Свободное падение

Никогда не бывает хороших новостей, когда Родни выглядит вот так, мрачно подумал Шеппард, выпрямляясь в дурном предчувствии и настороженно наблюдая за тем, как МакКей почти бегом направляется от джампера в его сторону. В первый раз об этих людях упомянул Форд, во время их небольшого приключения с Ульем, и уже эта сомнительная рекомендация должна была насторожить Шеппарда когда Лирания снова всплыла в одном из обсуждений торговых соглашений Атлантиды. Немногочисленный и суровый народ с очень чётким патриархальным уклоном, лиранцы вели довольно закрытый образ жизни, тем не менее успешно торгуя многими вещами со многими мирами. О них ходили разные слухи, и Тейла поделилась с Джоном и Элизабет своими подозрениями в том, что скотом, скарбом и провизией ассортимент предлагаемых лиранцами товаров не ограничивается, но атлантийцы не смогли найти этому прямых доказательств, чтобы окончательно решить, стоит ли рассматривать Лиранию как возможного торгового партнёра, не говоря уже о сомнениях в их надежности. Джон до сих пор ругал себя за то, что вообще согласился, чтобы Ландал Норан - один из представителей правящего триумвирата Лирании - встречался с Элизабет и хоть о чём-то с ней договаривался. Но в тот момент у них не было особого выбора - экспедиции очень нужна была помощь в поиске и приобретении редкого кусочка древней технологии, и проверенные связи оказались бессильны помочь Атлантиде в этом. А вот лиранцам удалось провернуть какую-то сомнительную сделку и всё же достать нужную вещь. Но ценой этому были непростые переговоры Элизабет и Ландала Норана и то, каким откровенно оценивающим взглядом тот смотрел на Вейр с самой первой секунды их встречи, заставляло волосы на загривке Шеппарда вставать дыбом. Паучье чутьё полковника кричало о том, что это не просто плохая идея, а чертовски плохая идея - представлять их друг другу. Но такого уровня переговоры могла вести только Элизабет, а триумвират Лирании в лице Норана был весьма заинтригован тем, что такой продвинутый город, как Атлантида, возглавляет женщина. И то, что, очевидно, Элизабет Вейр превзошла ожидания самоуверенного военного представителя Лирании, было плохой новостью для Шеппарда ещё и потому что Норан был из тех людей, кто видел цель и не видел препятствий. Уже спустя десять минут после их знакомства он не стеснялся оказывать Элизабет знаки внимания, очень быстро переходившие в откровенную заинтересованность. И этот человек, имевший за плечами немалый опыт в достижении своих целей, не принимал "нет" в качестве ответа. Не имея возможности открыто заявить на неё права перед опасным соперником, чтобы не подрывать авторитет Элизабет как руководителя их миссии, Джон чувствовал себя на взводе всё то время, что понадобилось, чтобы обговорить условия и заключить сделку. И не в последнюю очередь из-за того, что Норан явно искусственно затягивал переговоры, чтобы как можно дольше быть рядом с Элизабет и сблизиться с ней, несмотря на то, что она ясно дала понять, что не заинтересована. То, что всё так просто не закончится, можно было предположить, но Джон, вынужденный быть за сотни световых лет от места последней Вейр и представителей Лирании, наивно понадеялся, что полной тактической группы Лорна и собственной бдительности Элизабет хватит, чтобы избежать серьезных неприятностей. Но, видимо, для Норана желание заполучить её в свою постель оказалось гораздо сильнее доводов здравого смысла. Очевидно, отсутствие раздражающе вездесущего подполковника на последней стадии переговоров было воспринято им как возможность сделать свой решительный ход. Читая краткий, но емкий доклад о событиях на Таритосе - планете, выбранной лиранцами в качестве нейтральной площадки для переговоров в целом и финальной встречи в частности, Джон с холодной яростью понимал, что у Норана и его помощников вполне могло получиться увести Элизабет из-под носа у Лорна и его людей, если бы не досадная случайность - лейтенант Лора Кедман, единственная женщина, входившая в группу сопровождения, оказалась достаточно любопытной, чтобы сначала самой полюбоваться роскошным букетом и понюхать бутоны великолепных цветов и только потом отнести его в комнату Вейр, для которой тот и предназначался. Военный командующий Лирании был не глуп и наблюдателен, он не мог не заметить что Элизабет не свободна или не понимать того, как именно будет расценено нападение на неё, и что это покушение поставит крест на любых попытках договориться и положит начало личной вендетте Шеппарда. Слухи ходили не только о лиранцах, лантийцы тоже оставляли яркий след там, где побывали, и человек, подобный Ландалу Норану, ставя перед собой такую амбициозную цель, должен был, как никто, понимать, что недооценивать подполковника не стоит. И стиснув зубы, чтобы не рычать от досады, Джон пообещал себе, что самоуверенный ублюдок обязательно пожалеет о том, что не смог удержать свой член в штанах, а руки подальше от Элизабет! ~////~ Напускного спокойствия Шеппарду хватило только на то, чтобы опустить джампер на лужайку в одном из поселений Таритоса и переступить порог оцепленного его людьми гостевого дома, в котором и проходила сорвавшаяся встреча. В большом зале, пестревшем красноречивыми указаниями на недавнюю потасовку, полковника встречали несколько местных жителей, помогавших организовать переговоры и Эван Лорн. Если бы это было при других обстоятельствах, Джона бы позабавило выражение его лица. Бесстрашный майор выглядел так, будто видел перед собой надвигающуюся бурю, но все еще отчаянно надеялся, что либо она обойдет его стороной, либо он успеет убраться с её пути. Не в этот раз, черт возьми! - Майор! - прогремел голос полковника по гулкому залу с низкими потолками. - Как, черт возьми, ты пропустил все это дерьмо?! Его стремительное приближение и рычание заставили Лорна подобраться и выдохнуть, готовясь столкнуться с неизбежностью. - Виноват, сэр, мы оказались не готовы к такому повороту. - не стал отрицать вины Эван, выпрямляясь под хмурым взглядом сощуренных глаз своего старшего офицера. - Это я уже понял! - всё время, что ему понадобилось чтобы добраться сюда, Шеппард накручивал себя, снова и снова возвращаясь к содержимому отчёта и сейчас его нервы были в опасной близости от того, чтобы всё закончилось очень некрасиво не в последнюю очередь для самого Лорна, допустившего весь этот бардак. - Я хочу знать, как получилось, что она вообще оказалась с ним наедине?! То, что взбешённый полковник никак не мог оставаться тихим, обернулось тем, что в опустевшем с его появлением холле показался еще один человек. Краем глаза Джон заметил Карсона Беккета, приближающегося к ним, но всё еще упрямо ждал ответов на вопросы от своего заместителя, которому, видимо, слишком опрометчиво доверил безопасность Элизабет. - Ничто не говорило о том, что с доктором Вейр что-то не так! - оправдывался майор. - После того как лейтенант Кедман передала ей букет, она спустилась к ужину с лиранцами и вела себя как обычно. Норан пригласил её прогуляться по парку, а потом вызвался проводить наверх. Мои люди всегда были поблизости, я сам видел как они возвращались, доктор Вейр не выглядела так, будто шла под давлением! Мы заподозрили неладное, только когда Кедман, вдруг, стала вести себя странно. - Что значит, странно? - ещё сильнее нахмурился Шеппард. - Это значит, что не в привычках Лоры срывать с себя одежду и набрасываться на мужчин посреди её дежурства, полковник. - вместо майора ответил Беккет, останавливаясь рядом с ними. - К этому моменту пыльца с букета, которую она вдохнула, уже вызвала химическую реакцию, подавившую некоторые функции её мозга и значительно усилив раздражение других центров, что привело к такому нетипичному поведению. Видимо, организм женщин более восприимчив к действию наркотика, содержащегося в этих цветах и триггером могло послужить все что угодно - запах, прикосновение, даже неловкое движение! В экстренном порядке вызванный из Атлантиды Лорном, очень быстро сообразившим в какое невероятное дерьмо они влипли, Карсон оказался здесь за несколько часов до появления самого Шеппарда и уже успел провести некоторые исследования, чтобы сейчас говорить не только как лично знающий Лору Кедман человек, но и с уверенностью квалифицированного медика. - Как только стало понятно, что лейтенант под