Since we've no place to go(let it snow,let it snow,let it snow)

—Боже мой, почему она такая тяжёлая? — пожаловался Чонгук, немного переваливаясь, неся большую коробку в подарочной упаковке по обледенелой подъездной дорожке. Тэхён просто посмеялся над ним. —Я не могу тебе этого сказать, Чонгуки, это сюрприз. Но, пожалуйста, будь осторожен! Оно очень хрупкое. Чонгук издал еще больше ворчания, немного злобно глядя на маленькие подарочные пакеты, свисающие с одной из рук Тэхена. — Это даже не для меня, — заметил он, но Тэхён проигнорировал его, потому что он уже был на крыльце и звонил в дверь. К тому времени, как Чонгук догнал его, Сокджин уже открывал дверь. На нем был самый уродливый рождественский свитер, который Чонгук когда-либо видел — он даже светился, ярко-красный оленьий нос настойчиво сверкал им. — Тэхён, Чонгук! — взвизгнул Сокджин, обнимая Тэхёна, когда тот вошел в холл, а затем придерживая дверь Чонгуку, чтобы он мог внести этот огромный подарок внутрь. Он весил почти столько же, сколько Тэхён, и, как предположил Чонгук, именно поэтому ему было поручено его перевезти. Тэхёну никогда бы не удалось поднять эту коробку. Чонгук не совсем понимал, как он вообще донес ее домой из магазина. Внутри дома было тепло, все было увешано мишурой, гирляндами и сверкающими огнями, а в гостиной сверкал огонь и играла рождественская музыка, а в углу стояло массивное восьмифутовое дерево, тянущееся вверх за балкон второго этажа. —Ребята, вы действительно выложились на все сто в этом году, да? — сказал Чонгук, когда огромный подарок наконец-то был благополучно спрятан под елкой. Он позволил Сокджину взять свое пальто и повесить его в шкафу в прихожей, а потом виновато сбросил мокрые туфли у двери. —Это наше первое Рождество в новом доме, — сказал Сокджин. Он пожал плечами с непримиримой улыбкой на лице. — Возможно, я слегка увлекся. —Немного? — крикнул Намджун из глубины дома. Послышался звук когтей, скользнувших по твердой древесине, а затем в комнату ворвался маленький коричневый комок пуха, взволнованно тявкая. Тэхен тут же упал на пол. —Холли! Он и собака провели несколько мгновений, играя в странную игру в погоню, пока, наконец, ему не удалось поднять ее и упасть назад, а затем еще несколько мгновений катались по полу, прижав ее к груди и неоднократно облизывая его лицо. Чонгук вздохнул знакомым, многострадальным голосом и услышал, как Намджун сделал то же самое, входя в комнату в носках. Он держал в руках два бокала вина и, подходя, предложил один Сокджину. Сокджин повернул свою улыбку к Намджуну, мягкую и ласковую, и пробормотал: — Спасибо, детка. — Пожалуйста, — сказал Намджун и добавил, — и вдвойне рад, что я не буду читать лекцию о том, что «традиционное» празднование Рождества — это капиталистическая конструкция, придуманная для того, чтобы заставить потребителей покупать вещи, которые они хотят. — Конечно. Спасибо за это.- фыркнул Сокджин Намджун издал звук, как будто его удовлетворил этот ответ. —Могу ли я предложить кому-нибудь из вас выпить? —Выпивка! Тэхен внезапно сел и позволил Холли устроиться у него на коленях, все еще взволнованно подпрыгивая. Он всегда ее так раздражал. Чонгук был почти уверен, что они бы все разозлились, если бы это не было так чертовски мило. —Двойной бурбон, пожалуйста! Чонгук подтолкнул его ногой. — Пиво было бы здорово, Намджун. Он игнорировал надутые губы Тэхёна, пока тот не начал дергать его за штанину, а затем, наконец, посмотрел на него сверху вниз. —Тэ. Ты обещал, что сегодня вечером ты не напьешься. — Я не собираюсь… — начал Тэхён, а затем немного поник и сказал, — Пиво было бы здорово. Намджун усмехнулся, но сказал: — Скоро будут две бутылки пива, — и исчез обратно на кухню. — Садись, садись, — сказал Сокджин, подталкивая их к сиденьям, или подталкивая Чонгука к сиденью, потому что Тэхён оставался на полу с собакой. Он был взрослым человеком-он мог бы сидеть на полу, если бы захотел. Намджун принес бутылки пива для Чонгука и Тэхёна, а затем уселся на подлокотник кресла Сокджина, поцеловав его в голову и удовлетворенно вздохнув. Рука Сокджина лежала на его колене, и они выглядели мягкими, счастливыми и домашними. — Так где Юнги? — спросил Чонгук, делая глоток напитка. Это было хорошее пиво — намного лучше, чем то, что они с Тэхеном обычно покупали. —Он прилетает сегодня. Вчера у него было выступление. Его последнее выступление в Карнеги-холле в этом году. Чертовски важный концертирующийся пианист и все такое.