Ты меня любишь?

      Они находились достаточно далеко друг от друга, но достаточно близко чтобы слышать затрудненное дыхание друг друга. Кеманкеш уже и забыл что пару минут назад готов был растерзать свою супругу, вновь доведя ту до нервного срыва, он был так зол, она посмела постигнуть на самое важное, его жизнь. Но сейчас он увидел не ту жестокую султаншу которую знал, она предстала перед ним такой нежной, хрупкой, такой простой и обычной. Он немного приблизился к ней и ещё пронзительнее заглянул ей в глаза. Как эти 2 женщины могли уживаться в одной? Как жестокая султанша любящая только власть могла так нежно забоится о самых беззащитных существах этого мира – цветах? Как эта султанша могла так беззаботно петь в саду о своей боли? Как эти 2 женщины сейчас стоят в облике одной прямо перед ним? – Мы так и будем молчать? – Кесем решила первой нарушить это двухнедельное молчание. Но как назло ее голос сегодня звучал слишком нежно, слишком беззлобно и невинно. Этот голос резал уши мужчине столь непривычным тоном и даже выражение ее лица сейчас было слишком мило для их предстоящего разговора. Кеманкеш прерывисто вздохнул, слегка отдаляясь от нее, чем даже напугал госпожу, она недоуменно уставилась на него. – Не знал что ты поешь. – выдавил из себя Кеманкеш, преодолевая комок в горле. – Не знала что ты за мной следишь. – Кесем серьезнее посмотрела на него, однако все равно не выражала ни злобы ни раздражения ни гнева. Кеманкеш аккуратно взглянул на нее и неслышно ахнул. Он не мог совладать с собой, не мог, смотря на нее, такую прекрасную, до непривычности добродушную, начать скандалить, обвинять. Хотя всегда делал это с великим пристрастием.       Секунда и они вновь встретились глазами и вновь не смогли сказать ни слова, ни хорошего ни плохого, Кесем своими большими распахнутыми глазами выжидала ответа, она предвкушала такую ссору, какой ещё не видел этот бедный дворец, была готова к любым оскорблением и проклятиям, сама готовила речь, но в итоге ничего. Они думали об одном и том же, разговаривали глазами, но слова так и не лились из их уст. То ли каждый из них не хотел этого разговора, то ли не мог сказать, то ли не видел необходимости в этом, то ли уже сказал глазами все что думал. – Это ты меня.. – неуверенно начал мужчина и тут же был перебит женой, которая словно прочитала все его мысли, а может он просто дал их ей прочитать. – Да. – она ответила так громко, так уверенно и четко, что он на время обомлел, уставился не то разочарованными не то удивлёнными не то растерянными глазами. Ее смелость его поразила. Он не догадывался что это она, он прекрасно знал. Но ждал каких то объяснений, оправданий, отрицаний. "Нападение – лучшая защита" – девиз этой женщины по жизни. Он все рассматривал ее и не мог понять, с ней было что то не то, да, она также задирала подбородок, также уверенно стояла на ногах, тем же стальным не дрогнувшим голосом отвечала, но что то в ней изменилось. А что разгадать мужчина не мог и все тщательнее присматривался к ней, а Кесем все больше это пугало. – Ты ничего не скажешь? Не будет скандала? Всевозможных оскорблений? Давай я жду. Неужели ты боишься? – насмешливо произнесла она, хитро прыснув глазами, чем наконец вывела пашу из такого состояния. Его растерянные глаза вмиг приобрели злые нотки, он мгновенно приблизился к ней и схватил за локоть, приближая ее лицо к своему. – Запомни раз и навсегда, Кесем. Не ты, не твоя власть мне не страшны. Ты поступила гнузно, грязно а самое главное глупо, Кесем! – он дёрнул ее локоть сильнее, отчего женщина болезненно хмыкнула и закрыла глаза от невыносимого близкого расстояния, он настолько сильно прожигал ее взглядом, настолько слышно дышал ей в ухо, что по неволе глаза ее заслезились от близости, – Знай я никогда не прощу тебе того, что ты покушалась на мою жизнь! – он сжал до боли ее предплечье и отбросил женщину от себя. Кесем с всхлипом покачнулась и вскоре, поймав равновесие, выпрямилась и уставила свой ненавистный взгляд на него. – Ты думаешь можешь мной управлять? – злобно усмехнулась она, – Думаешь можешь кидать меня туда сюда