***
Ковид — опасный вирус, внезапно появившийся из неоткуда и мгновенно распространившийся по всему миру, разделив жизнь на до и после. Разумеется, все люди, в той или иной мере пораженные этой болезнью, помнят что им пришлось пережить и через что пройти, когда вирус решил играть по своим правилам. С приходом вируса, возникли и определенные законы от государства, которым пришлось следовать, иначе никак. Вышестоящие органы хотели как лучше, посему почти по всему миру был объявлен долгий карантин, и тогда было вообще неизвестно, когда жизнь вернется в обычное русло. Магазины, торговые центры и даже школы, были закрыты в целях ограничения эпидемии. Хоть и исключить вирус было невозможно, были приняты соответствующие меры осторожности. Однако, даже это не помогло. Миллионы людей были госпитализированы, больничных мест категорически не хватало, да врачей и медсестер тоже. Несмотря на эти сложные, и даже опасные для здоровья нюансы, они мужественно и качественно выполняли свою работу, борясь за жизнь каждого из нуждающихся пациентов. К сожалению, врачи не Боги, и не в силах совершить невозможное. Не стоит говорить, сколько людей отправились в мир иной, в свете этого нагрянувшего вируса. У некоторых просто не выдержало сердце; у других отказали легкие и они просто перестали дышать, и врачам не удалось вернуть их к жизни. Просто тихий ужас, не правда ли? Даже те люди, которые побороли этот вирус, в той или иной степени, стали свидетелями смертей друзей, близких и родных. Некоторые, в свете продолжительного карантина и нахождения в четырех стенах, ополчились не только на весь мир, но и друг на друга. Словом, три года назад, для планеты человечества, наступили очень трудные времена. Конечно же была разработана вакцина, для предотвращения вируса, но многие, скептически отнеслись к её применению. Вероятно, что и без побочных эффектов не обошлось, но государство предпочло их не озвучивать, чтобы не привлекать к себе негативного внимания. Они придерживались версии, что эта вакцина — путь к спасению от Ковида, и людям пришлось повиноваться. Некоторым, такое отношение пришлось не по душе, и они упали духом, не видя света в конце тёмного тоннеля. Но он всё же наступил, когда вирус начал потихоньку отступать, а иммунитет людей, в свете перенесенной болезни, значительно окреп. В конечном итоге, хоть со значительными потерями и утратами, но человечество пережило эту эпидемию, став лишь сильнее. Зачем, спрашивается, снова возвращаться в те сложные времена? Когда, при читке сценария нового сезона стало ясно, что Катя решила включить в сюжет линию с Эболой, которой заболеет никто иная, как всеми любимая Марина Нарочинская - Брагина, Максим сперва не понял этой потребности. Но Юля, как всегда объяснила это тем, что Эбола — тот же Ковид, только намного опаснее и серьезнее. И к тому же, почему бы и нет? Хоть Ковид и значительно поутих, он всё ещё существовал, поэтому эта сюжетная линия была весьма актуальной. Вдобавок, пришел черед Брагина переживать за жену, а то ведь обычно — она за него, когда он умудряется находить себе приключения на голову. В конечном итоге, он понял и согласился с тем, что Юля пыталась до него донести, не подозревая, как тяжело ему будет видеть Машу в этом облике недуга. Сидя в гримерке, Максим Аверин рассуждал именно об этих нюансах. Честно говоря, ему была необходима небольшая передышка после недавно отснятой сцены, и Краснова, заметив это, объявила сорока минутный перерыв всем задействованным актерам и съемочной команде в целом. Она обычно придерживалась четкой и строгой дисциплины на съемочной площадке, обосновав это тем, что график не резиновый, и им нужно отснять необходимый материал в назначенное время — уложиться в обозначенные рамки. Но когда лучший