воздействием какого-то наркотика, я тут же попытался связаться с доктором Вейр, - продолжил Лорн, - а когда она не ответила, понял, что это не случайность. Мы добрались до неё до того, как Норан... - он осекся под тяжёлым и потемневшим взглядом Шеппарда и снова выпрямился, глядя ему в глаза. Эван понимал, что облажался во всей этой ситуации, но по крайней мере одно он мог сказать с уверенностью. - Мы успели вовремя, полковник! Ни от него, ни от Беккета не укрылось, как тихо и облегченно перевёл дыхание Шеппард, услышав эти слова и увидев как кивнул в подтверждении Карсон. Полковник быстро прикусил губы в нервной привычке, а линия плеч чуть расслабилась, но ни беспокойство, ни гнев так и не исчезли до конца из глаз. - Где она? - Наверху. - Лорн кивнул на потолок. - Заперлась в одной из комнат. - А Норан и его люди? - Мы закрыли их в сарае. - голос Лорна наполнился собственной злостью, а вокруг плотно сжавшихся на мгновение губ залегли резкие складки. - Ублюдки ведут себя так, будто ничего особенного не произошло! Линия челюсти полковника снова затвердела, а глаза опасно блеснули. Но прежде чем Джон успел даже раскрыть рот, чтобы отдать какие-то распоряжения, вперед выступил Карсон. - Полковник, вы должны понимать всю серьезность ситуации! - предупредил он, настойчиво перетягивая взгляд Шеппарда на себя. - Тяжесть симптомов с которыми сталкивается лейтенант Кедман, не идет ни в какое сравнение с тем, что происходит с Элизабет! Джон снова нахмурился, только сейчас заметив, что, несмотря на заверения в том, что худшего удалось избежать, Беккет мрачен и предельно серьёзен, а Лорн избегает его взгляда. Теперь, когда некоторые ответы были получены и горячий гнев уже не замещал всё здравомыслие, Шеппард начал понимать, что тут происходит что-то ещё, помимо описанного в докладе. Эта мысль заставила волну ледяных мурашек прокатиться вдоль позвоночника и Джон выпрямился, с тревогой заглядывая в лицо Карсона. Беккет бросил быстрый взгляд на стоявшего рядом майора и Шеппард тут же понял, что доктор не будет говорить при посторонних. - Свободны, майор, - приказал полковник, тот тут же кивнул и отошёл, прекрасно понимая, что последующий разговор не предназначен для его ушей. - Насколько всё плохо на самом деле, Карсон? - тихо спросил Шеппард, прямо глядя в глаза доктору. Он подозревал что в просьбе прибыть сюда как можно скорее, сопровождавшей доклад о событиях на Таритосе, было много того, о чём мог знать только Беккет. - Дело в том, что я не могу тебе сказать. - вздохнул он и устало потер лоб пальцами. - И это проблема, которая делает положение Элизабет более тяжёлым, чем ситуация Лоры. Она не дала себя осмотреть и всё, чем я сейчас располагаю, это анализ её крови, но могу с уверенностью сказать, что реакция Элизабет на воздействие химических элементов пыльцы с этих лиранских цветов отличается от того, что я наблюдаю у лейтенанта Кедман. И это не та новость, которая могла бы порадовать! Элизабет может не осознавать этого до конца, но сейчас она в таком положении, когда ты сможешь помочь ей лучше чем я. Увидев, как озадаченно нахмурился Шеппард, Карсон немного запнулся, всё ещё смущённый теми выводами, к которым пришёл, анализируя ситуацию и решая, что делать, прежде чем послать за полковником. Он был не только её другом, но и лечащим врачом и Элизабет не могла долго скрывать от него что после двух с половиной лет затишья у неё, вдруг, появилась весьма активная личная жизнь. Хотя, нужно отдать ей должное, Элизабет стойко молчала о том, с кем именно она спит. Но это работало не так эффективно, как надеялась Вейр, потому что ни у Карсона, ни у кого-либо ещё из тех, кто был близок к их паре, не заняло много времени и особого труда понять, кто был её любовником. Поэтому сейчас Беккет считал допустимым говорить откровенно. - Элизабет не была изнасилована, Джон, майор Лорн не соврал, когда сказал, что они добрались до неё вовремя. Но афродизиак уже успел подействовать на сознание и тело Элизабет достаточно сильно, чтобы пришлось приложить усилие, оттаскивая её от лиранца. Шеппард гневно задохнулся только представив себе эту картину. Глубокие вертикальные морщины прорезали лоб над нахмуренными бровями и опасно сощуренными глазами, а плотно сжатые губы побелели от усилий унять приступ злости. - Она пострадала? - прошипел он. - Внешне, из того, что я успел увидеть, это несколько синяков на её теле, но поверь мне, когда я говорю, что беспокоиться нужно совсем не об этом. - покачал головой Беккет. - Не мне тебе рассказывать, насколько чертовски развита у Элизабет сила воли! Она явно понимала, что что-то не так с её реакцией на домогательства и боролась с этим с самого начала, поэтому Норану и не удалось взять над ней верх так быстро, как он, наверняка, рассчитывал. Но именно это упрямство теперь загоняет её в смертельную ловушку! Осознание, что её одурманенному наркотиками телу не принципиальна разница между Нораном, Лорном или любым другим, заставило Элизабет держаться подальше от любого мужчины, по вполне понятным нам обоим причинам. Но плохая новость в том, что эта цветочная дрянь - очень сильный галлюциноген, способный серьезно подавить психику и чем дольше длится её ментальное сопротивление физическим проявлениям, тем сильнее Элизабет может пострадать, если не снять основную остроту симптомов! Шеппрду понадобилось несколько секунд, чтобы понять что пытается донести до него доктор и его рот раскрылся от изумления, а глаза широко распахнулись. - Ты хочешь сказать... - Джон быстро и нервно облизал губы, подыскивая тактичный способ озвучить свои мысли. - Ты не просто так здесь, парень, потому что, да, это именно то, что я хочу сказать. - кивнул ему Карсон. - Я настоял на том, чтобы майор Лорн связался с тобой, как только понял чем всё может обернуться для Элизабет. Как её лечащий врач, я знаю о вас двоих и невероятно рад вашему роману, особенно сейчас, потому что понятия не имею как бы мы выпутывались из этой ситуации, будь между вам что-то меньшее! Джон смущённо поджал губы и потупился под понимающим взглядом Карсона как застигнутый врасплох мальчишка, а не взрослый мужчина, имеющий право быть с женщиной, которая ему нравилась. Но у Беккета не было времени подбирать выражения или потакать внезапной застенчивости Шеппарда. А главное, этого времени не было у Элизабет. - Она забаррикадировалась в одной из комнат наверху и ты единственный, у кого вообще есть шанс войти туда, не выбивая при этом дверь. - настаивал Карсон. - Она достаточно не в себе, чтобы не понимать, что самой ей не справиться и слишком упряма, чтобы продолжать хранить вашу тайну и молчать о том, насколько сильно ты ей сейчас нужен. На основе того, через что прошла лейтенант Кедман, я могу сказать, что для физического удовлетворения вызванной пыльцой реакции легко подошел бы Норан, Лорн или любой другой мужчина, кто оказался бы в тот момент рядом. - и прежде чем побледневший Шеппард успел даже подумать о том, чтобы выйти из себя от таких слов, Беккет предупреждающе вскинул руку, будто останавливал сорвавшееся вскачь воображение вспыльчивого подполковника. - Если тебя это успокоит, Элизабет борется с действием наркотика именно потому что осознаёт кто ты для неё. Но противоречия между её сознанием и желаниями тела едва ли не большая опасность для неё чем зашкаливающий уровень гормонов в крови! Поэтому я и уверен, что то, что сработало для Лоры, не подойдет для Элизабет. Только у тебя есть возможность сгладить этот дисбаланс. И чем быстрее ты сделаешь это, тем лучше! - Как Кедман? - спросил Шеппард, трезвея от напоминания о том, что, помимо Элизабет, в этом дерьме увяз кто-то ещё. Даже спустя время после того, как они с ней расстались, для Карсона было всё ещё непросто отпустить то, с чем ему пришлось иметь дело, несколько часов назад найдя её в щекотливой ситуации, близкой к помешательству. Но сейчас был не тот момент, когда стоило что-то скрывать или объяснять как-то по-другому, чем откровенной правдой. Шеппард должен знать с чем ему придется иметь дело, когда поднимется наверх. - Она лишь понюхала эти цветы и получила сравнительно небольшую дозу. Понадобилось время, но ей хватило собственных сил, чтобы справиться с деликатностью ситуации. - с усилием подбирая слова, рассказал Беккет. Он смотрел Шеппарду в глаза, а у самого перед