Багряный асфальт

Я пытался уйти от любви, я брал острую бритву и правил себя. Дух свободы, безнаказанности - расцветал по всему Советскому союзу. Бедность, голод царили по всем городам. Холодная война. Афганистан. Казанский феномен. Рассвет Бандитизма. Изначально группы детей играли в футбол, двор на двор, а затем - это перерастало в нечто более ужасное, а именно в жестокие кулачные бои. Стенка на стенку. Деление территории. Районы Казани - поделили на территории, придумали свои собственные названия, делили границы. Эти группировки возглавили теневые лидеры, которые принесли с собой иерархию, объединив меж собой тех, кто умел махать кулаками, построив на этом самый настоящий культ, перерастающий в «пацанскую религию». Зачастую, это были хулиганы, дети, за которыми не уследили родители, будучи работая с утра до ночи. Хулиганы, которые принесли с собой понятия, настраивая «своих» товарищей на защиту территорий. И с тех пор начались битвы за соседние территории, которые позднее назовут: «Асфальтными войнами». Сами битвы - стали идеологией. Обычные разборки - переросли в драки, а уже позднее в самые настоящие убийства. Могли убить за «некорректное поведение» с другими группами, что подчеркивает бессмысленность тогдашних войн. Я укрылся в подвале, я резал кожаные ремни, стянувшие слабую грудь. Вова Суворов, более известный, как Вова Адидас возвращается из Афганистана после долгих и изнурительных лет службы. Его душа пронизана опытом и силой, но также искушена ужасами войны. Он потерял близких друзей и стал свидетелем неописуемых ужасов.Однако, когда Адидас вернулся в родной город, он столкнулся с непростыми испытаниями адаптации к мирной жизни. Посттравматический синдром охватил его, вызывая кошмары, флэшбеки и тревожные состояния. Он чувствовал потерю и вину за то, что не смог спасти своих товарищей. Конечно, Вова старался не показывать этого, но в его взгляде, местами стеклянном, под занавесом хладнокровия - все еще виднелись те ужасы, которые он узрел на просторах настоящей войны. Возвращение с Афганистана стало для Адидаса непростым испытанием, но он еще не подозревал - что именно его может ожидать в недалеком грядущем. Первым же делом, он видится с пацанами, наслышавшись о том, насколько все переменилось за те года, когда Вова находился в Афганистане. Адидас замечает, что в Универсаме - происходит разруха под управлением Кощея, который из раза в раз отдается во все тяжки, напиваясь алкоголем или же предается различными веществам. В тот момент, он осознает, что так более продолжаться не может, но объявлять это не стал. Ненавистное ощущение господствовало внутри него самой яростной бурей, хоть и снаружи он был непоколебимо спокойным. Некое предчувствие царило в нем, что вскоре настанет момент, который перевернет все вверх дном. Вова списал это на то, что мысленно он все еще находится в Афганистане. Адидас полностью не вернулся с войны. Я хочу быть с тобой… Я так хочу хочу быть с тобой… И я буду с тобой… Холодный ветерок задувает, знаменитый Дк, где извечное проходят дискотеки, куда стягивается почти вся молодежь. Темная ночь, густые серые облака, окидывающие пушистые снежинки. Играют современные на тот момент песни, вызывающие приятную ностальгию. Мороз кусает до костей, пронизывает кожу да так, что немеют пальцы. Он впускает в легкие дым, который тает в его легких. Адидас глубоко вдохнул, заполнив свои легкие тонкими спиральными клубами дыма. Воздух наполнился ароматом табака, который проник в каждую его клеточку. Он выпустил дым в воздух, словно облако, которое медленно растаяло в ночном небе. На его лице появилось выражение умиротворения и удовлетворения, словно Вова нашел свой маленький уголок спокойствия. Сигарета стала для Адидаса неотъемлемой частью его жизни, но не только из-за привычки. Она была его спутником в моменты самых важных решений. Когда все казалось запутанным и непонятным, он зажигал сигарету, чтобы найти внутренний покой и ясность мысли. Он медленно направился на дискотеку. С улыбкой приветствуя старых знакомых. Пацаны предавались развлечениям, на некоторые мгновения позабыв о невзгодах, о чем будут жалеть на следующий день… Твое имя давно стало другим Глаза