Wolf

-Мама! - малыш кричал страшным нечеловеческим голосом, когда мать и сестёр уволокли из шатра. Он ещё не знал, что такое страх, но маленькое тело парализовало от ужаса, когда на глазах мальчика казнили отца. Он не знал боли, но слёзы текли по его грязным щекам, когда чужие жестокие и сильные люди тащили его, связанного, к лошади. Сердце разрывалось от рыданий. Он едва мог видеть, во что превратилась их стоянка, некогда красивое живописное место посреди бескрайней равнины. Разноцветные шатры и стяги догорали в пламени, чернея остатками былой роскоши; повсюду забытые вещи, обувь, игрушка, деревянная лошадка, видимо, принадлежавшая кому-то из малышей, была раздавлена тяжёлой поступью воинов. Ему было так больно и одиноко. В глазах, почти безумных от пережитого ужаса, плескалось отчаяние. Он не знал, что с ним сделают и как сложится его дальнейшая судьба. Люди в коже и перьях пришли сегодня утром, на рассвете, многие даже не успели осознать произошедшего — их убивали в собственных кроватях. От племени Большой Руки не осталось ничего. А его сын, связанный словно куропатка, висел, у седла одного из всадников. Как хорошо, что он потерял сознание и не видел кромешного ужаса последних часов. Он очнулся, когда солнце уже заходило за горизонт. Ласковые лучи согрели его затёкшие руки и ноги, высушили слёзы, но с наступлением сумерек стоянка стала выглядеть ещё ужаснее, а запах разложения забивал нос. Пришедшие издалека воины пировали, подъедая припасы племени. -Что делать с мальчишкой? -Выброси, кому он нужен здесь. Такой же слабак, как и его отец. «Мой папа самый сильный!» -Что с ним делать сейчас? -Да ничего не надо. По дороге выкинешь в каком-нибудь лесу, звери сделают всё за нас. О, малыш мечтал о смерти, он хотел встретиться с ней, чтобы та отвела его к родным. Из разговора он понял, что его семьи больше нет, и тогда чёрная тоска вспорола ему грудь. Глухие горькие рыдания клокотали в горле, он терпел, чтобы ни единого звука не вырвалось наружу — ни к чему привлекать внимание чужаков. Он решил, что просто висеть и ждать своего часа будет лучше всего. Так прошла ночь. Утром следующего дня всадники двинулись в путь, мальчик всё ещё был связан, он практически не чувствовал рук, а ноги посинели, верёвки впились с них и стёрли кожу до крови. Лошадь, к которой привязали ребёнка, неслась впереди, быстрее всех. Скоро группа остановилась неподалёку от леса, густой и тёмный, он пугал мальчика, но привёзшие его сюда люди, кажется нисколько не боялись. -Стой тут, - крикнул один, - я сам сделаю всё как надо. Он снял ребёнка с лошади и понёс в глубь. Когда ветви за его спиной сомкнулись, всадник размахнулся и кинул мальчика в траву. Тот больно ударился головой и внутри неё будто зазвенел большой колокол. -Мерзкое отродье, - выплюнул он, прежде чем уйти. Шуршала трава под ногами уходящего человека, в высоте выл ветер и чернота подкрадывалась к нему со всех сторон. Мальчик боялся. Он помнил ласковую мать и сильного отца, которые любили его всегда. Помнил сестёр, милых и добрых, с которыми ему нравилось играть во время стоянок. Племя часто переезжало, скитаясь по Великой равнине в поисках лучшей жизни. Племя Большой Руки не было воинственным, среди народа нашли приют простые земледельцы и труженики, тут почти никто не умел обращаться с оружием, и ему нравилась эта спокойная размеренная жизнь среди обычных людей. Племя Большой Руки никогда не нападало ни на кого, со всеми соседями они жили в мире. Его отец был шаманом, он умел говорить с богами. Как-то раз он пришёл после ночного бдения и рассказал ему, что боги уготовали его сыну великую судьбу. Тогда он не поверил: какая великая судьба? Разве он станет таким же уважаемым человеком, как отец, станет принимать народ у себя в шатре, читать их судьбу и помогать лечить больных. Ему нравилась простая жизнь, где все любили друг друга, были равны перед богами и перед другими людьми в племени. Он так хотел бы вернуться в это чудесное время хотя бы на мгновение. Лес — опасное место. Он никогда не бывал раньше в лесу, и потому, открыв глаза, первым делом попытался осмотреться. Было холодно и жутко. Сумерки наступали тут раньше обычного. Множество шорохов окружало его. Мальчик заплакал. Теперь ему не надо было сдерживаться, его могли слышать только звери, но он не знал, кто обитает в лесах и не