Отражение

— Мы же все порешали, верно? – спросил Кащей, держа в зубах сигарету и пожав руку старшему другой «улицы». Кудрявый бросил холодный и пронзительный взгляд, как бы внушая ему, что вопросов быть уже не может. Он все решил, и никакие претензии уже не принимаются. — Да, проблем нет, – кратко ответил тот. В принципе-то вообще без разницы, главное, чтобы обошлось на мире и спокойствии, никакой лишней крови. Никому это не сдалось. Как только Старший покинул его «личное пространство», Кащей тут же абсолютно равнодушно приземлился на диван. Кареглазый крутил сигарету в пальцах, делая последние тяжки. Комната, если её можно вообще так назвать, была полностью прокурена, запах ужасно въелся в диван. Мужчина налил до краев себе рюмочку, собираясь уже опустошить её. Но взгляд его резко задержался в стене. В голове рой мыслей, бесконечно переплетающихся между собой. Неожиданное самоосуждение. Мораль. Гнев. Кудрявый тряхнул головой, тут же оглушив рюмку какого-то разбавленного спирта. Он даже не морщится, будто воду чистую пьет. На секунду стало легче, будто все мысли смыло градусом. Самообман. Недолго думая, Кащей схватил свою кожаную куртку и шапку, небрежно накинув их на себя. Нужно проветриться. Мельком глянул на свое отражение перед выходом – прибавляет возраста. Авторитет. Мороз резко ударил по лицу, но внутри чувствовалось тепло, разливающееся по телу. Пропитый. Ему хоть голым выйди, все равно нормально. Вытащив из кармана сигарету, он зажал её губами и подкурил. Тяжка раз. Два. Три. Ледяной воздух обжигал горло. Покрасневшими пальцами Кащей достал сигарету изо рта, выпустив дым, который медленно рассеивался на морозе. Щеки и нос подрумянились, покрывшись тонкой сухой корочкой. Жгло. Мужчина двинулся мимо рынка. Бедные замерзшие продавщицы стояли за прилавком и грели руки горячим дыханием, чтобы хоть на пару секунд стало легче. В голове Кащея пронеслась идея, стоило ему глянуть на эти овощи. Все, что угодно, но не купить за деньги. Он выбросил сигарету, подойдя к женщине и расталкивая людей по пути. — Родная, дай поесть, – нагло крикнул он ей, растянувшись в улыбке. Продавщица хмуро подняла на него глаза, фыркнув. — Какая ж я тебе родная, проваливай отсюда, либо плати, – грубо гаркнула она, получив в ответ лишь насмешку. — А ты фокусы давно видела? – спросил Кащей, скрестив руки на груди. — Знаю я ваши фокусы. Мужик, иди куда шел! – уже не могла сдерживать эмоций женщина. Кудрявого это не забавило, он чувствовал, что начинает подкипать. — Слышь… – лишь сорвалось с его губ, как почувствовалось чужое прикосновение к своей руке. Кащей резко повернул голову, собираясь уже замахнуться. Думал, милиция или еще кто. Мужчина замер. Хмурые брови сразу расправились, взгляд смягчился. Янтарные покрасневшие от мороза глаза блестели растерянностью. — Давайте я за вас заплачу, только не кричите, пожалуйста, – сказала тихим и нежным голосом девушка, мягко улыбнувшись. Ни капли агрессии в её голосе, словно ангел. — Выбирайте, мужчина. Что для вас нужно? Кащей не мог вымолвить ни слова, тупо уставившись в глаза этой дамы. Взгляд чистый, зелень отблескивала на солнце. Он узнал его в эту же секунду. Сердце пропустило пару ударов. — София? – так тихо слетело с губ мужчины. Девушка на секунду растерялась, всматриваясь в его черты лица. На лице застыло удивление, когда в уличном хамло блондинка признала родные глаза. Подступили слёзы, моментально покрыв пленкой