мысленным взглядом снова вставала полуобнажённая и раскрасневшаяся Лора, разметавшаяся по небольшой кровати и, запустив руку себе между бедер, с громкими стонами выгибавшаяся навстречу своим прикосновениям. - Те несколько оргазмов, которые ей понадобились, чтобы хоть немного рассеять туман в голове и побороть действие наркотика, были очень сильными и трудными. Но сейчас она в относительной безопасности, чего нельзя сказать о Элизабет, которая получила несравнимо большую дозу, потому что была основной целью Норана. Шеппард ещё мгновение смотрел ему в глаза, укладывая услышанное в своей голове, а потом обернулся к стоявшему у дверей майору. - Лорн! - позвал он, принимаясь резкими движениями дёргать молнию своего тактического жилета. - Где сейчас Элизабет? - Второй этаж. - с готовностью отозвался майор, возвращаясь к ним. - Мои люди охраняют дверь, других выходов из комнаты нет, но мы не рискнули предпринимать серьёзных попыток попасть внутрь, потому что, прежде чем сбежать, она напала на капрала и отобрала у него оружие. - Она вооружена?! - Шеппард замер, а его голос вновь зазвенел от гнева. - Какого черта, Лорн?! Эван виновато промолчал, опуская голову, потому что ему нечего было сказать своему старшему офицеру. Мало что вообще могло сделать всю эту ситуацию ещё хуже для его личного дела и Лорн только надеялся, что некоторые нюансы так и останутся тайной для разъярённого полковника. - Как ты вообще... - прожигая в нем дыры, Шеппард поджал губы, понимая, что сейчас не время и не место. Он разберется с Лорном позже, когда Элизабет вернётся домой и ей не будет угрожать опасность. - Хорошо, я понял. - делая над собой усилие чтобы унять гнев, сказал он и продолжил стягивать с себя амуницию под озадаченным взглядом Лорна. - Что вы делаете, сэр? - Я не собираюсь подходить к ней с оружием, майор! - отрезал он. - Это я понимаю, - кивнул Эван, забирая из рук полковника тяжёлый пояс с кобурой и его тактический жилет, - но как быть с тем, что у неё есть пистолет? - Она не выстрелит в меня. - уверенно ответил ему Шеппард, уже направляясь к выходу. - Оружие ей нужно, чтобы вас держать от неё подальше. Эван считал себя неглупым человеком и достаточно хорошо знал подполковника, чтобы не спорить с его выводами. Атлантида была замкнутым сообществом и внутри циркулировало немало слухов, в том числе и о главах их экспедиции. Лорн не верил всему, что слышал, но сам становился невольным свидетелем достаточного количества неоднозначных ситуаций, чтобы понимать, что в сплетнях о том, как хорошо смотрятся Шеппард и Вейр вместе, есть своя доля правды. Но его, как солдата, не могло не смущать то, как безоговорочно подполковник верит, что не совсем вменяемая Элизабет Вейр, вооружённая табельным оружием одного из пехотинцев, не причинит ему вреда, когда он попытается сделать то, что хочет от него Беккет. В прошлый раз похожая ситуация лишь чудом закончилась для Шеппарда без серьезных травм! - Я хочу, чтобы все ушли не только с этажа, но и вообще из этого дома. Беккет и Кедман могут остаться, но все остальные вон! - отдавал распоряжения подполковник, поднимаясь по лестнице. - Оцепите периметр, следите за пленниками и не позволяйте слухам выбраться за пределы ворот этого двора, но в дом не входить даже если МакКей попытается вас убедить, что миру приходит конец! Войдя в коридор, он увидел двух охранников у дальней двери и кивнул, когда те отдали ему честь. Лорн сделал знак рукой, отпуская своих людей с их поста и дождавшись, пока вооружённые морпехи пройдут мимо, Шеппард снова обернулся к нему и доктору. - Она должна быть уверена, что поблизости никого нет, поэтому ещё раз повторяю, не приближайтесь, пока я с вами не свяжусь, это ясно?! - потребовал он. - Да, сэр. - кивнул Лорн и отошёл, снова спускаясь вниз. - Я не буду говорить что тебе делать, - вздохнул Беккет, встречаясь взглядом с глазами Джона, - ты сам разберешься с этим. Но помни одно, нам нужно вернуть её в Атлантиду для полной интоксикации как только это станет возможно. Свяжись со мной, если что-то понадобится. - кивнул он на гарнитуру, всё ещё заправленную за ухо полковника. Шеппард кивнул и, шумно выдохнув, направился к нужной двери. - Помоги ей, парень. - тихо вздохнул Беккет ему вслед. ~////~ Когда раздался уверенный стук в дверь, лежавшая на кровати, свернувшись в тугой комок, Элизабет вздрогнула и машинально потянулась за пистолетом, оставленным на небольшом столике. Её ладони были скользкими не только от пота, а пальцы дрожали, когда она обхватила рукоять, но намерение было твёрдым. Ровно до того момента, пока Элизабет не услышала как её окликнули. На несколько часов все оставили её в покое, и голос зовущий из-за двери, принёс чёткое понимание что изменилось. Джон! Выпуская изо рта изжёванную и мокрую от слюны подушку, заглушавшую все звуки, вырывавшиеся из её груди, Элизабет прерывисто всхлипнула и с робкой от противоречивости надеждой посмотрела в сторону двери. Она так надеялась, что до этого не дойдет! Что ей хватит времени, чтобы справиться со своей постыдной ситуацией и вернуться в Атлантиду лишь со слегка пошатнувшимся чувством собственного достоинства. Но последние часы оказались настоящим бесконечным адом, отнявшим у неё как моральные, так и физические силы, а проклятое возбуждение так никуда и не делось! - Элизабет, открой эту чертову дверь! - всё громче настаивал Джон и она отбросила сомнения и ненужное оружие на постель, вытирая слезящиеся глаза и влажные щеки. Не было смысла держать его снаружи. Она могла бы приказать оставить её в покое, и это даже сработало бы с Лорном или Карсоном. Но только не с Джоном. Он бы просто нашёл другой, более опасный для себя способ забраться в эту комнату. А она и без того влипла по уши, чтобы рисковать ещё сильнее. Элизабет с тихим стоном перекатилась к краю кровати и осторожно встала на дрожащие ноги. Усилие отозвалось звоном в ушах, ноющей болью в натягивающих майку сосках и разливалось огнём по бёдрам и между ног. Потребовалось несколько глубоких вдохов, чтобы справиться со всем этим и головокружением, чтобы безопасно сделать хоть один шаг. Она подтянула сползающие штаны повыше, одёрнула майку и как была, босиком, направилась к двери. Не стоило дальше переживать о том, как она выглядела, раз он здесь, то прекрасно знает обо всем, через что она тут проходит. Это одновременно смущало и в равной степени несло облегчение. Элизабет уже достаточно отчаялась, чтобы вместо немой мольбы, его имя уже некоторое время вырывалось из саднящего горла сдавленными всхлипами. А мысль о том, чтобы отбросить остатки бесполезной гордости и попросить Карсона связаться с Джоном становилась почти навязчивой. Элизабет не знала как аргументировала бы зачем он вообще ей тут нужен и сейчас могла только поблагодарить небеса за то, что у её людей необъяснимо не оказалось никаких проблем с тем, чтобы вытащить его с миссии на другой стороне галактики и привести к ней без того, чтобы она сама начала умолять об этом! Сдвинуть с места тяжёлый комод, подпирающий дверь, было гораздо сложнее и потребовало больше сил, чем когда она подтаскивала его, запираясь, и Элизабет понадобилась минутка, чтобы отдышаться, прежде чем она взялась за замок и повернула ключ. ~////~ Когда дверь скрипнула, открываясь, он отступил, чтобы дать Элизабет увидеть пространство, убеждающее, что он не собирается бросаться на неё и вытаскивать из её убежища силой. Но она даже не мелькнула в проеме, оставаясь вне поля его зрения и Джон толкнул створку, распахивая дверь шире и заходя внутрь. В нос тут же ударил тяжёлый и мускусный запах секса, а голова почти закружилась от духоты и спёртости воздуха, наполняющего маленькую тёмную комнатку с плотно зашторенными окнами и развороченной постелью. Но ничего из этого уже не имело для него значения, когда Джон выдохнул, увидев в нескольких шагах от себя нетвёрдо державшуюся на ногах женщину. Обхватывая себя руками, Элизабет выглядела измотанной и очень хрупкой, сжимаясь в комок под его взглядом и переминаясь с ноги на ногу в одних только тонких светлых носках. Её беспокойные пальцы нервно теребили края измятой формы, пуговица на поясе штанов была оторвана из-за чего они неумолимо сползали всё ниже с узкой талии по плотно сжатым бедрам и Джон даже думать не хотел, куда делось её нижнее бельё, когда заметил