знал, чего стоит опасаться. Те чувства, что копились в нём последние дни, вырвались с воем, ужасным протяжным звуком, он будто разрывал его изнутри. Рыдания так и лились из него, он громко плакал и звал родителей, но ответом было ужасное молчание. Ему и правда хотелось поскорее умереть, только быстро. Он видел, как мучаются те, кто умирает медленно, боги испытывают их волю напоследок, это значит, что человек сделал в своей жизни нечто нехорошее и теперь расплачивается, так говорил отец. Что плохого сделал он, маленький мальчик? Чем заслужил такую жестокую судьбу и последние часы жизни в одиночестве? Он ослаб и перестал видеть, трава колола глаза. Он начал молиться, но плохо помнил слова молитвы. «Боги всегда слышат, если к ним кто-то взвывает, особенно они любят детей, поэтому ты, Хёнджин, у них в почёте». Почему? Почему всё так обернулось? Хёнджин не помнил, сколько он так пролежал, только когда сознание вновь вернулось к нему, над головой висела огромная жёлтая луна. Она освещала деревья, делая их ещё ужаснее ночью. Хёнджину послышались шаги — кто-то медленно подходил к нему со спины. Он зажмурился. Неизвестный толкнул его в спину, потом обошёл и обнюхал спереди, тогда он всё же решился приоткрыть один глаз. Жёлтые глаза. Два больших жёлтых глаза смотрели в упор на него, не мигая, и мальчик почувствовал, что обмочился. Он не знал этих существ, потому что никогда не видел, но если бы кто-то ему рассказал о волках, то он был сразу опознал животных. Огромных размеров волки с серой шкурой и красивыми, но очень жуткими глазами, обитали именно в этом лесу. Племя людей-волков, что жило неподалёку, поклонялись этим животным многие сотни лет, считая их своими покровителями. Когда всадники пересекли границы их владений, шла вторая полная луна года, время, когда совершаются обряды, поэтому рано утром из леса выходила группа людей и шаманов, одетых в серую волчью шкуру. Они-то и заметили странную картину: несколько волков спали, сбившись в кучку, а посередине, прямо между ними спал ребёнок. Бледный и грязный, с ужасными ранами на теле, но во сне он улыбался, ухватившись за длинную шерсть волчицы, которая укрыла его своим хвостом. -Что это такое? - изумились люди. Шаман, что шёл впереди, осмелился подойти ближе и заметил, что под лапой у волка лежит разорванная верёвка. -Мальчика признали волки. Должно быть боги благословляют его так. -Обманувший Смерть, мальчик жив, но болеет, мы возьмём его себе? Высокий мужчина, стоявший позади всех, подошёл к шаману, задавшему ему вопрос, окинул взглядом представшую картину и кивнул. Так Хёнджин оказался в племени Волка.

***

Время так быстро идёт. День сменяет ночь, утро неизбежно наступает и приносит совсем другой день, в котором он становился ещё старше. А чем старше становился Хван, тем больше обязанностей перекладывал на его плечи отец. Обманувший Смерть был вождём племени Волка, невероятно сильный и храбрый мужчина, Хёнджин не видел никого, кто мог бы с ним сравниться. Он голыми руками когда-то убил волка, напавшего на племя, потому что и получил своё имя, едва оставшись в живых. Он учил своих сыновей быть такими же смелыми, не боятся ничего, потому что нет в этом мире такого страха, с которым бы нельзя было справиться молитвой или силой. Сыновей у него было шестеро, Хёнджин был вторым по старшинству, это значило, что вождём он не станет, но всё равно будет занимать высокое место в племенной иерархии, если, конечно, не выберет другой путь. Он выбрался тихо из постели, вытащил солому из длинных волос и вышел на улицу. Самое прекрасное в наступлении нового дня — покой, умиротворение, которое исчезает с первым криком петуха. Пока никто в племени не проснулся, он наслаждался своим покоем. Неспешно одевшись, Хёнджин выскользнул из-под навеса и спокойно пошёл к своему шатру, располагавшемуся в стороне от всех. Цветастый высокий шатёр второго сына вождя никогда не пустовал, там любила собираться молодёжь — ночи сказок, посиделки у очага, гадания ещё Хёнджин хорошо рисовал, поэтому красивые девушки приходили к нему за рисованными оберегами на теле. Они охотно обнажали своё тело ради красоты, терпели боль при нанесении рисунка и мило улыбались, желая заполучить внимание неприступного чужака. Хоть Хёнджин жил в народом, поклоняющимся волкам, больше десяти лет, он все равно считался другим, отличающимся