Вечные дети

Пока Леша — когда только мысли Дэна пришли к этому имени — говорил, Дэн посмотрел на карту, а потом снова на Лешу. — Это что, твой брат? Евгений Дмитриевич Волков? Серьезно? — Дэн усмехнулся. — Я начинаю подозревать, почему педиатр отказалась к вам ехать. Дэн вздохнул и потер лоб, он уже порядком устал. — Ладно, пошел его ловить, а ты зови девочек. Двух, больше я до обеда не успею. Дэн вышел в коридор, нашел взглядом последнего парня: его сходство с братом не сказать, чтобы бросалось в глаза. Евгений был скорее астеничным и изящным, против своего атлетически сложенного брата, хотя оказался таким же высоким, но светловолосым. Волосы его были собраны в хвост, но передние более короткие пряди обрамляли поразительно красивое лицо. Таких считали красавчиками даже те, кто настаивал, что все это как-то слишком. Голубые глаза не смотрели, а словно застыли сдержанной холодностью. «Какие еще концерты, если он только что сбежал с бала?» — подумал Дэн мельком. Парень выделялся во всех смыслах, удивляя до глубины души. Даже одет был в вычурную рубашку со стоячим воротником и затейливым вензелем на его острие, и брюки, его запястье обхватывал тонкий кожаный браслет. Больше всего он напоминал принца Патрика из любимого Дэном полудетского фильма… про принца. Дэн подошел к нему и присел на соседний стул: — Пойдем? — спросил он просто. — Это все быстро, не больно, не страшно. Дэн улыбнулся и посмотрел парню в лицо. Волк вышел следом за Дэном и заткнулся: уходить он не собирался, потому что заранее предупредил парней, что предпоследние велят девчонкам подходить, а он их просто ловит у входа в лазарет. А… оставаться одному в коридоре не хотелось совершенно, но и мешать не стоило тоже. Женька выглядел феерично, на и без того бледном лице ни кровинки, кадык судорожно ходит по голу, пальцы побелели и вцепились в подлокотник, наверняка леденющие. Однако, стоило признать, по сравнению с прошлым годом Женька вырос. И что Волк — идиот: не стоило оставлять Женьку ждать в коридоре одного. Нужно было к нему выйти, с ним посидеть, пусть молча, они не очень-то любили говорить друг с другом, но просто побыть рядом, а так… Какой нахрен осмотр, если у Женьки вот-вот случится паничка? Однако… лицо он к Денису повернул и уставился на него. Молча. Волк на его месте непременно заговорил бы, потому что вот сейчас во всем Денисе, во взгляде его, в позе, в том, как звучал голос, было что-то удивительно завораживающее, и успокаивающее. Дэн говорил, как человек, которому трудно не верить и вовсе не хочется отдавить ноги. Лишь проверить, вдруг конкретно этот врач не врет? Молчал Женька почти целую минуту, а Денис все сидел с ним рядом и ждал. Это, конечно, было запредельное терпение и доверие, а Женьке было всего шестнадцать лет. И Волк был уверен: тот пытался оценить, насколько может сейчас выдать хоть какой-то приличный результат. И на что-то решался. Потому что… отменить осмотр было нельзя, лишь отсрочить. А если бы Женька подождал еще пару часиков, то у него бы случился обморок, в прямом смысле, к сожалению. Женька заговорил, почти шепотом и с трагическими придыханиями, как он умел: — А вы можете пообещать мне, что не положите меня в стационар, что бы ни случилось? Я не болен на самом деле… просто… Очень… «Страшно,» — Женька, конечно, сказать не мог, поэтому обошелся: — Волнуюсь. И в общем-то он не врал. Его организм вел себя еще более странно, чем Лешкин. И… вроде бы Женька был достаточно здоров, просто у него бывали крайне неожиданные нервные реакции. Волк пристроился на стуле поближе к Денису, но не в плотную, чтобы не мешать, но все же быть рядом. Опасности не было: Женька не мог напасть на доктора, как когда-то сам Лешка, но зато он мог сбежать или грохнуться в обморок немедленно. Отличные рекомендации. А они еще не успели обсудить с Дэном, отчего же педиатр от них отказалась? Хотя в прошлом году Женя и правда сбегал, кричал тихим шепотом, заламывал руки. Пришлось вызывать отца, и вот это было неприятно. Для Женьки, не для педиатра… Дамы обожали отца, он им был словно медом намазан. Дэн хмыкнул: — Ты же здоров, я просто