—Сокджин махнул рукой, держащей бокал, выглядя как драматический богатый человек из фильма. — В любом случае, его самолет скоро должен приземлиться. — Разве кто-нибудь из вас не должен быть в аэропорту? —вскрикнул Тэхён. Тэхен наконец-то наскучил Холли и она ушла грызть одну из своих игрушек, поэтому он встал с пола, чтобы присоединиться к Чонгуку на диване. Намджун только рассмеялся. — Ты знаешь Юнги-хена. Сказал, что возьмет убер, чтобы нам не пришлось об этом беспокоиться, пока у нас гости. —Какие мы важные.— хмыкнул Тэхён. Чонгук потерся между лопатками и попытался поймать его взгляд, чтобы многозначительно взглянуть на него, но Тэхён просто допил пиво. — Однако Чимин и Хосок скоро должны быть здесь, — сказал Сокджин. Он внезапно постучал Намджуна по колену. — Ты проверял ветчину, пока был на кухне? —Почему ты доверил мне эту задачу? — спросил Намджун.—В прошлый раз я говорил тебе, что все в порядке, а потом все сгорело. —Верно.—Сокджин со стоном поднялся со стула, и его голос звучал примерно на десять лет старше, чем он был на самом деле.— Тогда развлеки наших гостей. Я вернусь. Он поплелся на кухню, Холли с любопытством следовала за ним, а Намджун просто мягко улыбался ему в спину, пока он не скрылся из виду. В конце концов он снова повернулся к Тэхёну и Чонгуку. —Ну и как продвигается работа? — спросил Намджун. Тэхён начал болтать о детях, с которыми он работал, истории о выходках, которые Чонгук уже слышал, когда они впервые произошли. Он крепче устроился рядом с Тэхёном, обвил рукой его талию и слушал вполуха, пока тот пил пиво. В конце концов раздался звонок в дверь, и Намджун пошел впускать Хосока и Чимина в дом. Видимо, снова пошел снег, потому что мокрые хлопья прилипли к их волосам, и Чимин ворчал, что его работа испорчена. Но они оба весело всех приветствовали, обнимали всех и клали подарки под елку. На них были одинаковые свитера, красные, с тонким узором в виде снежинок. Это было мило. Тэхён щурился на них, делая выражение лица теории заговора, которое обычно требовало еще пары бутылок пива, чтобы выйти наружу. — Что это, — прямо сказал он. Чимин издал взрыв яркого, звонкого смеха и протянул левую руку для осмотра. На его пальце было новенькое сверкающее кольцо, и Чонгук понял, что Хосок носит такое же. —Он сделал предложение, — сказал он.—По-видимому, он должен был подождать до Нового года, но я случайно нашел коробку, пытаясь вспомнить, где спрятал его рождественский подарок. — Это отвратительно, — сказал Тэхён, а затем сияя — Я так рад за вас, ребята! —Он прыгнул на Чимина, обняв его обеими руками и ногами, заставив их обоих упасть на пол. Чимин драматично застонал, но смеялся, как и Тэхён, и Чонгук обнаружил, что не может удержаться от смеха. Хосок пошел посмотреть, нужна ли Сокджину помощь на кухне, а Намджун принес Чимину бокал вина, и они все расселись по своим местам, пока Тэхен и Чимин начали обсуждать планы свадьбы, впадая в запутанную стенографию, которая возникла из-за того, что они так долго были лучшими друзьями. Чонгук был с Тэхеном четыре года, но иногда он до сих пор их не понимал. Отказавшись от попыток разобраться в этом разговоре, Чонгук вместо этого повернулся к Намджуну. — Ну и как работа? Намджун потер шею и сказал: — Думаю, хорошо. Иногда я не чувствую себя… достаточно хорошим, чтобы быть учителем, понимаешь? Мне еще столькому предстоит научиться самому. Чонгук моргнул, глядя на него. — Но ты фантастический. — Да, наверное, — пробормотал Намджун. Он посмотрел в свой бокал и внезапно помрачнел. —Нет, правда. Я слышал, как ты играешь, — настаивал Чонгук.-Я не думаю, что смогу быть настолько хорош и через сто лет. —Ты? — Намджун усмехнулся.—Ты хорош во всем. Держу пари, ты легко превзойдёшь меня. Пока он говорил, дверь открылась. — Господи, перестань так о себе говорить.—проворчал Юнги.