По-пацански?

Зима из года в год - время холодное, да настолько, что какой-нибудь прохожий, идущий по улице, наткнется на соседа и спросив, сколько нынче градусов на улице, ахнет, да закутается поплотнее в изношенное пальто, что со временем совсем перестанет греть, да натянет шапку по самые глаза. А проходящая мимо женщина завяжет разодетому во все что можно ребенку шарф, да потуже, а если тот, не дай бог, будет пытаться его снять, то непременно получит от нее по рукам и пойдет, обиженно выпятив губу. Молодежь, выйдя из дома, недовольно поежится, сразу чувствуя, как мороз кусает щеки, и пойдет на учебу, ленивый и не выспавшийся, но внутри будет что-то теплиться от осознания, что сегодня пятница и впереди ждут два выходных и вечер этого дня, который он непременно проведет на дискотеке в ДК. А дискотеки были славными. Разгоряченные юношеские тела двигаются в такт молодежным песням, до этого заранее разбившись на группы. Они не задумываются насколько красиво танцуют, не думают и о том, что на них посмотрят, ткнут пальцев и засмеются, у них и мысли нет смущенно стоять где-нибудь у колонны и лишь наблюдать за всеми, мечтая так же зажигать. Нет, они ждали дискотеку всю неделю и теперь отрывались по полной, забыв обо всем. А потом разбивались в пары, когда звукарь объявлял в микрофон медленный танец. Пары эти из раза в раз были одинаковыми, и пусть даже не было между ними ничего большего чем медляк, но прижимались они друг к другу так, что со стороны казалось, что эти двое наверняка состоят в отношениях или, по крайней мере, точно испытывают чувства друг к другу. Пятница имела свое особое очарование. Позже, когда дискотека закончится или продолжать танцевать дальше будет уже тошно, народ пойдет домой, глупо улыбаясь. В голове не будет никаких мыслей, а невидимый груз, что давил всю рабочую неделю, куда-то уйдет, отчего человек сможет вздохнуть полной грудью. Кто-то после дискотеки пойдет дальше развлекаться, заранее подняв себе настроение чем-то покрепче, кто-то, узнав, что в розыске, пойдет прятаться в общагу к даме своего сердца, до утра напевая с ней песни на гитаре; кто-то униженный побежит домой, спотыкаясь, падая и плача по пути, а душа будет так болеть, что легче, чем это терпеть, покажется умереть. Кто-то, будет орать и вырываться из рук брата, намереваясь догнать упоминавшегося выше человека, а кто-то будет смотреть в такие родные глаза, что сейчас будут казаться чужими. Зима в этом году была холодной. ********* Тишину ночной улицы нарушало только дыхание двух молодых людей, девушки и парня, что неотрывно наблюдали друг за другом. Им обоим было, что сказать, ему хотелось оправдаться по поводу того, что она увидела на дискотеке, девушка же ,поджав губы, наблюдала за голубо-зелеными глазами, что так внимательно следили за выражением ее лица. В ее голове проносились десятки фраз, которые вот-вот и вырвались бы прямо ему в лицо, без прикрас. Все. Что. Она. Думает. А ветер продолжал бить в лицо, заставляя щеки краснеть от холода, но оба его не чувствовали, продолжая лишь перекидываться немыми взглядами, не произнеся друг другу ни слова. От воспоминаний о вечере хотелось разрыдаться, накричать, разорвать остатки того, что их связывало. — Зачем? — Вырвалось у девушки, а кулаки сжались еще сильнее, вероятно, на ладонях останутся следы от ногтей. — Тебе самому ее не жалко? Сколько ей? Четырнадцать? — Она горько усмехнулась и отвела взгляд на лежащий рядом сугроб. Мерзко, ей было настолько мерзко, что сделай он еще один шаг, девушка непременно развернулась бы и убежала. — Валер, а как это, по-пацански? По-пацански это не извиняться никогда? Пацаны же прощения не просят, да? — Девушка закусила губу, в носу защипало, взгляд она не поднимала. — Не извинитесь перед родными того, кого убили? И без разницы, что мать страдает, а отец впервые в жизни плачет, да?.. Мороз был сильным. Очень. Но на душе было холоднее — Не попросите прощения перед девушкой, над которой надругались. Не по-пацански же? — Взглянув в такие родные глаза, ей казалось, будто она их не узнает. — Пацанам плевать на то, что девушкой воспользовались и просто выкинули, словно тряпку половую? — Всхлип и глубокий вздох, когда как он прожигал ее взглядом, нечитаемым. Она не знала насколько сильно он хотел заключить ее в объятья и не слушать всего того, что она говорит. Знал же, что правда. Сделав шаг, он заметил как она дернулась и выставила руки вперед. -А может по-пацански через свою подружку слухи про эту самую девочку распускать? А?! — Тишину ночи прорезал крик и последующие всхлипы. Девушка никогда не плакала перед ним. Никогда. Она продолжила всхлипывать попеременно пытаясь сделать вдох, но выходили лишь непроизвольные рыдания. — Как мне тебя понять, Валер? Как мне тебя принять? — Она обняла себя, а во взгляде, направленном на него, была такая тоска, что он почувствовал холод, но не от мороза. — Ты девочке еще больше жизнь испортил, а она разве заслужила?! Ее изнасиловали, Валера! — Крик один за другим попадали прямо в сердце