The Roaring Twenties

Новый Орлеан двадцатых годов прошлого столетия. Какие осоциации он вызывает? Развлечения, пышные вечеринки, продолжающиеся до самого утра, неумолкающие звуки джазовой музыки, казино и всевозможные кабаки. Новый Орлеан жил как бесконечный фестиваль, привлекая своими сияющими лучами, неумолкающей музыкой, бесконечно стучащими каблуками в такт музыке, факстротом, танго, а иногда и чарльстоном на шумных приёмах, людей под стать себе. Таких же беспечных, праздных, громких, живущих одним днём. Давайте ненадолго окунёмся в атмосферу американских ревущих двадцатый, посмотрим на отдельный представителей этой противоричивой эпохи и я попрубую рассказать вам одну очень удивительную историю. *** - Слышала, что ла Баффы сегодня устраивают приём? - спросила миловидная блондинка в лиловом платье. - Те, что недавно въехали в новый особняк на Роял-стрит? - удивлённо приподняв тонкие линии тёмных бровей, воскликнула её спутница. - Именно, - кивнула блондинка, чьё имя было Кортни Барнс, а затем, немного понизив голос, добавила. - Ты слышала, говорят, что мистер ла Бафф - гангстер! -Кто говорит? - подозрительно вздёрнув брови, спросила вторая девушка - Роуз Ван Райн. - Слухи. - ответила ей миссис Барнс. - Неужели ты действительно веришь слухам? - едва ли не насмешливо поинтересовалась собеседница. - Милая моя, не верить слухам - себя не уважать! - с видом вселенской мудрости, важно вздёрнув тонкий нос с небольшой горбинкой, продекларировала Кортни. -Правда? А я как раз думала что наоборот...- чуть слышно прошептала Роуз. - Ты что-то сказала? - обратилась к ней миссис Барнс. - Нет-нет, что ты. - улыбнулась мисс Ван Райн. - Так какие планы на сегодняшний вечер? - Оценить весь масштаб ганстерской вечеринки для сливок общества, конечно же! - так, будто бы говорила самую очевидную в мире вещь, ответила Кортни. - Нам с Джоном обязательно пришлют приглашение. Мы ведь решаем всё в этом городе! - Только если в твоей голове...- покачав головой, тихо выдохнула Роуз. - Конечно-конечно, Кортни. *** В самом дорогом районе Нового Орлеана - французском квартале, на Роял-стрит, недавно возведённый особняк поражал соседей и простых прохожих, своими поистине колоссальными размерами. Он представлял собой копию городской ратуши где-нибудь в Нормандии с неизменной угловой башней и сверкавшей новенькой отделкой. К нему прилегал выложенный мрамором плавательный бассейн. Все это великолепие окружали шестнадцать гектаров лужаек и садов. Это был особняк ла Баффов. Да, этот дом в былые времена - времена больших пространств и праздной жизни, когда просторные лужайки окружали его породистую спесь, был настоящим центром ночной жизни Нового Орлеана. Но, так и быть, немного приподняв завесу времени, поведаю вам что сейчас он был анахроизмом, заброшенным и забытым в бурном море современного города и вряд ли кто-то из прохожих сможет сразу сказать вам, где он находится. Но, впрочем, это не представляет для нас никакой важности, а посему, мы вновь вернёмся в нашему првествованию. С наступлением сегодняшнего вечера дом превращался в муравейник: сотни слуг сновали туда и обратно, что-то переставляли, что-то приносили и придавали своим движениям, кажущимся со стороны хаотичными, осмысленность и значение. Семейство готовилось принимать гостей. Грандиозный вечер, знаменующий собой их недавний переезд и новые знакомства, должен был вот-вот начаться. Гости, уже садящиеся в автомобили и такси, были в предвкушении. Вот уже две недели новенький особняк и семья, купившая его, оставались самой обсуждаемой темой. А вопрос, на самом ли деле загадочный мистер ла Бафф является гангстером и правда что его дочь так же невообразимо прекрасна, как о ней говорят, интересовали горожан намного больше собственных дел. Каждому хотелось узнать какие причуды интерьера и не только, таятся за этими изысканными фасадами. И пока слуги сервировали столы, а горничные натирали