и заслуженый артист России, доселе привыкший шутить и дурачиться в кадре и вне, резко бледнеет, а затем чуть ли не плачет, понимаешь, что нужно сделать исключение из правил. Краснова ещё никогда не видела Максима в таком перевернутом и потерянном состоянии. Брагина — сколько угодно, но того требовал сценарий и он, сезон за сезоном, просто потрясающе показывал страдания и душевные терзания своего героя. Учитывая, что его герой был неким авантюристом с огромным геройским комплексом, желающий спасти весь мир, у него их было вагон и маленькая тележка. А вот сам Максим, никогда не выглядел таким подавленным, предпочитая травить анекдоты, беспрерывно шутить, и даже сочинять стихи для монолога в некоторых сериях. Честно говоря, видя его столь подавленное состояние, Юля аж сама слегка растерялась. Куда подевался тот весельчак, поднимающий всем настроение на сете? Куда делся тот мужчина, подкалывающий и подтрунивавший над своей любимой партнершей — Машей Куликовой? В предыдущих сезонах, эти двое настолько увлеклись своей игрой, что все это выглядело весьма правдоподобно. Ну естественно, когда на протяжении шести лет играешь супружескую пару, то ненароком начинает казаться, что всё это реальность. Юля уже давно смирилась с замашками и закидонами Аверина на съемочной площадке, посему принимала это как само собой разумеющееся явление. Однажды, в процессе съемки двенадцатой серии девятого сезона, они настолько увлеклись друг другом, что даже не сразу отреагировали на команду — Стоп. Снято. А когда отреагировали, у обоих были такие лица типа — А что, уже? Помнится, Юля лишь закатила глаза и, мысленно заключив: — Всё с вами понятно, попросила их готовиться к следующей сцене. Именно такое поведение было им свойственно, коллеги уже тоже приняли это как должное, ссылаясь на то, что между ними существует уникальная дружба. Некоторые смеясь, твердили — Дружба действительно особенная. Никто на сете так не дружит, как Маша с Максимом. Однако то, свидетелем которого она стала совсем недавно, никак не укладывалась у неё в голове. Что самое интересное, после объявленого перерыва, Максим, без лишних слов, моментально покинул площадку. Маша с Юлей лишь переглянулись, и учитывая, что Маша, вжившись в роль своей героини, на тот момент лежала на больничной койке, зараженная Эболой от пациентки, с которой у той был прямой контакт, лишь удивленно посмотрела в след постепенно удаляющемуся мужскому силуэту. — Что это с ним? — Юля вопросительно окинула взглядом пространство, недавно покинутое Максимом. С ним явно сегодня что-то происходит. — Понятия не имею, — Маша лишь растерянно развела руками, пытаясь понять, что нашло на её партнера, близкого друга и экранного мужа. Впервые она видела его таким. Да ещё и тот факт, что он мгновенно ретировался с площадки, не укрылся от её внимания. Что-то здесь не чисто. — Машенька, ты давай иди и смой грим, мы закончили с вашими совместными сценами на сегодня. — Маша удивленно посмотрела на Юлю. Насколько ей было известно, это была не последняя их сцена, согласно графику. — Юль, так ведь у нас сегодня по плану ещё одна, — поспешила напомнить ей Маша, но режиссер лишь улыбнулась и ответила: — Ничего страшного, перенесём на завтра. — Юля пожала плечами, мол, я так решила — Слушай, мне очень не нравится настроение Максима. Я его ещё никогда таким не видела. А ты? С ним явно что-то происходит. Пойди и разузнай, а? Он тебе доверяет, и, возможно, поделиться тем, что его гложет. — Юля умоляюще посмотрела на Машу, пытаясь уговорить внять её просьбе. — Или тебя дома ждут? — Да нет, — ответила Маша, вспомнив, что Ваня гостит у своего отца, а Виталик… — лучше сейчас об этом не думать, а то ненароком настроение испортится. Она и сама переживала за благополучие