навсегда потеряли свой цвет Пьяный врач мне сказал - тебя больше нет Пожарный выдал мне справку Что дом твой сгорел — Ну что, подарил утюг или как? — Спрашивает фантик, с ухмылкой поглядывая на Мишу. Тот, шмыгнув носом, ответил. — Да, моя довольная. — С яркой улыбкой произносит Ералаш. Миша, молодой и невинный, вступил в ряды «пацанов» с идеалами, пронизанным мнимым благородством и детской наивностью. Воспитываясь без заботливых родителей, он находил утешение в ласке своей любящей бабушки, которую Миша обожал. Внутри его сердца родилась мечта о том, чтобы подарить ей новенький утюг, который столь желанный для нее, а сейчас - она исполнилась. — О, автик наш! Давай резче! — Хлопнув по плечу, произносит Фантик и мальчуганы ринулись вперед. Ералаш боковым зрением замечает, как к стоящему в ночной мгле автобусу - бегут еще одни пацаны, наивно полагая, что те с Универсама. Это была ошибка. Ошибка, о которой Ералаш - не успеет пожалеть. Он остановился подле дверей желтого, совсем потрепанного временем и долгой эксплуатацией автобуса. Фантик же - забежал вовнутрь. — Пацаны! — Срывая голос, выкрикнул Миша, замахав ладонью в сторону подбегающих ребят. — Пацаны! Я держу! Пацаны! — Он заглянул в автобус, свистнув водителю. — Не закрывай, там ща наши подвалят. — Да не наши это… — Почувствовав нечто неладное, уложив руки в карманы - произносит Фантик, оглядываясь по сторонам. Холод кусал кожу, отчего лицо Ералаша покрылось легким румянцем. Он взирал в сторону «пацанов», с детской надеждой, даже не подозревая о том, что через несколько мгновений - его бездыханное, еще теплое тело будет лежать на асфальте. Сверкающие глаза, невинная и беззаботная улыбка. Ералаш все еще держит двери. Фантик же, взирая на своего товарища, почувствовал тревогу, но было уже слишком поздно. Пацаны подоспели к желтому автобусу. Свет из него освещал их лица и в ту секунду, Миша осознал… Они были не из Универсама. Губы мальчишки разомкнулись, он сглотнул сочившуюся слюну, в горле неизведанно пересохло. В тот момент, Ералаш считал, что получит по лицу. Это беспокоило его больше всего, ведь как позднее он пойдет на дискотеку с разбитым носом? — Откуда? — Спрашивает незнакомец, холодно взглянув на Фантика, а уже позднее на Мишу. Он перевел дыхание, рука сжалась в кулак. Позади него стояли еще несколько человек. — Универсам. — Коротко ответил Ералаш, не двигаясь с места, будто бы он оцепенел от холода и вовсе не мог шевельнуться. — При делах? — Незнакомец сверлил его своим пламенным взглядом. В этот момент в округе нависла тишина. Густая, такая плотная тишина. С неба падает звезда, но желания не сбудутся. Никогда. Каждое мгновение - словно отдельная вселенная. В горле встал ком, все внутри словно перевернулось вверх дном. Виски загудели, в ушах белый шум. — При делах. — После длительной, но настолько значимой паузы - отвечает Ералаш. Каждая секунда - длилась вечно. И тишина, некогда густая и плотная, в которой он утопал - развеялась. Ералаш чувствует, как чужая рука подхватывает его, тянет на себя. Не выдержав равновесие, Миша падает на асфальт. Удар, затем последующий. Он старается прикрыть голову, в надежде, что сейчас подоспеет фантик и впишется в жестокую драку, но все тщетно. Секунда за секундой, а его нет. Слышится только гул. Гул мотора желтого автобуса, который постепенно затихает. Его ударили по ребрам, по голове. Бьют пятеро, практически без остановки. Жестоко, без милости, без пощады. Бьют за то, что он относился к группе. Мальчик, совсем еще юный, который только-только начинает познавать жизнь. С каждым ударом, с каждой каплей крови, что горными ручейками стекает на асфальт - выходит вся его жизнь. Жизнь, которой по сути и не было. Ералаш более не увидит цветастый рассвет, не увидит яркую улыбку бабули, не попробует ее вкусный суп. Больше ничего. Он мог бы солгать. Солгать, поступив не по «пацански», Фантик мог бы «вписаться». Но за счет этого появилась… Только пустота. Пацаны, которые совершили столь гнусный и несправедливый поступок - скрылись в тени ночного города, а Ералаш, еще не остывший - лежит на асфальте, обогащая его своей кровью. А его душа - отправилась в вечный сон. Канув в небытие бесконечного мрака.