если вздумается?! – уже закричала, дернув руками, сжатыми в кулаки, чем даже напугала пашу, – Ты думал поставить меня на место! Что ж поздравляю я угодила в собственную ловушку. Сама обрекла себя сидеть в покоях словно в клетке. – Кесем кивнула, согласно принимая ошибку, – Я тысячу раз уже об этом пожалела! Ты так часто мне напоминаешь о моем месте, что я теперь лишь никчемная жена паши, не более. Но помнишь ли ты свое место? Кто ты, Кеманкеш? – она пронзительно заглянула ему в глаза, в которых явно читались нотки разочарования и обиды, стоило Кеманкешу взглянуть в них и груз неведанной ноши поселился в сердце, – Ведёшь себя словно великий визирь, а то и падишах. Твоя должность не так велика. Хотя признаю тебе она велика, ты слишком многое позволяешь. Но не рассчитывай на большее.. – она наигранно сделала жалостливое лицо, разозлив Кеманкеша ещё сильнее, мужчина сглотнул и сжал кулаки, – Будь ты так важен моему сыну стал ли он отправлять тебя сюда? Женил бы на мне? Обрёк ли тебя на вечные страдания со мной? Нет! – яростно прошипела она, распахнув глаза, – Так что не приувеличивай свою власть и значимость, – женщина принебрежительно усмехнулась и развернулась чтобы уйти. Она была уже в нескольких шагах от входа в сад, как кто то резко набросился на нее, схватив за плечи и развернув к себе, она уставила испуганно и растерянные глаза на нападавшего, вся сжавшись от страха. Кеманкеш до боли сжимал ее плечи под своими руками и смотрел как никогда хищно на нее, словно на добычу. Их зрительный контакт длился всего пару секунд, но Кесем показалось это мучение жилось вечно. Миг и она больше не видит безумных глаз перед собою, успокоившийся мужчина ее отпускает и она прерывисто выдыхает. – Нападение со спины самое жалкое и низкое нападение, – прошипела она, стрельнув глазами и ускоренно ушла, оставляя Кеманкеша совершено одного со своими мыслями. "Ах, Кеманкеш, что ты творишь? До чего ты опустился? Как смеешь поднять руку на женщину? Будь даже она сама Кесем Султан, твоя жена. Ты никогда не был таким, был смиренен, уравновешен, бесстрастен. Что стало с тобой, друг? В кого превращает тебя твоя ненависть? Каким тираном ты становишься? Разве физическое превосходство даст тебе ожидаемый вкус победы во рту? Разве сможешь ты смотреть на себя потом так же как и смотрел раньше? Сможешь ли ты не вспоминать этих испуганных женских глаз? Разве сможешь радоваться победе принесённой нечестной силой, нечестным трудом? Ах, Кеманкеш, друг, в кого тебя превратила эта женщина? Кем сделала? Врагом подобным самой себе? А действительно ли она так ужасна, действительно ли так жестоко и бесчестна? Не стал ли ты хуже ее? Той на которую никогда не готов был быть похожим? Кто ты Кеманкеш? Кто ты.."       Кеманкеш просидел в саду весь день и лишь под вечер решил заглянуть в покои Кесем, до которых так и не добрался утром. Он не знал зачем конкретно туда идёт, но чувствовал острую необходимость в этом действии. Весь день его что то беспокоило, терзало душу, идя по единственному коридору разделявшему его с супругой он слышал как сердце начинает стучать чаще, а тревога, преследовавшая его весь день, отступает. Мгновение и он уже открывает большие тяжёлые двери, даже не замечая что стражи около покоев нет. В предвкушении хорошего разговора он ступает на ее цвета весеннего Босфора плитку и остолбневает на секунду. Сердце падает в пятки, а глаза в ужасе видят лежащую без сознание на полу Кесем. – КЕСЕМ!!!!!! – в панике кричит и падает на колени перед ней, переворачивая лицом к себе, – СТРАЖА! ЛЕКАРЕЙ! СРОЧНО! – сердце зажато в страхе, а на глазах выступают слезы, мужчина кладет ее голову к себе на колени, и осторожно поглаживает щеку, – КЕСЕМ ПРИДИ В СЕБЯ! ПРОШУ ОЧНИСЬ! ПРИЙДИ В СЕБЯ! – Кеманкеш недолго думая подхватывает женщину и вылетает из покоев, опрометчиво замечая абсолютное отсутствие какой либо прислуги. Решительно несёт в свое крыло, чувствуя ее обмякшее тело на своих руках, в мыслях мольба только об одном – лишь бы была жива.       