не единственным, чем дети занимались, оттого лагерь пользовался большим спросом и среди полупрофессионалов. — Ты, что, там сразу собираешься надолго поселиться? Все так серьезно? Может своими силами обойдемся? Волк не сомневался, что его старшаки, конечно, предпочтут обойтись без врачей тоже. А парень перед ним был очень славный и скромный, зажатый даже, и вежливый, подозрительно вежливый. И это его «корпуса детей»… Но выглядел он выдающимся. Одни глаза чего стоили: огромные, в пол-лица, в обрамлении длиннющих ресниц и к тому же зеленые, того редкого оттенка цвета, что нечасто встретишь. Волк очень любил запоминающиеся лица. — Так… — Волк расставил ноги на ширину плеч и заглянул парню в глаза, точнее постарался, потому что тот упорно не смотрел в ответ. — Для начала… Как тебя зовут? Ну и что у тебя болит? Голова кружится? Слабость? Парень выглядел усталым, и Волк очень надеялся на обычный солнечный удар, тем более, что парень был без кепочки. Кепочка в такое время полагалась всем воспитанникам в обязательном порядке, хотя Волк не настаивал, у него все же уже не совсем дети были в отряде… но некоторым она и правда была нужна. Дэн вздохнул, парень был видный: этакий голливудский красавчик с белоснежной улыбкой и темными кудрями, отдающими рыжиной, с демонстративно выкрашенной в платиновый челкой, настолько искусно, что она казалась настоящей, седой, — но, к сожалению, не очень догадливый. Трудно было сказать почему, но Дэну он не понравился. Вроде и не сделал ничего, разве только принял его за кого-то из детей, но что-то настораживало и нервировало. — Денис Александрович, — представился Дэн. — У меня ничего не болит, я просто местный врач. Но, несомненно, если что, я обойдусь своими силами. Дэн кривовато улыбнулся и повторил свой первый вопрос: — Так где все же лазарет? Волк опешил лишь на секунду. Информации оказалось слишком много, и часть ее была безрадостной. Доктор, значит? Волк сунул руки в карманы и улыбнулся шире: — Ах, Денис Александрович! Печально… Нет, вы не подумайте, Денис — прекрасное имя, а Александрович — отличное отчество, но то, что вы в столь юном возрасте, — Волка мало интересовало, что ему самому всего девятнадцать, его поразительно понесло, и не было совершенно ни одной причины сдержаться. — Так вот, то, что вы уже Денис Александрович, это прискорбно. Сочувствую, видно ваша молодость уже пролетела, неужели началась старость? Хотя мы только вас и ждали, честное слово. Куда же мы без доктора-то? И я, конечно, знаю, где лазарет. Я знаю тут все, если честно. Как энциклопедия. Всегда обращайтесь! Хотя я был бы рад, если бы у нас не было повода для встречи… Волк осекся, поняв, что слишком открыто предъявляет свою неприязнь и решил немного сгладить ситуацию: — Вы же и сами, наверное, предпочтете, чтобы этим летом никто не заболел, верно? А мои ребята в отряде здоровы, как кони, гарантирую. Волк вообще-то только час назад познакомился с новой сменой, хотя часть ребят давно знал по танцам, но он очень в них верил и надеялся. Тем более, что танцоры, пусть и не всегда отличались крепким здоровьем, зато отлично умели терпеть. Дэн слушал незнакомца с некоторым удивлением и прежняя тревога крепла. Конечно, Дэну и не пришлось бы близко общаться с… вожатым? Судя по тираде о конях. — Мне достаточно лет, — начал Дэн, но быстро спохватился — не хватало еще оправдываться. — Так смею я надеяться, что вы покажете мне лазарет? Поскольку без штатного врача и правда проблематично открывать смену. Надо было бы спросить, как зовут этого парня, но Дэну не хотелось, теперь вопрос бы прозвучал притянутым, а неприязнь, кажется, была у них взаимной, потому Дэну хотелось побыстрее отделаться от этого неожиданного провожатого. — Да, конечно. Пойдем… те, — закончил Волк нарочито и, сделав приглашающий жест рукой, развернулся на пятках, уже шагая вперед. — Меня, кстати, зовут