Письмо Его Величества

Протянутая рука: в элегантных пальцах мужской руки зажат сложенный листок бумаги — плотной, хрустящей и с королевской печатью. — Читайте. Джеральдин принял письмо, терпеливо раскрыл и плавно повел по строчкам красивыми глазами. Принц внимательно следил за его лицом и, судя по всему — недовольно. — Вам все равно, — скривил он губы с горечью. — Вовсе нет, Ваше Высочество. Что хорошо для Богемии, хорошо и для меня, — Джеральдин улыбнулся. Улыбка была вымученной — это было очевидно, и Флоризель схватился за надежду. — Хорошо для вас? — переспросил он с усмешкой. Весьма жестокой, если так посудить. Смеха он не чувствовал, но пытался изображать, будто готов рассмеяться. Джеральдин опустил ресницы. — Да, Ваше Высочество… Ресницы у Джеральдина длинные, пушистые — свет искрился в них нитями. Флоризель смотрел на них и чувствовал щемящее одиночество. — Я не хочу жениться. Произнес — выдохнул, пропуская «на ней». — Скажите отцу, возможно… — Невозможно, и вы прекрасно осведомлены об этом, Джеральдин. Сейчас Флоризеля раздражали его хладнокровие и его рассудительность, хотя обычно он их ценил. Джеральдин поклонился, не зная, что ответить, не понимая, чего тот от него хочет. Они отдалялись все больше с каждым мгновением. — В таком случае, простите, могу вам только посочувствовать… — оставляя письмо на столе проговорил слуга. — Вам все равно? Снова те же слова. В прошлый раз Джеральдин не угадал ответ, и теперь принц давал ему ещё одну попытку. Но и сейчас ответа он не знал. — Принцесса Франсин красива и обаятельна, возможно, вы даже полюбите ее… Флоризель скривился, въедливо всмотрелся в него, обжигая взглядом. — Вы совсем не ревнуете, — произнес он обиженно. Джеральдин вспыхнул, бросил из-под ресниц быстрый взгляд и снова уронил его бессильно на пол. — Это государственный брак, мои чувства не имеют значения. — А мои? — грустно улыбнулся тогда Флоризель. Он взял Джеральдина за руку и потянул к себе — тот не сопротивлялся, скромно опустился к нему на колени, склонил к груди голову. Занавес длинных светлых волос отражал искрящийся свет, но плохо скрывал от Флоризеля несчастье. — Я откажусь, — пообещал принц, легонько прижимая его к себе сильной рукой, — я не поеду в Богемию и не женюсь. — Не надо, я переживу, — отвечал Джеральдин, пряча слезы в глазах, — наша страна нуждается в тех землях, в их армии, в их угле и алмазах… Но Флоризель не слушал его самоотверженной речи — он дотронулся шепотом его уха: — Я люблю вас, — выделяя чувством последнее слово. Отодвинув кончиком носа светлую прядь волос, поцеловал в стройную шею под мочку мягким прикосновением губ, втянул носом уютный запах его взволнованной кожи… — Женитесь, — перебил его влюбленную беспечность полковник, — женитесь на принцессе Франсин, как велит ваш отец. Я все равно буду рядом. Он будет принадлежать ему телом и душой, пусть в ответ не имея никаких прав. Принц покачал головой, улыбнулся: — Нет, мой дорогой, я не хочу, чтобы вы возвращались в Богемию и потому не поеду туда — ни без вас, ни с вами. — С-сбежим.? — споткнулся о слово от волнения его слуга. Испуганный собственной надеждой и такой трогательный в своей искренности… — Фактически, мы уже сбежали, мой дорогой полковник, — Флоризель простер руку и пропустил сквозь пальцы прядь золотистых волос, — вопрос лишь в том, какой из дней считать днём нашего побега — сегодня или первый день путешествия. Красивое лицо Джеральдина прояснилось, в груди вспыхнула радость, в животе затрепетали прекрасными крыльями бабочки, щекоча его предвосхищением счастья, но… Прагматичный ум, увы, не позволил молодому человеку постичь безбрежное светлое будущее. — Но как же, Ваше Высочество… — спускаясь с небес на землю проговорил он, — Вам не подобает работать как простолюдину, а я… Я вряд ли смогу обеспечить вас тем уровнем комфорта, которого вы достойны… — Вы отказываете