Вечные дети

Волк работал, жил… и считал день вполне удачным. Он проходил обычно, по плану, но под солнцем Дэна. И даже, когда не было шанса подойти, Волк ловил взгляд и грелся в нем. Этот взгляд имел значение, а все остальное меркло. Они встретились и на обеде, и на пляже после, и… Волк ждал, что они, конечно, вместе поужинают. Теперь это казалось ему очевидным. Он даже предупредительно поймал Гошу перед ужином и выдал ему без всяких объяснений: — Сегодня ночью планы у меня, — Волк понятия не имел, что задумал, но ему нужно было… свободное время. С Дэном. — Очень надо. Волк не чувствовал вины, ведь… Женька мог бы прийти к Гоше и в их комнату, если бы Гоша захочет позвать. Гоша повернул к Волку голову и кивнул. Это при любом раскладе была честная просьба, а теперь, когда Волк не спрашивал о Женьке… — Без проблем. Я должен с тобой потом обсудить кое-что. Для этого нужна спокойная обстановка… и, возможно, много свободного пространства. Запланируем? Волку обычно не требовалось планировать время с Гошей. На Гошу оно было у Волка всегда, и он не собирался менять эту традицию, но… По всему выходило, что теперь времени не хватало? — Гош… Для тебя я всегда готов. Я знаю, что плошаю последнее время, но… — Лешка пытливо посмотрел на Гошу, «ты же и сам понимаешь, да?» — читалось в его почти желтых волчьих глазах. — Какая-то беда? Мне задержаться? Волк был готов ради Гоши даже отложить свои планы. Но он очень надеялся, что у Гоши ничего страшного не случилось, на самом деле. Хотя его анонс обещал что-то… Крайне необычное. Возможно даже… драку? Зачем ему еще понадобилось пространство? Волку в голову настойчиво лезло упражнение, где нужно обводить свой силуэт на листе обоев, но Гоша этого упражнения не знал. — Нет, — отозвался Гоша. — Не плошаешь, мне просто есть, что тебе рассказать. И я не знаю твоей реакции. Это про Женю. И про вчера. У меня есть много слов убеждения, и я собираюсь сделать так, чтобы ты их услышал. Гоша даже остановился, хотя это все еще не была спокойная обстановка, пусть пространства и хватало — они были на полпути к корпусам детей, на парковой дорожке. Гоша действительно не знал, как Волк отреагирует, и по своей привычке думал о худшем варианте. Все-таки Женя был Волков брат. Младший, еще несовершеннолетний брат. Волк моргнул. Он отлично расслышал Гошу и вдруг резко к нему развернулся, а потом улыбнулся во все свои тридцать два зуба, вмиг успокаиваясь. — Гош… Я будил их сегодня. Я видел Женю, сил переодеться у него не хватило. Он обнимал твою рубаху, как сокровище, я чудом успел спасти ее от чужих глаз. Женька припрятал ее под подушку, — объявил Волк, он не обещал хранить этой тайны, зато поймал Гошу за плечо и чуть обнял. — Но нам есть, что обсудить. Я жажду подробностей. Но… Никакого пространства нам не понадобиться. Это же… Просто ты и я. И мой брат, я понял. Просто будьте осторожны. Я не прощу Женьку, если он тебя дискредитирует. А мы и правда должны запланировать подробный разговор. Когда я вернусь, ты, наверное, уже будешь спать. Но… Может, в тихий час завтра? Я отправлю своих играть в настолки… — Волк относился к планированию серьезно. Гоша смотрел на Волка, его заполняла благодарность, и он улыбнулся. — Спасибо, — сказал он просто. — Ты, конечно, уже обещал быть на моей стороне, но это всегда удивительно. Он чуть приобнял Волка в ответ. — Я могу тебя и дождаться… но лучше не надо? А подробностей ты не дождешься, это моя сладкая тайна. Но я популяризирую тебя среди… — Гоша чуть задумался, — своего парня. Волк чувствовал Гошу рядом, и это было очень хорошо и безумно просто между ними. Точно так, как в три года. Словно ничего не изменилось. — Твой парень не приходит от этого в бешенство? — Волк рассмеялся. — Можешь рассказать мне другие подробности, тем более, что я не предпочитаю сладкое. Но я не знаю, когда вернусь, так что это будет просто… жестоко по отношению к тебе. Я предпочту быть тем, кто дарит тебе часы здорового сна, а не мучает бессоницей. Лучше в тихий час. Тем более… что мне тоже будет, что рассказать. Должен ли я стучать в собственную комнату по возвращении? — осведомился Волк на всякий случай. Он… Уже принял, но… Мысль о том, что он застанет Женьку с Гошей не за разговорами вызывала нервный смех. — Не нужно, — усмехнулся Гоша. — Ты же знаешь, я старомоден — никаких таких провокаций. Я все еще работаю на вашего отца, но даже вне всего этого… я бы хотел, чтобы Женя был уверен, а не просто увлечен. А пустая комната располагает к тому, чтобы не удалось сдержаться. А Женя… уступит, если настаивать, я так не хочу. Гоша невольно подумал о том, куда ночью собирается Волк. В город, чтобы развеять наваждение, или в лазарет, чтобы его усилить? Но Денис, хоть и выглядел ровесником Жени, все же был взрослым и мог сам выбирать. — Если бы я не видел Женьку с тобой сегодня, обязательно бы возразил. Но тебе… он и правда уступит. И я… Гош, я же не в тебе сомневаюсь. Просто… Женька — это очень необычный выбор. С ним так… Трудно, — Волк знал это точно, помимо того, что он не мечтал застать первый, второй и даже сотый Женькин секс. — Так что… Береги себя, друг. А я не буду стучаться. И… Снова поужинаю с Дэном, — Волк чуть склонил голову и подул на челку. Он на самом деле не спрашивал, но… ждал поддержки друга. — Поразительно, но троп о том, что доктор самый интересный человек в округе, всегда работает. Даже интересно, чему их там на самом деле учат шесть лет, — Гоша улыбнулся. — Удачи, Волк. Доктор очень интересен, но вряд ли проще Жени. Гоша снова приобнял Волка, а потом отпустил, им предстояло еще несколько часов работы.

