***
Универсамовские одним зимним вечером праздновали отлично спланированную кражу видика. Пустившись вразнобой от разъяренных окриков хозяина драгоценности, они предвкушали незабываемый вечер. Забив до отказа комнатушку в квартире Пальто, пацаны разместились в несколько рядов, периодически сменяя друг друга. Смотрели во все глаза сюжеты кинокартин, одергивая себя от непроизвольно приоткрывавшихся ртов, чтобы не показаться детьми, которыми они на самом деле и являлись. На одной из кассет оказалась мокрая мечта парней — девушки в париках и пеньюарах издавали пленительные стоны, лаская себя и своих сексапильных подруг. Размеренные движения разнеженных красоток дурманили головы неискушенных мальцов, которые начали по одному стекаться в туалет, чтобы поумерить свой пыл. Позорно сбежав из комнаты с бугорком в спортивках вслед за другом, Турбо пихает плечом Зиму, на ходу бросая скомканные извинения, пробираясь через узкий коридор, заставленный обувью собравшихся. Проскользнув в туалет первым, не проверив, запер ли щеколду, чтобы отстраниться от внезапных свидетелей, он прижимает вспотевшую ладонь плашмя к напрягшемуся от прикосновения животу, пытаясь успокоиться. Задерживаться долго не хотелось. Неудобно перед пацанами. Он знает — слышимость здесь отличная, планировка квартиры практически идентична его собственной. Находясь где-то далеко от реальности, Турбо стыдливо уткнулся лбом в сгиб локтя, опираясь предплечьем в стену. Пытаясь изо всех сил сохранить в голове отрывки из увиденных сцен, он, не глядя, стал развязывать узелок на спортивках. Подрагивающая от волнения рука не способствовала успеху в деле, однако парень не мог упустить ни единой секунды, ярко представляя себя в окружении славных дам, примерив роль кота. Иллюзорно пребывая в сладкой компании, Валера, плюнув на свои попытки добраться до истекающего смазкой члена, сжал его через ткань спортивок. Одобрительно выдохнув, принялся прокатываться ладонью по всей длине, сжимая руку в кулак и развязно прикусив губу, чтобы не выдать причины затянувшегося отсутствия. — Ай, ай, Валерка. Чем занимаешься тут, весь стыд растерял? — вздрагивает от ударивших в нос древесных нот парфюма, что мог позволить себе только один из присутствовавших на их памятном собрании. Ощущая вслед за будоражащим ароматом прикосновение холодной ладони на собственной, Турбо неверяще оборачивается на ухмыляющегося лидера универсамовских с зажатой меж зубов сигаретой. Внимание мужчины привлекал не растерявшийся вид парня, который, конечно, очень бодрил и смешил одновременно, а замершая в очевидном жесте рука на спортивках, очерчивая размеры его достоинства. — Грязные делишки удумал провернуть? — не прекращая смущать, Кащей, вытягиваясь, снова демонстративно заглядывает через плечо Валере, перекатывая сигарету меж зубов. — З-закрыто же было, — шепчет Турбо, не зная, зачем. Скорлупа уже явно увидела, что он в накуренном туалете с маленькой форточкой не один. — Собрался устроить соло унитазу, Валера? — вторит шепотом старший, принимая условия игры от раскрасневшегося из-за сильного смущения парня. Не предупреждая его, резко наваливается на тело Турбо, упираясь руками в прокрашенную не одним слоем краски шершавую стену. Не оставляя между ними ни вздоха. Ошалелым взглядом Турбо окидывает нарушителя таинства, понимая, что присутствие Кащея не помогает решить щепетильную ситуацию, из-за которой он оказался в ограниченном помещении. Тянется к пояснице мужчины, начиная похлопывать по ней с нарастающей амплитудой, молча умоляя отодвинуться. Вцепляясь в ткань свитера, мысленно просит: "Отойди, Кащей". — Часто мастурбируешь? Красивые игрушки с бигудями, солидарен с тобой. Как тут устоишь? Хочешь оказаться рядом со славными кисками? — не унимается мужчина, прихватывая изящными ладонями горло младшего с чистыми костяшками, пальцами с переливающимися на свету золотыми перстнями очерчивает кадык. — Я же все пацанам, Валерка, ты знаешь. Ты ж скорлупа еще, не умеешь ласкать себя, — озвучивает мысли старший, убежденный в их правдивости. Вспомнил, как сам поначалу не знал, что делать с собственным удовольствием и