Тёплое воскресенье

Подтаявший снег весело хрустит под ногами, поблёскивая при тусклом, но тёплом свете фонарей. Суровый морозец в последние дни отступил, и столбец термометра опустился едва ли до пяти градусов. Благодаря этому ветер казался мягким и не колол щёки, поэтому можно было не кутаться в шарф. Тёплое воскресенье. Парень и девушка вышли на конечной после длительной поездки с другого конца города на старом, скрипучем трамвае. Они оживлённо болтали о чём-то, пока шли до подъезда, то и дело бросая мимолётные взгляды друг на друга. – Постой. – Вдруг шепнула девушка, резко остановившись посередине улицы. – Слышишь? Парень поправил на голове забавную голубую кепку, которая скрывает кудрявый беспорядок, и прислушался. Как ни старайся, он не может услышать ничего, кроме своего дыхания и пульсирующего в ушах сердцебиения. Пришлось задержать дыхание и максимально напрячь органы слуха, чтобы понять, чего от него хочет эта странная девчонка. Парень был на голову выше своей спутницы и теперь сверху вниз смотрел прямо ей в глаза, будто пытался в них что-то прочесть. Однако эти огромные тёмные зрачки не выражали ничего, кроме таинственной загадочности. – Тось, ну чего ты от меня хочешь? – Устало спросил кудрявый, раздражённо пожимая плечами. – Я хочу, чтобы ты научился слушать тишину. – Произнесла та и двинулась дальше. Он безнадёжен. – Все поэты такие странные? Кудрявый нашарил в кармане потрёпанной куртки пачку сигарет. – Умение видеть красоту в мелочах вдохновляет и помогает сделать стихотворение красивее. Он неуверенно покосился на свою спутницу и вынул из другого кармана зажигалку. Тонкая трубочка ловко полетела в рот, он чиркнул зажигалкой и блаженно затянулся. Едкий дым проник в лёгкие, и тепло расплылось по телу. Ему нравились философские всплески Тоси, которые не были ничем обоснованы. Она любила поразмышлять на всякие скучные и сложные темы, но тем было интереснее с ней взаимодействовать. Он - развязный хулиган. Она - мечтательница. Ей чужды драки и насилие, она не может без замирания сердца смотреть на своего побитого приятеля, которого в шутку называет домовёнком. Он устаёт от вечных разборок с пацанами с улицы и каждый раз находит отдушину в этой странной девчонке, которая занимает все его мысли. Тепло сырого подъезда врезалось в лица молодых людей, оставляя на их щеках бархатный румянец. Пахло сигаретами вперемешку с едой и чем-то едким. Парень осматривал зелёные стены, на которых то там, то тут оставлены послания, написанные ручками и карандашами. Он впервые зайдёт в гости к Тосе. От этой мысли замёрзшие пальцы начали оттаивать и теперь их неприятно покалывало судорогами. – Ну заходи, Валер. В квартире Тоси было тепло, тихо и темно. Девушка ловко прокралась в темноте в ванную и включила свет. Весело побежала тёплая вода, обжигая струйками заледенелые пальцы. Валера бережно вытер руки полотенцем насухо, кинул взгляд в зеркало и взъерошил свои непослушные кудряшки. – Это моя комната, проходи. – Сделала жест рукой Тося, приглашая Валеру в её комнату. В глаза сразу бросились многочисленные плакаты с её любимыми группами. И где только она их достала? Чёрно-белые вырезки из газет смотрели со всех углов, а от ляпистых картинок из журналов разбегались глаза. Стихи, фотографии, рисунки - всё это создавало хаос, но и уют одновременно. Валера подошёл к хрустальной вазе, где было полно различных сухоцветов, среди которых он узнал незамысловатый букет каких-то хрупких полевых цветов, который собирал вместе с Тосей прошлым летом. Тёплые воспоминания окутали парня, и он улыбнулся. Валера услышал тихое бренчание за спиной, пока рассматривал полки с книгами. Глаза бегали от автора к автору - такие знакомые фамилии. Каждая их встреча не обходится без обсуждения какой-то книги. Тося так увлечённо и местами сбивчиво рассказывала про все эти книги, что Валера теперь без зазрения совести может сказать, что читал их все. Эта скучная болтовня, которую ненавидят все пацаны, привлекала и завораживала его. Все её рассказы не