❄❄❄
Гермиона запихнула в рот пряник и запила его глинтвейном, оглядывая освещённый свечами интерьер «Трёх мётел». Паб отлично украсили к празднику, а вокруг столиков собрались преподаватели Хогвартса, размахивая бокалами и уплетая блюда. Сегодня проходило последнее в этом году совещание сотрудников, и, похоже, все были настроены на веселье. Где, чёрт возьми, запропастился Невилл? Гермиона бросила взгляд на дверь и осушила стакан, взвинченная событиями, совершенно не связанными с тем, что ранее она чуть не вылизала горло Малфою. Её взор непроизвольно устремился к барной стойке, где в отблесках свечей мелькнули платиновые волосы. Малфой опирался носком ботинка на латунные стойки, с усмешкой глядя на одну из хорошеньких барменш Розмерты. Девушка кокетливо коснулась его руки, и на его лице расплылась волчья улыбка. — Фу, — выдавила Гермиона, высунув язык изо рта. — Неприятно, да? — Нев! Где ты пропадал? Гермиона обняла своего невероятно высокого друга, пахнущего землёй и свежим воздухом. Невилл со вздохом развязал шарф. — Ядовитая тентакула выпрыгнула из своего горшка. В западной секции питомника развернулось кровавое побоище. — О нет! Надеюсь, тебе удалось… О, почему бы им не снять отдельную комнату? Малфой гладил ладонь барменши, при этом говоря ей что-то на ухо. Невилл фыркнул. — Что он натворил на этот раз? — Ничего, — ответила Гермиона, оглянувшись в тот момент, когда Малфой поднял голову, поймал её взгляд и ухмыльнулся. Она не придавала никакого значения ни ему, ни тому, что произошло ранее. Он поцеловал её волосы? — Ровным счётом ничего! Оливер приедет на празднество Турнира? С удовольствием повидалась бы с ним. — Гермиона приложила огромные усилия, чтобы не выдать себя. — Нет, — вздохнул Невилл. — В департаменте магических игр и спорта полным ходом идёт подготовка к чемпионату мира по квиддичу, и он как раз в гуще событий. Вообще-то, мне стоит отправиться в Лондон. — Прекрасно! Хотя жаль, ты пропустишь всё веселье. — Веселье, ха! С меня хватит. — Невилл покачал головой. — А я-то грешным делом подумала, что тебе по душе царящее в замке веселье! Студенты Шармбатона и Дурмстранга прибыли в Хогвартс несколько недель назад — впервые после скандального возобновления Турнира Трёх Волшебников, и с тех пор атмосфера в замке накалилась до предела. — Нет, если честно. Ситуация окончательно вышла из-под контроля. Вчера ночью я конфисковал у семикурсников эротогенную омелу! — Что это такое? — Ты никогда о ней не слышала? — Нет. Гермиона наблюдала, как Минерва МакГонагалл приблизилась ко входу в зал, и заметила, как директриса прошмыгнула мимо Малфоя, который, судя по всему, забыл о своей барменше. Теперь он стоял один, подперев подбородок рукой, с поразительным задумчивым профилем. О чём он размышлял? — … переливающиеся ягоды, излучающие мощную возбуждающую энергию, благодаря которой ты слегка расслабляешься и теряешь голову. Их продают в том магазине для взрослых в Лютном? — Невилл нахмурил брови, когда Гермиона снова прислушалась к его словам. — Дети собирались заменить ею обычную омелу на Святочном балу. — Маленькие засранцы должны знать, что такое согласие, — пробормотала Гермиона. Невилл расхохотался, но подавил смех, когда МакГонагалл поприветствовала всех собравшихся. После нескольких общих объявлений она хлопнула в ладоши. — Итак! Я хочу поговорить с вами о праздничной части турнира и, в частности, о Святочном бале. — Суровое лицо волшебницы просветлело, когда она вкратце изложила историю возникновения праздника, наводя Гермиону на горько-сладкие воспоминания. — В этом году мы поступим иначе. — Директриса