от них. Люди-волки считали, что когда-то они произошли от союза человека и волка, точнее, человека и богини-волчицы, которую из зависти убила собственная сестра. Второй сын Обманувшего Смерть был найдёнышем, никто не знал его происхождения, но все уважали выбор священных животных, пригревших в то утро израненного ребёнка. Хёнджин, как и все, благодарил волков и боготворил их. Каждую полную луну он шёл вместе с шаманами совершать обряды, надевал волчью шкуру, разрисовывал лицо и тело, чтобы всю ночь молиться о благополучии своего народа. Он полюбил новый дом, о старом почти не вспоминал, боги смилостивились, и забрали воспоминания о плохом, что было в его детстве. Но одно взрослый найдёныш помнил хорошо — людей, что уничтожили его жизнь. В шатре спали младшие братья Хёнджина, Чонин и Сынмин, они пришли ночью, потому что не могли уснуть, а рядом с ним им всегда спалось крепче. Он бесшумно скользнул внутрь, лёг между ними на ворох подушек и прикрыл глаза. Сон пришёл быстро, но в последнее время он не приносил покоя Хёнджину. Шаманы говорили, что во сне с людьми разговаривают боги. Всё, что недоступно человеку в сознании, становится осязаемым и ясным в другом мире — грёз. Хёнджин много раз видел этот сон: он, верхом на белом огромном волке едет куда-то, за ним и рядом с ним бегут другие волки, их так много, они похожи на серое море. Волки скалят зубы и рычат, но его не трогают. Скоро и сам Хёнджин становится волком — его руки покрываются густой чёрной шерстью, лицо вытягивается и появляется звериный оскал. Он так зол, в голове бьётся лишь одна мысль — он хочет пить, жажда крови делает его страшным противником. Он оборачивается, а волки, все как один, склоняют свои косматые головы перед ним. Сон обрывается. Иногда в конце он держит в зубах чьё-то сердце, иногда не становится волком, остаётся человеком, но неизменно одно — стая волков всегда подчиняется ему. Дикие хищники лижут его ладони, ложатся у ног, словно домашние псы. От этого Хёнджину не по себе. Он ещё не рассказывал о снах отцу, не говорил и шаманам, почему-то его пугала мысль о том, что они узнают об этом. Вместо этого он занимает себя другими делами. Во дворе его ждёт собственное маленькое войско, состоящее из мальчишек его возраста и чуть младше. Обманувший Смерть выделил ему людей для защиты себя и племени. Отец признавал силу тела и оружия, поэтому большое внимание уделял тренировкам воинов. В настоящем бою редко кому удавалось побывать, всё-таки люди-волки, несмотря на кровожадность своих покровителей, были достаточно мирным народом. Они не нападали, но они защищались, если того требовала ситуация. Хёнджин и его потешное войско скорее разыгрывали сценки из жизни великих богов-воинов, чем по-настоящему тренировались владеть оружием. Но каждый в этих рядах отличался силой и ловкостью. Среди нескольких верных последователей второго сына вождя были люди, которым он бесконечно доверял. Это сын шамана — Чан, его брат Чанбин и Феликс, первый человек из племени, который принял маленького найдёныша Хёнджина много лет назад. Вчетвером они проводили больше всего времени, уходили в лес или на охоту, могли взять лошадей и уехать далеко за пределы земель Обманувшего Смерть. Пока они не имели племенных отличительных имён, но очень желали получить их вместе в один день. С одним из братьев-шаманов Хёнджин был особенно близок. Это из его логова он выскользнул утром. Чан вновь проснётся один и станет его искать, но Хёнджин не мог позволить кому-то увидеть их вместе. Это было опасно, к тому же такие отношения в племени не приветствовались. Хотя сам Хёнджин не понимал, что плохого в них, ведь боги принимали любой вид проявления любви: они и сами женились друг на друге, будучи родственниками. Но он полагал, что здесь работал принцип «что позволено господину, не позволено рабу». Это расстраивало его. Чан такой замечательный человек. Он научил его многим вещам в военном деле, когда-то в молодости его отец участвовал в набегах, привозил множество трофеев и гордился своим боевым прошлым. Он рассказывал об этом сыновьям, которые во всём стремились быть на него похожими. Вот только Чана не прельщала судьба шамана, он неплохо разбирался во врачевании и знал как провести обряд, знал как отмолить болящего и усмирить сердечную боль умирающего, но не хочет провести всю жизнь за