как соски натягивают ткань её влажной от пота бордовой футболки. Обычно стильно уложенные волосы растрепались и несколько прядей падали ей на лицо, отбрасывая еще большую тень на щёки, цветущие лихорадочным румянцем, а легкие тени под покрасневшими от слёз глазами, со слегка сзмазанной тушью в уголках, лишь делали их ещё больше. Яркие губы Элизабет приоткрылись в попытке дышать менее тяжело и хрипло. Она не удержала едва слышный зов и Джон отмер, приходя в себя от первого шока. Он захлопнул за собой дверь, закрыл её на ключ и глаза Элизабет распахнулась ещё шире от этого. Губы шевельнулись, будто она пыталась что-то сказать стремительно приближающемуся к ней мужчине, но Джон только качнул головой, не сводя с неё тёмного взгляда. У неё было ровно два быстрых вдоха чтобы быть готовой, когда он подхватил её в свои руки, не оставив ни сантиметра между ними, ни шанса сопротивляться его напору. Ноздри Элизабет затрепетали, уловив знакомый теплый и мужской запах, исходящий от него, и измученные нервные окончания её тела встрепенулись с новым приливом огненной жажды. Но в отличие от происходившего в течение всего этого бесконечно длинного и дурного дня, сейчас это был правильный запах и нужный ей мужчина и Элизабет почувствовала как непрошенные слёзы облегчения снова покатились по щекам даже прежде чем она успела поймать эту мысль. Она крепко обхватила Джона руками и уткнулась лицом в тёмную ткань его форменной рубашки. - Джон! - шептала она ему кожу, потираясь влажной щекой о его шею и обвиваясь вокруг сильного тела. - Господи, Лизабет! - выдохнул Шеппард с проклятием почувствовав, как дрожат её плечи, когда обнял и прижал крепче. От неё пахло теплом, потом, нотками знакомых духов, но ярче всего мускусным ароматом женского возбуждения и он тяжело вдохнул его, позволяя своему телу привычно отреагировать на это и женщину в его руках. - Ты вся горишь, милая! - Это больно, - прохрипела она в отчаянной попытке не забраться на него чтобы быть ещё ближе, - это так чертовски больно! Она пылала от иррационального возбуждения последние несколько часов и это почти свело её с ума к этому моменту. Даже в молодости Элизабет не испытывала ничего похожего на такую иссушающую жажду желания отдаться мужчине - любому мужчине - лишь бы только чувствовать на себе сильные руки и смелые прикосновения! От воспоминаний о том, как она стонала от прикосновений Лорна к своей распалённой коже или как выгибалась на встречу раздевающим её рукам Норана, Элизабет задрожала и едва не зарыдала в голос. Отпраздновать хорошую сделку - вот как называл это Норан, облизывая её губы и расстёгивая пуговицу на её штанах, а она лишь прижималась к его рукам и бессильно чувствовала, как напрягаются соски, когда он притискивался к её груди. А потом был Лорн, вытаскивавший её из чужой постели, полуобнажённую и неистовствующую от желания вернуться в мужские объятия, пока его люди скручивали лиранца, пытающегося отбиться от их рук. Осторожность Карсона стала последней каплей, переполнившей чашу её самообладания и с тех пор Элизабет предпочла сходить с ума наедине со своими собственными прикосновениями, лишь бы не чувствовать себя ещё хуже, представляя реакцию Джона на эти унизительные события. - Я так облажалась, Джон! Я так сильно виновата! Рассказы и объяснения Лорна и Беккета не отдавали и половины должного тому, что он видел сейчас. Элизабет казалась стоящей на самой грани между отчаянием и истерикой, излучая их каждым быстрым и неглубоким вдохом, каждым судорожным и беспокойным прикосновением. Она, одним оголённым нервом дрожала в его руках, потеряв свойственное ей хладнокровие и умение контролировать себя и свои желания! Не только Лорн пришёл на выручку Элизабет вовремя, Джон остро почувствовал что тоже оказался здесь в самый нужный момент, чтобы успеть поймать её, теряющую последние крохи самообладания. - Не хочу этого слышать! - низким от рычания голосом ответил он, горячо выдыхая ей в волосы и скользя ладонями по спине. Бороться с собственными тёмными эмоциями, бурлящими под кожей, было непросто. - Ты знаешь чья ты на самом деле и этого достаточно! В любой другой ситуации Джон бы заработал насмешливо приподнявшуюся бровь и в лучшем случае, напряжённую улыбку в ответ на своё смелое заявление, но сейчас Элизабет лишь отчаянно закивала ему в плечо. Она зарылась пальцами ему в волосы, нервными движениями поглаживая по затылку, покрывая лихорадочно быстрыми от плохо скрываемой нужды поцелуями шею Джона и царапая губы о жесткую щетину на его подбородке. Да, она принадлежала Джону Шеппарду и теперь не стеснялась с этим соглашаться, потому что весь этот чертов хаос показал Элизабет насколько сильно она, на самом деле, увязла в своих чувствах к нему. Всё остальное просто казалось неправильным и мелочным. Шеппард прижался губами к её виску, прежде чем, мгновением спустя, пошевелиться в её судорожно крепких объятиях. Он слегка отстранил Элизабет от себя, но ровно настолько, чтобы суметь обхватить её лицо своими ладонями и прижаться поцелуем к призывно приоткрывшимся губам. Она прерывисто выдохнула ему в рот, прежде чем крепче обвить его шею руками, прижаться теснее и ответить на жадный и крепкий поцелуй со всем желанием, горевшим под кожей. С ним ей всегда было проще действовать, чем говорить. Одинокий и несправедливо недолюбленный, Джон Шеппард не всегда находил правильные или нужные слова, когда дело касалось искренности, чувств или эмоций и Элизабет с самого их знакомства пришлось искать собственные пути общения с этим человеком на темы более личные, чем разговоры о работе. И как бы странно это ни звучало даже для неё самой, читать язык его тела у неё получалось гораздо лучше, чем понимать его как-то по-другому. Именно так они и переступили грань флирта, давно выломавшего узкие рамки их дружеского общения, когда прикосновения к его лицу оказалось достаточно, чтобы почувствовать как Джон внутренне тянется к ней не только мягкостью своего взгляда. Одного поцелуя хватило и сейчас, чтобы Элизабет захотелось кричать не только от сжигающего её тело желания, но и от облегчения при мысли, что она может расслабиться настолько, чтобы полностью отдать контроль над собой в руки любимого мужчины и быть в безопасности что бы дальше ни произошло. Теперь, когда Джон был рядом, она могла позволить себе упасть, потому что знала, что он всегда её поймает! Когда ладони Джона скользнули под её майку, приятные мурашки на коже заставили Элизабет содрогнуться и отпустить его губы. Она ясно читала его намерение в смелых прикосновениях в своему телу и, несмотря на желание подчиниться его рукам, её мысли всё ещё метались от него к тому, что они, по большому счету, сейчас не одни. - Джон... - выдохнула она ему в губы, когда Шеппард ещё раз коротко поцеловал и слегка прикусил кожу под подбородком. Он умел читать её между строк так же хорошо, как Элизабет понимала его самого, поэтому не отвлекаясь от важной задачи снять с неё мешающую одежду и поцеловать каждый кусочек обнажённой кожи, Джон лишь мурлыкнул ей на ухо, улыбаясь её горячей дрожи, прежде чем успокоить. - Я выставил их вон. - сказал он, слегка отстраняясь, чтобы дать Элизабет минутку осознать его слова. Без этого у них бы ничего не получилось. - Внизу только Кедман и Карсон, а он знает о нас и даже настаивал на том, чтобы ты дала отдохнуть своей умной головке, расслабилась и получила удовольствие от нашего незапланированного свидания! Её кожа и без того горела, но под этим прямым и жарким взглядом серо-зелёных глаз, Элизабет почувствовала, как неудержимо краснеет ещё сильнее. - Боже! - застонала она, снова утыкаясь отчаянно пылающим лицом в его шею, но уже смелее забираясь пальцами ему под рубашку. - Мне 38 и я больше никогда не выйду из этой комнаты! Джон раскатисто рассмеялся, поглаживая её по чувствительной коже под всё выше задиравшейся футболкой и этот смех приятной вибрацией отозвался в её перегруженном теле, заставив Элизабет почувствовать как слабеют колени, а между ног снова становится чертовски влажно. - Мы что-нибудь придумаем! - пообещал он, возвращаясь к поцелуям и желанию её раздеть. - Но сейчас я хочу чтобы ты думала только о том, что я здесь для тебя и мы не встанем с этой постели, пока ты не перестанешь чувствовать себя так, будто хочешь выпрыгнуть из своей кожи! О, он был