взмахнула палочкой, и в её руке появилась уменьшенная модель кубка огня. — Бал состоится не в канун Рождества, а в день солнцестояния, так что студенты смогут уехать домой на каникулы. Участие сотрудников не обязательно, но два преподавателя будут представлять Хогвартс на этом мероприятии. Они будут сидеть за главным столом на ужине, возглавлять торжественные танцы и следить за надлежащим поведением студентов. — Кураторы Святочного бала. Какой кошмар, — проворчала Гермиона, недоумевая, кто бы мог вызваться на такое дело. Наверное, Эрни Макмиллан. Одутловатый профессор астрономии вальяжно восседал за столом напротив, словно уже получил эту работу. — Ты должен согласиться, Нев. — Она подтолкнула своего друга. — Студентам это понравится. — Ни за что! Я уезжаю в Лондон, помнишь? МакГонагалл протянула мини-кубок и заговорила о том, что выбирать ей не придётся, потому что за неё это сделает кубок… — О нет! — Гермиона с тревогой воззрилась на Невилла в тот самый момент, когда в воздухе взвилось первое имя. МакГонагалл поймала тлеющую бумажку и с улыбкой прочитала написанное. — Профессор Драко Малфой! — воскликнула она. — Отличный выбор! Гермионе хватило секунды, чтобы насладиться покорным презрением на лице Малфоя, прежде чем кубок снова вспыхнул. — О боже, — тяжело дыша, произнёс Невилл. — А что, если он выберет…? — Профессор Гермиона Грейнджер! — воскликнула МакГонагалл. Гермиона зажмурилась, услышав нарастающий гул в зале. Она глубоко вздохнула и посмотрела через весь паб прямо в серые мрачные глаза. А беспомощный хохот Невилла послужил достойным сопровождением к фарсу, намечающемуся поистине грандиозными масштабами. — Будь я проклята, — произнесла она.❄❄❄
— Таким образом, трансфигурация металлов в алхимии возможна только с помощью четырёх видов стихийной магии. — Гермиона начертила на доске цифру и повернулась лицом к своим студентам. — На экзамене вам нужно будет… — Дверь в класс распахнулась, и в помещение вплыла высокая фигура. — … вам нужно… — Гермиона силилась вспомнить, что собиралась сказать, но все мысли улетучились, когда Малфой встал в конце кабинета и скрестил руки. — Э-э-э… — Продолжайте, профессор, — протянул он, отчего все ученики в классе обернулись и уставились на него. — Здравствуйте, ребята. Малфой помахал рукой. Несколько парт дружно захихикали, и Гермиона вышла из оцепенения. Если он думал, что сможет прийти сюда и потрепать ей нервы… — Будьте внимательны, пожалуйста, — процедила она и продолжила лекцию, не обращая внимания на Малфоя, хотя тот и усложнял задачу, прислонившись к стене и наблюдая за ней с прищуренными глазами. Почему он не в профессорской мантии? И почему она смущалась, когда он надевал маггловскую одежду? Раздавшийся звонок развеял все нелепые мысли Гермионы, и класс всколыхнулся от болтовни и движения. Её отличники, Порша и Джаспер, наперебой задавали вопросы об алхимическом символе regulus of antimony, и Гермиона отвечала как могла — платиноволосый мужчина отвлекал её внимание. Порша, маленькая негодница, очевидно, заметила волнение Гермионы, потому что украдкой взглянула через плечо и прошептала: — Почему профессор Малфой здесь? Кажется, он дразнит вас или вроде того. — Было бы неплохо, если бы он подразнил меня! — Джаспер хихикнул. — Серьёзно?! — воскликнула Порша. — Он горяч. Гермиона, бессвязно бормоча, отругала их и отослала восвояси. Они убежали, шушукаясь, Порша попрощалась с Малфоем, а Джаспер дерзко заявил, что ему нравятся его туфли. Малфой отмахнулся от них, а Гермиона увлеченно складывала сочинения в сумку, не обращая внимания на его размеренный шаг, пока он не