этой работой. Как и Чанбин, стоит заметить, хотя второй брат был более сговорчивым. Хёнджин любил обоих братьев. Для него не существовало большой разницы в том, как он любит их. И Чан, и Чанбин нравились Хёнджину, он не так часто оставался с кем-то наедине, но оба в своё время получили его внимание. С кем-то он тайно целовался во время игр, с кем-то жарко обнимался в лесу во время весенних обрядов, когда те не требовали его присутствия. Вместе они составляли единое целое и дарили ему то, что не мог дать один человек. Но была такая тайна, которую Хёнджин делил только с Чаном. В последнее время он стал чаще ждать его после позднего ужина, они уходили все вместе, он, Феликс и братья-шаманы, иногда за ними увязывались Сынмин и Чонин, иногда девушки, они долго бродили по поселению или сидели у костра, а после того, как все лягут спать, Хёнджин исчезал. Он не знал, почему, рискуя собой, каждый раз пробирается через спящих и идёт к Чану, в застенок, где хранили сено. Они вдвоём падали на мягкие, пахнущие свежестью тюки, любовались тёмным и бесконечно звёздным небом. Только звёзды видели, что происходило там, внизу. Хёнджин позволял Чану делать с собой абсолютно всё, он закрывал рот рукой, чтобы не выдать себя, пока сын шамана ласкал его. Поцелуи Чана были такими жаркими и непозволительными, он старался не смотреть на него всю первую половину дня, чтобы не, не дай боги, не выдать их с головой. Ему было ужасно стыдно, но и прекратить их ночные встречи он тоже не мог. Сегодня он проснулся ещё более уставшим, чем обычно. Дело ли с Чане или во снах, но открыть глаза было почти невозможно. Младшие братья давно проснулись и оставили его одного. Хёнджин перевернулся на спину, перед глазами мелькали облака в вырезе крыши шатра — пора встать и что-нибудь съесть, может быть ему что-то оставили с завтрака. Он вышел на улицу, земля нагрелась и по ней было приятно ступать босыми ногами. -Доброе утро, Хёнджин, - мимо прошёл один из его потешного войска. -Доброе утро, - отозвался он и потянулся. В центре поселения стоял большой очаг, там племя собиралось, чтобы принять пищу и всем вместе помолиться, благодаря богов за ещё один спокойный день. Он нашёл там старушек, отвечавших за приготовление еды и тут же к ним обратился. Ему досталась пара лепёшек и остатки ягод, не очень обильная пища, но лучше чем ничего. Позже он может сходить к братьям-шаманам, у них всегда припасено что-то вкусное. Хёнджин решил, что давно не посещал шатёр отца, стоит заглянуть к нему, показать, что с сынов всё в порядке. Он любил отца, но и побаивался его временами, его волевые решения могли резко изменить ход привычной жизни сыновей. А Хёнджину, в отличие от младших, не очень это нравилось. Он отодвинул полог расписного шатра вождя, внутри было душно и темно — отец принимал шамана. -Боги редко отвечают нам в последнее время, близится что-то нехорошее. Звёзды встали в такое расположение, теперь по ним трудно что-то прочитать, - вкрадчиво и не спеша говорил шаман в волчьей шкуре. -А что вы думаете? -На всё воля богов, мы не можем толковать её по-своему. -Я давно не видел в наших краях других племён, да и волки спокойны. -Ты много лет правишь этими землями, Обманувший Смерть, боюсь, придёт время и придётся отпустить всё, уйти на покой. Хёнджин замер. Отец никогда не думал уходить, он хотел, чтобы тот правил до самой старости, ведь так и заведено — вождь ведёт за собой народ, пока хватает сил, отец не был старым. -Ты не хуже меня знаешь, как на этой земле меняются поколения, люди-волки служили честно не один век, боги могут решить, что наше время пришло. Племя Чёрной Птицы, помнишь, вождь, в один день их не стало, а вместо них взвилась в небо стая чёрных ворон. Вождь молчал, погружённый в свои мысли. А Хёнджина обуял страх, сродни тому, что он когда-то испытал, привязанный к седлу. Племя исчезнет? Его дом и друзья, Чан и Чанбин — все они исчезнут? А что станет с ним, найдёнышем? -Отец, - Хёнджин подал голос, больше не в силах терпеть. -Проходи, присаживайся. Отец указал на цветастые коврики и мягкие подушки. Шаман поклонился и встал, Хёнджин хотел бы задать ему много вопросов, но не решился сделать это при отце. -Как ты поживаешь, совсем не видно тебя в последнее время, Хёнджин, - отец сохранял самообладание, он не стал лишний раз волновать сына, хотя тот прекрасно