***

Пока Волк ужинал с Дэном, план сам собой складывался у него в голове. Волк готовился на самом деле основательно. Украдкой расспрашивая Дэна ни о чем, но обо всем: о том, какой он любит кофе, предпочитает пирожные или выпечку, какая погода больше всего подходит для гуляний, какая музыка ему нравится? Не успел Лешка расспросить только о книгах и кино, но ему было очевидно, что контекст у них с Дэном один — слишком уж просто оказалось понимать друг друга. Все цитаты были в тему — предельно ясны. Не так просто было в целом огромном мире, где восемь миллиардов человек, встретить кого-то… такого. Близкого? «Я увидел тебя и подумал: Как редко встречаешь своих.» Но точно так и случилось. «И это не было ошибкой, а вообще-то было удачей». Но вовсе не отменяло вопросов — контекст мог быть один, а вкусы разными. Так могло быть даже интереснее. Волк вдруг хотел так много Дэну показать, так многое узнать о нем. Понять, чем живут его миры, про что ему сняться сны, какие безумства были задуманы в четырнадцать лет, а потом и в семнадцать, но еще не сделаны, какую надпись оставил бы Дэн на разрушенной стене за лагерем? Дэн слушал Лешу, увлекался беседой, забывался даже и не нервничал об этом. Он просто шел по этому коридору, что Леша умело простраивал для них, уверенный в прочности и стен, и пола, а вместо потолка было все то, что они не обсудили. Дэн радовался и доверял. Они разошлись, когда оба отнесли подносы, и Дэн не нашел нужных слов, но хотел бы сказать: «Увидимся завтра?». Здесь же, так же. Так же хорошо, так же желанно. Волк внезапно очень легко, просто расстался с Дэном. Лишь от того, что знал — это ненадолго. Волк не мог его проводить, но сопровождая своих, уже грезил. А план его был непрост. Лешка оставил своим лучший подарок — немного свободы. Но с обещанием, что сегодня без подвигов. Они заверили его в своем благоразумии. И Волк поверил. Не Славке и не Женьке, но Володе и Олегу. После этого он вернулся в комнату, чтобы сменить форменную футболку на обычную. Махнул Гоше: — Я нескоро, — подмигнул, и почти выбежал из комнаты. Точнее вышел с достоинством, но порывисто — резкость его движений сообщала всем, что не стоит стоять на пути. Волк начал свой забег. Он и правда бежал. Вдоль корпусов, по красивым аллеям, мимо лазарета, по лесной тропе, отбивая мягкими подошвами кед ровный ритм. «Вторая звезда направо и прямо до утра». Волк не спешил и спешил одновременно. Он точно знал, чего хочет. Было так… просто? Волк торопился в город — тот был мал, чист, поразительно романтичен, море омывало его волнами, баюкало своим шумом и засыпал он рано — стоило успеть, пока не закрылись последние кофейни. Лешка почти не запыхался, его вел запал. Он выбрал кофе и не пирожное — булочку, по вкусу Дэна. И пусть кофе не подходил к вечеру, но… Время, казалось, остановилось. А Волк скучал. Это было свое безумие, зато первый этаж Дэна позволял Лешке сберечь кофе, доставить его целым. Окно было открыто, а Дэн читающий за столом, как примерный ученик, умилял и пока не замечал гостя. Волк устроился на окне и постучал по раме, сердце ускорило бег, а речь уже родилась, но пока застряла в горле. Дэн вздрогнул, обернулся, и на лице его расцвела улыбка. Именно так, не просто появилась, но словно озарила его, будто Дэн ждал Волка и все уже понял. — Привет, — Дэн поднялся и подошел, тоже сел на подоконник. — Ты… Ммм… Прилетел со своей крыши? Или как там по тексту? У меня нет варенья, если что. Волк улыбнулся тоже. — Я решил изменить тактику и сам все тебе принес, — Волк выставил между ними свои дары. — Фирменный раф и фирменная же выпечка. Дэн кивнул и спросил: — Сделать тебе чаю? Лешка улыбнулся, ощупывая Дэна взглядом. Тот не удивился даже, словно было совершенно обычным вот так вот обнаружить Волка на своем подоконнике. Мысль эта Волку ужасно понравилась. Они соприкоснулись коленями, а потом Волк ловко перемахнул через раму, свешивая ноги внутрь и уже роняя кеды на пол. — Да, он даже лучше варенья. А еще лучше, что ты улыбаешься, значит, я… не помешал. Что ты читаешь с таким увлечением? Дэн мельком глянул на стол, потом вздохнул. — Чайник стоит в сестринской, тебе придется подождать