Максима с тех пор, как он впопыхах покинул съемочную площадку. — Отлично, тогда давай сперва в душ, а потом пойди и навести Максима Викторовича. Завтра он снова должен быть в строю. Однодневная отсрочка приемлема, но потом, сама понимаешь, мы должны уложиться в сроки. Впрочем, он профессионал своего дела, поэтому я уверена, справится, — Юля слегка улыбнулась всеми силами уповая на то, что Маше удастся до него достучаться. — Мне бы твою уверенность, Юль. — Маша томно выдохнула, а затем добавила:— Но я очень постараюсь, мне и самой очень не нравится его душевное состояние. Он просто сам не свой, совсем на него не похоже, — заключила Маша, вспомнив его печальные карие глаза, в которых явно затаились капельки слёз. Нет, нужно срочно действовать. — Отлично, спасибо тебе. И ещё, на сегодня вы с ним свободны. Отдыхайте. — Юля снова улыбнулась, после чего до ушей Маши донеслось: Костя, Лена, Володя, вы мне нужны. Планы несколько изменились. Не долго думая, Маша двинулась в сторону своей гримерки, задумавшись о чем-то своём. В её личной жизни в последнее время, творился полный кавардак: гражданский муж объелся груш, даже вспоминать не хотелось. Было бы смешно и иронично, если бы не было так грустно. Ведь они с ним тоже познакомились на съемочной площадке, но как оказалось, это был ещё не предел. Во время съемок своего недавнего проекта, он всерьез увлекся своей партнершей по сериалу, и это всё вылилось в полноценную измену с его подачи. Это ещё полбеды, а вот, как избавиться от той компроментирующей картины, застывшей перед глазами, она ума не прилагала. Никогда не думала, что она окажется брошенной, но, видимо, у судьбы — специфическое чувство юмора. Что самое интересное, ей было не столько больно, сколько обидно. Вроде бы доверилась, поверила в его серьезные намерения, решила провести ним остаток жизни, а он, что? Так мерзко и подло с ней поступил. Не стоит говорить, что застав его в постели с другой, Маша тотчас вышвырнула его из своего дома, вместе с его манатками, которые посыпались ему на голову, чтоб неповадно было. Он что-то там пытался говорить в свое оправдание, но она ничего и слышать не хотела. Действия — сказали громче всяких слов. После произошедшего три месяца назад, она решила ненадолго уехать из Москвы и развеяться. Поэтому, взяв Ваню с собой, они отправились на отдых в Сочи. Это город сразу же навеял приятные воспоминания об недавно отснятом спец проекте со своей второй семьей. Только мысль о том, что по возвращении, она снова будет задействована в съемках любимого проекта, держали её на плаву и согревали душу. Две недели, хоть и пролетели незаметно, но отдых в Сочи — то что доктор прописал. Набравшись новых сил и положительных эмоций, воодушевленная Маша снова вернулась в родные пенаты. Естественно, первым человеком, с которым она пересеклась, был сам Максим. Он до того обрадовался её появлению, что без лишних слов заключил в свои медвежьи объятья, тихо шепча: — «Боже, как же я рад тебя видеть, Манюнь. Мне тебя очень не хватало», а затем нежно чмокнул в щёчку, почти в районе уголка губ. Маша тогда не придала этому особого значения, да и негоже сильно зацикливаться на этом — их привычная манера общения. Она к этому уже давно привыкла, и более того, ей это несколько льстило. Только ему она позволяла обращаться к ней в таком ключе. Помнится, её бывший однажды попробовал использовать ласкательно уменьшительную форму её имени, но это прозвучало как-то фальшиво и ненатурально с его стороны. Не тот, до боли родной и знакомый голос. Не те, знакомые интонации с легкой хрипотцой. Всё не то. Она ругала себя за эти сравнения, но факт оставался фактом. Некоторые вещи были под силу лишь Максиму. Другие, имитирующие попытки, стали лишь жалкими пародиями оригинала. Маша