справлялся с этим сам. -Я хотел узнать... Это правда, то, что сказал шаман про ворон? -Да. Давным-давно жило племя мудрых людей. Они поклонялись Ворону, всевидящему богу, чьи дети сидели на плечах Всеотца и сообщали о том, что происходит в мире. Люди эти жили много-много сотен лет, служили своему богу и поклонялись воронам, которые помогали им во всём. Но у всего есть срок и срок земной жизни этого племени подошёл к концу. В один день напали на них ужасные люди, разорили их поселение, но не смогли убить народ, потому что стали те в миг воронами и взмыли высоко в небо. С тех пор их никто не видел. -Почему племя ворон не могло жить себе дальше? - задал вопрос Хёнджин. -Потому что пришёл конец их земному воплощению. Каждому народу боги дают определённое количество лет на существование, они позволяют нам жить, а мы им служим и прославляем по всей земле. Когда боги считают, что племя сделало достаточно, они забирают себе их жизненную силу, а людей делают свободными. -Мы станем волками? -Возможно. -Но мы не умрём? -В привычном понимании нет, но как люди мы перестанем существовать. «А что будет со мной?». Ему было очень страшно вновь остаться в одиночестве. Он не хотел терять никого из близких: ни семью, ни друзей, ни любовь. В тот же вечер Хёнджин отправился к шаману, отцу Чана и Чабина, чтобы он рассказал подробнее обо всём. -У всего есть начало и конец, Хёнджин. Любой народ, живущий на земле знает, что когда-то они исчезнут, настанет Конец времён. После того, как одни люди уходят, приходят другие — так продолжается жизненный цикл. Наше племя живёт много веков, даже мой дед и прадед не знали точно сколько, а я тем более. Боги решили, что нам пора на покой, мы хранили эти земли для кого-то ещё, кто придёт после нас. -Но это ведь несправедливо. Почему мы должны уйти? -Так решили боги. Они отмеряют наше время. Я давно слежу за звёздами, последние месяцы много нехороших предзнаменований. Ты ведь слышал историю о людях-воронах? -Да, - кивнул Хёнджин, - мне жаль их. -Не жалей мёртвых, они свободны, жалеть надо живых — жизнь очень трудна и жестока. -Все из нас станут волками? -Я не знаю точно, Хёнджин. Но служить богам в настоящем своём воплощении очень почётно. Не бойся. Легко ему говорить, подумал он, он пожил достаточно, чтобы принять свою судьбу. -Скажи, шаман, а могут ли мои сны быть связаны с тем, о чём ты рассказал? -Что тебе снится? -Волки. Я сам и многие мои люди становятся волками, мы всё бежим и бежим куда-то, и дороге нет конца. Шаман впервые поднял голову и пристально посмотрел из-под капюшона на юношу. Во взгляде было нечто нечеловеческое, Хёнджин поёжился и успел пожалеть, что рассказал ему. -Давно ты видишь это? -Несколько лун. Больше шаман не проронил ни слова. Хёнджин вышел из шатра сам не свой, весь день у него пошёл наперекосяк из-за таких новостей. О скорой смерти? В племени Большой Руки тоже поклонялись богам, но никто не говорил о Конце времён и не предлагал ему стать животным или птицей. Но несмотря на это, конец всё-таки настал — он обхватил себя руками. -Приветствую. Внезапно рядом с ним оказался Чанбин. Интересно, он тоже боится смерти или воспринимает её как отец-шаман? -Хорошо, что ты пришёл, мне было немного грустно, - признался Хёнджин. -Из-за чего? Мой брат в этом замешан? -Нет, - улыбнулся он, - я даже не видел Чана сегодня. -Он готовится к охоте, мы скоро поедем, ты забыл? -Похоже на то. Охота была его любимым занятием. Мужчины и женщины племени ждали этого времени, когда все смогут проявить себя, а кто-то и получить племенное имя, заменив им собственное. Хёнджин даже прикидывал в голове разные варианты, они обсуждали их с Чаном прошлой ночью. Племенное имя — синоним взрослости, к тебе совсем по-другому относятся. Старший брат Хёнджина, Минхо, получил своё имя пару лет назад, теперь к нему обращались только как к Разящему из-за его умопомрачительных способностей в стрельбе и метании копья. Хёнджин завидовал. -Ты придёшь к очагу после захода? - с надеждой спросил Чанбин. -Да, приду. -Тогда до встречи. Чанбин оставил лёгкий поцелуй в уголке его губ, боясь быть замеченным. Хёнджин спрятал умилительную улыбку, чтобы не оскорбить его — Чанбин не выносил, если его не воспринимали всерьёз. У очага собралась вся молодёжь, места едва хватило, чтобы сесть не в самом конце, но у Хёнджина всегда было преимущество, потому