как доставить его партнерше. Как привязать человека к себе не горячим сердцем, а правильными движениями загребущих ручонок, норовящих прибрать к себе все, что может пригодиться в будущем. Кащей любил страстных партнерш, всегда был готов к новому опыту, отдавая на растерзание свое жилистое тело в водоворот наслаждения. Страстный секс всегда приносил мужчине облегчение, отвлекал от роя мыслей. Дарил ощущение блаженства. Чего старший никогда не скрывал, надевая любимую майку-алкоголичку, тем самым открывая вид на грубые отметины женских коготков. Выглядел до жути довольным и сексуальным, отмахиваясь от вопросительных взглядов товарищей. — Кащей, Кащей, харэ, — останавливая начавшийся поток размышлений мужчины в конец раскрасневшийся Турбо, упирается мощными плечами в старшего, мотая головой в стороны. — Пацаны что скажут, мы тут уже вечность вдвоем. — А что, чем мы занимаемся? Не начали даже, — с игривой ухмылкой продолжает кудрявый дьявол. Не может перестать подтрунивать над младшим, считывая весь спектр эмоций Турбо. Он как открытая книга в руках собственной беды. Громко сопящий Валера продолжает попытки выбраться из-под крупной фигуры его личного помешательства, в который раз поворачивая голову в сторону лидера. Грозным взглядом стреляет в Кащея, спотыкаясь о затуманенный взор раскосых глаз с расширенными зрачками. С трудом сглатывает, чувствуя себя убогим, но до уничижающего "пожалуйста" не опускается. Надеется, что все это затянувшаяся несмешная шутка, а не его самая оберегаемая мечта. Они редко взаимодействуют напрямую, касаются друг друга еще реже, только чтобы прикрыть в бою собой. — Руки мне за голову закинь и смотри, Валера, — требует, а не просит мужчина, крепче притираясь к молодому возмужавшему телу. Плотнее прижимая к себе выгнувшегося дугой Валеру, на ощупь пробегается костяшками по торсу, наследив холодком от перстней, повлекшим за собой табун мурашек. Быстро справляется с запутанными завязками спортивок, ощущая облегчение с обоих сторон. Возвращает ладони на поджавшийся живот, очерчивает оценивающе руками бока, запускает большой палец в пупок. Просит младшего поглаживаний по затылку, поведя головой по сжатым в замок ладоням, как бы сбивая внимание, но ничем не облегчая бьющееся о ребра сердце влюбленного мальчишки. — Какой ты чувствительный, так хорошо отзываешься, Валер, — одобрительно хмыкает лидер, продолжая свои незамысловатые посягательства не только на тело опьяненного кайфом Турбо, но и на его раскрывшуюся нараспашку душу. Подцепляя кромку спортивок и трусов, резко оттягивает слои ткани на себя, восхищенно присвистывая. — Какой ты испорченный, Валерка, какой испорченный. Весь течешь от рук мужика, — возвращает все на место звонким шлепком растянувшейся резинки спортивок. Зарывается носом в взъерошенные волосы парня, глубоко вдыхает, потираясь пахом о ягодицы, так хорошо обтянутые тканью, не скрывая никаких действий лидера. Валера позволяет себе сжать любимые кудряшки, направляя поцелуи с выпирающих позвонков на изгиб шеи и острую линию подбородка. Сглатывает слюну через раз, закатывая глаза от такой близости. Загребущие руки Кащея снова стремительно тянутся к просящему внимания месту, уже не притормаживая на незамысловатой игре с оголенными участками кожи. Ладонь быстро обхватывает стоящий член, проводя на пробу несколько раз. В тон заданному ритму слышит охреневшие хрипы не поспевающего за динамикой Валеры. Он не был готов к такой открытости от мужчины, только железно цепляется за шею, боясь не устоять в буквальном смысле. Откидывает голову на плечо старшему, притираясь носом к углу челюсти, прихватывая за кость зубами. Не переставая легко покусывать, двигает в такт руке бедрами. — Ты пес, что ли, кусаться. Дикий, целуй, а то вот вцепился, — растирая большим пальцем смазку, хрипит сорванным голосом Кащей. Как в бреду слышит голос лидера, меняя зубы на потрескавшиеся губы, скромно прижимаясь ими к ушной раковине. — Я почти все, — зачем-то предупреждает, ощущая, как одна рука с члена переместилась на мошонку. Погладив яички, перекатывает их рукой, проводя большим пальцем от основания члена до