подтверждаю это. В худшем случае, я отстраню тебя от тренировок, но как сказал Алексей — это тебя не слишком расстроит. Да и это маловероятно. Дэн улыбнулся и коснулся сжатых пальцев Жени. — Тебя что-то тревожит? По здоровью? Ты раньше лежал в больнице? Из-за чего? Дэн решил, не теряя времени, собрать хотя бы жалобы и анамнез. Женька упрямо мотнул головой, а потом кивнул, противореча сам себе: — Лежал. Я очень долго лежал в долбанных больницах. Дольше… него, — Женька ткнул пальцем в Волка. Лешкины скитания по больницам закончились на том, что спина его пришла в норму. А у Жени осталась долбанная дистония. И давление. Хотя после того, как он переехал к отцу стало лучше. — Я здоров, меня проверяли много раз. У меня нормальное сердце, и все остальное в норме. Но у меня дистония. Поэтому, когда я нервничаю, давление рвет барометр, и пульс шкалит, ЭКГ тоже не в порядке, и даже температура бывает поднимается от… тревоги, голова кружится, и в висках стучит. Я вам это говорю не под запись, а просто честно. Когда мне берут кровь, я могу потерять сознание. Но… весь фокус в том, что в больницах и поликлиниках я волнуюсь — всегда. Как и сейчас. А в обычной жизни я — нормальный. И умею этим управлять. И, черт, я вовсе не тревожусь, когда танцую, или если нужно выходить на сцену. Поэтому… Давайте вы посмотрите, то что нужно, но напишете мне нормальные результаты. Женька дышал уже очень тяжело, почти задыхаясь. Лешка его честность оценил и очень надеялся, что Денис оценит тоже. — Он правду говорит. У него последний год уже все хорошо и не в поликлинике обмороков не было. Ничего не было. Ну, или он отлично научился это контролировать… Черт, Жень, выдыхай, — напомнил Волк немного сердито. Женька умел надышать себе и удушье, и все, что угодно! Дэн шумно выдохнул, словно тоже услышал Лешу, а потом вернул на лицо свою привычную рабочую улыбку: — Нет такого диагноза — дистония, это просто возрастная норма или тревога. Это все мелочи, функциональное. Уверен, все пройдет, как по маслу. Лечить дистонию в больнице? Что за баловство? — не удержался Дэн. — Пойдем. Рост, вес, объем выдоха — вот и все, что мне нужно. Дэн поднялся и протянул Жене руку. Он был совершенно спокоен и уверен, гораздо больше его всегда беспокоили пациенты, которые придавали таким своим реакциям большое значение, тот же, кто планировал их игнорировать, казался ему скорее классным. Женька поверил, это было сразу видно по лицу, к которому вмиг начала приливать кровь, возвращая подобие естественного оттенка. Волк мысленно поаплодировал Денису, а потом вызвал его на бис, потому что и сам… тоже ему поверил. А это было очень странно. Тем более, что после Волковых проблем со спиной, все было не так гладко, как просто после перелома руки и ноги у Женьки. Они попали в одну аварию, это был тот самый момент, когда впервые они отдыхали вместе. Женька легко пошел за Денисом, и Волк тоже пошел с ними, очень надеясь, что Женька не потребует выйти. И он не потребовал. Волк даже тихонько шепнул ему на ухо: — Подыши, может и нормально все получится. — Сам знаю, — шикнул Женька в ответ довольно бодро, и Волк совсем успокоился. Только следил за слаженными движениями Дениса. А давление у Женьки хоть и было высокое — 140 на 100, но все же не такое, как бывало иногда. И в обморок падать он явно раздумал. Дэн двигался по осмотру, собираясь перемерить давление в конце, когда Женя уже приляжет, чтобы снимать ЭКГ. Прилаживая электроды, Дэн вдруг посмотрел на Лешу — теперь это имя легко скользило в его мыслях — и спросил: — А что с твоей спиной? Вопрос был неуместен, но все же мог отвлечь Женю и позволить получить лучший результат. Лешка от вопроса вздрогнул и ответил по инерции: — Уже ничего. И не болит. Это была даже правда… почти правда. Иногда она все же болела, но не сейчас. Редко. А иногда, тоже в моменты волнения или расстройства Волку казалось, что она болит. Он знал, что это только кажется, и никому не жаловался, но… Боль все же была с ним почти как настоящая. — Я ее сломал, — пояснил Волк, — давно, в детстве. И ее уже починили. Они говорили, что я не встану, но… как видишь… — Лешка