он протиснулся между двумя милыми сёстрами и сел у них в ногах. -Какие у тебя красивые волосы, Хёнджин! - восхитилась одна из сестёр. -Можно заплести их? - спросила вторая. -Конечно. Он откинулся к ним на колени, позволяя расплести путанную косу, которую он заплёл самостоятельно утром. Ему нравилось внимание и нравилось, когда кто-то ухаживал за ним, жизнь среди большого количества возможностей изнежила его. Но не сделала глупым или балованным, чему Обманувший Смерть очень радовался. Хёнджин нравился ему, и тот факт, что в страшную ночь волки пригрели его, говорил о многом — этот ребёнок не просто так появился в их жизни. Обманувший Смерть не верил в сказки, но знал, что на всё есть воля богов. Они отмеряют жизнь человеческую, помогают и наказывают, когда мальчик впервые открыл глаза в его шатре, он внезапно испытал страх. Какое-то неведомое чувство охватило его, будто жизнь, какой она была раньше, закончилась. Шёл двадцатый год его правления, у него уже был сын, Минхо, но почему бы не взять к себе второго? Жена не была против, она сразу полюбила израненного мальчишку с чёрными пустыми глазами. Он не сторонился незнакомых людей, но и не проявлял интереса, будто застыл. Никто не знал, откуда он появился в их лесах, но все свято верили в его великое предназначение. Обманувший Смерть ждал с интересом и опасением того дня, когда сила мальчика проявится, но ничего не происходило. А теперь это. Конец времён. Неужели на его век выпало такое важное событие. Что станет с Хёнджином? Шаман рассказал ему о странных снах мальчика — он становится волком. Никто не мог растолковать эти сны, мнений было много и прийти к одному сложно. Звёзды больше не отвечали. Тяжёлый век. Но вождь знал точно — с его мальчиком пытаются связаться боги. Боги не призывают никого просто так. Боги общаются только лишь с шаманами и избранными. Хёнджин не был ни тем, ни тем. Он летел на своей лошади, словно ветер, преодолевая огромные расстояния. За ним скакали его люди, они издавали жуткие призывные крики. Старики и дети смотрели на них с восторгом и восхищением. Впереди второй сын вождя — на белоснежной лошади с чудесной длинной гривой. Он возвышался среди сверстников, его окружали самые близкие люди из потешного войска. Охота для них началась с ночи, когда конюхи вывели лошадей, и молодёжь начала объезжать их. -Надеюсь, это мой счастливый день, и боги не обделят меня вниманием, - произнёс Феликс, - я обещал кое-кому, что вернусь с новым именем. Он выпрями спину, будто со всех сторон на него смотрели поклонники. -Смотри не свались с лошади, дурачок, ты же лёгкий, как пушинка, - подхватил его гордость Чанбин и развеял по ветру. Феликс зыркнул на него, но ничего не сказал. Последнее время у этих двоих отношения не складывались, но Хёнджин решил не вмешиваться, разве только попросил Чанбина приглядеть за гордым Феликсом ради спокойствия. -Мы все должны постараться на этой охоте, принести много добычи и славы своим семьям. Помните, боги смотрят на нас и видят, кто как проявил себя. Только храбрые воины могут рассчитывать на почёт в небесных чертогах. -Да! - понеслось со всех сторон. Хёнджин натянул поводья своей белоснежной лошади и поскакал первым. Ему хотелось как можно скорее оторваться от остальных и поискать добычу самостоятельно. Он повёл лошадь галопом по протоптанным тропинкам, ветки иногда били его по лицу, но он не обращал на них внимания, стремился только вперёд. Его желанием было подстрелить зайца или оленя, он давно не видел оленей в этих местах, но их рога и шкура высоко ценились торговцами. Если он принесёт такое сокровище отцу, тот точно устроит пир в его честь. Скоро Хёнджин устал от постоянного напряжения, он продолжал вглядываться вдаль, различая шорохи и шаги. В его перемётной суме лежало несколько маленьких зверьков и один серый большой заяц, которого он подстрелил прямо в глаз. Хёнджин мечтал найти оленя. Он ехал всё дальше и дальше, за спиной оставалась вся освещённая часть леса, лошадь под ним фырчала. -Не ругайся, красавица, я понимаю, что тебе не нравится это место, но ты не должна бояться. Это ведь наш лес, тут все свои. Хёнджин удивился, что не встретил ни одного волка за это время, даже следов. Хотя старики говорили, что раньше в этом лесу можно было найти множество волчьих следов. Животные не боялись и выходили к самому