задней стороны мошонки. — Давай, Турбо, отстаивай свое прозвище, — довольный шуткой, начинает активнее натирать головку ладонью, ощущая ритмические сокращения члена. Хватает младшего за подбородок, впиваясь своими губами в приоткрывшийся рот. Вылизывая как самое вкусное лакомство, не беспокоится о непристойности своих действий, оставляя между ними ниточку слюны, разрывая ее, довольно облизываясь под иступленный вой кончающего Валеры. — Вот и умница, вытри мне руку, — ворчит Кащей, протягивая ладонь с каплями чужой спермы. Оглушенный разрядкой Турбо интуитивно тянется к туалетной бумаге, отрывая с метр от рулона и пихает комок в руку старшему, пихая задницей от себя. Ловко приоткрывает форточку, одновременно пытаясь придумать хоть какую-то легенду их совместному пребыванию. Кащей ловко целится вымазанной в семени бумагой в унитаз, не проявляя никакого участия к поиску решения их общей проблемы, тщательно скрывая собственную реакцию на произошедшее. — Что мне теперь думать? — щурит глаза от неловкости Валера, ожидая, что Кащей выдаст ему путеводитель по чувствам их обоих. Младший не в праве вносить коррективы, Турбо позволено лишь согласиться с прочерченными координатами Кащея. — Я не буду говорить, что у нас любовь-морковь. Подрочил, потому что захотелось, вопросы? — ответ старшего не вносит ясности в происходящее. Но приходится согласно кивнуть, желания раскручивать размытые формулировки не было. Намереваясь покинуть душное помещение, Валера тянется рукой к ручке двери, привлекая внимание Кащея, роющегося по карманам в поиске сигареты, так как предыдущая была прокушена в порыве страсти. — Ты иди, я покурю еще, — намекает, что в компании не нуждается. Мужчина отворачивается к окошку, спиной чувствуя, как Турбо покидает комнату. Кащей не ожидал, что решит проявить себя, увидев хороший шанс. Не мог больше совладать с желанием. С неукротимой тягой к этому мальцу, ходящему за ним по пятам в смешных шапках, сверкая щенячьими глазками, когда к нему обращаешься с мелкой просьбой. Оставаясь внешне невозмутимым, позволял иногда ночевать с собой в комнатушке, отправляя довольствоваться поверхностным сном в кресле, неудобно свернувшись котенком в клубок. Позволял наблюдать за собой, подавляя очередной смешок, когда удавалось подловить Турбо за разглядыванием морщинок на открытом лбу. Отвешивал оплеух, когда не мог досчитаться сигарет в протянутой пачке, возобновляя пламенные речи о вреде для здоровья, ухмыляясь со слов Валеры, называющего себя спортсменом. Будто не познал на собственной шкуре, насколько губительно действие веществ, обещающих освободить тебя от любых тягот жизни. Для всех было загадкой, чем занят лидер, когда за последним участником группировки закрывается дверь в их место силы.***
Одной дождливой ночью Турбо пришлось вернуться на их точку, чтобы снова просить укрытия, так как повздорил в очередной раз с родителями. Он знал, что мог без спросу пойти сразу к Вове, у которого была обустроенная комнатка в заброшенном здании, чтобы любой мог перекантоваться пару ночей в сытости и безопасности. Но Валера не чувствовал в Адидасе старшем такой же успокаивающей только одним своим присутствием силы, ощущая в товарище больше материнскую фигуру и оттого впадая в раздражение от любого нежного вмешательства в его дела. Поэтому даже не раздумывал, когда, стараясь не шуметь, прошел к проживающему очередную инфернальную ночь Кащею. Беспокоясь о чутком сне лидера, неожиданно сталкивается со скрюченной фигурой мужчины, вжимающейся в спасительном жесте в диван. Он безуспешно пытался зажать уши руками, не переставая вести неразборчивый диалог с воображаемым визави, не обращая внимания на замершую от испуга фигуру очевидца кащеевых мук. На раскрасневшемся лице лидера замерла гримаса ужаса, помятый вид говорил о том, что пытки не прекращаются уже продолжительное время. Аккуратно подбираясь ближе, Валера пытается воззвать к реальности абсолютно дезориентированного в собственной личности Кащея, поглощенного идеями, транслируемыми его больным воображением. Несчастный бормотал что-то несуразное о том, как угодил в сети