Леша, без отчества. Итак, направо у нас столовая, а налево, как ты видишь стадион. Вон там за столовой клуб, к сожалению, не ночной, все по ГОСТу. Вон там слева домики персонала, и вот… теперь нам открывается лучший вид на лазарет. Если не знать, что это за место, то оно впечатляет, тем более что именно за ним — лес. А лес — это наша главная достопримечательность, Денис… Александрович. Так что мы почти пришли. Только меня мучает теперь один вопрос: Дэн, а ты для чего именно уже достаточно взрослый? Закончив фразу, Волк повернулся, ловко и быстро, как в танце. Точно так, чтобы Дэн почти врезался ему в грудь. И в тот момент, когда Волк смог застать Дэна врасплох, ему удалось и поймать его взгляд. Дэн и правда не успел притормозить и влетел прямо в него, чертыхнулся, а после сразу извинился. — Прости, — Дэн отступил и чуть не завалился на спину, но Волк поймал его за руку. Он, конечно, не собирался давать ему упасть. Еще не хватало покалечить единственного на смену обученного врача в первый же день. В детстве Волк мало осознавал подобные вещи и смело вел подрывную деятельность в коридорах больниц, но… Теперь он был слишком стар для этого. — Спасибо. Уверен, что отчество у вас есть, вы же не китаец, — Дэн снова перешел на «вы», в обычное время это не было ему важно, но с Алексеем почему-то хотелось настаивать именно на дистанции. — Я достаточно взрослый, чтобы быть врачом. И если корректно называть по имени вожатого, что кстати спорно, то врача точно так называть не стоит. Но без детей — сколько угодно. Но Дэн — это для друзей, — Дэн сверкнул глазами, намекая, что Алексей к этой категории точно не относится. — Еще раз спасибо. Я пойду. — Ах, чтобы быть врачом! — Волк тоже сверкнул очами. — О корректности называть вожатого по имени готов поспорить прямо сейчас. Я еще не отучился шесть лет, но уже отучился три. На психолога, чем горжусь, — Волк взмахнул челкой. — А ты… высокомерен. Наверное, ты знаешь. Но пассаж о друзьях я оценил. И не навязываюсь. Надеюсь, что судьба будет милосердна и нам не придется часто встречаться, — честно признался Волк. Он не собирался заходить в лазарет и был рад, что доктор не барышня, а то… каким бы ни было отношение Волка к больницам, но даме следовало донести сумку до ее комнаты. Волк все же был джентльменом и реальность ценил больше своих детских печальных воспоминаний. — Восемь, — автоматически поправил Дэн. — Никогда не понимал профессию психолога, это такой недопсихиатр же… Дэн тут же прикусил язык: он точно так и считал, но говорить это вслух будущему психологу было, конечно, слишком. Хотя этот конкретный бесил ужасно. — Прости, — снова вставил Дэн. — Это просто личное мнение. Я же… высокомерен? Дэн хмыкнул, поправил сумку на плече и шагнул в сторону лазарета: — А что до встреч, то впереди плановый осмотр. У тебя какой отряд? — Жесть, — только и сказал Волк, и это было очень сдержанно, честное слово. Поразительно даже, насколько не вязался внешний вид Дениса… Александровича совершенно со всеми его словами. Только взгляд ему подходил — очень живой и глубокий. Волк вздохнул: — Не извиняйся, без проблем, — он поднял руки, хотя изнутри закусил щеку. Если бы у них было побольше времени Волк бы обязательно вступил в спор. Он прекрасно знал всеобщую песенку: отношение к психологам было весьма скептическое у большинства. Волк мог поймать этого конька, оседлать и… в общем-то довольно уверенно и резво на нем скакать, четко и по делу разъясняя, чем психолог отличается от психиатра и почему он не хуже, а просто для другого. Волк уже пол года как подрабатывал в школе и с каждым днем только сильнее убеждался, что с выбором профессии не ошибся. Это было офигенно увлекательно, а главное приносило реальные плоды. Но он был слишком занят сейчас, чтобы что-то доказывать чужому в общем-то человеку. Зато у Волка точно было достаточно