поселению. Лошадь продолжала фырчать, замедляя шаг. -Красавица, мне нужен олень, самый большой и сильный. Я не вернусь без него в поселение. Хёнджин остановил лошадь, решив, что будет лучше, если он самостоятельно пройдёт часть пути, возможно, хруст веток под копытами пугает животное, если оно где-то поблизости. В одиночку шансов больше. Но как только ноги Хвана коснулись земли, он почуял неладное. Перед ним возник человек, его не было там раньше. Зрение его подвело. -Кто вы? Он не походил ни на кого знакомого. Тут человек достал из-за пазухи лук и выстрелил в него. Стрела крепко вошла в тело, разрывающая резкая боль обожгла его грудь. Хёнджин в непонимании оглядывал себя и упал на колени. Последним, что он увидел, были большие жёлтые глаза. -Смерти бояться не надо, ты это зря. Смерть это свобода. -Кто вы? Всё тот же человек стоял перед ним, но вдвоём они были уже не в лесу. Это большой пиршественный зал, где стояли столы и скамьи, но кроме Хёнджина и человека с луком, тут больше никого не было. -Я ждал тебя много лет. Моё время тоже подходит к концу. -Вы не ответили на вопрос, - упрямо повторил Хёнджин. Человек вздохнул и сел на скамью, приглашая его сделать то же самое. -Я — Чёрный Пастырь, хозяин волков. Я покровительствовал твоему племени с начала времён, но теперь силы покидают меня. Кто-то другой должен занять моё место. -Вы бог? -Богов много, поэтому, наверное, да, я — бог. -Почему тогда вы говорите со мной? -Потому что тебя Всеотец выбрал на мою замену. Сын другой матери, принятый в племя волками, ты будешь нести мир народам на земле. Тебя избрали. -А если я не хочу. -Всем в этом мире есть дело, твоё — следить за другими, сын Обманувшего Смерть, ты займёшь своё место среди богов, а люди твои станут глазами и ушами твоими, будут нести волю твою повсюду, пока ты жив. Ты родился из страданий и криков твоих людей, они окропили твой путь своей кровью, чтобы ты был свободен от всего. Всеотец забирает в небесные чертоги только смелых воинов, не каждому дана великая честь стать его волей. Тебя приняли его волки, ты теперь с ними. -Но там мог бы оказаться кто угодно, послушайте! -А оказался ты. Незнакомец встал, снял с себя капюшон белого балахона и показал лицо. Оно было не старым, и не молодым, голос приятный и глубокий, внушал Хёнджину, что он рождён для чего-то великого. Но верить в такое опасно. -Было такое предсказание: что родится мальчишка, но не будет он принадлежать не земле, не небу, он станет повелевать войной и миром, потому что люди больше не знаю, что верно, а что нет. Он станет гласом божьим. -И вы решили, что это я? -Он так решил, - человек оказал себе за спину, - я только передаю его волю тебе. Хван очнулся посреди дня, через отверстие на вершине шатра он снова видел облака. -Отец? - позвал он тихо. -Лежи, лежи, - ответил ему кто-то и тут же убежал. Через мгновение в шатёр набился народ, впереди всех был отец. Он обнял Хёнджина со слезами на глазах. -Боги вернули тебя назад, как же я счастлив, - он крепко стиснул его в объятиях ещё раз. Позже ему пересказали события последних дней: Хёнджина к поселению вынесли волки. Люди не ожидали увидеть такое, испугались, но потом поняли, что человек на спине одного из хищников это Хёнджин. Волки оставили его на траве у одного из шатров и скрылись. Стрела, поразившая его, была из золота. -Знак богов, - пояснил кто-то из толпы. Её достали с трудом, а шаман удивился, что стрела прошла совсем близко к сердцу. Несмотря на то, что опасность миновала, Хёнджин не просыпался. Его дыхание стало совсем слабым, сердце почти не билось. Обманувший Смерть надел чёрное и приказал отнести сына к себе в шатёр, чтобы быть с ним в последние мгновения. Тут-то Хёнджин и очнулся. Он не понимал, что с ним произошло и смутно помнил разговор со странным человеком без возраста в пиршественном зале. Тот говорил, что Хёнджин — избранник Всеотца? Привыкший делиться сомнениями с отцом и шаманом, он рассказал всё, что запомнил именно им. Отец Чана и Чанбина долго сидел без движения, но потом всё же заговорил: -Это последняя часть предсказания, боги сами говорили с ним, - пояснил он вождю. - Значит и правда близится Конец времён, когда Дикая охота с Чёрным Пастырем во главе спустится на землю и будет карать и миловать по воле Всеотца. Обманувший Смерть, твой сын больше не принадлежит этому