её глаза. Она моргнула, попытавшись прийти в чувство. Слеза, скатившаяся по розовой щеке блондинки, оставила за собой след, обжигая кожу на морозе. Девушка быстро отвернулась, вытерев рукавом лицо, чтобы мужчина ничего не заметил. Прошло буквально пару секунд, но для обоих словно вечность. — Вы можете отойти и не мешать другим людям, а? Тьфу, – грубо выругалась продавщица, махнув на них рукой. Прохожие начали создавать дискомфорт для Кащея, поэтому он быстро пришел в себя. — Ты как тут… ты… что, – попытался собрать свою мысль в единое предложение мужчина, но язык заплетался. Блондинка по-доброму усмехнулась, взяв его за руку и уведя в сторону. — Пойдем, нас сейчас запинают, – сказала она. Кудрявый не мог оторвать взгляд от Софы, держа её холодную ладонь в своей. Надо срочно закурить. Мужчина молча достал из кармана сигарету, собираясь её уже поджечь, потому что это единственный способ успокоить свои нервы. Пока он копошился в кармане, девушка медленно убрала сигарету из его рта и бросила на землю. Наступила. Кащей, словно завороженный, наблюдал за её действиями, не проронив ни слова поперек. Попробовал бы так сделать кто-то другой – кудрявый костяшки свои расхерачил бы об эту наглую рожу. — Знаешь же, я не люблю, когда ты куришь, – тихо улыбнулась Софа, глядя на его пересохшие губы. Слишком близко. Девушка почувствовала легкий шлейф алкоголя. Бровь вздернулась. — Ты выпил? Взгляд Кащея моментально стал виноватым, ему стало стыдно. — Прости, – ответил он ей. Хочется разорваться на части. Никогда ни перед кем не извинялся. — Если бы я знал, что встречу тебя сегодня… Он не договорил. Холодная женская рука легла на его губы, как бы не давая ему оправдываться. Он не ребенок, она не родитель. — Лучше пошли ко мне, я тебя чаем отпою, – сказала блондинка, улыбнувшись Кащею. Повернулась к соседнему дому. — Я в этом доме живу. — Я помню, – кратко ответил тот, молча забрав у девушки тяжелые сумки. Сердце не переставало учащенно биться у обоих. Старые воспоминания били по его кудрявой голове, разрывая её на части. Они молча дошли до Софиной квартиры, мысли у них двоих были громче, чем молчание, которое никто и не заметил. Блондинка сняла верхнюю одежду, пройдя на кухню и поставив чайник. Кудрявый смотрел в свое отражение. Отвращение. Гнев. Жалость. Он не должен и на пороге стоять её квартиры. Не заслуживает. Кащей зашел на кухню, глядя на блондинку, которая носится туда-сюда, как ошпаренная. Он медленно опустился на стул. Взглядом бегал повсюду, осматривался. Некогда родные стены сейчас жутко давили, словно выгоняли отсюда. Увидел фотографию на столе. Там была маленькая Софа с родителями. Самые добрые и открытые люди, которых Кащей когда-либо знал. Любили как родного. — Где Наталья Николаевна? – неуверенно сорвалось с губ кудрявого. Взгляд не поднимал, боялся. Несколько секунд в ответ стояла тишина. — Умерла, – кратко промолвила Софа, чувствуя огромный ком, подходящий к горлу. Мужчина почувствовал, как сердце пронзило. Он не ожидал, но предполагал. Кудрявый тяжело вздохнул, бесконечно сжимая губы. — Мне жаль, – ему тоже было больно. Тихий всхлип Софы пронёсся на всю кухню. Кащей встал, медленно подойдя к девушке сзади. Её накрыло резким родным теплом, исходящим от мужчины. Он обнял блондинку, уткнувшись носом в макушку. Оставил невесомый поцелуй. Заботливо. Осторожно. Крепкие мужские руки заставили Софу чувствовать себя под защитой, как раньше. Она