Вы: Хён, ты вроде хотел в бар?
Санён за окном `♡´: Уже не хочу, — отвечает Санён, надиктовывая в беседу сообщение. — У меня дома есть ещё пара пачек рамена, я посмотрел.Вы: И это так ты обрываешь наше первое свидание?
Санён за окном `♡´: Кто сказал, что это свидание?Вы: В прошлую нашу встречу ты обещал, что следующий раз, когда ты меня куда-либо пригласишь, будет свиданием.
Санён за окном `♡´: Ну, видимо. в другой раз… ٩(ˊᗜˋ*)و Джуён правда не знает, как Санён умудряется отправлять каомодзи в чат, используя при этом голосовой ввод, но уверен, что тот использует команды. Почему-то эти символы у него не вызывают в нём ничего, кроме чувства стыда. Возможно, потому что, исходя из опыта, можно подумать, что хён их использует лишь тогда, когда чем-то недоволен. Поэтому Джуён аккуратно снимает кошку с колен, оставляет её на подоконнике и сползает с него, вытягивая длинные ноги на полную. Суставы приятно скрипят, когда он разминает и руки, и только тогда замечает, какие они, на самом деле, чёрные от работы. А ещё что тёмные грязные полосы вырисовывают непонятные линии на когда-то чисто белой футболке. Отбрасывая унитул на рабочий стол, заваленный схемами и документацией, Джуён не может не взглянуть в окно, только чтобы увидеть Санёна, который уже отошёл в другой конец своей гостиной и сглатывает. Потому что тот умеет подбирать момент, отлично зная, когда на него посмотрит непутёвый сосед. Взгляд цепляется за чужие мышцы спины того, кто решил именно в этот момент подтянуться на домашнем турнике, висящим над дверным проёмом. Джуён глазами обводит силуэт, явно запоминая его на следующий поход в душ, на то, как брюки обхватывают поясницу. А ещё на имплант вместо левой руки, холодной сталью контрастирующий с молочной кожей. Протезы, Джуён знает, не обязательно должны быть ледяными — во многих из них, в том числе и у Санёна, тот наделён функцией подогрева на случай, если будет холодно. Однако мозг сам рисует то, как теплота, граничащая с жаром от тела хёна, будет разниться с хладом металла его импланта. Цыкая, Джуён разворачивается и снимает свою футболку, оставаясь лишь в домашних штанах. Если играть, то по-крупному. Он отдаёт команду свету включится во всей комнате, склоняется над столом и, скрывая все прочитанные уведомления от хёна, начинает упорно создавать вид заинтересованности работой. Если таковой можно назвать заказ якинику и ещё пару блюд из суши-бара, про который говорил Санён, ему же на квартиру. Услышав уведомление от кольца, оповещающее о списании кредитов, Джуён удовлетворённо улыбается, ещё раз потягивается и, даже не проверив, видел его Санён полуобнажённым или нет, скрывается в ванной. Не глядя в зеркало, он кидает в бак со светлой одеждой футболку и склоняется над раковиной, чтобы вымыть руки. У механика всегда должно быть особенное правило — держать все очищающие средства под рукой, особенно если решаешь что-то починить дома. Заказ доставят через 15 минут, приходит очередное уведомление на кольцо, лежащее на тумбе, и Джуён, всё также не глядя в зеркало, забирает гаджет и шлёпая босыми ногами обратно к себе в комнату, чтобы взять из одежды что-нибудь прилично-неприличное. Самым подходящим Джуён искренне считает кроп-топ с красными вставками на рукавах и воротнике и светлые джинсы, которые он в последний раз носил уже достаточно давно. Он и забыл о них, если честно. В коридоре Джуён быстро накидывает на себя куртку, обувается, и быстро спешит к лифту, не зная, хочет он прийти до курьера или после. Знать бы ещё, что доставит Санёну большее изумление. Когда он заходит в подъезд, нос к носу сталкивается с доставщиком, поэтому выбор делается без него. Джуёну остаётся только изо всех сил игнорировать оповещения о новых сообщениях с наибольшей долей вероятности из чата с Санёном, когда он поднимается на лифте к нему на этаж. Откроешь? — лишь оправляет он, когда стоит перед массивной дверью с кодовым замком. Санён, открывающий ему дверь, выглядит ещё более обескураживающе, чем был при взглядах в окно — вода капает с влажных волос на плечи и грудь, стекает меж мышц пресса и пропадает где-то за поясом домашних штанов. И Джуён теперь точно готов провалиться на месте. — Серьёзно? — спрашивает Санён, не скрывая улыбки, и отходит в сторону, пропуская Джуёна в квартиру. И, замечая, что тот стоит, не шевелясь, обхватывает его плечо свободной от пакета с доставкой рукой (которая оказывается протезом), и затаскивает его внутрь, пока дверь перед ним не закрылась автоматически. — Почему ты решил, что заказать доставку — это хорошая идея? — Ты так яростно хотел якинику, оды ей строчил, — пожимает плечами Джуён, отходя от увиденного и снимая куртку. — Ты потратил свои деньги! — В тебе нет духа авантюризма, хён! — восклицает Джуён. — Вот любишь ты старые книги, а на приключения совершенно не готов! — С каких пор заказ еды — это приключение? — Санён поднимает пакет с едой на уровень глаз и переводит взгляд с него на Джуёна так, будто понять не может, что