преследователей, намеревавшихся его убить. Скрежетал зубами, вонзаясь клыками в сцепленные в замок руки, разгрызая невидимые веревки, изображая крайнюю вовлеченность и надежду на спасение. Отплевываясь воздухом во все стороны, подкрепляя попытки высвободиться из пут громким мычанием, Кащей теряет равновесие, приложившись ухом об пол, проорав от боли, сопровождавшейся звоном на пострадавшей стороне. К обессилевшему от долгих мучений мужчине подрывается оробелый Валера, возобновив тем самым оглушительные вопли, издаваемые мужчиной, вызванные животным страхом. Перед Кащеем возник не образ прекрасно знакомого ему Турбо, а обезображенная фигура, настроенная враждебно по отношению к лидеру. Ему казалось, что в протянутых руках находится огнестрельное оружие, предназначенное для того, чтобы покарать не перестававшего оступаться мужчину. Оружие было знакомо Кащею, он знал, как оно правильно лежит в руке, потому что револьвер был его собственностью. Наган был для него гарантом спокойного сна и убедительным аргументом в потенциально возникающих конфликтах. Кащей знал, что вокруг что-то затевается, поэтому вложение было не беспочвенным. Покупка была совершена в тайне от всех на деньги из общака. Код от сейфа был известен только лидеру, поэтому о круговороте сумм, хранимых в нем, было известно одному Кащею. Помимо этого, сбережения уходили на приобретение дозы и крепкого алкоголя. Наступая на пятящегося от него лидера, Турбо предпринимал попытки ухватиться за ноги извивающегося Кащея, желая защитить его от возможных травм. Лидер явно был под чем-то, что предстояло раскрыть, но первостепенно важно было оказать посильную помощь и обеспечить безопасность. — Уйди, прочь, нечисть! — не мог угомониться Кащей, рявкая на выпады парня. Мозг посылал бесконечные сигналы тревоги, оттого он не мог понять, кто же представляет на данный момент большую опасность: он сам или видимые яркие галлюцинации. Борясь до последнего, мужчина выхватил из-за пояса брюк нож, оборонительно размахивая им из стороны в сторону. Кащей всегда был очень подлым, поэтому и способы нападения были под стать ему. Предпочитая ближний бой, он всегда знал, как нанести сильный урон противнику. Если оружия с собой не имелось, в ход шли стальные кулаки. — Да ты совсем ебанулся, Кащей, — выкрикнул Валера, подтягивая за ногу верещавшего лидера на себя. Навалившись на метавшееся тело, придавил его своим весом. Перехватив руки, Турбо выбил из них нож, отбрасывая подальше от их места потасовки. Надежно прижимая к себе подрагивающее тело, он беспрерывно шептал успокаивающие слова, что вовсе и не обиделся на такой горячий прием, что им нужно присесть отдохнуть и все непременно станет очень хорошо. Продолжая удерживать мужчину, окольцевав руками, пробегается глазами по комнатке в поисках аптечки, что хранилась здесь для того, чтобы после драк стенка на стенку сюда стекались бойцы зализывать раны. Подозрительно поглядывая на пустую бутылку из-под водки, прикидывает, какой еще компонент коктейля привел к внеплановым последствиям. Медленно отпускает Кащея, оставляя съежиться на полу, в два шага добираясь до аптечки, чуть было не наступив ногой на наполовину закатившийся под кресло пайп. Суммируя все находки в уме, в голову приходит решение, что нужно чистить желудок. Сбегав в соседнюю комнату за тазиком, снова усмиряет разбушевавшегося Кащея, подтягивая за подмышки на диван, помогая осторожно улечься на живот и свесить голову, чтобы не задохнуться рвотными массами. Ощущая себя одной из медсестричек, что частенько посещали это место, помогая подлатать товарищей, он нервно набирал в кружку воды из самовара, надеясь, что его помощь поможет облегчить состояние Кащея, а не усугубить его еще больше. Подносит дрожащими руками край кружки к губам лидера, требовательно прося сделать пару глотков. Не получив никакой реакции, сдавливает пальцами одной руки щеки, заставляя рот приоткрыться. Вливает жидкость с переменным успехом, подбадривая трепыхающееся в сопротивлении тело. Реакция организма не заставляет себя долго ждать: через пару минут Кащей опорожняет содержимое, издавая невыразимые звуки. Повторив