ужасен! Если бы она не чувствовала себя такой отчаянно голодной к его телу и присутствию, то непременно нашлась бы с ответом, достойным доктора Элизабет Вейр. Но сейчас она была ни кем иным, кроме как просто Элизабет - его Лизабет, как ласково называл её Джон, когда они были наедине и это действительно было всё, о чем она хотела думать в этот момент. Джон целовал жадно и тесно прижимался к её телу, полностью завладев вниманием и мыслями, и Элизабет поняла, что остаётся без футболки лишь в тот момент когда её соски соприкоснулись с жёсткой тканью его рубашки, заставляя поёжиться от тысячи иголок, расходящихся по телу от этого ощущения. Ровно один вдох разделял шок от прохладного воздуха на разгоряченной коже и прикосновение сухих и требовательных мужских рук, скользнувших по её рукам, вниз, к бедрам. Мягко подталкиваемая к кровати, Элизабет едва успевала переводить дыхание от того, как стремительно и без остатка этот мужчина забирал её себе и у неё кружилась голова не только от мысли, что она ему это позволяет или насколько сильно этого хочет, но и от того, как правильно и свободно при этом себя чувствует. Зацепив пальцами пояс её брюк и заставляя себя не думать о том, почему кружево её потемневших от влаги трусиков порвано в нескольких местах, Джон спустил остатки мешающей ему добраться до её тела одежды по напряженным бедрам, приласкав по пути покрывшуюся мурашками кожу, и на развороченную постель Элизабет опустилась уже совершенно восхитительно обнажённой. Всё это время она смотрела ему в глаза, позволяя видеть как меняется выражение её лица от каждого его прикосновения и Джон почувствовал как запинается его дыхание от откровенного приглашения в её взгляде и вида раскинувшегося перед ним тела. Но кое-что все ещё мешало ему сосредоточиться на ней полностью и Элизабет приподнялась на локтях, наблюдая как Джон, на несколько мгновений оставив её в покое, вытаскивает из уха мешающую ему гарнитуру, а потом дотягивается до отброшенного ею пистолета; он в пару движений разрядил его и отбросил прочь с кровати. И лишь потом вернул к ней своё внимание и больше уже ничего его не отвлекало. С тихим стоном нетерпения Джон скинул свои ботинки, стащил рубашку и расстегнул пуговицу и ширинку своих штанов, прежде чем приспустить их так низко, чтобы только его натянувшая ткань эрекция мешала им свалиться. Он встал коленом на матрас между призывно раздвинутыми женскими ногами и Элизабет снова откинулась на подушки, скользнув языком по губам и тихо вздохнув от предвкушения. Тут не было места стыду или ненужной скромности, они оба были взрослыми людьми и спали вместе достаточно долго, чтобы перестать стесняться друг перед другом желаний своих тел или чувствовать себя неловко под откровенностью взглядов. Но это не мешало Джону каждый раз на миг замирать, чтобы полюбоваться ею и такая откровенность до сих пор заставляла Элизабет краснеть. Распалённая жаждой в глазах Джона, Элизабет решила, что уже слишком долго обходилась без его тепла! Она вскинула руки и, обхватив его шею ладонями, снова притянула в поцелуй, и Шеппард с довольным стоном накрыл её своим телом, раздвигая губами её губы, чтобы скользнуть языком в жар её рта. Элизабет тепло выдохнула ему в рот и он ощутил мурашки на её коже, когда его грудь прижалась к выпуклости её груди и жёсткая поросль, покрывающая его торс, защекотала её чувствительные соски. Джон скользнул руками ей под спину, обнимая крепче и теснее прижимая к себе, чтобы как можно больше обнажённой кожи тёрлось друг о друга и, задохнувшись от прокатывающихся по телу ощущений, Элизабет запрокинула голову, кусая губы, когда его пальцы прошлись вдоль её позвоночника в привычной ласке, заставляющей её дрожать и выгибаться навстречу его телу. Она запустила пальцы ему в волосы, стискивая непослушные пряди, когда Джон скользнул поцелуями ниже, к её подбородку, а потом к шее, прикусывая и пятная нежную кожу крепкими прикосновениями губ. Ей казалось, что пылает каждый нерв под чувствительной кожей от тысячи разных ощущений, посылаемых по телу его руками, губами и жёсткостью волос, покрывающих его грудь и предплечья. Голова кружилась от недостаточно глубокого дыхания, постоянно срывающегося стонами и, прижатая тяжёлым телом к постели, Элизабет беспокойно металась от смущающего ощущения что может кончить от одних только этих прикосновений. Но Джон был почти безжалостен, неумолимо подталкивая её к этому. Он, как большой кот, утробно и голодно урчал, продолжая ласкать её, облизывая каждый сантиметр доступной ему кожи, становясь всё смелее и опускаясь ниже своими поцелуями. Элизабет едва сумела унять жалобный стон, но не восхитительную дрожь, когда его губы нашли её грудь и принялись терзать нежную плоть, то прихватывая её зубами, то скользя по чувствительной выпуклости прежде чем накрыть ртом напряжённый сосок и пососать, едва касаясь его языком. Всё ещё обтянутые тканью бёдра настойчиво потерлись о внутреннюю сторону её раздвинутых ног, и не в силах больше оставаться тихой, Элизабет вскрикнула и тут же прикусила ребро ладони, когда выгнулась в объятиях Джона, в первый раз за сегодняшний день кончая от чего-то, что не было её собственными прикосновениями. Ещё некоторое время целуя и лаская ладонями её набухшую грудь, Джон довольно выдохнул и улыбнулся, слушая и ощущая сладкую симфонию оргазма Элизабет. Он обожал доводить её до горячего блаженства, испытывая вполне объяснимое чувство мужского превосходства, наблюдая как его Лизабет, всегда собранная и такая разумная, теряет контроль от его прикосновений. Он потёрся своим возбуждением о жёсткие простыни постели, снимая собственную острую потребность, когда переводил дыхание, давая Элизабет пару мгновений, чтобы прийти в себя. Это было только начало, Джон планировал подарить ей столько удовольствия, сколько сможет дать его тело. А потом и ещё чуть-чуть. Но когда он опустил руку между её ног, раздвинутых его бедрами, и коснулся пальцами влажных от возбуждения и оргазма половых губ, приласкав набухший клитор, Элизабет приглушенно всхлипнула и дёрнулась под ним, и это уже не имело никакого отношения к удовольствию. Это было движение ещё не боли, но ощутимого дискомфорта и Джон тут же убрал руку, напрягаясь и хмуро вглядываясь в её лицо. Он разумно не хотел знать всех подробностей того, что произошло, но ведь и Лорн, и Беккет в один голос утверждали, что она... - Прости, - почти заскулила Элизабет, прикусывая губу, но ещё крепче обхватывая его бёдра своими ногами, чтобы не дать ему отстраниться, - это была напряжённая пара часов и я просто перестаралась! В первый раз столкнувшись с таким сильным желанием секса, когда тело горело, требуя прикосновений, а перед глазами темнело от необходимости кончить, она отчаянно пыталась справиться с этим голодом, унимая жар привычными и знакомыми ей по одиноким ночам способами. Но этого было недостаточно. Нужда, заставлявшая снова и снова тянуться пальцами к нежными складочками, никуда не уходила и с каждым, хоть и ярким, но вынужденным оргазмом разочарование Элизабет росло всё сильнее, а последние несколько раз это была уже скорее боль, чем облегчение. И прикосновение его мозолистых и сухих пальцев к чувствительному и измученному клитору закономерно отозвалось для неё дискомфортом. Увидев как злые слёзы бессилия опять вскипают на её глазах, Джон снова подался вверх, целуя дрожащие от разочарования губы и позволяя Элизабет обнять и прижаться к его телу. С жаром ответив на этот короткий поцелуй, она встретилась с ним взглядом и всхлипнула от облегчения, прочитав понимание в потемневших от желания глазах Джона. - Я здесь для тебя, помнишь? - прошептал он, заглядывая ей в глаза, где зелень радужки осталась лишь тонкой полоской вокруг огромных зрачков. Она зря испугалась, потому что ничто не меняло его планов на неё, ему просто придётся быть более осторожным и уделить больше внимания её измученному телу. Нежно погладив Элизабет по влажной щеке, волосам и поймав пару тяжёлых вздохов на зацелованных губах, Джон спросил: - Доверяешь мне? Она не колебалась ни секунды прежде чем кивнуть и это согрело сердце Шеппарда так, как мало что могло. Он улыбнулся ей и снова поцеловал, слегка прихватывая зубами нижнюю губу, прежде чем прижаться носом к её щеке и медленно начать долгое скольжение вниз, вдоль её горячего от