постарался улыбнуться, но вышла скорее горькая усмешка. — Я очень много крови попортил врачам, думаю, они до сих пор вспоминают обо мне с ужасом. Но… я все же победил их вместе с их прогнозами, — выдал Волк совершенно не задумываясь, что говорит с доктором. Женька, вдруг хмыкнув сквозь стиснутые зубы, поймал смешок в ладонь: — Извините, это я над ним. Ты… ты бы хоть думал, что говоришь, — сказал Женя сквозь смех. — Просил меня не позориться в больнице, а сам что несешь? Волк осекся: — Извини, я… Это просто плохая тема, я забываю, что мне не уже не девять лет, когда говорю об этом. Волк думал, что всегда не прочь поругать эскулапов, но Дениса расстраивать вовсе не хотелось. — Кто-то не любит психологов, а кто-то врачей, — флегматично отозвался Дэн, чуть улыбаясь, а потом всунул в уши фонендоскоп, под дискуссию он успел натянуть на Женю манжету тонометра и теперь медленно спускал воздух: разговор себя оправдал — давление снизилось до нормального. — Ну вот, — Дэн не перестал улыбаться, — давление пришло в норму, теперь кардиограмма, и все свободны, а я останусь с прекрасными дамами. Дэн встал и запустил регистратор. — Черт… Денис… Александрович, как это ловко у вас получилось. Прям мастерски! — искренне восхитился Волк, наблюдая как регистратор выдает бодрую и, кажется, весьма сносную кардиограмму. Поразительно, но Женька словно не боялся больше. Ну, не врачей, наверное, но Дениса он не боялся точно. Волк покосился на Женю, размышляя, как проводит его, а потом приведет девочек и посидит с ними в коридоре, он поторопил брата: — Жарко, брось ты эти пуговицы, а то девчонки уже заждались у порога! — Так сам иди, — огрызнулся Женька в своей манере. Волк в ответ гневно посмотрел на него: брат все же знал, что Леша этого не любит. И… пусть никто не ценил, но он вообще-то совершал ради их здоровья подвиг и держался прекрасно! Дэн не стал влезать в перепалку братьев, у него потихоньку начинала болеть голова и хотелось сделать перерыв, но он упрямо притянул к себе карты девочек. Хотелось верить, что с ними будет проще, но Дэн знал, что нет… Они будут стесняться и придется все писать самому… — Леш, Алексей, — мгновенно поправился Дэн, — отдай планшет, пожалуйста. — Да, конечно, — Лешка легко передал записи. — Если что не понятно, я расшифрую потом. Он глянул на Дениса и подумал, что тому не нужно бы продолжать и даже рискнул это озвучить: — Может сейчас перерыв? Или хоть после этой пачки — на обед? А то ты сам заболеешь, то есть вы… — поправился Волк и чертыхнулся, глядя на брата. Женька приобретал уверенность на глазах, оттого лишь улыбнулся, застегнув, наконец чертову пижонскую рубашку. — Ты закончил… с перламутровыми пуговицами? — пошутил Волк мрачно. — Да, — подтвердил Дэн, — детям же надо на обед. За час я приму двоих, а остальных после обеда. Надеюсь, успею за сегодня. Дэн уже закопался в карты и почти не обращал внимания на людей в кабинете. — Как будете готовы, пусть приходит первая. — Хорошо, — пообещал Волк и показал Женьке глазами на дверь. — До свидания, спасибо, — произнес Женька на прощание. За дверью Волк не удержавшись, прошипел: — Зануда. Может, не нужно быть таким хорошим-хорошим? — Тебе не угодишь, хорошим — плохо, не хорошим — тоже плохо, — усмехнулся Женька, но сделал шаг ближе к Лешке. Это вышло удачно: они не дружили и не держались за руки, но зато соприкасались плечами, и им обоим стало совсем не страшно. Девчонки уже стояли на крыльце у порога, и Волк без сомнений сразу отпустил двоих, договариваясь встретиться здесь же после обеда, и увел Лену и Иру за собой в лазарет. Отвратительное все же было место, но Волк уже привык. Он все же отвечал здесь за своих воспитанников. Лена постучалась сама и толкнула дверь в ответ на вежливое «входите». Без помощника Дэн возился чуть дольше, но осмотры прошли обычно, без экзерсисов и сюрпризов. Опустив вторую девушку, Дэн еще раз глянул записи, сдвинул их в сторону и тяжело вздохнул. Эта работа была простой, но все равно утомительной. Он еще раз глянул на часы — обед уже начался, и это было благословенно. Дэн снял халат, повесил его на стул и вышел.