группировщика. — Я понимаю, ради группировки, да? Ведь пацаны только с чистыми ходят. А на чувства малышки и дела никому нет, она же грязная. И теперь каждый об этом знает, слухи пойдут, а ей еще школу окончить надо. Ты об этом подумал? — Немного успокоившись она лишь шмыгала носом и тыкала в него пальцем, будто пытаясь достучаться. — Да какой там подумал, все ради братков, ради группировки, по-пацански. — Девушка усмехнулась и подошла к нему ближе, немного выпрями руку и дотронешься до нее. Но он не двигался, лишь громко дышал, пытаясь справится со своими же эмоциями. Ветер завывал, поднимая снег ввысь. Лампа, на ближайшем фонаре, мигала и вскоре потухла, но отражающийся от сугробов свет луны отлично освещал два силуэта. Они ясно видели друг друга. — А если бы меня, Валер? Если бы я была на месте той девочки, что бы сделал ты? Кого бы выбрал? Как бы поступил? Кто бы одержал победу внутри тебя: Турбо или Валера? — Ей не требовалось ответа, она лишь давала ему пищу для размышлений, над которой он будет раздумывать глубокими ночами, ведь спать спокойно не может уже давно. — Как бы было по-пацански? Кинуть меня еще до того, как все узнают? Плюнуть в меня и сказать, что я теперь грязная? Так получается?.. — Ее взгляд в ту ночь он не забудет никогда. Темнота ее глаз затягивала, заставляла вывернуть себя изнутри. Она отвернулась, предоставляя ему наблюдать за ее впалыми щеками и ярко выражеными скулами, чуть вздернутым кончиком носа и обветренными губами. Валера провел ладонью по ее щеке, заставляя вновь посмотреть на него. Слова застряли поперек горла, но она и не дала бы ему ничего сказать, продолжая говорить сама. — Группировка, это может быть и семья, пацаны, но то, что вы делаете, аморально. Универсам лишь часть одной большой системы, что отравляет общество, нашу страну. Ударить человека? Не проблема. Своровать что-то? Пф — Девушка прыснула — Да раз плюнуть! А то, что другим людям тоже нелегко.. Вы не задумываетесь над этим, для вас важны только вы сами и ваши понятия. — Девушка смахнула непрошеные слезы. — Вот это все по-пацански?.. Может и по-пацански.. а по-людски ли? — Нахмуренные брови парня заставили девушку чуть улыбнуться, она добилась своего результата. Задумался. -А может по-пацански других баб к себе прижимать, когда у тебя девушка есть? — Девушка прижалась к парню, кладя левую сторону лица ему на плечо, при этом снизу вверх наблюдая за его подрагивающими ресницами, на которые налип снег. — Вот так эта к тебе прижималась, я видела. — Слегка кивая, девушка продолжала. — А ты улыбался, был счастлив в этот момент, это было заметно. — Слезы снова покатились по щекам, а губы припухли и покраснели, кое где выступила кровь, настолько сильно девушка их обкусала. — Но после драк.. когда внутри что-то болит.. когда тяжко на душе становится, ко мне же приходишь.. — Девушка заплакала еще сильнее. — Потому что любишь меня, я знаю, что любишь. Хоть и не скажешь этого никогда, потому что не по-пацански. Он положил ладони девушке на лопатки и прижал ее к себе еще ближе, зарываясь носом в волосы. Слышать глухие всхлипы, видеть ее слезы и осознавать, что все это из-за него, было неприятно. Парень задумался о том, что было хуже, получить ломом по голове или наблюдать за ее страданиями.. наверное, ее слезы все-таки были больнее. Валера впервые почувствовал себя чушпаном, что раскис под натиском чувств, но другой реакции он и не представлял, впервые поступая не по понятиям. Ему было плевать на эти мысли, он будет раздумывать об этом не сейчас. Не тогда, когда видит ее в таком состоянии, прислушивается ко всему, что она говорит. Почувствовав сопротивление, он ослабил хватку и столкнулся с покрасневшими глазами девушки, что внимательно следила за ним. — Валер, ты же осознаешь свое будущее? Осознаешь же?.. — Вопрос в пустоту, не требующий ответа. —Я не хочу тебя терять, но не могу тебя принять… — Девушка зарылась пальцами в кудри парня, перебирая их. — Не люблю такие выражения, но знаю, что между мной и группировкой ты выберешь второе.. потому что ты пацан, ты Турбо.. больше не Валера.. — Слегка коснувшись щеки парня, девушка прикрыла глаза, когда тот прижал ее к себе, зарываясь пальцами в прямые волосы, вдыхая ее запах и поглаживая по спине. -Пора это заканчивать.— Слетело с ее губ, но под этим она подразумевала совсем не завершение ее монолога.. Молодой человек осматривал ее лицо, стараясь будто запомнить каждую его деталь. А следом произнес неосознанное — Прости. За все прости. — Не осознавая, как важно ей было это слышать. Отпустив ее, он продолжил смотреть в родные ему глаза, чувствуя, что внутри будто что-то ломается.. принципы, понятия? -Всё, что я до этого произнесла.. я говорила тому, кто сейчас стоит передо мной, не пацану, не Турбо.. а Валере, моему Валере. — Обхватив щеки парня руками, она оставила на его губах невесомый поцелуй. А после, выбравшись из его объятий, ушла. Ушла, оставив после себя лишь горечь и недосказанность, а он дал себе слово пацана, что больше не потревожит ее. Мороз отступил.