A scavenger on a sawn-off limb

      Дьюдроп поспешил к двери, переваривая минувший диалог. Всё-же Свисс иногда давал дельные советы, хотя по нему это сказать было трудно. Стоило ещё обдумать слишком много вещей, но только одна требовала незамедлительного решения. Казалось, ещё день, и лид-гитарист сойдёт с ума, если не предпримет хоть что-то. Но как все знают, думается лучше на ходу, поэтому был шанс на то, что по дороге в родную келью на ум всё-же что-то придет.       Дью распахнул дверь, глядя на Свисса позади. Сами советы мультигуля вряд-ли звучали здраво, но заставляли мозг работать, думая хотябы над ними. Это немного утешало в постоянной беготне между ответственностью, тревожностью и недопониманием в коллективе.       Гуль не успел сделать и пару шагов, как со всей силы виском во что-то влетел. Прямо над ухом раздалось удивлённое "ц-щ-щ-щ-щ". Но огненный гуль так и не сумел скоординироваться и по инерции полетел вниз, цепляясь всем чем только можно за все что только можно было. Рассудок тут же помутило. Тупая боль разлилась по всему телу, пульсируя то там, то тут. Пара мгновений звона в ушах и шума в глазах сменились болью другой. Острой. Голова оказалась цела. Может, только шишка вырастет, но это ничего страшного. У Сестры Император боли, у Нихила боли, а у гуля не боли. Та острая боль шла из ноги. Дьюдроп посмотрел на нее машинально, когда боль подкрепились возгласом откуда-то сверху. Только сейчас можно было понять, что это был... Рейн? Как удачно он всё-же встал на пути... Дьюдроп всё-же посмотрел. Конечность была ужасно... распополамлена......... Кровь теплой лужицей разливалась по плитке на полу. Острая кость торчала сквозь мясо под страшным углом. Где-то позади охнул подбежавший Свисс.       Туру пришел конец. Все было кончено из-за травмы, отпилившей отрезавшей ближайшие пути к сцене. Если бы не этот несчастный случай, может Дью и смог бы выступить ещё перед бо‌льшим количеством людей, ведомых слепой любовью к группе. Лид-гитарист проклинал чертового басиста, так неудачно вставшего на пути. Конечно, не сразу. Сначала была боль, шок и все прочее в том духе. Потом бескрайние извинения Рейна и охи Свисса. Но могло ли это заменить возможность ходить как раньше? В бессонные ночи в лазарете Дью размышлял о том, что же заставило Рейна так опрометчиво встать на пути. О том, что Рейн почти наверняка стоял там с самого начала. Плевать, если он слышал их со Свиссом диалог. Басисту было что-то нужно. А лид-гитаристу в одну из таких бессонных ночей под таблетками нужно было понять, что заставило Рейна поджидать, подобно падальщику... Нет, даже не падальщику на ветви, которая вот-вот отвалится. Ну уж нет, он пилил под себя, а не под Дью, даже если не хотел. Скорее даже подобно мусорщику с бензопилой, что заставило его стоять над гулем с "отпиленной" им конечностью.