меня или выйти в лазарет. А читаю я учебник по детским болезням. И это действительно очень увлекательно. Дети, как ни странно, не маленькие взрослые, а отдельный мир. — Тогда я обойдусь без чая, у тебя, наверняка, есть водичка, — Волк откинул волосы и вот теперь спустил вниз босые ноги. — Бесценно, что тебе нравится. Мне тоже. Не детские болезни, конечно, но сейчас я читаю семейную психологию. Не учебник, а то, что нам посоветовали в дополнение к нему. Очень крутая вещь, многое объясняет. А что ты собирался делать дальше? Дэн озадачился, потом пожал плечами. — Не знаю даже. Смотря когда бы закончил и с каким чувством. Но я никак не ждал, что получу кофе, еще и фирменный. Теперь придется все срочно переиначить, — он улыбнулся. — Ты… Дэн как будто только сейчас понял, что это значит. Лешин приход так поздно, кофе и булочка, такие, как Дэн предпочитал. — Ты ведь не заболел? — спросил он, не столько подозревая, что Леше вдруг понадобилась консультация, сколько уточняя его намерения. Вдруг Леша и не имел ничего в виду, не думал, как это может быть воспринято. Лешка повернулся к Дэну и чуть закусил губу, снова подул на челку. Он был не из стеснительных, но сейчас вдруг смутился. Совсем немного, недостаточно, чтобы отступить или таиться. — Нет, — Волк мотнул головой. — Хотя все относительно. Может быть, я схожу с ума, может, даже умру, если ты выставишь меня за порог, — заявил он смело и честно, вдруг резко понимая, что перешел грань, допустимую в построении дружбы. Эти его слова уже нельзя было объяснить простым интересом. Дэн знал, что ему стоит посчитать. Просто, чтобы не рубить ничего с плеча. Например, сколько дней они знакомы. Наберется неделя? Сколько раз они говорили? Сколько вместе ели… Эти цифры были уж совсем неубедительными, но все же это был лишь кофе, а не предложение. — Кури, если хочешь, — сказал Дэн, теперь пробуя кофе. — Мы же договорились не считать эту комнату лазаретом, значит можно. Кофе отличный, спасибо. Ты опять отпросился у Гоши? Дэн снова сделал глоток, сироп в кофе не мешал вкусу, но смягчал его, как и сладковатые сливки — все это успокаивало, концентрировало на мысли, что все хорошо и происходит вовсе не что-то плохое, а, наоборот, приятное. — Да, но все по-честному, вчера гулял Гоша, а я взял у своих слово не влезать в неприятности, не привлекать к себе много внимания и беречь задницы. Вкусно? Закуривать Лешка не стал, не хотел перебивать себе запах кофе и комнаты Дэна. Тут удивительно совсем не пахло лазаретом, зато запах леса из окна становился все отчетливее. Дэн чуть усмехнулся. — Мне почему-то кажется, что вместе с тобой их задницы находят неприятности чаще, чем сами по себе. Дэн поставил стакан, достал булочку из бумажного пакета, а потом разломил ее и протянул Леше половину. И Лешка взял. Это было как разломить и разделить хлеб. Волк знал, что склонен придавать некоторым жестам особый смысл, но не собирался себя ограничивать. — Наверное, ты прав. Когда возглавляешь их безобразия, не так уж им хочется безобразничать без меня. В этом и есть мой педагогический стиль. Для иного я еще слишком молод, а мои воспитанники слишком стары. Но… что это мы о работе? Давай лучше о… Тебе? Ты вот любишь кофе и булочки, а что еще тебе нравится? Лешка держался хорошо, но на самом деле робел все сильнее. И мысленно себя ругал. Он не делал ведь ничего зазорного, но по всему выходило, что уже… думал? Да ни о чем он не думал! Зато взял Дэна за руку. Его ладонь была прохладной — Волк перебирал пальцы, словно хотел согреть. И он точно знал, как все это называется, но лишь зацепился взглядом за губы Дэна. И все желания оказались такими… очевидными? Лешка чувствовал, как бок его жарит, а дыхание вдруг сбивается. Сердце билось четко и сильно — неровно. И голова не кружилась, но весь мир пришел в движение — он теперь плыл и смазывался, оставляя в фокусе одного только Дэна и его прекрасное лицо. Дэн посмотрел на ладонь Леши, потом медленно поднялся взглядом к его лицу. Наверное, уместно было ответить «ты». Дэн и правда так думал, а другие ответы временно покинули голову — мир будто немного замкнулся, закольцевался на Леше. Дэн просто молчал и смотрел.