не знала, что это могло значить, но подобного рода мысли, обрушившиеся на неё водопадом, продолжали крутиться в голове. Затерявшись в своих глубоких мыслях, воспоминаниях и раздумьях, Маша и не заметила, как добралась до своей гримерки. Ну вот, незадача, дверь была незаперта, а она точно знала, что закрывала её на замок. Решив отправиться на разведку, и разузнать кто посмел вторгнуться в её личные апартаменты, она отворила дверь, и несколько обомлела. На диване сидел Максим и, закрыв лицо руками, будто бы застыл в пространстве. Как только она вошла вовнутрь, дверь, будто бы сама собой, автоматически захлопнулась на замок, без всяких усилий. Лучше уединится от посторонних глаз, а то мало ли что? На всякий пожарный. Так, душ может подождать. Вот только вопрос в том, почему он забрел именно в её гримерку? Перепутал, что ли? Возможно, ведь их гримерки находились рядом, но вряд ли. Хотя, учитывая, в каком потерянном состоянии он находился — немудрено. — Максим Викторович, а вы адресом случайно не ошиблись, нет? Это вообще-то моя гримерка. — Маша решила слегка над ним подтрунить, авось получится вывести его из этого состояния. Ну до сегодняшнего дня была её, может быть что-то изменилось? Хотя, сейчас это было не столь важно, ведь никаких изменений в его подавленном состоянии, не наблюдалось. Это плохо. — Максим, ты слышишь меня вообще? — подойдя к дивану, она бережно дотронулась рукой до его плеча в надежде привлечь его внимание. — Юля решила отпустить нас сегодня домой, чтобы ты пришел в себя и отдохнул. — Маша продолжала гладить его рукой вдоль плеча, замечая всю степень его напряжения. Она хотела добавить что-то ещё, но не успела и глазом моргнуть, как оказалась у него на коленях, прижатая к его груди. Его руки ловко окольцевали её спину, и он вдохнул её божественный запах, который подействовал на него успокаивающим образом, и принёс каплю облегчения его расшатанным нервам. — Ты чего? — прошептала Маша, пытаясь унять дрожь, возникшую в теле после его прикосновений. Да что с ней происходит? Это её близкий друг, чёрт возьми. Почему её тело реагирует таким образом на его близость? Ну точно из ума выжила? Или же, просто устала от одиночества, боли и бесконечных страданий? Докатилась до того, что ненароком начала представлять себя на месте своей героини — Марины, потому что отношения Брагиных достигли стадии — Я с тобой. Мы вместе, чтобы не случилось. И в огонь и в воду. Мы друг за друга горой. Нам ничего не страшно, мы всё переживём. К сожалению, такие отношения случались только в фильмах и сериалах, никак не в реальной жизни. Хотя… — Посиди со мной, пожалуйста, — тихо прошептал Максим, продолжая обнимать Машу, свободной рукой, скользя рукой вдоль её спины. Как же прекрасно снова ощущать её присутствие рядом. Сцена, которую они с горем пополам отсняли, показалась ему уж через чур реальной. Он понимал, что это всего лишь инсценировка, но почему-то ясно представил на месте Марины — своего Машулика, и ему резко поплохело, ибо во времена ковида, им обоим посчастливилось не заболеть. Пронесло, как говорится. Наверное эти самые меры предосторожности, сработали наилучшим образом. Все равно, постоянно находиться в масках вне операционных сцен, и даже в какой-то степени, специализированных скафандрах, хорошего мало. Хочется уже вздохнуть полной грудью и избавиться от всего этого, но потом ненароком вспоминаешь, что за пределами съемочного павильона, продолжает бушевать этот ненавистный ковид, и от него никуда не скрыться. — Посижу конечно, — Маши согласилась без всяких колебаний, но все же, её очень беспокоило его душевное состояние. Прижавшись лбом к его лбу, она прошептала: — Ты чего это вздумал то, а? — их взгляды пересеклись и застыли на некоторое время. Максим