остановился рядом. — Что тебе нужно? — Она захлопнула сумку. — Меня прислала МакГонагалл. — Для чего? — Для уроков танцев, Грейнджер. Нужно убедиться, что ты не опозоришь школу на Святочном балу. — О, ради бога, я умею танцевать! — Точно? — Он выразительно почесал подбородок. — Она выбрала сложный танец. Парящий вальс? Тебе придётся летать, а я прекрасно помню, что это всегда было для тебя проблемой. — О, заткнись. — Гермиона прошла мимо него, не обращая внимания на витающий в воздухе морозный аромат. — Сейчас не самое подходящее время. У меня полно дел. Уроки, которые нужно спланировать… — Сейчас, Грейнджер. Минерва ждёт в Выручай-комнате. Малфой возник позади неё, словно собирался прошествовать за ней по пятам. Гермиона старалась не обращать внимания на то, что он стоит у неё за спиной. Или на внезапно намокшие трусики. — Отлично! — Она ускорила шаг. — Я подойду, как только сменю мантию.❄❄❄
Гермиона затруднялась назвать причину, по которой потратила лишние десять минут на поиски боди и пышной юбки, купленных ею давным-давно для балетного класса, чтобы пойти на урок танцев, но ей очень понравилась реакция Малфоя (будто он проглотил клопа), когда она вошла в Выручай-комнату. — Ах, Гермиона! — Минерва МакГонагалл одобрительно улыбнулась. — Ты надела маггловский костюм, как нельзя лучше подходящий для наших занятий. Похвально. Мы как раз обсуждали начальные фигуры танца. — Замечательно. — Гермиона изо всех сил старалась совладать с нервозностью, пересекая просторное помещение, которое совершенно чудесным образом превратилось в бальный зал с зеркальными стенами, люстрами и множеством горящих свечей. Она остановилась на приличном расстоянии от Малфоя, который, прищурившись, уставился на неё. — Что? — прошипела она, когда МакГонагалл включила волшебный магнитофон. — Просто задумался о своих пальцах, — ответил он. — Это Prada, и мне не нужны лишние потёртости. Он покрутил носком ботинка, и Гермиона протопала к нему. — Послушай, Малфой. — Она погрозила ему пальцем, но он лишь вскинул брови и обхватил её за талию. — Расслабься, Грейнджер. Я же пошутил. — Он притянул её ближе. — Музыка заиграла. Он переплёл пальцы с её, и они начали танцевать. Кружась под рождественский вальс, Гермиона сочла, что справилась с поставленной задачей вполне успешно. Движения оказались несложными, но вот упомянутые Малфоем небольшие подъёмы дались ей нелегко. Благо, её партнёр занимался бальными танцами с рождения, поэтому уверенно вёл её по паркету. Но Гермиона чувствовала, как её предательское тело начинает реагировать на его сильные и уверенные движения. Однако она не поднимала глаз, сосредоточившись на его тёмном галстуке. Сегодня ей не грозит искушение… Они танцевали до тех пор, пока у Гермионы не закружилась голова. МакГонагалл, наблюдавшая за ними со стороны и время от времени подсказывавшая шаг или ободряющее слово, казалось, получала огромное удовольствие. Пока не появился домовой эльф, вопящий о Пивзе и прорванной трубе. — Этот призрак! Если бы он не был мёртв, я бы его прибила! — МакГонагалл поспешила к двери. — Продолжайте! — бросила она через плечо. — Надеюсь, ты сможешь научить её всему остальному, Драко! — Я попытаюсь, — ответил он. Гермиона подняла глаза, сердито вздохнув, но, к её удивлению, он улыбался. Губительно. — А, вот и ты, Грейнджер, — пробормотал он, и в уголке его рта появилась маленькая ямочка. У Гермионы затряслись колени, дверь с грохотом захлопнулась, и они остались одни в освещённом свечами бальном зале. — Начнём? — Он махнул ей рукой, и они снова сорвались с места. И как по волшебству, оставшись только вдвоём