Голова гудит, кажется кто то оглушил чем то железным по голове. В ушах стоит шум. В глазах расплывается, изображение все никак не может сконцентрироваться, кружится все вокруг, я не могу уловить что то одно, тошнота подступает к горлу и я кажется сейчас задохнусь собственной кровью. Хочется встать чтобы глубоко вздохнуть но не получается. Я умерла? Может попала в ад? Через силу, хватаясь за что то деревянное сбоку поднимаюсь, и тут же моя голова клонится куда то в сторону, она так тяжела, что я не могу ее удержать. Как же плохо. Я стараюсь присмотреться, держать голову ровно, кажется впереди меня кто-то есть, он очень близко, я совершенно не чувствую страха. И кажется я ничего не помню..       Какая-то вспышка, я резко сажусь ровно, перед глазами мгновенно пролетают события вчерашнего дня и ночи, я открываю глаза, и передо мной очень четко, не расплываясь и не кружась, возникает мой страшный кошмар. Кеманкеш.. – Слава Аллаху ты пришла в себя! – радостно заявляет мужчина и кидается к кровати, паралельно касаясь ее руки. Кесем с неизвестно откуда взявшейся силой отпихиват его от себя, заставляя недоуменно на нее смотреть. – НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! – ненавистно бросает взгляд и словно оглушает его своим заявлением. – Выйдите все! Вон! – срывается на крик и указывает резким броском всем на дверь. – Нет они останутся! Уйдете – казню, – прошипела она, и несчастная прислуга остановилась на месте, метаясь, не зная кого послушать. – Идите. – более спокойно сказал паша, согласно кивая, лекари и служанки послушно удаляются, а Кесем настороженно проводит их взглядом. – И прислугу против меня настроил! Каков змей! Да будь ты про.. – она не успевает закончить, чувствуя его ладонь на своих губах и ошеломленно смотрит прямо ему в глаза своими округленными от ужаса. – Я не знаю, что ты задумала, но не смей меня позорить при нашей прислуге, – строго произнес мужчина. – Это ты меня хотел убить? – смотрит враждебно, на время замирая и оставляя свои попытки дернуться, окончательно вводит его в ступор, он грузно вздыхает и бросает жалобный взгляд. flashback       Кесем сидела на тахте и читала при слабом освещении книгу. Это занятие всегда успокаивало ее. Но вот она уже в сотый раз перечитывала одну и ту же строку а смысла понять так и не могла. Грузно вздохнув она отложила книгу. Встала с тахты. И уставилась на горящий камин – единственный источник света. В ее зрачках отражались языки пламени, султанша подперла кистью подбородок, скнонив голову, и о чем то сильно задумалась. "Что ещё приготовила мне судьба? Какие испытания я ещё должна пройти? Сколько можно мучений? Разве мало тех унижений, тех гадких, низких слов в мой адрес? Неужели я не заслужила элементарного – покоя? Скажи мне, судьба, просила ли я у тебя много? Просила?! Я не выпрашивала даже любви, мне хватило бы и десятой доли того уважения детей что годами, сотнями лет назад оказывали своим Валиде. А что мои дети? Любят ли они меня вообще? Действительно ли я так необходима им как я думаю? Они уже взрослые, самостоятельные... Я им не нужна!"       Кесем опустила руки и взглянула в сам огонь, его жар все сильнее жёг щеки женщине, как будто она приближалась к огню, но женщина стояла на месте, в одном лишь была правда – она сгорала, сгорала изнутри превращаясь в пепел. Но может она феникс что вновь и вновь возраждается из пепла? Кесем гордо задрала голову не боясь стихии перед собой, она словно бросила вызов огню, вглядываясь в него тщательнее она начала замечать то и дело мелькавшие картины, образующиеся из языков пламени. Чудовищный животный страх навалился тяжелой поволокой в ее прекрасные изумрудные глаза, султанша приоткрыла рот не то чтобы ужаснуться не то чтобы крикнуть. Она резко отпрянула от огня схватясь за сердце. – Нет.. – прошептала еле слышно она на выдохе, женщина прерывисто начала дышать, тело затрясло, все что перед ней сейчас предстало слишком было похоже на правду. Она видела смерть.. Ужаснейшую жестокую смерть. Они шли одна за другой. Смерть забирала одного за другим ее детей, они кричали, мучались и сгорали в том огне жестокости в который попали.. Силуэт что появился в самом конце, именно он заставил так