старался не обращать внимания на её грим, так талантливо нанесенный визажистами, в целях достоверно изобразить всю серьезность нагрянувшей на Марину, болезни. Это, по словам Юли, тот же самый Ковид, только под другим названием, и намного страшнее. Хоть Эбола, хоть Ковид, — оба опасные вирусы, и оба могут быть смертельными. Конечно же, это всего лишь сценарий, но ненароком вспоминаешь всю ту катавасию, через которую они прошли три года назад, и снова представляешь это всё в ярчайших красках и мельчайших подробностях. А когда это касается родного и близкого человека, без которого не представляешь своей жизни, и которому предстоит пройти через весь этот ад, то можно с ума сойти. Запросто. Максим, доселе, никогда не вёл себя подобным образом на съемочной площадке, но сегодня — на него явно что-то нашло, и он был не в силах вынести этого зрелища. Его Манечка, лежащая на больничной койке, впавшая в забытье, бледная и борющаяся с этой проклятой болезнью. Если бы не та проклятая пациентка, принесшая эту беду в их дом, то этого можно было бы избежать. В тот момент, он почему-то очень четко представил её умирающей, и был не в силах больше находиться там. Слава богу, Юля оказалась чуткой и понимающей, (этого у неё было не отнять), и увидела что с ним творится неладное. Как только она объявила перерыв, он мгновенно ретировался с места, чтобы перевести дух, и наконец-то стареть эту картину из памяти. Стало быть, он вошел в первую попавшуюся гримерку или же, в глубине души хотел оказаться именно здесь — поближе с ней — Ты можешь смыть с себя этот грим, а? — вырвалось изнутри, наверное в свете своих предыдущих мыслей. — А это обязательно? — Маша вопросительно на него посмотрела, а затем провела рукой вдоль его подбородка, и бороды, которую он отрастил и она ему очень шла, держа путь к щеке, от чего он сразу же прикрыл глаза — Ты мне можешь объяснить, что с тобой происходит, а? — Маша посмотрела на него в упор, пытаясь выпытать нужную информацию. — Юля, очень волнуется, между прочим. Ей непривычно видеть тебя в таком перевернутом состоянии. — А ты? — ему почему-то было важно знать, что она тоже, переживает относительно его душевного состояния. Хотя, с её приходом сюда, оно значительно улучшилось. Вот если бы можно было бы застыть в этом моменте навсегда. Он, наверное, всё отдал бы ради этого. — Что, я? — Маша окинула его удивленным взглядом, а затем почувствовала, как Максим, ловко взяв в руки влажную салфетку с тумбочки, бережно принялся стирать с лица её ранее наложенный грим. — Ты волновалась? — мужчина слегка улыбнулся и продолжил стирать грим. Чем скорее он исчезнет, тем лучше. — Конечно, мне очень не нравится твоё душевное состояние, — обосновала Маша, нежно проводя подушечкой большого пальца вдоль его щеки, а вторая рука, погладила шею — круговыми движениями. — Мань, оно мне самому не нравится, — он томно вдохнул и посмотрел на неё. В его карих глазах отражались отблески печали. — Ну и? Должно же быть хоть какое-то объяснение, твоему мгновенному исчезновению со съемочной площадки. Скажи, что тебя гложет, а? Ты можешь мне доверять, — Маша тепло улыбнулась своему близкому другу, пытаясь расположить его к себе, одновременно убеждая в том, что она весьма заинтересована в восстановлении его душевного равновесия. — Машунь, — ласково обратился он к своей партнерше, хотя она значила для него намного больше, только толку то? Она всегда считала, и будет считать его близким другом. — Я понимаю, что это всего лишь грим, и того требует сценарий, но я почему-то так четко представил именно тебя, лежащей на той больничной койке. И вдруг подумал: А что если я тебя потеряю? Я не могу без тебя, понимаешь? Вдруг вспомнился Ковид и всё, через что нам пришлось пройти. Это нам ещё крупно