в этом величественном месте, Гермиона почувствовала лёгкость. Свободу. Она даже рассмеялась, когда они взмыли в воздух. — Вот и хорошо, — заметил он. — Плавучесть. Теперь ты ею владеешь. Гермиона окинула его неодобрительным взглядом и на следующем витке подняла их ещё выше. — Осторожно, люстра, — усмехнулся он, и смех преобразил его лицо из очень красивого в чрезвычайно пленительное. Мелькнули мысли о желании поцеловать его, о большем. Она прекрасно помнила то ощущение, возникшее несколько дней назад, — лёгкое прикосновение к её волосам. Но ведь она ненавидела его, верно? Так же сильно, как он ненавидел её? Они покружились несколько раз, пока музыка не стихла. Малфой мягко остановил их, и они замерли, наслаждаясь тишиной, держась за руки и не сводя друг с друга глаз. С его лица сошло всё веселье, и Гермиона ощутила, как он медленно, неторопливо проводит большим пальцем по внутренней стороне её запястья. По всему телу разлилось невероятное чувство, а губы разомкнулись. Его глаза потемнели, он склонил голову. И тут дверь с грохотом распахнулась. — Пивз обезврежен! — с триумфом объявила МакГонагалл. Малфой отшатнулся и отдёрнул руки, как от горячей плиты. Он затравленно озирался по сторонам, а Гермиона с болью впилась ногтями в ладони. — Минута слабины? — пробормотала она, не дожидаясь его ответа, прежде чем повернуться на пятках и зашагать прочь. — Мы закончили, директриса! — бросила она МакГонагалл. — Я выучила всё, что мне нужно было знать.❄❄❄
— Я добавлю ещё один. — Оливер Вуд с улыбкой протянул к голове Гермионы нежный белый цветок, который он закрепил в её волосах. — Белиссима! Он поцеловал свои пальцы, а Невилл тихонько присвистнул. — Думаешь? — Гермиона повернулась к зеркалу. Тёмно-красное платье, подобранное ею для бала, смотрелось очень красиво. — Ты великолепна, — сказал Оливер. Гермиона порывисто поцеловала его в щёку. — Я так рада, что ты всё-таки смог приехать! — Я тоже очень рад! — Он подмигнул. — Обожаю наблюдать, как девушки собираются на вечеринки. — Особенно когда мы можем остаться дома. — Невилл похлопал по дивану, и Оливер сел. Они оба надели пижамы, и Гермиона очень им позавидовала. — Не могу поверить, что вы меня бросили! — Она в последний раз оглядела свой образ. Задрапированное платье силуэта «русалка» имело довольно низкий вырез сзади и особенно хорошо облегало её задницу. Кусай локти, Малфой. Гермиона нахмурилась, поражаясь тому, как быстро её мысли переключились на него. Особенно когда ей было совершенно безразлично, что он подумает о ней или её платье. — С тобой всё будет хорошо. — Невилл взмахнул рукой. — Рядом с ним? — воскликнула Гермиона. Невилл и Оливер переглянулись. — Что? Что это значит? — Гермиона наставила на них пальцы. — Ничего! — хором ответили они, явно пытаясь удержаться от широкой улыбки. Гермиона оскалилась. — Во всяком случае, в смокинге он будет выглядеть сногсшибательно, — рискнул предположить Оливер. — О, да, обязательно, — пробормотал Невилл. — А тебе лучше идти, — обратился он к Гермионе. — Уже почти восемь. — Я вернусь не позже десяти, — клятвенно пообещала она.❄❄❄