манипуляцию пару раз, затратив на нее немало времени, воспользовавшись тазиком за компанию, не выдержав отвратительных изрыганий мужчины, Валера отпихивает ногой дурно пахнущее нечто подальше. Кащей притирается щекой к обивке дивана, бормоча что-то с закрытыми глазами, выглядя в разы лучше. Валера продолжает сопереживающе поглаживать его по спине, накидывая на озябшее тело одеяло. Плотно подоткнув края ткани, он пытается более-менее зафиксировать мужчину, который мог переживать затишье перед очередной истерикой. Валера еще лично ни разу не сталкивался с таким состоянием, поэтому не знал, к чему еще нужно быть готовым, решив не спускать глаз с сопящего Кащея. Валера думал, что могли означать такие посиделки для них. Вдруг у банды проблемы, о которых Кащей замалчивает. Или проблемы у него самого? За употребление наркотиков отшивали, это правило нарушалось очень редко. Все старались глушить проблемы либо в крепком алкоголе, либо в драках, нарываясь на первого встречного. Что за боль держит его любимый человек, заглушить которую может лишь одурманивающая смесь, от которой воротит нос сам дьявол? Пару месяцев назад Кащей без видимой причины начал носить закрытую одежду, забросил битву на ринге, для проведения которой приходилось по пояс обнажаться, чтобы не сковывать движения. Заменил идеально сидящие на мускулистом теле майки и футболки с коротким рукавом на пиджаки с расширенной линией плеч. Один раз напялил на себя вязаный свитер, вызвав гогот у пацанов, что могли бы в потемках спутать опасного лидера уважаемой группировки с забитым ботаном. Никто вслух не озвучивал догадки, оставаясь при своем мнении, единогласно назвав вызывающее поведение странным, забив на его причуды. Кащею это было на руку, ведь никто не мог приблизиться к раскрытию его секрета. Только самые наблюдательные и тихие участники банды, что было проблемой. Кащею не представлялось трудным избавиться от одного из них, важнее было скрыть свои черные недостатки, благо имелись крепкие связи с кем нужно. Умиротворенный вид Кащея заставляет Валеру начать скромные сборы. Придется все-таки вернуться домой. Если мужчина поймет, что к его спасению была приложена рука Валеры, то развязка получится покруче пары оплеух пьяного отца с допросом, где носило загулявшего сына. Вставая на ноги, окидывает внимательно провалившееся в сон тело, одобрительно подмечая, что угрозы для жизни больше нет. Подбирает с пола пайп, засовывает в карман спортивок, считая, что сделал все правильно. По его задумке парни с утра должны подумать, что лидер просто сдуру перепил водки, а не бился угашенным в гашишном психозе. Подтянув тазик поближе к Кащею, чтобы излишества не пролились мимо кассы и прикрывает за собой дверь, надеясь, что на следующее утро столкнется с привычно отстраненным лидером.***
Выбросив в окошко окурок, Кащей дает себе еще пару минут продышаться и привести внешний вид в порядок. Когда на его лице снова застывает маска отчужденности, он неторопливо выходит из туалета, утягивая за собой столпившихся в очереди пацанов. — Расходимся, все, насмотрелись мультиков, — командует старший, — Турбо стоит умницей у подъезда и ждет меня, — и смотрит так, что повода возмутиться не находится. Парни пачками покидают дом Пальто, разбредаясь во все стороны, собираясь в кучки с теми, с кем им по пути. Турбо похлопывает на прощание по плечу Зиму и остается от скуки пинать сугроб ногами. Когда из подъезда выходит Кащей, Валера уже слышно хлюпает носом, стоя нахохлившись, обдуваемый ветром. Мужчина же делает вид, что на Турбо ему все равно, проходя мимо парня, не объясняя, куда и зачем они идут. И почему только вдвоем? Поджигает на ходу сигарету, и продолжает неспешный шаг в известном одному ему направлении. Поравнявшись с Кащеем, парень идет с ним в ногу, поглядывая на расслабленного старшего. После случившегося минутами ранее, Валера заискивающе заглядывает в глаза любимому, пытаясь придумать повод, как подвести их молчание к откровенному признанию, в глубине души надеясь на взаимность. Турбо знал, что Кащей любил разыгрывать шуточные представления, демонстративно приземляясь на