жара тела. Он вдыхал аромат её кожи, впитывал в себя дрожь тела и мурашки, ни на миг не отрывая рук, губ или кончика своего носа от мягкой и гладкой кожи. Постепенно Элизабет снова расслаблялась под ним и Джон не мог удержаться от того, чтобы не прикусить тут или не приласкать языком или пальцами там на пути к своей основной цели. Когда Элизабет поняла, что у него на уме, Джон почувствовал как глубоко она вздохнула, прежде чем ухватиться за его волосы, согнуть ноги в коленях, раздвигая их шире и приподнимая бёдра ему навстречу. Он снова улыбнулся в её кожу от этого явного нетерпения, окончательно сползая вниз и устраиваясь поудобнее. Его собственное возбуждение приятно тлело, постепенно разгораясь, но пока он был ещё в состоянии контролировать желания своего тела, чтобы всецело сосредоточиться на Элизабет и позаботиться о ней. Ему нравилось ласкать её ртом и в отличие от некоторых парней, с которыми он когда-то общался достаточно тесно чтобы участвовать в подобных обсуждениях, Джон не видел ничего унизительного в том, чтобы доставить своей партнёрше подобное удовольствие. Элизабет была потрясающе отзывчивой под прикосновениями его языка и Джон невероятно заводился, слушая как заикается её дыхание, прежде чем обернуться стонами и ощущая как начинает дрожать чувствительная и нежная плоть, когда для Элизабет становилось невозможным контролировать или игнорировать своё удовольствие. А ещё был этот сладкий миг предвкушения, когда она уже чувствовала его дыхание на своих складочках, но его язык ещё не коснулся её и кожа Элизабет покрывалась мурашками, а бёдра едва заметно дёргались ему навстречу. И тогда, так же, как и во многие другие моменты, Джон поднимал на неё глаза, зная, что Элизабет смотрит на него и когда его взгляд встречал её, между ними не оставалось ничего, кроме откровенности. Вдыхая густой запах её возбуждения, он медленно и плавно скользнул языком поверх её влажных половых губ, ещё не погружаясь глубже, но давая понять как это будет, а Элизабет уже застонала и, жмурясь, запрокинула голову, лишь невероятным усилием заставляя бёдра остаться расслабленными. Но когда, после следующего мягкого касания его языка, она почти привычным жестом потянулась за подушкой, желая утопить в ней сотрясающее нервы удовольствие, Джон мгновенно отстранился и выбил её у неё из рук, заставив Элизабет ошеломлённо заморгать, уставившись на него. - Этого не происходит, Лизабет! - почти резко приказал он, нависая над её телом и настойчиво заглядывая ей в глаза. - Вокруг никого нет и я хочу слышать тебя, когда тебе будет хорошо. Она неудержимо покраснела от откровенности его взгляда и слов, но Джон терпеливо дождался её кивка, прежде чем подтолкнуть носом её в шею и оставить яркий засос чуть ниже уха, от чего она сладко вздрогнула, а её кожа снова покрылась мурашками. Её бёдра все еще оставались раскрытыми для него и не заняло много времени вернуться к приятной части и чувствительной плоти. На этот раз Элизабет позволила себе быть настолько громкой, насколько ей хотелось и уже не имело значения, кто её при этом услышит. С этого момента всё очень быстро становилось менее осторожным и более грязным между ними. Она стонала и умоляла, когда он ласкал её языком или обводил пальцами чувствительную дырочку, скользя внутрь всего на фалангу, только, чтобы подразнить. Элизабет пришлось уцепиться за прутья в изголовье кровати, чтобы сдержать желание двигаться сильнее навстречу влажным и настойчивым прикосновениям его губ, но её бёдра то и дело приподнимались над кроватью каждый раз, как Джон усиливал нажим или проникал пальцами глубже и жёстче, уже не просто дразня и растягивая. Он крепко прижимал её своими плечами, чтобы оставить руки свободными и иметь возможность ласкать не только женское тело под собой, но и дотянуться до себя. Не убирая пальцы из скользкой влажности её киски, второй ладонью Джон забрался в собственные приспущенные штаны, и зажмурился, горячо выдыхая на набухшие складочки Элизабет, когда сжал вставший колом член и потёр чувствительный ствол, пройдясь большим пальцем по мокрой от смазки головке. Он ощущал, как всё сильнее закипает под кожей желание трахнуть эту отзывчивую и страстную женщину по-настоящему, но сначала ему нужно было заставить её кончить снова! И судя по тому, как изменилось её дыхание и дрожало под ним тело, Элизабет была предельно близка к этому и Джон, вернувшись к вылизыванию нежной плоти, позволил себе стать смелее, жёстче и настойчивее. Боли больше не было, прикосновения языка и губ к её клитору были мягче и нежнее ласк пальцами и мир Элизабет снова вспыхнул ярким фейерверком под прикрытыми веками когда она так сильно кончила, чтобы закричать об этом и, задрожав ещё сильнее, выгнуться под ним. Когда Джон, прикусив кожу на внутренней части её бедра, медленно вытащил из расслабленной дырочки три трахавших её пальца и отстранился, нетерпеливое хныканье сорвалось с пересохших губ, и Элизабет дёрнулась, пытаясь остановить это движение. Но Шеппард лишь снова успокаивающе поцеловал её согнутое колено и потёрся носом о мягкую кожу, прежде чем выпрямиться. Встав на колени перед ней, он потянулся к своим давно ставшим тесными штанам и прикусил губу, на секунду сжав набухшую под тканью эрекцию и переводя дыхание. Всё ещё нетерпеливая, Элизабет облизнулась от предвкушения, распахнутая и изнеженная перед ним, скользя взглядом по его телу и так откровенно любуясь, что Джон почувствовал, как дрогнули его пальцы, когда он окончательно расстёгивал ширинку и стаскивал бельё. Элизабет ещё никогда так полно не осознавала насколько сильно любит Джона, как в этот самый момент, когда он с мягкой улыбкой склонялся над ней, потянувшись к губам за коротким поцелуем, прежде чем снова прижать её к простыням своим телом. И это чувство было первым проблеском ясности за много-много часов тяжёлого тумана в голове, не имея никакого отношения к подстёгиваемой наркотиком похоти. Джон не любил хвастаться, когда дело доходило до его тела и первое время Элизабет приходилось бороться с этой скромностью за возможность ласкать его так смело, как ей того хотелось. Щедрый на удовольствия для неё, сам Джон был удивительно нетребовательным, но легко заводился и это стало отдельным видом игры для неё, распалять его настолько, чтобы он начал умолять. И уже теряясь в новой волне накатывающего жара, Элизабет поклялась себе, что непременно заставит его потерять свой собственный контроль при первой же возможности! Но сейчас ей ничего не хотелось так сильно, как сказать Джону что он нужен ей и почувствовать его внутри себя! И она прошептала ему это на ухо, заставляя его задрожать, прежде чем с голодным стоном запустить руку между их телами, встречаясь пальцами с его ладонью, обёрнутой вокруг твёрдой длины и срывая нуждающийся стон с его приоткрывшихся губ. На этот раз она сама потянулась за поцелуем и снова развела бёдра, чтобы почувствовать полнее когда Джон возьмёт её по-настоящему. Искры вспыхнули у него перед глазами, когда Джон несколькими осторожными, но уверенными толчками вошёл в её тесноту и влажную гладкость, и Элизабет вскрикнула, вцепившись в его плечи и подаваясь бёдрами навстречу движениям его тела. Не было ни мгновения передышки или желания притормозить, только сжигающее нервы желание ощутить друг друга полнее. Глубоко и прерывисто дыша от чувственного удовольствия, прокатывающегося по телу, Джон подхватил Элизабет под колено, раскрывая её для себя шире, чтобы войти глубже и, застонав от этого ощущения, она закинула ногу ему на бедро, скользя ступнёй по его икрам и закатывая глаза от удовольствия, когда Шеппард всё сильнее и настойчивее толкался в неё. - Боже, да! - выдохнула Элизабет ему в ухо, когда, запустив ладонь в его волосы, пригнула голову Джона к своему плечу. Это уверенное, но нежное вторжение и влажное неумолимое скольжение твёрдой длины внутри было кульминацией всех её ожиданий и желаний изнывающего тела! Элизабет жмурилась, стонала и кусала губы от почти невыносимо прекрасного ощущения жёсткости его члена, наполняющего её, раздвигая тесноту чувствительных стеночек и унимая последние отголоски боли. Уже не сдерживаясь, она вскрикивала и подавалась на встречу каждый раз, когда Джон задевал сладкое местечко внутри, посылая волну дрожи, удовольствия и мурашек по всему её телу. Обхватив