повезло, что мы с тобой тогда не заразились, но суть в том, что меня будто бы что-то перемкнуло, и я, стало быть, поставил себя на место Брагина, ведь Марина для него — всё. До этой поры, это она переживала за него, когда он попадал в ту или иную передрягу, но сейчас пришёл его черед, и я боюсь, ему придётся несладко, и он может с этим не справиться. — Ты поэтому попросил меня смыть грим? — Маша тепло улыбнулась, не зная что и думать обо всём этом. Кивок его головы подтвердил её предположения. — Но, ведь мы не Брагины, мы — мы. Я жива, и слава Богу, здорова. Давай ты выбросишь эти негативные мысли из головы, и сконцентрируешься на хорошем. Я ведь вот, здесь, рядом с тобой, — по мере её пламенной речи, их лица значительно сблизились, а они и не заметили. — Мань, — хрипло прошептал Максим и, взяв в руки её лицо, ещё больше приблизил к своему. Их лица сейчас разделяли считанные миллиметры — Я не могу без тебя. Я пытался держать эти чувства в себе, потому что ты несвободна, а я, делаю вид, что счастлив, будучи женатым на профессии, но ведь это полная чушь. Если ты меня сейчас не остановишь, то я тебя поцелую, — он и сам не знал, откуда взялась эта смелость, наконец-то выразить все то, что уже давно жило у него внутри. Если бы не эта сюжетная линия, он наверное, так и не осмелился бы. — Целуй, — прошептала Маша, сама не зная что творит, и что на неё нашло. Моральная поддержка и откровенный разговор, вылившиеся в поцелуй? Невероятно. Однако, когда их губы робко соприкоснулись, весь мир будто бы перестал существовать. Робкость мгновенно сменилась смелостью, и поцелуй углубился. В свете продолжительных касаний их ненасытных губ, поцелуй продолжал набирать обороты, превращаясь в жаркий, пылкий и обжигающий. Руки Маши обвили шею Максима, а его, в свою очередь, начали вальяжно разгуливать по всему участку её тела, вызывая приятный табун мурашек, которые, вероятно, решили участвовать в беговом марафоне. Языки искусно сплелись вместе и начали изучать полость рта, попутно вызывая череду тихих и сладких стонов, рвущихся наружу. Когда воздух стал полной необходимостью, они отпрянули друг от друга буквально на пару миллиметров: — Машулик… — хрипло прошептал Максим в её полуоткрытые губы, попутно покрывая её лицо прерывистыми поцелуями, но не успел договорить, как Маша дала свое согласие на его немой вопрос: — Я согласна, — она абсолютно не понимала, что на неё нашло, и почему она вела себя таким раскрепощенным образом рядом с ним, но сейчас хотелось отбросить все посторонние мысли в сторону, и просто чувствовать. Она так давно не ощущала себя по-настоящему кому-то нужной (Ваня не в счёт), ей просто хотелось упасть в омут с головой, и посмотреть чем это обернется в конечном итоге. К черту последствия, особенно, когда Максим так самозабвенно её целует, намекая на абсолютную близость тел и душ. К тому же, его признание, что он боится её потерять, и не может без неё, навели на мысль, что его чувства — вовсе не платонического характера. В процессе своих мыслей, Маша и не заметила, как с подачи Максима, они оказались в её личной ванной, в которой она ранее собиралась принять душ. Неожиданный гость, несколько изменил её планы. Стало быть, теперь принятия душа, будет совместным. Ловко избавившись от мешающей им одежды, они оказались под теплыми струями воды, которая обволакивая теплом их тела, стекала на пол. Это не имело сейчас особого значения, ведь их тела были до того возбуждены, будто бы ждали этого момента долгие годы. И вот, свершилось. Взяв в руки мочалку, пропитанную приятным душевым гелем, Максим нежно провёл ею вдоль стройного тела Маши: начиная с шеи, опускаясь к груди, держа путь к упругому животу, и, заканчивая стройными ногами, которые свели его с ума в тот самый