до блеска паркет, в комнате на втором этаже сидела девушка, совсем юная камеристка которой, старательно укладывала ей волосы горячими щипцами и наносила макияж. - Какое платье вы наденете, миледи? - учтиво спросила горничная, закончив с оформлением причёски госпожи. - Вон то, зелёное, с золотистой сеткой. И перчатки. - указывая тонким пальчиком с лёгким маникюром на то самое платье. Скинув с плеч небесно-голубой шёлковый халат, по плечам и подолу искуссно расшитый причудливо-экзотичными, но в то же время нежными цветами сакуры, девушка с небольшой помощью камеристки принялась надевать платье. - Что ты так копаешься! - недовольно воскликнула она, дёргаясь, тем самым отталкивая горничную и несильно ударяя её по рукам. - За что тебе только платят деньги! Девушка робко опустила глаза. Она работала здесь недолго, всего пару недельно, но за это время сполна натерпелась от своей миледи. Другая люди, работающие в доме, оставшася ещё со времён до переезда семейства в новый город, даже рассказывала Грейс о том что мисс ла Бафф, обращается неучтиво со всеми своими камеристками, не считая нужным, как говорила она сама: " Обмениваться любезностями со слугами". -М-м-м...А ну-ка, достань ещё золотое бандо. Только живее! - придирчиво осмотрев себя в зеркале, приказала она хлопнув в ладоши. . В те времена в моду вошла подчёркнуто театральная бижутерия, обилие страз, блёсток и яркости цвета, поэтому порывшись в небольшой резной шкатулке, девушка вытащила оттуда длинную нить, красиво переливающихся изумрудно-зелёных, полупрозрачных бус и предварительно примерив их к своему образу, надела на шею. - Вы выглядете просто восхитительно, миледи! - с искренним восторгом в глазах ответила камеристка. Всё же невинное юное создание в лице Грейс, было просто неспособно не отметить это, даже несмотря на такое отношение своей госпожи. - Само собой. - та, на миллион уверенная в собственной прелести, выркнула, даже не взглянув в её сторону. - Всё иди, смотреть на тебя уже тошно. Камеристка понуро опустила голову и сделав лёгкий реверанс, немедленно покинула её комнату. Пару раз топнув изящными изящными туфельками цвета слоновой кости, каблучки которых были ярко украшены золотыми и зелёными стразами в цвет платья, образуя причудливые зигзаги, будто проверяя их на прочность и готовность всю ночь напролёт танцевать факстрот и танго, чарльстон и ту-степ, девушка залпом допила остатки крепкозаваренного чёрного кофе, даже не поморщившись, и уверенной походкой с самодовольным лицом двинулась к выходу из комнаты. Для них это было привычно. Они так жили: засыпали далеко заполночь, да что там, с последними лучами рассвета, иногда даже забывая снять свои нарядные платья, а затем снова просыпались к вечеру, меняли наряды и мчались дальше, ведь каждый вечер, неизменно кто-то или даже они сами, устраивал вечеринки с громкой, неумолкающей музыкой, сверкающей иллюминацией, и нескончаемыми танцами, смехом, разговорами...Самое главное, что ей, Верóнике, нравилась такая жизнь. В этих празднествах, кокетствах, бесконечных флиртах и поклонниках была она вся и посто уже не могла представить что можно как-то по другому. *** Машины самых разных марок, цветов и моделей пытались припарковаться недалеко от особняка виновников торжества, высаживая своих пассажиров. Прибывшие автомобили в пять рядов сгрудились на подъездной дороге, а залы, гостиные и веранды уже засверкали всеми цветами радуги, заискрились прическами по последнему крику моды и газовыми накидками. Бар работает на полную мощность, и один за другим уставленные коктейлями подносы уплывают в сад, наполненный звонким смехом, болтовней, двусмысленными намеками, знакомствами, забываемыми в тот же миг, и слащаво-истеричными приветствиями женщин, так и не запомнивших имен своих новых подружек. Аромат парфюма распространился по всей территори, тут и там блестели бриллианты, слышались переливы смеха, оркестр настраивался