одной рукой её за талию, а вторую пропустив под приподнятыми ему навстречу плечами, Джон окутал Элизабет своим телом так тесно и полно, что между ними не осталось никакого свободного пространства. Распалённый их близостью, он разделял силу её нужды и хотел быть ещё ближе, чувствовать сильнее, сделать своей полнее. Подталкиваемый этими желаниями, Джон двигался настойчивее и резче, становясь всё неистовее и потерявшись в собственных стонах, а высокие крики и дрожь Элизабет, чьи ногти оставляли горящие полосы на его спине, лишь добавляли новые оттенки к удовольствию, раскрашивающему его мир. Элизабет жадно двигалась на встречу мощными толчками бёдер Джона, шепча его имя как молитву высохшими от тяжелого дыхания губами. Из последних сил цепляясь за тонкие ниточки своего контроля над происходящим, чтобы снова и снова убеждаться, что она с любимым человеком и имеет право чувствовать себя так невероятно и хорошо, как могла только с ним одним, Элизабет почти без остановки гладила Джона по волосам, шее, плечам, вслушиваясь в едва различимые чертыхания, сбивавшие его дыхание и впиваясь пальцами в его влажную от пота кожу. Обнимая его бёдрами, она сжимала ладонями крепкие ягодицы Джона, снаружи и внутри себя остро чувствуя каждое движение мужского тела, вжимающего её в постель с требованием и напором, которые сейчас Элизабет только приветствовала. Разгоревшись для чужого развлечения так неправильно и болезненно, сейчас возбуждение и удовольствие пели в её венах настолько привычно и свободно, будто не было никакого наркотика в крови. И когда, с очередным тяжёлым стоном Джона у её уха эти последние ниточки сознания оборвались, осталось только свободное падение и магия, которую он творил с ней и её телом с самого первого мгновения. - Черт, Лизабет! Боже, какая же ты... - чем сильнее становилась сводящая с ума потребность в ней, тем громче звучал его шёпот, и Джон захлебнулся последними словами, крепче прижимаясь лбом к шее Элизабет и закусывая губы, чтобы не стонать так же громко как это делала под ним она. Его ладонь соскользнула с её поясницы ниже, по влажной от горячечной испарины коже, и пальцы впились в нежную плоть подрагивающей попки Элизабет, приподнимая её бёдра выше навстречу его толчкам. Джон чувствовал как неудержимо нарастает его напряжение, и желание кончить было таким же ярким, как и понимание того, насколько хорошо Элизабет чувствует себя с ним. Наркотик в её крови мог повлиять лишь на место и время их секса, но его действие безжалостно выжигалось удовольствием которое они сейчас дарили друг другу. - Да! - поглаживая его по волосам, рукам и телу, шептала Элизабет сорванным голосом прежде чем снова и снова выталкивать стоны из своей груди, чтобы они не разорвали её изнутри, когда новые толчки сильных бёдер под правильным углом высекали искры из её тела. - Хочу тебя! Боже, ещё!! Пожалуйста, Джон, сильнее! В другой ситуации Элизабет и под пытками не созналась бы даже самому Джону, насколько приятно ей быть такой откровенной и умоляющей с ним. Всего несколько раз за всю жизнь Элизабет Вейр настолько без остатка отдавалась удовольствию, доставляемому ей мужчиной, чтобы перестать контролировать то, что срывалось с её губ в такие моменты. И это было за миллион лет до встречи с Джоном, ещё когда Элизабет не научилась до конца владеть своими мыслями так же, как и телом. Но сейчас она чувствовала себя в безопасности и настолько любимой, насколько вообще было возможно и это развязало ей язык и отпустило сознание. Чувствительный нажим, с каким пальцы Элизабет скользнули по его загривку вниз, по позвоночнику, стал именно тем, что толкнуло Джона через край окончательно. Он громко охнул, стиснув бёдра Элизабет пальцами и она почти взвизгнула от силы и глубины его последних толчков, пока Джон изливался в её тело, теряя себя в ослепляющем удовольствии. Элизабет редко кончала только от члена и без прикосновений к своему клитору, но сейчас был именно такой момент и она почувствовала себя бессильной сопротивляться горячей волне, заливавшей невероятным жаром каждую клеточку её тела вместе с влажным ощущением от подрагивающего члена Джона внутри себя. Едва вспомнив как это - дышать, Элизабет распахнула глаза, уставившись невидящим взглядом в потолок и чувствуя так много, что едва держалась в сознании. Её сердце колотилось о ребра с такой силой, что она была уверена, что Джон слышит и чувствует это, тесно вплетённый в её тело так же, как она сама ощущает его дрожь под своими пальцами. Боже, ей было так невероятно хорошо! Это все, о чем Элизабет могла думать, окутанная жаром тела возлюбленного, слушая его с трудом выравнивающееся тяжелое дыхание, чувствуя жёсткие пряди его волос у своего лица и ощущая как медленно проясняется её голова от дурного тумана чужеродного воздействия, а огненные муравьи перестают ползать под кожей и жалить измученные нервы. - Скажи, что ты полностью вернулась ко мне! - пробормотал Джон, поглаживая её по бедру, пояснице и лениво касаясь губами её кожи. Она нежно обняла его, невесомо поглаживая кончиками пальцев исцарапанную ею кожу его спины и улыбнулась, услышав как довольно и сыто Джон мурлычет куда-то ей в шею. Прикрывая глаза и позволяя себе расслабиться и отдохнуть, Элизабет глубоко выдохнула от облегчения, снова полностью осознавая себя. Когда через несколько минут они снова займутся любовью, с ним будет только её собственное желание! ~////~ Карсон вскинул голову от своего ноутбука, когда услышал шаги у себя за спиной. - Эй, кто разрешил тебе встать? - нахмурился он. Только в Атлантиде доктор Карсон Беккет сталкивался с самыми упрямыми пациентами за всю его медицинскую практику! - Я в порядке. - отмахнулась Лора, приближаясь к столу и осторожно усаживаясь рядом с доктором. Беккет обеспокоенно всмотрелся в её лицо. Лихорадочный румянец сошел и цвет её лица вернулся к своему естественному, светлому оттенку, из глаз так же исчезла мутная поволока и дышала Лора гораздо лучше и спокойнее. Анализы скажут точнее, но уже сейчас он пришёл к выводу, что ей действительно было гораздо лучше. Это не могло не радовать! - Мне показалось или я слышала голос подполковника какое-то время назад? - спустя пару мгновений спросила Лора, слегка щурясь на вернувшегося к своим делам Карсона. Беккет заколебался, но потом решил что шила в мешке всё равно уже не утаить, слишком много пыли они подняли. Так или иначе, но Элизабет и Джону придется иметь дело с последствиями. И пусть уж лучше это будут просто сплетни, а не жестокость насилия. - Нет, тебе не показалось. - вздохнул он, бросая на девушку мрачный взгляд. - Нам понадобилась помощь с доктором Вейр. Лора удивленно моргнула, а потом по её губам растеклась понимающая ухмылка. - Он с ней наверху, да? - Лора, я знаю, что ты разумная девушка и... - Да ладно тебе, Карсон! - фыркнула Кедман, выглядя крайне задетой его словами. - Я не собираюсь болтать об этом! У этих двоих без того хватает проблем, чтобы их ещё и обсуждали по углам. Но ты не можешь отрицать, что они - горячая парочка! - она шкодливо поиграла бровями и снова усмехнулась, когда Беккет не удержался от такой же понимающей улыбки. - Да, - уже гораздо спокойнее вздохнул он, - надеюсь только, что вся эта ситуация не обернётся для них ещё большей катастрофой после возвращения в Атлантиду. В коротком молчании, повисшем в комнате, до них донесся приглушенный расстоянием женский крик, слишком красноречиво говоривший о том, что происходит наверху и даже белокожая Лора покраснела и отвела взгляд от такого же смущённого Карсона. - Ну, - пару мгновений спустя снова отозвалась она, - похоже у них там всё хорошо и это займет еще какое-то время. Не хочешь выйти на улицу и подышать свежим воздухом? ~////~ Джон спустился вниз, когда снаружи почти рассвело. На опытный взгляд Карсона он выглядел чертовски помятым и сонным, а еще у него серьезно затекла шея, судя по тому как он её потирал, но в остальном Шеппард выглядел спокойным и расслабленным, по сравнению с подобравшимся зверем, каким он был когда только прибыл, а значит с Элизабет все было не так плохо. - Полковник? - Беккет устало поднялся ему навстречу из-за стола и протянул бутылку воды. Шеппард улыбнулся ему, отказываясь даже выглядеть смущённым тем, что они оба знают, чем и с кем он был занят последние часы. - Собирайся, Карсон, мы