скоро отпрянуть от камина, напоминал кого то слишком знакомого ей. Это был высокий статный мужчина, с бородой и кинжалом, он появился в самом конце когда ее дети превратились в языки пламени и опустились, этот мужчина наоборот стал единым костром, коварно приближался к ней, извиваясь языком пламени, и смеялся. Да, она точно слышала его смех, его гул до сих стоял в ушах.. Она точно слышала где то этот злорадный омерзительный смех. Слезы потекли градом. Сердце билось с бешеной скоростью и она с ужасом подняла голову, ее голову посетила догадка, – Кеманкеш.. – прошептала одними губами и тут же истерично отступила назад, хватаясь за голову, теперь она была не в силах остановиться рыдать. Ну конечно как она не поняла – внешность, смех, кинжал, и сама ситуация – все это указывает на Кеманкеша, только он желает ей столько боли, только он способен ее причинить. Он убьет ее детей и положит к ее ногам их трупы, дьявольски усмехаясь! Кесем стало дурного таких мыслей она покачнулась, всхлипнув и схватившись за голову, и решила опуститься на свою кровать. Еле шагая до нее, она услышала какой то хруст. Будто кто то наступил на подол ее многослойного платья. Кесем готова была обернуться чтобы развеять страхи, она была уверена никого нет, это следствие недавнего ведения, ее голова уже находилась в полуобороте, виднелись ее острые скулы, но она не успела. Почувствовала резкую боль в спине и затылке как от удара железной качергой и свалилась на пол, последнее что помнила – зловещий смех со словами "За все что ты сделала". Прямо как в ведении.. Кесем полностью закрыла глаза и отключилась, последний раз тяжело вздохнув и пустив последнюю слезу. end of flashback flashback – Скорее лекаря! – Кеманкеш аккуратно положил женщину на свою кровать и всмотрелся в черты ее лица. Она была очень бледна, около виска виднелась струйка крови, которую паша трепетно вытер, сейчас он не мог видеть ее прекрасных глаз, так как веки госпожи были закрыты, она неподвижным пластом лежала на кровати, и будто бы не дышала, грудь ее была ровна. Кеманкеш нежно коснулся ее щеки, провел к подбородку и грустно улыбнулся, – Как же ты иногда молчалива, Кесем... Но почему это не приносит мне счастья? Очнись, Кесем! – схватил ее за плечи и чуть потряс, но женщина даже не хмыкнула, –Ты как всегда упряма! Но пощади меня! Очнись! За тобой в могилу и я пойду! Ты же помнишь мы связаны! – Кеманкеш аккуратно коснулся ее щеки, тяжело вздохнул и пару раз ударил ее по щекам. Попытался сделать искусственное дыхание, тряс за плечи но результата не было. Отпуская султаншу, надеясь наконец услышать ее изнеможденный вздох, он видел как ее тело бездыханно обмакает на кровати, отказываясь жить.       Через пару минут, казавшимися мужчине вечностью, двери с грохотом распахнулись и в покои влетели лекари. Кеманкеш быстро удалился с кровати освобождая им путь, началась суматоха. Лекари испуганно переглядывались, прислонялись то и дело к ее груди, водили задумчиво зеркалом с разным сторон у ее рта, делали искусственное дыхание и пытались делать непрямой массаж сердца, но султанша не дышала.. Калфа после проведенных процедур растерянно посмотрела на пашу и покачала головой, всхлипнув. – Что? Скажи что, калфа?! – закричал словно ненормальный паша, на глазах застыл ужас, он метнул взгляд на бездыханное тело Кесем, валявшееся на постели словно одеяло, такая же неживая и бледная. Кеманкеш яростно бросил взгляд на лекарей и одним движением отодвинув их кинулся прямиком к женщине, делая ей массаж сердца, – Ты должна жить, Кесем! – одно слово – одно нажатие, паша качал так интенсивно что лекари с опаской глядели на происходящее, боясь что мужчина сломает госпоже ребра, – Ты будешь жить, Кесем! – на выдохе произнес запыхавшийся Кеманкеш и вдохнул воздух в рот жене, оторвавшись от ее пухлых губ он с надеждой смотрел на нее, она не очнулась, лёжа все тем же пластом. Лекарша аккуратно коснулась плеча Паши и прошептала. – П-паша.. Кесем Султан покинула этот мир и ушла в мир иной.. – Кеманкеш яростно скинул ее руку с плеча и также уставился на женщину, отчего у той все сжалось внутри. – Что ты говоришь, женщина?! ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ? – вопил мужчина, раскрасневшийся от гнева, – Это моя жена! – указывая рукой в сторону Кесем, – Великая госпожа Кесем Султан! Ты спасёшь ее! Поняла меня? – мужчина озверел, схватил калфу за воротник ее одежды и прошипел. Женщина не выдержав расплакалась, моля о пощаде. – Я ни в чем не виновата! Ни в чем не виновата! Вы принесли ее уже мертвой. – женщина все вертела головой, но Кеманкеш ее не слышал, слегка ослабил хватку, отведя взгляд, но также держа калфу, в ушах кровью отдавало: "Вы принесли ее уже мертвой". Эти слова с каждой секундой заполняли все пространство вокруг паши, эхом повторяясь вновь и вновь, от невыносимости паша отшвырнул лекаршу и закрыл уши, что есть силы, изнемогая от тяжести на душе. – АА! – яростно бросил он. В следующую секунду послушался тяжёлый тихий вздох. Кеманкеш бросил взгляд на кровать, ее грудь тяжело вздымалась и опускалась от дыхания. Кеманкеш в мгновение ока оказался на кровати, беря ее за руку, – Кесем.. – радостно произнес, сверкнув глазами, крепко сжал слабую ладонь и отпустил, освобождая путь лекарям. Ошеломлённые лекари тут же подскочили к госпоже и получили самый гневный и страшный взгляд паши. Немного помедлив они начали процедуры. – М.. Му.. Мурад.. – евда слышимо совсем слабо прошептала женщина. – Что она говорит, калфа? Что с ней? – Ничего страшного, паша, все уже позади, она без сознания, у нее может быть бред, – лекарша улыбнулась ведь даже в таком состоянии видеть султаншу было невиданное счастье. – Мурад! – вновь закричала Кесем в бреду и начала ёрзать по кровати. – Тише, Кесем, все хорошо.. Все позади. – он ненавязчивым движением погладил ее руку, – Ты не умрешь пока я тебе не позволю. – низким тембром голоса прошептала он. end of flashback – Хорошо, – согласно кивнула Кесем, находясь уже в более хорошем расположении духа, – Но если не ты, то кто? – внимательно стрельнула глазами, будто искала ответ в его, Кеманкеш угрюмо вздохнул и пожал плечами. – Я не знаю.. Но я думаю этот кто то очень хорошо осведомлен о наших с тобой отношениях и этому человеку ты чем то знатно насолила. – он заметно ухмыльнулся, а Кесем закатила глаза. – Почему я должна тебе верить? У тебя был мотив, у тебя была возможность. Неужели люди с улицы знают где мои покои? Или ты думаешь что вся эта гаремная мишура имеет такую гордость? Что может заставить отомстить. Или такую смелость чтобы прийти ко мне в покои и просто ударить по голове кочергой? Кеманкеш, не смеши меня. – она пренебрежительно посмотрела на него и увидев его согласие в глазах, отвернулась. – Да, в этом ты права, – Кесем довольно ухмыльнулась, словно ее превосходство было обычным делом, – Во дворце нет ни одного человека, который был бы способен на такое. Но не обесценивай своих врагов. Гюльбахар, Синан.. – паша стал по очереди называть имена столь отвратительных для слуха женщины людей и Кесем неприятно скривилась, – Тот же Батур в конце концов.. – паша нахмурил брови и тяжело выдохнул при упоминание этого злощастного имени. Кесем ошарашенно уставилась на него немо мотая головой в знак отрицания. – Он не мог! Да и зачем ему это? – раздражённо развела руки в стороны, хмурясь. – Почему ты его так защищаешь? – недовольно закатил глаза и вздохнул, уставив на нее усталый взор. – Не знаю какая кошка пробежала между вами, но я верю своим чувствам. За столько лет жизни в гареме я научилась видеть кто тебе друг кто враг. И Батур точно не враг мне, Кеманкеш. – она снисходительно на него посмотрела, будто убеждая его в своей правоте, Кеманкеш раздраженно выдохнул, разве можно было что то доказать этой женщине. – Тогда кто он? – мужчина приподнял бровь и заинтересованно посмотрел. – Что? – на выдохе бросила она, удивлённо улыбнувшись. – Раз Батур тебе не враг, стало быть он твой друг? – мужчина самодовольно облокотил свою руку на ее подушки, приближаясь тем самым ближе, не отводя пронырливого взгляда. Султанша от его умозаключения громко рассмеялась. Впервые искренне, как показалось паше. Он долго не сводил с нее своего взгляда, пока султанша