стали для него белым шумом, так или иначе он запомнил всё, о чём она говорила. – «Долгая память хуже, чем сифилис, особенно в узком кругу...» – Начала тихо напевать девушка, ловко меняя аккорды под динамичный ритм. Валера услышал эту песню впервые, но абсурдный её текст подходил Тосе, как никому. Она перебирала аккорды и весело качала головой, напевая замысловатые строчки. Последний аккорд растворился в стенах, и девушка кивнула в сторону приятеля. – Странная песня. – Без особого энтузиазма заключил тот. – Это Аквариум - вон. – Тося указала на плакат, который висел на двери. Девушка сыграла ещё несколько песен этой странной группы. Валера начал говорить, что они просто упоролись и записали такую дичь под кайфом, Тося начала с ним спорить и рассуждать о гении Гребенщикова - вокалиста группы. – Да чудики они. Как и ты. – Нахмурился парень и достал сигарету. – Нет. На балкон иди. – Строго приказала Тося, а сама направилась на кухню. Парень вышел на балкон в одном свитере. Не прошло и минуты, как он вернулся. Тося переодела кофту на рубашку и закатила один рукав - всегда так делает. Валера вспомнил, что и брюки она закатывает. Если правый рукав рубашки, - значит левую штанину, и наоборот. Чудачка. Девушка пошарила в ящике, вынула оттуда чистый лист бумаги, взяла со стола карандаш и протянула это Валере. – Всё, что думаешь. Парень недоумённо посмотрел на лист, затем на девушку. Что она опять хочет? – А что делать-то? – Напиши что-нибудь или нарисуй. Что приходит в голову. Брови поползли к переносице. Затем он исподлобья посмотрел на девушку. Её огромные зрачки почти никогда не бывали нормального размера. Из-за них трудно было рассмотреть цвет глаз, но Валера помнит - они серые. В её глазах грозовые тучи, шершавые камни и лесной туман, мокрый после дождя асфальт и горькая грусть. Тося принесла две большие кружки чёрного чая, а затем вернулась за тарелкой печенья. – Вчера готовила. Насыщенный вкус маргарина сменился странной горечью. – Ты переборщила с цедрой лимона. – Скривился Валера и запил печенье чаем. – Да ну тебя! В самый раз. – Тося пихнула парня в бок. – Что ты там изобразил? На белом листе плыли корявые волнистые линии, за ними сразу стоял лес. На берегу лежали большие камни, на который стояла девушка - треугольная фигура и четыре палочки. На лице у неё была довольная улыбка, а внизу подпись:

«от Турбо»

Девушка сначала рассмеялась, а затем затихла. Она всматривалась в рисунок, как всматриваются по нескольку часов в величайшие произведения искусства. Затем - залезла на кровать и кнопкой прилепила лист к стене. –Давай Наутилусов. – Предложил Валера, облокотившись на кровать, сидя на полу. Девушка взяла гитару и начала играть проигрыш. С первых нот Валера узнал песню и, положив голову на кровать, приготовился подпевать. – «Я могу взять тебя, быть с тобой, танцевать с тобой, пригласить тебя домой...» – Начал мурлыкать, посматривая на приятельницу. Он внимательно изучал её, пытался запечатлеть этот момент в памяти надолго. Тося такая смешная, весёлая и талантливая. Она совсем не похожа на других. Так хорошо сейчас. Валера закрыл глаза и открыл их после того, как почувствовал на своей макушке мягкие поглаживания холодной руки. Тося впервые решилась на такой шаг. Очень уж интересно было, какие на ощупь эти кудряшки. Оказалось - тёплые, немного жёсткие, верно хранят сигаретный запах. – Твоя очередь. Валера взял в руки инструмент и внимательно его осмотрел. – В этой песне очень простые аккорды. Их совсем немного и они повторяются. – Да там второй лад. Ну просто поставь два пальца рядышком, что непонятного? – Начала выходить из себя девушка после двадцати минут попыток научить этого безнадёгу простейшим аккордам. – Да выглядело очень просто. Ты объяснять не умеешь. – Я-то? Это кулаками махать - мозгов не надо. – Тося была готова наброситься на Валеру. Она потёрла виски и тяжело вздохнула. – Хорошо, давай заново. Первый лад... Спустя ещё чуть меньше двух часов Тося наслаждалась подхриповатым басом и некоторыми ошибками. В