Две родные души.

Самый обычный, ничем непримечательный день, но несмотря на это, у юноши сегодня прекрасное настроение. Прямо сейчас подросток, шестнадцати-семнадцати лет с фиолетовыми средней длины волосами и двумя голубыми прядями в них направляется в парк. На лице парня сияла лёгкая улыбка, а ясный взгляд янтарных глаз был устремлен вперёд, на вход в место отдыха. Зайдя в парк, Руи осмотрелся по сторонам, понимая, что сейчас здесь почти ни души. Это довольно странно, учитывая популярность парка: и утром, и днем, и вечером, даже ночью это место было переполнено людьми. Сегодня рабочий день, однако у многих он почти завершился — уже поздний вечер.

***

Морской бриз обдувал лицо Камиширо, развевая волосы по ветру. Вдалеке(но не совсем далеко!) виднелось озеро. Режиссёр задержал свой взгляд на берегу, замечая знакомую фигуру, стоящую там, около воды. Ускорив шаг, изобретатель направился к, пока ещё, неопознанному человеку. И вот, преодолев путь через яркие огни, шары и музыку парка развлечений, Руи оказался словно в другом мире. Тёмный пляж, обдуваемый бризом и освещающийся лишь одним фонарём. Птицы, летящие по небу и облака, открывающие вид на луну и звёзды, которые озаряли своим сиянием сегодняшний вечер, подходящий к ночи. Самого разного рода мысли спутывались, проносившись по разуму с какой-то неясной силой и неистовой скоростью, словно ураганом, оставляя после себя следы предыдущих раздумий. Юноша приблизился ещё ближе, а затем ещё, и ещё, и.... момент истины. Перед ним, пустыми, словно кукольными глазами смотрела пристольно вдаль, на озеро и куда-то, кажется, ещё дальше и глубже... Асахина Мафую. Руи, будто утолив жажду(а точнее, своё желание узнать, кто же там стоял), сглотнул. — Асахина-сан? – задал вопрос ярковолосый тихим голосом, походящим на шёпот. — Добрый вечер. Мафую непроизвольно дернулась, чуть повернув голову в сторону Камиширо. Она слегка приоткрыла рот, чтобы ответить, но затем поняла, кто перед ней стоит. Натянув фальшифую улыбку и немного замявшись, Асахина ответила знакомому: — Здравствуйте, – поприветствовала девушка, — Камиширо-сан. Что Вы здесь делаете? – поинтересовалась, наверное, ради приличия она, продолжая также фальшиво, до боли и горечи притворно-сладко улыбаться. — М? Я всегда прогуливаюсь по парку в свободное время. Это, пожалуй, меня утешает. Что насчёт Вас? – спросил в ответ режиссер, склонив голову и улыбнулся своей фирменной, кошачьей улыбкой. — Что заставило Вас сюда прийти? — Меня? – прошептала Мафую, и с её лица пропал любой намёк на улыбку. Она застыла на месте, потупив стеклянный взгляд вниз, на камни, омываемые водой. — Не знаю. Он, явно удивлённый и озабоченный ее ответом, смог издать лишь тихое «м?». Улыбка спала с лица режиссёра, и теперь на лике парня застыло серьёзное выражение, смешанное с любопытством. На лице "медсестры" (которой она и была, как до сих пор он помнит, на фесте) больше не было фальша или подобии улыбки. Лишь пустота. Наверное, изобретатель мог бы сравнить это с дырой, настолько плачевно все было у девушки. — Не знаете? – повторно задал вопрос он, теперь уже смотря прямо в глаза участнице нииго, которая подняла свой взгляд, оторвав внимание от камней. — Да, – кратко и сухо ответила Юки, прерывая зрительный контакт с фиолетововолосым. — Я не знаю. Ничего...не знаю. Руи нахмурился, а затем тем же серьезным взглядом оглядел Мафую с головы до ног ещё раз, и, несколько строгим, но в какой-то степени тёплым голосом начал толкать свою речь снова: — Знаете, когда-то я тоже не понимал, зачем я сюда прихожу и вообще чем-то занимаюсь, – начал юноша, тихо усмехаясь. У Мафую пронеслось в мыслях что-то типа: «Из одной оперы... я подобное уже слышала..». Он опустился наземь, точнее будет сказать, на камни, и, заведя руки за спину и упираясь на них, поднял голову, смотря на небо. Девушка осталась стоять, но теперь уже взглянула на Руи, а после перевела взгляд на небо, как это сделал и он, — но с каждым разом желание приходить сюда лишь росло, а затем я осознал, что сидя здесь, вот так, я не испытываю ни эйфории, ни липофрении, а... умиротворение. Кажется, сейчас они оба преодолели свою зону комфорта. Руи уж точно... в тот момент Асахина поняла, что рядом с режиссёром на душе становится теплее. — Луна, – чуть громче произнесла она, протягивая руку к небу. К тем настолько далёким звездам и луне, до которых, кажется, не дотянуться, пройдя сквозь всю жизнь, черт возьми, больше — всю вселенную, преодолев расстояние в тысячи, миллионы световых лет. — Луна? – переспросил харизматичный юноша, слегка улыбаясь и одаривая её тёплым взглядом. — Она похожа на тебя, – уже более чувствительным голосом прошептала Мафую, — она меня утешает также, как... вернее будет сказать, что... мгм.. – замявшись и поджав губы, вздохнула девушка. Кажется, она не могла найти правильных слов. Руи хихикнул, смягчив взгляд, а затем нежно взял руку оппонента, притягивая её ближе. От такого внезапного действия его собеседница была вынуждена сесть рядом. Камиширо аккуратно, с большой осторожностью ласкал ладонь Мафую своим большим пальцем, а затем проговорил: — Попробуй нырнуть вглубь себя и увидеть то, чего ты так отчаянно хочешь, Мафую... Руи, несомненно чувствовал более ясно и безоговорочно больше, но это не было проблемой для них, — двух родных душ, которые нашли друг друга спустя столь долгое время. В ответ последовала гробовая тишина, и только тогда, немного боязливо она положила голову на плечо изобретателя, прикрыв глаза. Ответ настиг незамедлительно спустя минуту: — Всё, чего я желаю — это остаться рядом с тобой.