день, когда она пришла на съемки в голубом платье до колен. Под его нежными прикосновениями, её тело содрогнулось, а внизу живота завязался тугой, но приятный узел, развязать который, был в силах только он. Подумать только, у неё уже три месяца как, не было никакой близости, но сейчас создавалось впечатление, что этого момента, она ждала целую жизнь. Продолжая проводить мочалкой вдоль её мокрого, обнаженного тела, Максим попутно покрывал эти участки прерывистыми и дразнящими поцелуями, доводящие её до одури. Она и не знала, что так бывает. Он, подобно волшебнику, творил невероятные вещи с её телом, а оно, поддавшись на эти провокации, охотно откликнулось на его ласки. — Макс.. — простонала Маша, пока он продолжал свои настойчивые действия, и не думал останавливаться. Она нисколько не возражала, ей хотелось надолго задержаться в этом мгновении, чтобы насладиться им в полной мере. Даже если это всего лишь минутная слабость, это не имело особого значения. Главное — здесь и сейчас. Существовали только они, и сладкий экстаз, которого они, несомненно, достигнут. Вместе. — Манечка моя, ты такая сладкая, — хрипло то ли прошептал, то ли простонал Максим, и, коснувшись губами меж грудей, обвёл языком сперва левый затвердевший холмик, а затем перешел к правому, и проделал те же самые манипуляции. Тело Маши моментально выгнулось дугой, от столь умелых манипуляций с его стороны, и она тихо застонала. Опустившись перед ней на колени, пока вода в душевой, продолжала выполнять свою функцию, мужчина добрался до заветного источника и, прильнув к нему губами, испил сладкий нектар. Продолжая ласкать её языком, он четко ощутил, как её лоно запульсировало в ожидании главной части — Очень сладкая, — прошептал Максим после того, как её тело в очередной раз содрогнулось, попутно достигая долгожданного оргазма. Облизнувшись, Максим сейчас походил на кота, вдоволь наевшегося вкусной сметаны. Лукаво прищурившись, он поднялся с колен, и выпрямился в полный рост. В таком положении, их взгляды снова встретились, пока теплая вода продолжала обволакивать их всё ещё пульсирующие от желания, и распаленные тела. — А вы, оказывается шалун, Максим Викторович, — хрипловато заключила Маша, пытаясь прийти в себя от недавней страстной прелюдии. — Ну это в порядке вещей, когда вы рядом, Мария Григорьевна, — он игриво ухмыльнулся и поцеловал её в уголок губ. Их взгляды тотчас пересеклись и застыли, и обоим стало ясно, что это далеко не конец, а только начало. — И вообще, я только начал, — без всякого предупреждения, Максим ловко притянул Машу к себе и, приподняв её над полом душевой, после чего её ноги автоматически обвили его торс, облокотил на прохладную стенку, и плавно проник в её личные владения. Учитывая, что это был их первый любовный опыт, они постепенно изучали интимные повадки друг друга. Им не понадобилось много времени, чтобы найти подходящий ритм и слиться воедино. Набирая темп, Максим плавно и постепенно доводил Машу до полного исступления. Наступившая кульминация заставила их тела сперва содрогнуться, а после, обессилено упасть в объятья друг друга, и громко рассмеяться. Теплая вода продолжала стекать вдоль их удовлетворенных тел, обволакивая и помогая прийти в себя от страстных утех. Доселе, ещё никто из них не ощущал такой гармонии и полноценности, как сейчас. Прийдя в себя, они посмотрели друг на друга и довольно улыбнулись: — Ну что, с легким паром? — Максим лукаво прищурился, и тотчас поспешил смыть остатки грима с её лица. — Тебе не кажется, что произошедшее здесь, дало новое определение этой фразе? — Маша окинула его игривым взглядом, а затем выключив воду, вышла из душа и обмоталась полотенцем, которое припасла как раз для такого случая. Протянув запасное Максиму, она побудила