с интригующим взглядом не повернулась на него и не качнула головой в знак вопроса. – Кеманкеш? Я думала ты считаешь меня умной женщиной, – хвастливо подметила Кесем, с удовлетворением замечая как теряется паша, – Батур лишь очередной очарованный мной мужчина. И прошу заметить женатый мужчина. – она показательно выдвинула пальчик вперёд, как бы делая замечание, – Я никогда не водила ни дружбы ни любви с рабами, ведь они слишком зависимы от других. Кто побольше даст золота тот и друг. Таким людям никогда нельзя доверять на сто процентов, надеясь на их верность к тебе и что количество даваемых золотых вполне достаточно чтобы покрыть страх смерти. – Удивлен. – паша театрально поднял брови и улыбнулся одной стороной, – Ну а как же Хаджи? Разве он тоже просто раб, которому нет веры? – Мм, – госпожа замотала головой и повертела указательным пальчиком, слегка нахмурясь, – Хаджи исключение. Он слишком долго меня знает и слишком большое имеет чувство преданности. Он мой поданный, друг, моя семья.. – султанша грустно опустила глаза, рассматривая свое покрывало. – Тебя никогда не подозревали в связи с ним? Ты так распинаешься о нем.. – усмехнулся паша, на что Кесем раздраженно но беззлобно закатила глаза, сегодняшняя ночь и утро дались ну слишком тяжело, чтобы у нее были полноценные силы для очередных колкостей и припираний с пашой.       И Кесем и Кеманкеш замолчали, их первая пожалуй полностью мирная беседа изжила себя, больше говорить не о чем. Женщина молча уставилась в сторону окна, добровольно избегая лишний контакт с мужем, с которым они сидели уж сильно близко. Кеманкеш последовал ее примеру, не потому что ему не о чем было сказать, он обдумывал все ее сказанное и пришел к выводу, что будь в окружении госпожи хоть на десятую процента больше писателей и поэтов, ее проницательные цитаты точно бы гуляли по всему свету. Ведь как бы не хотелось отрицать а женщина она была и вправду очень умная и прозорливая. Кеманкеш невольно улыбнулся своим рассуждениям в очередной раз удивляясь как столько несовместимых, никак не пересекающихся с друг другом личностей было заключено в одной этой женщине. Справедливый правитель, несносная женщина, хитрая интриганка, заботливая мать, обычная женщина любящая цветы, объект всеобщей симпатии и восхищения. За последние пять минут, за которые никто так и не проронил ни слова, он достаточно просканировал, изучил ее стан, совсем позабыв, что Кесем в любую секунду может обернуться на него, почувствовав пристальный взгляд, и спросить с него объяснение его поведению. И она чувствовала. Но сил, желания и чего то ещё совсем изнутри выходящего не хватило чтобы совершить это. Она просто молчала, не хотела и не могла прервать его. Тишина уже не казалась такой зловещей и поглощающей, наоборот приятной и тепло обволакивающей, а разговор был слишком неподходящим и неправильным для этого места и времени. Их желания с пашой в кое каком роде сходились, они оба не решались нарушить единственное спокойное свое время – эту тишину, но судьба распорядилась иначе. Двери с привычным до осточертения грохотом, как будто ещё секунда и они сломаются, открылись. И перевернутый, переполошенный Хаджи залетел, как ошпаренный в комнату. – Хаджи, в чем дело? – требовательно и раздражённо спросила Кесем, поддавшись чуть вперёд. Евнух неуверенно переводил взгляд то на Кесем то на Кеманкеша, никак не решаясь вымолвить. Кесем настороженно на него смотрела, Кеманкеш пытался суровым взглядом заставить хоть что то сделать Хаджи, повисла неловкая пауза, уже не такая приятная как минутой ранее тишина. Наконец слуга заговорил, и Кесем немного вздохнувшая всего на секунду от облегчения, напряглась. Сказанное повергло обоих в шок. Кесем разъяренно с вызовов уставилась на Кеманкеша, готовая сжечь его со свету прямо сейчас. Паша растерянно отрицал глазами, покачивая головой слева направо. Но кажется женщину это не убедило. В ее жилах застыла кровь, в висках запульсировало а к ушам вместе с кровью подступали, возвращаясь вновь и вновь последние, очень короткие, болезненные и четкие слова слуги: "Вас пытались отравить".