мне? — удивился принц и поудобнее перехватил своего слугу за талию, прижимая к себе. Тот смирно обнял рукою его плечи и продолжал вещать голосом разума: — Нет, я раскрываю вам глаза на реальное положение вещей. Наше будущее не будет красочным. Без денег, славы, короны, сокровищ… — Вы мое сокровище, этого достаточно, — поцеловал его в висок Флоризель, надеясь отвлечь его внимание от сущего. Но Джеральдин не поддавался. Он вздохнул и с нехарактерным для него упрямством отклонился от дальнейших поцелуев. — Нет, я не могу пойти на это. Не хочу загубить вас, не позволю вам загубить себя… Он пошел даже дальше в своем неповиновении — он попытался встать, покинув гостеприимные колени Его Высочества, но тот воспрепятствовал такой вольности. — Джеральдин, — сказал он, удерживая его, — скажите, ведь я по-прежнему ваш повелитель? Глаза Флоризеля светились столь властным блеском, что было сложно отказать ему в титуле. — Да, господин, — покорно склонил Джеральдин голову, отказываясь от своего прежнего намерения удалиться. — В таком случае, я повелеваю вам не думать вперёд или думать за меня. — Но Ваше Высочество... Флоризель приобнял его щеку нежным объятием ладони. — Вы не будете один нести тяготы жизни, — проговорил он, улыбаясь, — Я тоже буду работать. Честно говоря, я всегда хотел открыть табачную лавочку в центре Парижа… — Табачную лавочку? — отшатнулся шокированный Джеральдин, и принц искренне хохотнул. — Думаете, не справлюсь? — улыбаясь, склонил он голову. — Нет, идея прекрасная, но… Неожиданная. Флоризель залюбовался его румянцем. Затем взял за руку и переплел их пальцы в романтическом жесте. — Согласны ли вы, — спросил он с лёгким волнением и даже торжественностью, — стать со мной навечно изгоями для Богемии? Голубые глаза Джеральдина удивлённо расширились. — Я да, но ведь Алисия… При звуке этого имени у принца скривились губы от досады. Но он прогнал обличающее выражение со своего благородного лица и уговаривающим голосом проговорил: — Нет, не думайте про Алисию, она уже давно вышла замуж за другого. — Почему вы так думаете? — заподозрил его тотчас же полковник, от которого не ускользнула промелькнувшая гримаса. — Потому что я имею основания так полагать, — терпеливо отозвался принц и в свою очередь нахмурился — (ведь лучшая тактика — это нападение, правда?), — Вы что, не доверяете мне? Однако Джеральдина нельзя было так легко сбить с толку. Он сузил глаза: — Какие основания, Ваше Высочество? — и въедливо вгляделся в лицо принца. Тот неслышно сглотнул и разом изменил тактику. — Не хочу об этом говорить, — хмыкнул беспечно Флоризель и попытался притянуть его обратно в объятия — за это время Джеральдин сумел отстраниться на совершенно неразумное расстояние, — идите лучше ко мне… Однако тот всё-таки не поддавался. Вопрос оставался нерешенным, а молодому человеку во что бы то ни стало нужно было узнать на него ответ. — Нет уж, постойте! — воскликнул он, выставляя сопротивляющиеся руки, — Какие еще основания? Флоризель молчал, нахмурившись, и, кажется, даже выпятив капризно губу, глядел на него. Он совершенно не хотел распространяться на эту тему и тянул время. Джеральдин, в свою очередь, тоже оставался непреклонен (хоть и не покидал его колен)... Спустя минуту бессловесного осуждения замалчивания принц вздохнул и признался, незаметно располагая руки на бедрах своего слуги на случай, если тот снова попытается сбежать. — Я распорядился не оставлять вашу невесту одну, занять ее развлечениями и новыми знакомствами… Его опасения оправдались — издав возглас негодования, Джеральдин дернулся в стремлении вскочить. — Вы свели ее с кем-то?! — вскрикнул он, сжимая руки от волнения в кулаки. Впрочем, то что, его кулаки предназначались для лица Флоризеля было попросту немыслимо, и принц оставался относительно спокоен. — Не надо так смотреть на меня, — сказал он рассудительно, — Я