табурет, закидывая ногу на ногу, прикуривая очередную сигарету, чтобы прилюдно обсудить серьезные вопросы, выдыхая дым в лицо партнеру. Однако все личные вопросы решались им исключительно в интимной обстановке, оттого младший подумал, что они идут к лидеру, чтобы открыться друг другу без лишних глаз. Наслаждаясь моментом здесь и сейчас, воодушевленный Валера резко оказывается прижатым к кирпичной стене гаража. Кащей без промедлений утягивает охнувшего парня в глубокий чувственный поцелуй, сминая губы, проталкиваясь языком в чужой рот, не встречая сопротивления. Теряя голову от ощущений, мужчина срывает дыхание, продолжая осыпать лицо Валеры короткими поцелуями, захлебываясь от нежности к жмущемуся ближе к нему парню. — Вот ты рожа обольстительная, — задушено шепчет Кащей, соприкасаясь своим лбом с Турбо, потираясь кончиком носа о гладкую щеку Валеры. Сгребает в охапку светящегося счастьем парня, продолжая сцеловывать выпяченные навстречу губы. — Ты мне нравишься, я просто голову потерял от тебя, Кащей, — в перерывах между ласками бормочет Валера, вызывая взрыв в груди мужчины. Он был уверен, что чувства взаимны, но слышать вживую признание в тысячу раз приятней. Окрыленный парень не дождался выражения ответных слов привязанности, занявшись возведением нереалистичных картин совместного будущего с любимым. Сейчас он в желанных надежных руках, что будет завтра мало волновало Турбо. Проживая не имеющего себе равных момент их эмоциональной близости, каждый искренне полагался на судьбу-злодейку, которая обязательно должна дать шанс двум сердцам. Отпускать Валеру не хотелось, но у Кащея еще были планы на сегодня, поэтому мужчина помог онемевшими пальцами придать парню солидный внешний вид, отряхивая от кирпичной пыли и заботливо сдувая с ресниц снежинки. Провожая Турбо до угла дома, он спокойно вытряхивает из пачки сигарету и направляется в свое укрытие сбрасывать накопившиеся эмоции выверенным движением лезвия по предплечью. Заходя в прихожую, Турбо решает не включать свет, добираясь до комнаты на ощупь. Темнота выгодно скрывала все, что было обнажено на лице истощенного парня. Валера благодарно отпивает из стакана воду, оставленную беспокойной мамой, видимо, ожидающей сына с попойки. Накрываясь с головой одеялом, он ставит на паузу собственные ощущения, надеясь, что завтра никогда не наступит. Утро беспощадно обрушивается на разбитого Валеру, покусывая стопы холодком, тянущимся с коридора. Жмурясь от головной боли, он подпирает висок сжатым кулаком, другой рукой пробегается по лицу, растирая его в попытке прийти в себя. Отмахивается от матери, получив в воспитательных целях кухонным полотенцем по пояснице, и пропадает в ванной. Подрагивая от болезненных воспоминаний, набирает полный рот воды. Плюнув на чистку зубов, смачивает лицо водой, покрываясь мурашками. Игнорирует новый шквал вопросов от домашних, небрежно натягивая спортивки, покачиваясь в стороны. Накидывает на плечи кофту от костюма, застегивая до горла. Прихватывает фернандельку с курткой и захлопывает ногой входную дверь. Зимнее небо кажется серым, солнце слепит глаза, отражаясь от снега, заставляя громко чихнуть. Валера натягивает как можно ниже козырек шапки, продолжая топтаться на месте от стресса. Прикуривает, спуская напряжение, периодически выпуская изо рта струйки дыма. На третьей по счету сигарете его подбирает Зима, заставляя сделать первый шаг навстречу концу. На подходе к дому Адидаса старшего Турбо с заминкой спрашивает, что Вахит думает насчет правильности происходящего. В ответ получает твердое намерение друга поддержать Володю. Зима не колебался, изначально выступив за Суворова, находя в своем решении пользу, которую собирался получить в конце схватки двух лидеров. Рядом с домом братьев было сборище своих, в воздухе ощущался боевой дух, подкрепляемый решительной фигурой Вовы, окидывающего окружающих спокойным взглядом. Подсчитывая силы, он был уверен, что смена власти пройдет успешно. Приветственно кивает подошедшим друзьям, закидывая обоим руки за плечи, прижимая к себе. Володя улавливает печальное настроение Турбо, отмечая для себя, что за ним