Он растоптал снег со своих ботинок и на одном дыхании пробормотал что-то вроде: «Убер, черт возьми, дорогой». Намджун подошел, чтобы забрать чемодан из его рук, и невинно сказал: —Как говорить о себе? Я говорил о Чонгуке. Юнги сделал ему такое же лицо. —Я знаю тебя, —сказал он. — Даже не начинай со мной это дерьмо. Выглядя испуганным, Намджун пробормотал: — Прости. —Так-то. Скоро Рождество. Давайте все будем источниками радости и позитива или чего-то в этом роде, да? — Юнги выжидающе поднял лицо. — Да, хён, — сказал он, а затем поднял чемодан Юнги наверх. Сокджин ворвался в комнату как раз в тот момент, когда Юнги наконец отложил ботинки и повесил пальто, и бросился на него, осыпая поцелуями его лицо и шею, в то время как Холли танцевала вокруг их ног, взволнованно тявкая. — Господи, черт возьми, — сказал Юнги, но схватил Сокджина за лицо и остановил, — Как будто ты думал, что я умер. — Холли скучала по тебе, — сказал Сокджин, как будто это было причиной его волнения. — А еще ты знаешь, что нам трудно решить, кто будет внизу, когда тебя здесь нет. Ярко-красный цвет окрасил щеки Юнги и кончики его ушей, и он пробормотал: — Боже мой, просто подбрось монетку или что-нибудь в этом роде. — Мы пробовали это, — сказал Намджун, входя с бокалом белого вина для Юнги. Он кивнул Сокджину.—Этот всегда забывает уравнять орел или решку, прежде чем подбросить монету, и тогда мы застреваем в бесконечных спорах о том, кто будет снизу. — Когда ты успел стать таким бесстыдным, как он? — спросил Юнги. Незаметно он взял стакан и начал пить. — Подожди, не заканчивай ещё, — приказал Сокджин, кладя руку на руку Юнги, чтобы остановить его.—Я хотел произнести тост, раз уж мы все здесь. Он заставил их всех собраться в круг посреди гостиной. Холли носилась у них под ногами, явно смущенная, но желавшая, чтобы ее приняли. — За хороших друзей, хорошую еду и хороший секс, — весело сказал Сокджин. — За большое количества алкоголя, — очень тихо добавил Юнги. —Я выпью за это! — зааплодировал Хосок, и они все подняли свои бокалы. Из-под дерева послышалось странное кудахтанье. Как один, они все повернулись и уставились на Тэхена. — Итак, эм, — сказал Тэхён. — Мне нужно, чтобы Сокджин открыл свой подарок перед ужином. Он очень незаметно шагнул за плечо Чонгука. Чонгук пытался передать, что тот сделал, используя только брови. Он не был уверен, получил ли Тэхён сообщение или нет. Сокджин поставил свой напиток и подошел, чтобы прочитать этикетку на огромной коробке, которую принес Чонгук, а затем прямо сказал: —Ты не мог это сделать. — С ними всё в порядке, — заверил его Тэхён. Сокджин схватил бумагу и порвал. Когда он распаковал подарок, Чонгук понял, что под ним была не коробка… это была клетка. —Я принес тебе сахарных сумчатых летяг! — сказал Тэхён псевдовесёло, делая джазовые движения руками. Сокджин повернулся и посмотрел на него. —Что? — спросил Тэхён. Он начал оглядывать комнату, то ли в поисках поддержки, то ли выхода, Чонгук на самом деле не был уверен. — Ты сказал, что хочешь их. Сокджин еще мгновение смотрел, а затем одно маленькое пушистое существо выползло из его поля зрения и издало странное чириканье. Сокджин повернулся, чтобы посмотреть на него, и его лицо сразу же растаяло от нежной привязанности. —Они такие милые, — прошептал он. —Я уже люблю их. Юнги многострадально вздохнул и пошел за вином. Намджун просто рухнул в ближайшее кресло. — Ну, я думаю, это очень продуманный подарок, — сказал Чимин, похлопывая Тэхёна по плечу. — Хорошая работа, Тэтэ. Когда Юнги вернулся с бокалом, полным почти до краев, он слегка пнул Намджуна по ноге и сказал: — Поиграй со мной. — Ох, — сказал Намджун, послушно вставая и следуя за Юнги к роялю, занимавшему добрую четверть гостиной. Это было единственное, что не было каким-либо образом покрыто рождественскими украшениями.—Во что мы играем? Юнги сделал большой глоток вина, поставил свой бокал на пианино и сказал: — Не знаю, что-то, что заставит нас рвать радугой, или что-то в этом роде. Источник радости и позитива, помнишь? — Верно, — сказал Намджун, ставя свой напиток и прижимаясь к скамейке у пианино рядом с Юнги. — Тогда «Let it snow?» Юнги хмыкнул и пожал плечами, и они начали играть. У дерева Сокджин перестал ворковать со своими новыми питомцами, чтобы повернуться и посмотреть на своих родственных душ за пианино. На улице шел сильный снег, но внутри все было тепло, мягко и красиво, их окружали звуки пианино и запах готовящейся еды. Чонгук устроился на диване рядом со своей второй половинкой, прижимая Тэхена к себе и целуя его в голову. Хосок и Чимин пошли проверить еду. У троих из них были нетрадиционные отношения, но они справились. Чимин и Хосок потеряли почти два года, но восполнили это любовью сильнее, чем любая пара, которую Чонгук когда-либо видел. А Чонгук и Тэхён, ну… Чонгук был почти уверен, что Тэхён простил ему слова «Я ненавижу тебя» в первый раз, когда они встретились. Жизнь хороша. Его окружали люди, которых он любил, и не было другого места, где он хотел бы оказаться.