всего лишь заботился о том, чтобы Алисия не скучала по вас слишком сильно… — Вы… — задохнулся от волнения слуга и совершил новую попытку подняться, (но предусмотрительные руки надёжно удержали его на месте), — Вы нарочно устроили так, чтобы мы отправились в путь накануне моей свадьбы! Вы сказали, что дело срочное! И я — я поверил вам!.. — Оно и было срочным… Уличенный в обмане Флоризель краснел, но, несмотря на предательский румянец, все ещё пытался сохранить невозмутимость. — Да, конечно, только уже на полпути к Англии спешка как-то сама собой улеглась, и вы стали вести себя как ни в чем ни бывало. — Ну что же, — вздохнул принц, — озвучивайте свои претензии, раз уж до этого дошло. Джеральдин облизнул в волнении губы, затем, устремив на него пронзительный взгляд, произнес с оттенком недоверия: — Получается, вы обманули меня, Флоризель, — чтобы я, не дай бог, не женился..? Принц не стал отнекиваться и переубеждать его. — В любви и на войне все средства хороши, мой дорогой, — и только примирительно улыбнулся. Джеральдин помолчал, глядя на эту спокойную, полную достоинства улыбку и, смутившись, отвёл взгляд. — …А теперь вы бросаете свою страну на произвол судьбы ради меня… — проговорил он чуть погодя уже другим тоном. Тоном, который разрешил Флоризелю протянуть руку и вернуть своего возлюбленного в объятия, где Джеральдину было самое место. Тот тихо вздохнул и не стал сопротивляться. И даже покорно обвил руками его плечи, прижимаясь к его груди. — Это ли не лучшее доказательство моих к вам чувств? — произнес тихо Флоризель, касаясь губами края уха своего слуги. Тот также тихо спросил: — Не кажется ли вам, что это чересчур? — Ни в коем случае, — убаюкивающим голосом проговорил принц и приобнял его щеку в намерении поцеловать. Но... — Господи, нет!.. — очнувшись, подался тот назад, располагая на его груди предупредительно руку, — Это слишком большая жертва, принц! В его красивых глазах стояли слезы, символизировавшие жертву, что приносил теперь уже он сам, отставляя от себя предложенный дар. И голос его дрожал, выдавая страдания… Флоризель обеими руками обхватил голову Джеральдина, заставляя посмотреть на себя. — Замолчите, — повелительно произнес он, сердито нахмурившись, — и слушайте внимательно: даже для отвода глаз принц Флоризель не станет жениться на той, к кому он не испытывает любви… — Вы можете дать ей шанс… — робко возразил всё-таки молодой человек. Принц поморщился и продолжил: — Я хочу быть с вами, а поскольку вы посвятили мне свою жизнь — ведь так? — я не желаю больше слушать ваши трезвые рассуждения. Я приказываю вам, слышите? Приказываю думать не головой, а сердцем, Джеральдин, — наконец он улыбнулся и расслабил лоб от гневных складок, — Посмотрите мне в глаза, мой милый, и честно скажите, хотите ли вы связать со мной свою жизнь, оставаться со мной в горе и радости, руку об руку проходить через трудности… Джеральдин, испуганный своим счастьем, по привычке попытался от него отказаться: — Но послушайте же, это слишком… — проговорил он, дрожащими пальцами касаясь щеки своего принца. Тот подался навстречу прикосновению, прижался щекой к раскрывшейся для него теплой ладони и прикрыл глаза. Улыбнулся устало. — Просто ответьте «да» и поцелуйте меня. Спустя короткую паузу, за которую, тем не менее, его августейшее сердце ударилось о грудную клетку бесчисленное количество раз, принц Флоризель услышал тихий шелест одежды и почувствовал лёгкое движение — то возлюбленный слуга наклонился к его лицу. — «Да», мой принц, — обдавая его своим нежным дыханием, с трепетом новобрачной произнес Джеральдин и, скрепляя их союз, коснулся его губ вежливым и исполненным верноподданнических чувств поцелуем. Вновь пробудившийся к жизни Флоризель улыбнулся, распахнул вспыхнувшие радостью глаза и уже без сопротивления со стороны своего возлюбленного слуги взял инициативу в свои руки.