сегодня стоит приглядеть. — Вроде все собрались, выходим, пацаны, — руководит процессом Адидас. Парни кучкуются, плавно следуя за ходом предводителя. Вова с Зимой прогоняют вслух план, чтобы занять себя чем-то, поглядывая иногда за волочившимся рядом Валеру, лицо которого с каждой минутой становилось зеленее. Пока парни окружали пятачок, растягиваясь по периметру, Вова посылает Пальто за Кащеем и его прихвостнями. Зима боксирует с воздухом, разминается на снегу, отточенно перемещаясь недалеко от друга, пока Валера боролся с подходящей с горлу тошнотой. — Плохо спал? — подкидывает идею Зима, блокируя удар выдуманного соперника. Вахит переживал за излишнюю эмоциональность друга, не ожидав такой преданности Кащею. Грешным делом думал даже, что Валера наломает дров своим выбором, однако парень сейчас был рядом с ним. Они не оказались врагами на общей земле, что было для него важно. — Блевану сейчас, если хоть слово скажу, — еле ворочая языком, отвечает Турбо, сворачиваясь пополам от подкатившего приступа рвоты. Падая от слабости на колени, Валера боковым зрением видит приближающегося Адидаса, который рывком поднимает его на ноги. Похлопывает по щекам, прося успокоиться. Крепко держа за рукав куртки, ведет ближе к середине поля, завидев издалека кричащую походку Кащея. Перемахнув через бортик, мужчина оказывается лицом к лицу с Турбо, оглядывая парня, который был явно не в себе. Казалось, что Валера стоит на ногах только за счет того, что в его куртку вцепился мертвой хваткой Володя. — Ты теперь мамка, а, рожа автоматная? — щерится Кащей, не спуская глаз с Валеры. — Зачем звал? — в миг становится серьезным, перебирая пальцами четки. Внимание мужчины будто толкает в спину Турбо, который начинает покачиваться, наклоняясь корпусом вперед. Володя подумал, что парень решил полезть с кулаками, поэтому дернул его за рукав, обращаясь с просьбой быть тише. — Мы с парнями посовещались и решили, что ты больше не лидер, — хладнокровно отвечает Володя, выдерживая зрительную атаку Кащея. — Кто же будет авторитетом улицы? Ты, что ли? — насмешливо бросает мужчина, понимая, что его загнали в угол. Стоящих рядом подхалимов он не мог назвать своими друзьями. Скорее шестерками, которые бросались по одному его зову на любого, кто осмелится нарушить душевное спокойствие Кащея. — Я, Вова, за эту улицу стою с похорон батьки, кто меня знает, тот в курсе. Парни за спиной Адидаса начинают шептаться, дерзкие высказывания долетают до ушей Кащея, уколов его непоколебимую уверенность в своем превосходстве. Однако никто не повышает голос настолько, чтобы на него не обрушился гнев мужчины. — А ты прилип, как банный лист к жопе, — наступал Кащей. — Все рядом со мной вертелся, вздохнуть нормально не давал. Кончилась твоя сучья верность? — сделав еще пару шагов вперед, бросает в Турбо упреки, вызывая дрожь в коленках. Валера изнутри кусает щеку до крови, посчитав, что вместо его языка всю правду поведают глаза, вмиг заслезившиеся от пристального внимания любимого человека. Ему было больно слышать обвинения в том, что его вера в авторитетность Кащея ставилась под сомнение. За потупившего голову Валеру вступается Володя, переключая внимание с разрушенного парня на себя. — Я выступаю от лица нас всех, говори мне, если что-то не нравится, — громко произносит, выступая навстречу к Кащею. — Сильно смелый стал? Это ведь я тебя в люди выводил, Вова, забыл? — играя желваками, выдает раздраженный Кащей. У мужчины более не получается держать лицо, на котором эмоции сменялись настолько быстро, будто мимическими мышцами управляли невидимые ниточки. Продолжить лить пустые оскорбления Кащею не дает прилетевший в скулу кулак Адидаса. Мужчина знал, какой будет развязка: его забьют до смерти. Но Кащей не привык отдавать свое, поэтому, быстро восстановив равновесие, занял оборонительную позицию, краем глаза отмечая, как его приспешники сверкали пятками навстречу горизонту, оставив Кащея один на один с его смыслом жизни. Улица для него означала все, поэтому прощаться с титулом авторитета было подобно кончине. Не давая опомниться, в ту же секунду на лидера полетел Зима, который