смущает его больше. — С тех пор, как я назвал этот заказ еды свиданием. В моей голове, — Джуён внезапно решает, что не хочет, чтобы верх над ним одержала японская кухня, и, одним движением снимая второй ботинок, идёт в зал Санёна. Он уже здесь был и отлично знает, что их квартиры — зеркальные отражения. Застройка домов типовая, и они находятся вдоль одной улицы, причём так, что окна выходят друг на друга. Так и получилось, что первое, что Джуён увидел, въехав к себе около полутора лет назад — привлекательного соседа. Потом, пару месяцев назад, произошло знакомство, завязалась дружба и… ну, Джуён был уверен, что первым его на свидание, опираясь на взаимную симпатию, пригласит Санён, но как же он ошибался. И взял дело в свои руки самым привычным способом — наглостью. Приземляясь на ковёр, Джуён изо всех сил старается сделать вид, что его совсем не смущает Санён, прислонившийся плечом к косяку двери. Особенно он притворяется, что не видит, как тот глазами обводит его необычный наряд, выбранный специально, чтобы создать нужное впечатление. Джуён улыбается максимально широко, кивая на пакет с едой, чем вызывает вздох, и Санён всё-таки заходит вслед за ним и ставит заказ рядом. — Разбери, я пока вытру волосы, — говорит он и вновь направляется к выходу из комнаты. — Телевизор! И выбери фильм. На вроде бы пустой стене загорается экран, и Джуён видит список из приложений, установленных на чужой телевизор. В том числе и множество игр, датируемых началом столетия, из которых он подмечает три первых части Mass Effect. И фильм выбирается сам собой. — Экранизация Масс Эффекта? — спрашивает Санён, когда Джуён уже разложил еду на ковре и из динамиков послышалась вызубренная фраза «Итак, что же с Шепардом?» — Давно я не угарал с экранизаций уровня «а слов-то было», — пожимает плечами Джуён. — Это ещё не экранизация Андро… — Не упоминай это название, — Санён вздыхает, присаживаясь рядом и забирая бокс с якинику. — Молчу. — Такие вещи не проходят без последствий для психики. Услышав фразу адмирала Хаккета, прозвучавшую в такой обстановке, оба прыснули. Развернув свой бокс с лапшой, Джуён оперся на кожаный диван позади. Те, кто разменивают удобство пола на него, явно никогда не вытягивали ноги на ровной, твёрдой поверхности, на которую ещё и можно поставить бутылку газировки без переживаний за то, что она может упасть и пролиться. За смешками над старой CGI-анимации Найлуса, Гарруса и остальных турианцев, просмотр проходил великолепно. Особенно когда актриса, подобранная на роль принципиальной и несгибаемой солдатки Эшли Уильямс, внезапно начала вести себя, как дама в беде. — Блин, постоянно забываю, что здесь Лиара является канонным любовным интересом Шепарда, — бубнит Джуён. — Мне привычно, она была моим первым романом, — пожал плечами Санён. — А у тебя? — Не поверишь, я играл за Джейн и заромансил Гарруса. Случайно. Вру, нет. — Врёшь, что Гарруса, или что случайно? — В обоих случаях. Я целенаправленно романсил Явика. И только сейчас Джуён понимает, что рука Санёна, протез, лежит на его плече, ища опору. Он едва ли не закашливается, но сдерживает порыв в себе, пока вместо пейзажей Илоса пялится на чужие коленки. Потому что Санён в домашних шортах, которые задираются, демонстрируя великолепный обзор на чужие бёдра. Джуён переводит взгляд на повреждённую голограмму протеан, но мысли занимают совершенно не вторжение в чужой мир. Тут скорее, пусть и более, чем желательное, но вторжение в его личное пространство, но, в отличие от главного героя саги, противиться этому он не будет. Сам же назвал это свиданием. Санён вдруг дёргается. И снимает руку с плеча, чтобы потянуться за чем-то на полу, вызывая негодование. Джуён уже хотел применить любимую тактику — воспользовавшись собственной наглостью, взять того за руку, но ему не позволяют. Упаковка влажных салфеток разрывается в чужих руках, и Санён неожиданно тянется к его лицу, вооружившись ими. — Совсем забыл. — Что? — вырывается у Джуёна, но чужая рука с протезом, правая, вдруг хватает его за подбородок, пока левой Санён пытается вытереть что-то на его щеках. — У тебя все щёки в чем-то… черном. Не сильно, но я заметил. Ты вообще умывался после того, как копался в своём роботе? Джуён застывает, позволяя Санёну продолжить стирать грязь с его лица. И ведь правда, он совершенно не смотрел в зеркало, когда мыл руки, а с его привычкой хвататься за лицо во время работы неудивительно, что получилось всё так. А ещё Санён очень близко. настолько близко, что Джуён чувствует его тёплое дыхание, а ещё ощущает этот самый контраст, о котором он так долго думал. Потому что протез и правда холодный, а кожа у Санёна тёплая-тёплая, будто внутри него механизм обогревателя вместо сердца. — Санён-хён, — вовремя вспоминает Джуён про своё второе счастье. — Что? — Я целую, — говорит он, ухмыляясь. — Если не хочешь, говори сразу. Санён ничего не говорит, и Джуён всё-таки пользуется собственной наглостью, оставляя позади звон ретранслятора.