растворилась в воспоминаниях, в таких красочных и родных, но тут же дала себе мысленную пощёчину. Чтоб не расслаблялась. Блондинка тряслась в его объятиях, а он сжимал её крепче, едва сдерживая слёзы. — Я по тебе так скучала, Саш, – дрожащим шепотом сказала Софа. Его никто не называл по имени уже несколько лет. А так, как его имя звучит из её уст, не назовет никто и никогда. В груди закололо, это его добило. Мужчина развернул блондинку к себе лицом, глядя в её заплаканные глаза. — Я же просил, Софа, – сквозь слезы с нервной улыбкой сказал кудрявый, держа её нежное лицо своими грубыми прокуренными руками. — Я просил не ждать меня. Забыть, как страшный сон. — Но ты не страшный сон. Ты самый яркий и красивый сон, которого я ждала каждую ночь, – крича, но тихо ответила блондинка, вытирая слезы с щек мужчины. — Мне было страшно без тебя. Ему было больно. Больно за свою хрупкую родную девочку, которую он оставил в одиночестве несколько лет назад. Просил не ждать его из тюрьмы, потому что знал – оттуда не возвращаются прежними. Он и без того не заслуживал Софию. Она словно ангел во плоти, его ангел-хранитель. Хотелось, чтобы она жила дальше без него, чтобы не портил её жизнь. Но Софа упертая, с характером. А кудрявый повел себя как эгоист – не вспоминал её, даже когда выпустили на волю. Трахал направо-налево стремные тела, готовые отдаться за рюмку водки. — Родная, прости меня, – упал ей в ноги мужчина, разрываясь от стыда на части. Он без остановки целовал её нежные руки, уткнувшись носом ей в живот и тихо всхлипывая. Ему ни на секунду не было стыдно за то, каким она сейчас видит его. Он жалок, одинок и это факт. Блондинка молча улыбнулась, глядя на мужчину, и подняла его с колен. Он ни на секунду не замолкал, словно был в приступе. — Прости меня… прости… — Пацаны не извиняются, – усмехнулась Софа, посадив Кащея на стул и опустившись ему на колени. — Я на тебя не держу зла. И никогда не держала. Это был твой выбор, а мой выбор был таков, так что… Кудрявый прислонился своим лбом ко лбу блондинки, глядя в её чистые глаза и нервно смеясь. Волосы мужчины полностью пропахли сигаретным дымом, изо рта шел запах перегара. Но её это ни на секунду не отталкивало, он все равно оставался для девушки таким же смелым и смешным парнем, как тогда. Таким она его запомнила. Мужчина покрывал поцелуями каждый миллиметр нежной шеи блондинки, плавно переходя к тонким плечам. От его прикосновений у Софы переводило дыхание. Она не верит, что это все происходит наяву, а не во сне, который приходил к девушке каждую ночь. — Соф, но всё уже не так, как раньше, – тихо сказал Кащей дрожащим хриплым голосом, подняв на неё свой взгляд. Молчит несколько секунд. — Ты же видишь, что я стал еще хуже. Я делаю страшные вещи. — Я прекрасно всё знаю, – ответила девушка, опустив глаза и сглатывая ком, стоящий в горле. — Но я не Бог, чтобы судить тебя. Кащей понял, что за ужасную пустоту он чувствовал на протяжении нескольких лет. Заливался жгучей водой и ядом в попытке заглушить боль. Занимался самообманом каждую секунду своей жизни. Трахал баб, но даже не касался и руки их просто так. Все противные, все мерзкие. Превратил свою жизнь в помойку и умер бы через год, если бы Она не появилась в его жизни так вовремя. Мужчина опустился на пол, посадив перед собой блондинку и заключив её в свои теплые объятия. Он не заслуживает Её. Но жизнь распорядилась по-другому, дав ему второй шанс.