его сделать то же самое. Обмотанные полотенцами, они соприкоснулись лбами, и застыли на некоторое мгновение. Пока Максим не решил заговорить, чтобы ответить на её предыдущий вопрос: — Возможно, — Максим ухмыльнулся а затем добавил: — Лучше не смотри на меня так, а то я за себя не ручаюсь, — притянув Машу себе, он ловко пробрался пальцами под полотенце, и слегка ущипнул её за аппетитную пятую точку. — Что ты творишь? Я вижу, тебе намного лучше, — Маша слегка закатила глаза, а Максим лишь довольно ухмыльнулся. — Значительно, — заключил он, а затем осознав всю гравитацию случившего, вдруг изменился в лице. Снова стал мрачнее тучи. Маша, сразу же догадавшись о причине его задумчивости, поспешила его успокоить. — Тебе не о чем волноваться. Я уже, три месяца как, свободная женщина, — призналась Маша, а Максим сперва окинул её вопросительным взглядом, а затем растянулся в довольной улыбке, походящую на Чеширского кота. — Правда? — он сейчас был похож на счастливого ребенка, получившего желанную игрушку на своё день рождения. Его глаза прям таки искрились искрометной радостью и счастьем. — Он мне изменил, а я его вышвырнула из дома, и из своей жизни. Вот в общем-то и всё. — Маша решила, что нет смысла скрывать от него детали. Особенно после произошедшего здесь. — Скажи, он идиот? Как можно вообще тебе изменить? Я бы вот, никогда, — Максим мгновенно посерьезнел, и нежно провёл рукой вдоль влажного лица Маши. — Не зарекайся, поначалу вы все так говорите, а на деле выходит совершенно иначе. — Маша посмотрела на него в упор, пытаясь понять, к чему он вообще это сказал. — Если бы ты согласилась стать моей, я бы тебе досконально доказал, что это не так, — Максим говорил это на полном серьезе, даже не моргал. Маша сперва остолбенела, а затем придя в себя, решила прояснить ситуацию. — В смысле? Ты шутишь? — Маша окинула его вопросительным взглядом. Он ведь не может говорить серьёзно. Или может? Бояться потерять её — одно, а вот, заявления подобного типа — совсем другое. — Нет, Мань, я серьезно. Ты думаешь, что я каждый день со своими партнершами в душе любовью занимаюсь? Нет, впервые, к твоему сведению. Это всё не просто так, и пора тебе уже это понять и принять. Я уже давно перестал видеть в тебе просто партнершу, и близкую подругу. Неужели ты этого не заметила? Другое дело, если ты видишь во мне лишь близкого друга и сериального партнера, с которым тебе легко и весело. Ну? Определяйся. — Ты думаешь, это разумно? — она снова окинула его вопросительным взглядом мол — это ведь просто безумие. — Не-а, зато достоверно, — Максим четко ясно и понятно, растолковал свои намерения одной простой фразой. — А если прогорим, а? Я устала страдать, и к тому же, это значительно усложнит наше с тобой совместное сотрудничество. Ты ведь сам всё прекрасно понимаешь, — обосновала Маша, считая это плохой идеей. Впрочем, после произошедшего в душевой, она поняла, что доселе, никогда не испытывала ничего подобного. А вдруг она его любит, только не смеет себе в этом признаться? — Машунь, давай не будем вот это, — если бы да кабы, ладно? Давай, хотя бы попробуем, а?Попытка не пытка. — Максим лукаво прищурился, и снова коснулся губами уголка её губ, отчего Маша растаяла и поняла, что на все согласна, лишь бы он был рядом. — Имей в виду, что Юлька нас убьёт, если ничего путного из этого не выйдет, — заключила Маша, представляя, что будет, когда Юля знает об их, не совсем платонических чувствах, со всеми вытекающими. — Зато мы умрём счастливыми. К тому же, одновременно и вместе, — Маша с Максимом одновременно улыбнулись, а в следующее мгновение, их губы, словно по инерции, снова слились вместе, и с концам.Там, в ванной, они приняли решение хотя бы попытаться. А что из этого выйдет?
Время покажет…