Гермиона вошла в Большой зал, украшенный снежными вихрями и сверкающими звёздами. Тема зимнего солнцестояния прослеживалась даже в танцевальной площадке, напоминавшей сплошной ледяной покров. — Гермиона! Твоё платье просто восхитительное. Чудесное! Гермиона повернулась и обнаружила розоватое лицо Эрни Макмиллана вплотную к своему, и не успела остановить его, как он схватил её руку и небрежно поцеловал. — Эм… — Она отшатнулась от него. Навстречу чему-то тёплому и крепкому. — Добрый вечер, Макмиллан. Грейнджер, я полагаю, нас ждут за главным столом. Лёгкое прикосновение к локтю, знакомый запах. Гермиона обернулась — и чуть не ахнула. Он выглядел чертовски, чудовищно красивым. Светлые волосы зачёсаны назад, горящие глаза и, конечно же, маггловский смокинг. Оливер был прав, в нём он был сногсшибателен. Гермиона вдруг осознала, что ляпнула лишнее, когда Малфой свёл брови. — Ну что, пойдём? Он в приподнятом настроении направил их в глубь зала. — Не хочу повторять слова Макмиллана, — пробормотал он, — но платье у тебя милое. Милое? Гермиона боролась с желанием вырвать свою руку из его. — Немного вычурно на спине, — заметил он. — Но милое. Гермиона развернулась к нему лицом, сжав ладонь в самый настоящий кулак. Но он изобразил губительную улыбку, приподняв уголки рта. Очередная шутка. Дети подумали, что он дразнит её. — О. Чтоб ты подавился каштаном, Малфой. Она бросилась прочь под его тихий смех.❄❄❄
Гермиона пережила ужин, не обращая внимания на Малфоя и уделяя всё своё внимание человеку, сидящему по другую сторону от неё. Им оказался директор Дурмстранга, которому стукнуло не меньше восьмидесяти, но он был весьма обаятельным, так что всё прошло не так уж плохо. Однако с завершением ужина и приближением первого танца у неё сдали нервы. Она старательно заставляла себя не думать о том вечере в Выручай-комнате, но её пугало то, как близко они с Малфоем подобрались к… чему? К поцелую? И ещё большее беспокойство вызывало то, как сильно её радовала эта возможность. По крайней мере, до того момента, как он отпрянул в сторону, словно она ударила его электрошокером. Осёл. Гермиона надкусила засахаренную сливу и угрюмо уставилась на музыкантов. В конце зала она заметила Малфоя, который с кем-то оживлённо беседовал. Не замечать его она, похоже, не могла, что было совершенно неприемлемо. — Готова, Гермиона? В поле зрения появилась директриса, её тартановая мантия ярко выделялась на фоне ледяных декораций. — Меня воодушевило то, что я наблюдала прошлым вечером! — Она многозначительно подмигнула, и Гермионе стало интересно, о чём именно она говорит. — О, э-э, да. Полагаю, да. — Отлично! — МакГонагалл позвала Малфоя, и он, должно быть, тоже наблюдал за ними, потому что вскочил и быстрыми шагами пересёк зал. Ему безумно шёл этот костюм. — Наш выход? — спросил он, и МакГонагалл кивнула, поспешно подавая сигнал дирижеру оркестра. Малфой и Гермиона встретились взглядами, и Гермиона попыталась спрятать все эмоции, испытываемые ею, отчего черты её лица посуровели. Глаза Малфоя сузились. — Выше нос, Грейнджер, — сказал он, скривив губы. — Всего четыре минуты позора. На этой ноте зазвучала музыка, не сравнимая с их волшебным танцем в Выручай-комнате. Расстояние между ними стремительно увеличивалось, а Гермиона чувствовала себя скованно и неуклюже. При первом же подъёме они преодолели всего несколько дюймов, и Малфой фыркнул. — Ради всего святого, Грейнджер, расслабься. Я как будто держу чёртову метлу для квиддича. — Он раздражённо посмотрел в сторону. — Да отвали ты, — прошипела она. — Мне этого хочется не меньше, чем тебе. — Сомневаюсь. — Его губы скривились, и что-то в Гермионе оборвалось. — Знаешь что, Малфой? — Она шагнула к нему, заглядывая в его дурацкие глаза. — Что? Что мне нужно знать, Грейнджер? — Он тоже наклонился, оскалив зубы и крепче сжимая её талию. — Что я…! Ой! — Гермиона вздрогнула, когда они взмыли в воздух, подхваченные неистовой яростью. Она вцепилась в него, а он крепко обнял и прижал её к себе. Приземлившись (под бурные аплодисменты), они каждым дюймом тела прижались друг к другу. Гермиона и Драко застыли на