столкнулся с мощным ударом под дых, заставившим парня согнуться пополам, отлетая обратно в тьму разъяренных парней, для которых больше не существовало тормозов. Следующим на Кащея набросился Турбо, которого он, не церемонясь, прихватил за плечи куртки, опрокидывая на снег. Замахиваясь рукой, мужчина производит серию ударов по лицу сопротивляющемуся парню. Безнадежно пытаясь остановить свои не слушающиеся сердца руки, Кащей пытался спасти себя, продолжая избивать любимое лицо, оглушая Валеру столкновением головы с ледяной землей. Ощущая на своих руках струйки крови, он навсегда клеймил себя чудовищем, которого не должно было встретиться на пути Турбо. Прося вселенную не давать им больше шанса в следующей жизни. Потому что будет любить также сильно, насколько жить так, как привык, как научили. Чьи-то руки с силой оттаскивают от тела Валеры, скидывая с головы дорогую шапку, опрокинув лицом в снег ударом ногой по спине. За считанные секунды Кащея окружают десятки озлобленных парней, наносящих сокрушительные атаки на трепыхающееся тело мужчины. Валеру тянет на себя подальше от драки Вова, осматривая на характер травм, в итоге выдыхая с облегчением. У Турбо оказалась смещена перегородка носа, разбита губа и набухал отек на щеке, что было их буднями, а не катастрофой, к которой был готов Адидас. Взбодрив парня тряской за плечи, он получил согласный кивок на допрос о самочувствии. — Сходи в киношку, проверь видак. И чтобы без дураков, — просит Адидас старший. — Я не могу оставить сейчас пацанов, они просто убьют его, мы не ради этого собрались. Иди, — бросает Володя, прежде чем побежать трусцой в средоточение насилия и крови, распихивая парней, чтобы пробраться к искалеченному Кащею. — Не суйся сюда больше. Хорошо, если тебя подберут крысы и пригреют, если нет, что ж, не был рад знакомству, — сплюнув на порванный в ходе драки плащ Кащея, Вова громко оповещает парней, что мужчина больше не может появляться на улице. Каждый обязан подойти к бывшему лидеру и выразить свою последнюю волю падшему авторитету, который мог сейчас только принимать пинки ногами и плевки, лежа без сознания. В это время Валера, насколько мог, устремился к их кинотеатру, чтобы проверить его на наличие ущерба, который мог нанести Кащей со своими шавками. Подходя к арендованному помещению на негнущихся ногах, он уже по дороге предполагал, что столкнется с беспорядком в виде перевернутых стульев, выбитой витрины, и, что хуже всего, отсутствующим видеомагнитофоном. Реальность оказывается роковой: все имущество было на месте, находясь в том состоянии, в котором оно было пару дней назад, когда была смена Валеры. Присев на ближайший стул, парень обмер: сегодняшняя встреча была последней. Оставив Турбо на руинах их любви, Кащей, не оборачиваясь, рванул в будущее. Валера знал, что мужчина выживет любой ценой, но больше не даст себе шанса на чувства, с силой вырывая истекающий кровью нож меж лопаток. Фантомный жгучий шрам оставит воспоминания о том, чего Кащей уверенно избегал всю жизнь. Из груди вырываются сдавленные хрипы, голова наливается тяжестью, а легкие просят глотка морозного воздуха. Придерживаясь за стену, Валера выбирается на крыльцо. Скатывается по распахнутой настежь металлической двери, впуская вихри снега в здание. Турбо с болезненным выдохом прикасается к виску, ощущая слипшиеся в крови волосы. Делает жадные вдохи, чтобы восстановить дыхание, но рвущиеся всхлипы прорываются в рыдания, сдавливая грудь. Давнее обещание маленькому себе оказывается провалено: он не смог защитить любимого человека. В памяти, не переставая ни на секунду, всплывают самые драгоценные моменты, связанные с Кащеем, провоцируя новую порцию слез, брызнувших из глаз. Вид побитого мужчины вызывает жалобное скуление, заставляя изо всех сил сжать трясущийся от плача рот. Валера не будет больше искать встречи с Кащеем, считая себя недостойным любви непорочного сердца мужчины. Принимая всю вину на себя, он утопает в ненависти к собственной слабости. Из-за угла дома за его личной трагедией наблюдает Зима, понимая, что на родном клочке земли они все-таки оказались врагами.