миру. Он умер и вернулся обратно, чтобы провести последние дни с тобой. Он — Чёрный Пастырь. С того момента, как шаман смог растолковать все предсказания, Хёнджина больше никто по имени не звал. На поселение опустилась неизвестная ранее тишина, будто все разом вымерли. Ни дети, ни молодёжь — никто не хотел больше веселиться или сидеть у большого очага вечером. Шаман рассказал всем о предстоящих событиях. Хёнджин не знал (да и неоткуда было знать), что делают в таком случае. Одним вечером в поселении поднялся такой громкий плач, это плакали женщины, готовясь к прощанию. Теперь он знал, что исходя не избежать, Конец времён настанет и он увидит его собственными глазами, став последним выжившим из племени. Хотя возможно он умрёт. Никто не знал, как на самом деле пройдёт этот Конец времён. Но он полагал, что тот настал прямо сейчас. -Каждый найдёт свой конец, мы должны только ждать. И скоро он понял, что такое «найти свой конец». Торговцы, которые всегда приезжали в середине лета, в этот раз приехали ни с чем, но привезли новости. На севере появилось ужасное племя, те люди страшные, они никого не щадят и забирают последнее. Они никого не оставляют в живых. Они ездят на лошадях и топчут умирающих, пока не испустят дух. Много-много народа погубили они там, на севере, а теперь едут и сюда, чтобы отобрать земли Обманувшего Смерть. -Разве это не те люди, что убили родителей Чёрного Пастыря? Их племя давно не помнило, что такое война. Хёнджин попал сюда ребёнком и быстро оставил воспоминания о страдании и борьбе в прошлом. Его потешное войско, с которым он тренировался на деревянных мечах, никогда не слышало о настоящем кровопролитии. -Вот и наша последняя миссия на земле, - как-то сказал Чанбин, их отец часто стал пропадать за разговорами с другими шаманами. -Мы служили богам так хорошо, что они наградили нас бойней? -Да кто их знает. Но никто не попадает в небесные чертоги просто так, ведь да? -Они приготовили страшный суд. -Кто сильнее, на стороне тех и правда, так всегда отец говорил. -До что его сейчас говорить, к концу лета уже ничего не будет важно. Хёнджин замолчал, он вообще мало говорил с тех пор, как очнулся. И близкие это замечали. Он знал, что войско отец доверит именно ему. -Чёрный Пастырь не уничтожает всех, только тех, кто обречён на погибель. -Но ведь Чёрный Пастырь это ты, - недоумённо обернулся к нему Феликс. -Я человек, Феликс, я обычный человек. Но в это верилось слабо даже ему: его глаза стали жёлтыми и страшными, как у настоящих волков. -Давайте тренироваться, хватит чесать языками. Прошла целая луна, за которую все в поселении учились владеть оружием и защищаться. Женщины и девушки тренировались отдельно, старики же не делали ничего, они знали, что их час близок. Вождь ходил и подбадривал свой народ, а вечерами уходил в себя, его сыновьям было не по себе. Их пугал и старший брат, который больше не походил на себя прежнего. Однажды утром Хёнджин проснулся, выпутался из крепко сцепленных рук братьев-шаманов, вышел на улицу и понял, что это последний их день.

***

Когда-то давно жило на земле племя людей-волков, они поклонялись богам и подчинялись их воле. Почитаемым животным они выбрали волка, своего прародителя, когда-то вступившего в брак с человеческим существом. Отсюда и берёт начало племя необычайно сильных и красивых людей. Народ и боги жили в согласии, пока не настал Конец времён, когда Всеотец будет вершить свой суд, восстанавливая баланс добра и зла на земле. Люди разочаровали его, хотя он их и любил. Среди всех он выбрал мальчика, чьё сердце не было привязано ни к дому, ни к родным, мальчика, который пережил ужас потери в детстве и понимал, что такое справедливость. В жилах его будет течь холодная ярость, он станет голосом божьим на всей земле. Чёрный Пастырь, покровитель страдающих и обделённых, несётся на своём огромной белом волке, он судит и выносит своё решение: кому жить, а кому умереть. Он гонит свои стада туда, где враждует народ. Он бог войны и мира. Никто никогда не видел его лица, никто не знает, как он появился и кто его вырастил. Но Всеотец даровал ему бессмертное тело, прекрасное и совершенное. Чёрный Пстырь и сейчас стремится туда, где идут распри. Приход его волков предвещает жуткий вой и топот сотен лап, а иногда он и сам превращается в волка и идёт вырывать сердца неверных.

***