времени, чтобы упростить себе жизнь: — А может без осмотра обойдемся? Ты что всерьез собираешься его проводить? — густые брови Волка поползли на лоб. — У тебя же есть их справки, там все можно прочитать и заполнить карты. На хрена нам этот осмотр? Что им самим, что тебе, они ведь здоровы и займут твое… такое важное время. Денис… Александрович казался ужасно странным, просто вопиюще… Он, видимо, был старше, чем казался, раз успел отучиться чертовых восемь лет, но… Это не давало ему права мнить о себе. Волк сталкивался уже с тем, что свое право быть вожатым нужно отстаивать перед некоторыми не очень приятными личностями старшего возраста. Но… рядом с ними это отчего-то было легче. Вздохнув, Волк попытался все же вспомнить, что он психолог, что Денис только приехал. И что выглядит он крайне утомленным, значит пребывает не в лучшем своем расположении духа. — Денис… — Волк решил быть проще, понятнее и честнее, это всегда помогало ему разбираться в ситуациях. — Это круто, что ты так долго учился, но все же. Ты никак не мог уже позабыть, как это быть подростком. Я вожатый первого отряда, старшего то есть. И они не обрадуются, если половина их дня пойдет прахом за коллективным медосмотром. Зато они достаточно большие, чтоб сообщить о своем недомогании, если что. Давай оставим их здоровье в покое, пусть их личные границы будут в порядке. Вспомни себя, разве ты не считал подобные мероприятия идиотизмом? Волк подумал, что хоть и не воткнул в Дэна информацию о пользе психологов, зато кажется успешно убеждал его в том, что часть врачебной работы — это совершенно бесполезная профанация и имитация бурной деятельности. Впрочем, это было честно. Раз уж Дэн так резко и смело высказывал свое мнение, то ему придется выслушать встречное. Дэн снова усмехнулся, потом потер лоб ладонью: — Очевидно, если бы было можно просто заполнить их карты, врач в лагере был бы ни к чему. Для них это будет вовсе не полдня, только для меня. Их можно разделить на группы человек по пять, и все. Это же я один, — Дэн пожал плечами. — Осмотр первого отряда будет через три дня. А себя подростком я отлично помню, и я считал все происходящее в лагере — идиотизмом. Включая работу вожатых, но я же ошибался? Дэн вздохнул, стоять на солнцепеке было утомительно. — А здоровье — это не просто справки. Часть из них даже не настоящие… Я уверен. А вот остановки сердца у спортсменов, хоть и редки, поверь, одной достаточно, чтобы потом не спать ночами. Аргумент вышел сильным. В смысле это как бы ничего почти не меняло: вероятность, что у кого-то из Волковых подопечных во время тренировки, например, остановится сердце была не больше, чем что кто-то сломает ногу или руку. Значит для большинства из них осмотр все еще был совершенно бесполезен. Но… вероятность существовала, и в случае Дениса она могла привести… к смерти? Волк смотрел на Дениса какое-то время, а потом кивнул: — Врач в лагере нужен. Лето длинное, дети болеют, в том числе младшаки, а им семь, поди пойми, что с ними не так и какие лекарства им можно. Но… про осмотр я понял. И про группы из пяти человек тоже. У Волка даже начал зреть план, как осуществить все это и подарить своим больше времени, заранее разбив их на группы и встречая каждую новую группу у двери лазарета в назначенное время, а потом вдруг спросил: — А у тебя что… у тебя на работе правда кто-то умер? Волку, конечно, не нужен был никакой врач, но вообще-то… трудно было не уважать человека, который выбрал такую работу. Да еще и собирался всерьез делать ее хорошо. Можно было критиковать или спорить, но вот не отнестись к такому человеку серьезно было трудно. Дэн кивнул, потом снова пожал плечами. — Никто такой молодой, но в ординатуре я работал в больнице, и пациенты бывали разные. Вам должны были прислать педиатра, но она отказалась. А я не отказываюсь от работы никогда, — Дэн