мгновение, затем музыка стихла, и они вновь понеслись, но на этот раз синхронно, их тела двигались как одно целое. Они находились так близко, что его губы прильнули к её уху. — Вот так-то лучше, — вздохнул он, проведя тёплой ладонью по её талии и обнажённой коже спины. В Гермионе всколыхнулось желание, и она всерьёз подумывала о том, чтобы провести пальцами по его затылку. Притянуть его к себе. Но танец ускорился, и они снова поднялись в воздух, а вокруг замелькали разные сцены: Пивз, резвящийся под потолком, хихикающие Порша и Джаспер, пританцовывающая МакГонагалл. Вокруг них закружились пары, платья ярко выделялись на фоне тёмных мантий, и в конце концов Малфой замедлил танец. Они оказались в центре площадки, покачиваясь. Гермиона подняла голову, пытаясь что-нибудь сказать, а может, и промолчать. Может быть, она просто хотела отвести его куда-нибудь, где они могли бы побыть наедине. Но как только она открыла рот, чтобы произнести слова, сверху раздался громкий раскатистый треск, заставивший их отпрянуть друг от друга. Пивз с гоготом пронёсся между ними, и их мгновенно разделила танцующая толпа. Малфой бросил на Гермиону последний непонятный взгляд, прежде чем скрыться из виду. Она не собиралась преследовать его, так что спустя несколько минут взяла в руки бокал с пуншем и рассеянно болтала с директрисой Шармбатона, ломая голову над тем, что же, чёрт возьми, только что произошло. — Ваше платье, très exquis! — Мадам Марсо приложила руку к сердцу. — Купила его в Париже. — Гермиона обвела взглядом зал. Неужели он ушёл? — Разумеется. — Мадам улыбнулась. — Ваш партнёр, месье Малфой? — très bel homme — он поперхнулся шампанским, когда увидел вас. Она изобразила приступ кашля. — Правда? — Гермиона уставилась на женщину и отхлебнула шипящего пунша. То, что вместо того, чтобы броситься на поиски мужчины, она выпила ещё глоток, многое говорило о её душевном состоянии. — Профессор Грейнджер! — От крика Порши Гермиона поперхнулась. — Что случилось, Порша? — В Северной башне! — Девушка указала куда-то вверх. — Шестой курс превратил крышу в трамплин! — Боже правый! Они могут пострадать! — Гермиона, осознав, что бессовестно пренебрегала своими прямыми обязанностями, ринулась прочь, извинившись перед мадам. Она резво зашагала по переходам и лестницам, вскоре потеряв Поршу из виду: физические нагрузки послужили хорошей отдушиной от безумных мыслей, обуревавших её разум. Поднявшись на последнюю лестницу, она с разбегу влетела за угол. И врезалась во что-то тёплое и твёрдое. От удара она отшатнулась назад, но Малфой схватил её за руки, успокаивая и бормоча что-то о «проклятой лыжной штуковине». Они замолчали, и в коридоре воцарилась полная тишина. Никаких прыжков на лыжах. И, очевидно, никакой чрезвычайной ситуации. Вредные дети. Гермиона подняла глаза, Малфой разжал пальцы, а затем снова крепко сжал. Он потряс головой. — Что? — вздохнула она. — Ты просто… — Его глаза исследовали её лицо. — Поразительно красива. — О. — В груди Гермионы расцвело удовлетворение. Она прищурилась, приоткрыв рот. — Но ты меня ненавидишь. Он наклонился, коснувшись губами её губ. — Я не ненавижу тебя. Уже много лет. Затем он поцеловал её. И Гермиона потеряла рассудок, зарывшись пальцами в его волосы, а языком скользнув в рот. Они целовались долго, до безумия, до диких ощущений, Малфой прижимал её к стене и скользил руками по её голове, лаская шею и плечи. Она жаждала большего, и он развернул их, дёрнув ручку соседней двери, завёл девушку в тёмную комнату, где опустил на гладкую поверхность. Она раздвинула ноги и продела палец в петлю его ремня, притягивая