на нужный лад, а подносы с напитками, тем временем, уже успели опустеть наполовину. На фуршетных столах, украшенных изысканными холодными закусками, теснились копченые со специями окорока, пестрые салаты, запеченные в тесте поросята и индейки, сверкавшие золотистыми хрустящими корочками. В большом зале сооружали бар с настоящим медным приступком для ног; полки его ломились от множества видов и сортов джина, ликеров и прочих напитков, в том числе так давно позабытых, что большинство приглашенных юных дам не могли различить их по названиям или по вкусу. Люди обсуждали масштаб, ещё толком не успевшего начаться, празднества, дивились роскоши убранства, украшений и богатству мистера ла Баффа. Он сам же, являвшийся совсем немного полноватым мужчиной с угольно-чёрными волосами и уже заметно поседевшими висками, но не утративший, вероятно, былого шарма, о чём говорила его широкая улыбка и самодовольное выражение лица, которое вероятно и переняла его единственная дочь. Он был одеты в, идеально сидящий на нём, роскошный, сшитый на заказ тёмно-синий костюм из шёлка с драгоценными запонками, под которым была надеты белая классическая рубашка, а так же классическое, подходящее по цвету, броги*, на костюме была заметна бриллиантовая булавка, а так же белоснежный носовой платок и, веднеющаяся из кармана, платиновая цепочка карманных часов с всё теми же бриллиантами. На его палбцах, с зажатой в них дымящейся сигарой, были надеты два кольца с уже упомянутым ранее камнем. Можете не сомневаться, что личность мистера Оскара ла Баффа не менее интересна чем его образ, несомненно стоящий баснословных денег, но пока что я скажу вам лишь то, что в момент повествования он находился чуть в отдалении в компании какого-то немолодого джентльмена, ведя с ним непринуждённую беседу. В одной из частей сада, окружённая целым кругом хорошо одетых, молодых и не очень джентльменов, стояла Верóника, с бокалом эль президенте* в руке. Она заливисто смеялась, совершенно открыто флиртовала и шутила, раздала такое колличество обещаний, что непременно потанцует с тем или иным мужчиной, что на один танец у неё должно было быть как минимум по три кавалера, но впрочем, девушку это мало волновало, точнее не волновало совершенно. Она не придавала никакого значения чувствам других, в особенности молодых людей, ей льстило их внимание и восхишение собой и она даже не собиралась задумываться о том что происходит с "жертвами" её чар.#Переделать Но, позвольте отвлечь ваше внимание от данного праздника жизни, конечно же, совершенно ненадолго. Я предложу вам взглянуть на центральную улицу квартала, находящаюся совсем недалеко от места основного действия и на одного юношу, ныне находящегося там. Высокий и болезненно бледный молодой человек, чьё лицо рассмотреть было весьма трудно в сумраке сегодняшней безлунной ночи, неторопясь шёл по дороге, выложенной брусчаткой, будто прогуливаясь. Если судить по его внешнему виду - то это был достаточно состоятельный джентльмен. Он был одет в тёмно-коричневый костюм в тонкую клетку на пару оттенков светлее, коричнево-белые туфли с декоративной перфорацией и шляпу трилби из-под которой выглядывали кудри медных волос, несильно спадающих ему на глаза. Отнюдь нечасто, скорее с точностью наоборот, он показывался на людях в связи со своей "особенностью", о которой никто не мог даже догадаться в связи с её фантастичной нереальностью. Вероятно и вам это показалось бы диким и вы бы незамедлительно сошли говоряшего сумашедшим, но будем честны сами с собой все мы понимаем о ком идёт речь. В связи с чем, предлагаю не заострять на объяснении ситуации ваше внимание, а идти дальше. Наш герой, более известный всем как Эдвард Каллен - вампир, обращённый уже чуть больше семи лет, неспешной походкой шёл по улице, внимательно наблюдая за сияющей иллюминацей, исходящей из особняка ла Баффа. Впервые за годы после своего становления вампиром, что-то