улыбнулся. — К тому же ты прав, большую часть времени — работы не будет. А про семилеток я почитаю на досуге. Дэн взглянул на зеленые стены лазарета, подумал о кровати с белыми простынями, что наверняка ждала его. — Если ты хочешь продолжить разговор, пойдем в лазарет. Я устал торчать тут с сумкой. Дэн не вполне понял, что приглашает Алексея к себе, просто хотел уже бросить вещи и передохнуть. Может, даже поспать. Волк приоткрыл рот и сразу же закрыл его… — Черт. То есть извини. То, что ты говоришь страшно, грустно… и тяжело. Я раньше не задумывался об этом… «Дурак потому что,» — констатировал Волк себе под нос. — А в лазарет я не пойду, спасибо. Волк чуть так и не выдал по-простому, что ненавидит больницы, и без причины не подойдет к больничке и близко, но сдержался. — Лучше уж мы договорим во время осмотра, у тебя же должен быть перерыв, ведь ребята… я надеюсь, не соберутся умереть прямо на наших глазах. Но все же… Я был бы не я, если бы не спросил… А ты всегда такой серьезный? Волку тут же вспомнился Джокер, хотя ответ на то… почему Дэн такой серьезный, он уже понял сам. — Говорят, что врач должен быть добрым и сердечным, ласковым даже… Дэн негромко рассмеялся: — Да-да, «вы же давали клятву Гиппократа». Но как по мне — врач должен быть профессиональным, а ласковой — любовница. Так что, пожалуй, да, я всегда такой серьезный. К тому же — ты не мой пациент. — А что, если стану, то ты сразу ко мне подобреешь? — Волк усмехнулся. — Я должен знать об этом хотя бы гипотетически, ведь болеть я не собираюсь. «А даже если и заболею, не видать меня лазарету, как своих боковых башен,» — додумал он про себя. — Нет, — легко ответил Дэн. — Тебе вряд ли это поможет выздороветь. Зато я сделаю все, чтобы ты поскорее выписался. Это важнее. Ну, я пойду? — Дэн чуть улыбнулся. Разговор у них вышел странный, скорее даже неприятный, но почему-то за время обмена колкостями этот самоуверенный парень не стал, конечно, казаться приятным, но раздражение ушло. Может, оттого, что Алексей стал серьезнее и все же отодвинулся от Дэна на достаточную дистанцию. — Что ж, значит болеть мне точно не стоит, — констатировал Волк. — С приездом и располагайся, будь как дома, к сожалению, не могу подсказать, как добраться до комнаты, в лазарете я ничего не знаю, — признался Волк и только чуть склонил голову, прощаясь. От разговора у него осталось двойственное чувство. Словно за эти минуты Волк понял о Денисе немного больше, чем за несколько лет общения с кем-то другим. Ответы Дениса были и правда нестандартными, интересными и… странно искренними. Это не было Денису на пользу, так можно было легко нажить себе врагов, но по-своему завораживало. Волк почесал в затылке, взъерошивая свою выдающуюся шевелюру и направился к корпусам. Ребята уже должны были разложиться, и пора было выдвигаться с ними к обеду, знакомиться поближе, обсуждать программу, ориентироваться в их интересах и вникать, чем эта смена будет жить. Распорядок у них был достаточно свободный. Он и так предполагал тренировки по танцам, бассейн, постановки и вечерние посиделки у костра. Остальное свободное время старшаков никто не стремился занять, даже мобильники было можно. Но предстояло еще понять, что им ставить, какую пьесу, какие песни зацепят их у костра, кто, кого знает и как они разобьются на компании, кто окажется совсем один и нужно будет подхватить? А еще спланировать совместный развлекательный досуг и игры. В первые три дня они должны были стать особенно захватывающими и многообещающими, а также перезнакомить всех со всеми и зацепить, побуждая дальше развивать возникающие контакты. Дэн кивнул и двинул к лазарету, но поднявшись на крыльцо обернулся. В общем-то Алексея уже видно не было, но Дэн какое-то время все равно смотрел на аллею, думая о нем. Это было странно, но уж как было. Дэн вздохнул и толкнул дверь, входя в лазарет.