к себе. Он с тихим смехом шагнул к ней, одной рукой задирая юбку по бедру. — Чёртово платье, — произнёс он. — Не «милое». — Она выгнула шею и почувствовала его улыбку на своей коже. — Если «милое» — синоним «умопомрачительное», то да. — Даже — о! — со спины? — Чертовски деморализующее со спины. Он обхватил обеими руками её задницу, притягивая к себе. — Мадам Марсо утверждала, что ты подавился вином. — Да, ты чуть не убила меня. Довольна? — Не совсем. Гермиона задрала его рубашку и провела ногтями по его спине. Он застонал. — Твою мать, женщина. — Драко. — Ей нравилось произносить его имя и тереться лицом о его ключицы, откуда исходил его восхитительный запах. Она потянула за пряжку ремня. Она жаждала его здесь и сейчас. Она сходила с ума, сходила с ума от страсти. Обезумела. Что-то привлекло внимание Гермионы. Она вскинула голову. Дверь была слегка приоткрыта, и из коридора пробивался свет, отражаясь на мерцающих ягодах тёмно-зелёной веточки, парящей над дверным проёмом. — Дерьмо! — Она оттолкнула его. — Гермиона? — Он произнёс её имя таким глубоким голосом, боже! Но это было не по-настоящему. Ничего из этого не было реальным. — Омела! — Она бешено ткнула пальцем на растение. Он озадаченно посмотрел на омелу, а потом снова на девушку. — Насколько я помню, целоваться с ней не обязательно. — Он снова наклонился к ней, и Гермиона подалась к нему, но тут же отпрянула. — Нет! — Она выхватила свою палочку и послала Невиллу молниеносный патронус. — Что ты творишь? — Теперь он выглядел раздражённым, больше похожим на себя. — Это та самая Омела, Драко. Неудивительно, что мы вели себя подобным образом. Он открыл рот и тут же замолчал. Гермионе показалось, что в его глазах мелькнуло разочарование, после чего они заледенели. — Это многое объясняет, — сказал он, складывая руки. В этот момент в комнату влетел Невилл с всклокоченными волосами. — Что случилось, Гермиона? — Он уставился на Малфоя широко раскрытыми глазами. — Вот это! — воскликнула Гермиона, показывая на омелу. — Ты же сказал, что конфисковал её! Невилл окинул взглядом их растрёпанное состояние и пустую комнату. На его лице отразилось понимание, и он взял растение в руки. Невилл начал изучать его, а Гермиона заглянула ему через плечо. Малфой рассматривал свои ногти. Через минуту Невилл поднял голову, явно подавляя улыбку. — Это обычная омела, Гермиона. — Обычная? — Да. Старая добрая Phoradendron Serotinum. — И никаких принуждающих свойств? — Никаких. — Невилл осторожно положил омелу на пол. — Я буду… — кивнул он и выскользнул за дверь. Гермиона медленно повернулась и заметила Драко, опирающегося на стол со скрещёнными руками. Он слабо ухмылялся. — Что? — Она подскочила к нему. — Значит, ты хотела меня поцеловать? — Ты меня поцеловал! — Да, но потом ты прижалась ко мне, расстегнула рубашку и растрепала мне волосы. Уверен, что на шее у меня останется засос. — Он помассировал шею. — Я…! Ты…! — Гермиона не смогла вымолвить и слова. На его лице расплылась обезоруживающая улыбка. — Ну же, Грейнджер, давай больше не будем ссориться. — Он протянул руку и привлёк девушку к себе, склонившись, чтобы поцеловать в шею. — Мы оба хотели этого. Уже давно. — Но мне нравится ссориться с тобой, — вяло возразила она. Он опустил бретельку платья и стиснул ей плечо. — Продолжим в моих апартаментах? — От опасного обещания в его голосе у Гермионы сжались бёдра. — Но студенты, танцы. — Да плевать я на них хотел. — Мы не очень хорошие кураторы. — Она повернулась и посмотрела в его великолепное лицо. — Худшие. — Серые глаза заблестели, прежде чем он прикоснулся губами к её губам.