скоро возвращаемся в Атлантиду. - кивнул он, откручивая пробку и выпивая половину. - Элизабет? - доктор все еще тревожился, несмотря на спокойствие Джона. - Я могу её осмотреть? - Когда вернемся. - покачал головой полковник. - Сейчас она спит и я не хочу её будить раньше времени. У меня есть ещё одно небольшое дельце, а потом мы убираемся отсюда! Карсон вздохнул, но не стал спорить. Он сам отдал контроль над состоянием Элизабет Шеппарду и раз тот был уверен, что непосредственная угроза миновала, его собственная озабоченность вполне может подождать до возвращения в Атлантиду. Дождавшись кивка доктора, Джон допил оставшуюся воду, поставил пустую бутылку на стол и потянулся к гарнитуре у своего лица, выясняя чем сейчас занят Лорн. ~////~ Двое пехотинцев, охранявших вход в импровизированную камеру вытянулись по стойке "смирно", когда два их старших офицера появились в коридоре. Они знали что Шеппард прибыл ещё пару часов назад, но увидели его только сейчас и выглядел полковник таким же мрачным, каким был и майор, когда запирал их пленников. Дав отмашку своим людям открыть дверь, Шеппард вошел внутрь. Позволив Лорну с автоматом в руке встать в дверях у него за спиной, он молча уставился на шестерых угрюмых мужчин, делавших и без того небольшое помещение совсем крошечным. Молчание продлилось недолго. - А, Шеппард, так и знал, что твои псы ждут своего хозяина. - насмешливо сказал Ландал Норан из своего угла, обрывая возмущённый ропот своих людей, сыпавших обвинениями и требованиями в сторону лантийцев. Он сидел на перевёрнутой бочке, сложив руки на груди и вытянув длинные ноги, и выглядел вполне непринужденно. Только холодные тёмные глаза выдавали хорошо сдерживаемое раздражение. - Ты заставил нас ждать! Хорошо проводил время? Надеюсь, твой вечер оказался лучше моего. Целую секунду полковник выглядел ничуть не задетым злой усмешкой на губах лиранского военачальника, а потом всё произошло так быстро, что никто и опомниться не успел. В одно мгновение Шеппард ещё стоял посреди камеры, упираясь руками в бока, а уже в следующее Ландал Норан орал и корчился от боли на полу, когда тяжёлый армейский ботинок ломал ему колено. - Я бы убил тебя, но это слишком просто для такого ублюдка как ты! - прошипел Шеппард склоняясь ниже над бьющимся в агонии мужчиной и все кто был рядом вздрогнули, услышав противный хруст сминаемых костей и Норан заорал от боли ещё громче, дёргаясь в попытке стряхнуть с себя лантийского полковника. Собственные люди лиранца благоразумно предпочли держаться подальше, ничуть не обманываясь показным равнодушием и расслабленностью сопровождавших Шеппарда бойцов. Повторять судьбу изувеченного командующего никто не торопился. - А теперь, когда твой вечер перестал быть скучным, я расскажу тебе о твоей судьбе. - полковник всё же снял ногу с раздробленного колена пленника, но по-прежнему казался почти равнодушным, убирая руки в карманы своих брюк и нависая над скулящим лиранцем. - Ты и те четверо, кто так мечтал хорошо провести время с нашими женщинами, отправитесь в чудесный мир без Звездных Врат и с возможностью улететь оттуда только, если у вас за спиной вырастут хреновы крылья! Там вы проведете остаток своей никчёмной жизни и, если тебе очень повезёт, ты проживешь недостаточно, чтобы твои собственные подельники скормили тебя местным зубастым обитателям в надежде протянуть дольше тебя. А тем временем я и мои люди отправимся на твою планету и выжжем дотла все поля на которых твой народ выращивает ту цветочную дрянь, которой ты накачал мою жену и моего офицера! Твоим соплеменникам придется искать новый способ снабжать галактику наркотой, но, увы, дерьмо случается даже с лучшими из нас! - Ты не посмеешь! - проскрежетал зубами Норан сжимая бедро искалеченной ноги и шипя от боли. - Я слишком влиятелен, а у моего народа достаточно друзей! Уже только из-за того, что твои люди заперли нас, я обещаю вам большие проблемы, а если ты попытаешься сделать то, о чем говоришь, начнётся война, и ты, и твоя шлюха пожалеете о том, что вообще связались с нами! - Ты думаешь, это меня пугает? - Шеппард склонился ещё ниже, заглядывая в искажённое от боли и гнева лицо лиранца. - На мой взгляд ты слишком самоуверен, если думаешь, что кому-то будет до тебя дело, когда мы закончим. Я оставлю одного из твоих людей живым и даже относительно целым, он вернется на Лиранию и доложит оставшимся от вашей кучки хранителей сундучка с сокровищами по какой причине горят их поля с весёлыми праздниками и куда делась твоя жалкая задница! И пусть я и мои люди не отсюда, но я знаю об этом месте достаточно, чтобы сомневаться, что хоть кто-то захочет отомстить за то, что натворил такой кусок говна как ты! Норан зарычал на него в ответ, но, выпрямившись, Шеппард лишь опасно сверкнул глазами. - И последнее. - холодно выплюнул он, прежде чем впечатать ботинок в промежность лиранца. - Никто не называет Элизабет Вейр шлюхой! Даже кипящий от собственного гнева Лорн поморщился от надсадного вопля, раздавшегося в камере и почти с жалостью посмотрел на корчившегося на полу некогда самоуверенного мужчину, чья судьба сейчас была расцвечена самыми разными оттенками боли, но совершенно мрачна в будущем. А Шеппард даже не повел бровью от сыпавшихся в его сторону проклятий и угроз, отвернувшись от пленников и спокойно выйдя из камеры. - Возьми людей, джампер и займись этими ублюдками! - скомандовал полковник шагающему рядом заместителю. - МакКей даст тебе адрес орбитальных Врат. Спусти их на ближайшую планету и выкинь где-нибудь в месте их достойном. Я отвезу Элизабет, Кедман и Беккета в Атлантиду и присоединюсь к тебе с подкреплением перед тем как мы отправимся на Лиранию. - Да, сэр! - мрачно улыбнулся Лорн. ~////~ Элизабет проснулась в тот момент, когда Джон подталкивал вокруг неё плед. Она с трудом открыла будто засыпанные песком глаза и устало подняла голову с подушки. - Что происходит? - пробормотала она, пошевелившись и поморщившись от того, как заныло измученное, но сытое, наконец, тело. - Пора возвращаться домой. - Джон чмокнул её в лоб, с облегчением чувствуя прохладность её кожи под своими губами, прежде чем аккуратно поднять с постели, уютно завернутую в тугой, но тёплый комок. - Джон! - окончательно просыпаясь, протестующе взвизгнула Элизабет, высвобождая руки и обхватывая его шею. - Я вполне могу идти сама! - Угу, - кивнул Шеппард, - прямо за словами "А хрен ты угадала!". Проблема в том, моя милая, что никто и понятия не имеет куда ты дела свою обувь и, если ты ещё не заметила, у тебя остался всего один носок! Нахмурившись, Элизабет на пробу пошевелила пальцами ног и была вынуждена признать, что Джон прав. - Хорошо, - недовольно буркнула она, цепляясь крепче когда он начал осторожно спускаться по лестнице на первый этаж, - ты отнесёшь меня в джампер, но когда мы вернёмся в Атлантиду и думать забудь чтобы провернуть со мной похожий трюк! - Да, мэм! - предсказуемо ухмыльнулся Шеппард и Элизабет стремительно покраснела, когда он пронёс её мимо Лоры, Беккета, Лорна и шеренги морских пехотинцев, старавшихся выглядеть так, будто такая картина им совершенно привычна. Тихо застонав от неловкости, она уткнулась лицом в плечо Джона и подумала о том, что их тайному роману, если он хоть когда-то и для кого-то был таким, пришел конец, потому что не существовало никакого способа разумно объяснить всё, что сегодня произошло. Ни она, ни Джон не набирали в свою экспедицию идиотов, так что Элизабет совершенно не обманывала себя тем, что кто-то из присутствующих всё ещё настолько глуп и слеп, чтобы не понимать почему их военный командующий выглядит как сожравший миску сливок кот, а гражданский лидер одета в изжёванную футболку, завернута в одеяло и всего в одном носке. И, сощурившись на слишком уж сосредоточенное выражение его лица, Элизабет заподозрила, что Джон получает слишком много удовольствия от её положения и своих действий! Элизабет вздохнула, привыкая к мысли, что не так уж и против. Но, стискивая в пальцах тёмную ткань рубашки на плечах Джона и касаясь едва ощутимым поцелуем кожи его шеи, она пообещала себе, что, если после всего этого беспорядка, она увидит или услышит хоть один двусмысленный комментарий или взгляд от его людей, то позаботится о том, чтобы этого невыносимо самодовольного ублюдка ещё долго называли мистер Вейр!