в нём нестерпимо тянуло его туда. Часть его была уверена в том что это плохая затея, хоть у юного Каллена и был довольно хороший контроль над собой, другая же часть подсознания настаивала на визите на вечеринку нового жителя Нового Орлеан. Как-никак, а общение с другими представителями человеческой рассы требуется каждому, путь даже ты и не являешься совсем человеком. Наконец, чаша внутренних часов перевесила в сторону последнего и юный вампир достал напечатанное письмо из внутреннего кармана пиджака, направившись прямиком в сторону ярко сияющего дома, ведь к счастью, мистер ла Бафф, а если быть точнее, то его секретарь, именно на сегодняшнею вечеринку, щедро отправил приглашение каждому хотя бы мало-мальски обеспеченному семейству. Хотя, немаловажно отметить, что сомнения одолевали его и по сей час. Дом встретил его громко играющим джазом, заливистым смехом и разговорами, разговорами, разговорами...В тот же миг, рядом с Эдвардом, словно из воздуха, материализовался официально одетый официант с белой бабочкой и бокалами шампанского, стоящими на подносе, от которых он неприминул вежливо отказаться. Стоя там, где было меньше всего гостей, Каллен внимательно наблюдал за своими ощущениями. Жажды не было, он мог себя контролировать и находиться среди людей, что не могло не радовать молодого вампира. Внезапно, отвлекшись от своих мыслей он уловил чей-то голос, мягкий, искрящийся, словно мелодичные звуки арфы, словно серебристый колокольчик, словно медовая река, ласкающий его слух. Он резко обернулся к его источнику и словно окаменел не в силах отвести взгляд от его обладательницы. Её ярко-рыжие, полыхающие золотисто- медным пламенем волосы, остриженные в причёску под названием боб, чуть длиннее её класической длины, и уложенные в "холодную волну", нежная персиковая кожа, изящные линии хрупкого округлого тела с идеально сидящим на нём зелёным платьем, очаровательные руки, обтянутые длинными зелёными перчатками...Он жадно изучал глазами каждую мелочь, каждую незначительную деталь её образа, что могло бы быть неприличным, но практически все мужчины сегодня были заняты тем же самым, посему на это никто не обратил никакого внимания. А уловив через несколько мгновений её чарующий запах, аромат лимона и розмарина с совсем лёгкой, незаметной обонянию простого человека, ноткой масляных красок, сладкий, но с небольшой кислинкой, он будто потерял голову. Что-то в груди, то, что не бьётся уже больше семи лет, будто ожило и стремительно ухнуло куда-то вниз. - Мисс ла Бафф, позвольте пригласить вас на танец. Вы обещали мне факстрот. - с искренней надеждой в голосе обратился к девушке невысокий молодой человек, с россыпью ярких веснушек на большом приплюснутом носе. Верóника нехотя отвлеклась от разговора с новой знакомой, уже представленной вам в начале повествования Роуз Ван Райн, и с ног до головы окинула подошедшего надменным взглядом. - Я вам?! - насмешливо произнесла она. - Вы- то сами видели себя в зеркале? Наверное вам это просто приснилось! Заливисто рассмеявшись и встряхнув рыжей копной, она утянула Роуз подальше от заметно погрусневшего и понуро опустившего голову, нежеланного партнёра. Но Эдвард будто бы пропустил мимо ушей смысл сказанных девушкой слов, он был слишком очарован для того что бы понять её истинную суть и не связываться с ней, что бы потом не испытывать боль разбитого сердца. Но, как нам всем известно, любовь зла, а сами влюблённые слепы, глухи и совершенно безумны. Сам Каллен в этот момент мало понимал что с ним происходит. Что-то неизведанное ранее вдруг нахлынуло на него словно громадное цунами, поразило так, как поражает финский нож и юный вампир, при всём желании, не мог противиться этому чувству. Сняв шляпу и легонько встряхнув головой, словно пытаясь согнать сладкий дурман, Эдвард направился в самое сердце сегодняшнего вечера - место для танцев, с целью найти столь стремительно упорхнувшую девушку.