схеме боя ещё нужно разобраться. Пальцы неуверенно перебирали струны - останутся мозоли. Девушка заправила волосы за ухо и скользнула взглядом по разбитой губе и брови парня. Хочется его обнять. В свою очередь он кинул взгляд на неё. Как эта чудна́я девчонка смогла завладеть им полностью? Стало интересно, всегда ли у неё холодные руки. Проверить, что ли? – Когда я курил, я уловил, насколько тихо было на балконе. И звёзды такие красивые... – Мечтательно произнёс Валера, отчего Тося расхохоталась. И что это на него нашло? – Смешной ты. – Чё? – Чудик ты, говорю. И всегда им был. – Да иди ты. – Немного обиженно произнёс парень. – Ладно, не злись. Зато ты не безнадёжный. Краска ударила в лицо девушки так же внезапно, как она заключила Валеру в объятия, крепко прижимаясь к его прокуренному свитеру. – «Я могу спеть тебе, о тебе, про тебя, воспевать тебя, сострадать тебе и себе...» – Начала шептать девушка. Она почувствовала его сильную хватку и стало немного не по себе. – Ты чего? – Спросил кудрявый после того, как Тося отстранилась и между ними втиснулся поток холодного ветра, неизвестно откуда взявшегося. Повисла звенящая тишина. В комнате пахло крепким чаем и еле уловимыми нотками лимона. Валера решил отправить в рот недоеденный кусочек печенья. Нет, такая горечь не в его вкусе. С трудом проглотил и запил чаем, который тоже показался горьким. Тося стала тихо напевать мелодию, вспоминая постановку пальцев на грифе. Полилась знакомая мелодия, и Валера сразу же бросил пятерню на гриф, заглушая струны. – Хватит Аквариума. – Не хватит. – Девушка продолжила играть, игнорируя препятствие. – Ну пожалуйста, Тось. У меня есть идея получше. Девушка бросила попытки борьбы и внимательно уставилась на Валеру. – Давай свою песню сочиним? – Хорошая идея! – Ободрилась девушка. – У меня вроде были неплохие стихи. Тося принесла блокнот со стихами и почти сразу выбрала текст для будущей песни, однако возникли трудности с подборкой аккордов. – Да больно мне. – Крикнул Валера в жалких попытках освоить барре. – Ладно, давай следующий. Этот опустим. – Девушка нервно зачеркнула везде Fm. – Да нет же. – Скривилась Тося из-за неправильной постановки нового аккорда. Она находилась в опасной близости к парню, ругала его, прижимая своими пальцами его дрожащие от двенадцатого калибра непривыкшие подушечки. Её рука казалась ледяной по сравнению с горящими, пульсирующими пальцами кудрявого. Он не понимал, что делать в этот момент. Где-то в груди неприятно щемило от неизвестных чувств, так что, не долго думая, он уткнулся носом в её пушистые русые волосы. Они пахли ванилью. Её пальцы ослабели, а потом и вовсе ускользнули в сторону. Валера немного отстранился. Он не хотел спугнуть её, но хотел как-то сказать ей о своих новых чувствах. Хотел поделиться и узнать, чувствует она то же самое или нет, но было стыдно. Было сложно скрывать и усмирять их, а какой смысл? Валера аккуратно убрал гитару на пол и заглянул в глаза девушки, будто пытался найти ответ на свой вопрос. Рука сама потянулась к бледной щеке, но он не спешил сокращать расстояние между ними. Тося посмотрела на парня, потрепала его по волосам. У самой внутри затягивался тугой узел в районе живота. Она слегка подалась вперёд, и их губы осторожно соприкоснулись. Стало тепло и спокойно, но трепет в сердце не прекратился. Страсть тут же пришла на смену робким прикосновениям и захлестнула обоих. Тося жадно хватала поочередно то верхнюю, то нижнюю губу парня, пока тот всё крепче прижимал её к себе. Сбивчивое горячее дыхание обожгло кожу на шее. Дорожка из влажных поцелуев побежала наверх. Всё замерло. Понадобилось несколько секунд, чтобы осознать содеянное. Виноватый, смущённый взгляд скользнул вниз. Тося схватила гитару и стала наигрывать. – «Я могу взять тебя, быть с тобой... – Танцевать с тобой, пригласить тебя домой...» – Тут же подхватил Валера и расплылся в довольной улыбке. Наконец-то эти слова могут относиться к ним. Он окончательно понял, что по уши влюбился в эту странную девчонку.