***
Хайд своей лёгкой и странной походкой расхаживал по кабинету, нервно заламывая руки. Лицо его было бледнее обычного, волосы растрёпаны во все стороны, а под глазами красовались фиолетово-синего оттенка синяки — маленький презент после бессонных ночей. Он чувствовал, что обречён. Ни одно приготовленное им под руководством Джекила зелье не работало. Он так часто стал заниматься химией, что уже наизусть запомнил все шаги приготовления оного. «Что же делать, что же делать…» — нервно крутилась в голове одна и та же мысль. Вдруг он резко повернулся на каблуках в сторону вращающегося зеркала и, подняв взгляд, посмотрел в него. — Твою мать, придумай что-нибудь, чёртов Джекил! Почему ты исчезаешь в самый неподходящий момент?! — Эдвард начал с удушливого шёпота и под конец фразы, не сумев совладать с собой, сорвался на крик.***
— Вы это слышали? — взволнованно прошёптал Пул, оборачиваясь в сторону Аттерсона. — Разве это похоже на голос моего хозяина? И самое интересное, с кем он разговаривает? Нельзя терять времени, сэр, пора ломать дверь! — в волнении поторапливал Аттерсона Пул. — Обождём. Быть может, нам откроется ещё что-то интересное. В конце концов, вдруг мы услышим голос Джекила? Раз уж Хайд с кем-то разговаривает, это вполне вероятно. — Хайд? Вы уверены, что это он? — Да, мне знаком его голос. У меня однажды выдалась возможность его видеть и слышать***
Зеркало продолжало безмолвствовать и транслировало лишь его собственное отражение. Эдвард мрачно вздохнул и принялся снова мерить комнату шагами. Совсем скоро он услышал голос, исходящий, казалось, из его головы, и остановился над столом с химическими препаратами. Голос был слабым и прерывистым, почти совсем не похожий на привычный голос доктора. Последние события явно его извели. — Эдвард, для тебя нет иного спасения. Ты знаешь, что я всегда покровительствовал тебе, но тут я бессилен. Мы слишком долго пробовали что-то сделать. Если у тебя, злобное ты создание, есть хоть одно доброе чувство, если ты можешь…ради меня спасти мою…нашу честь, ты знаешь, что делать… Голос исчез. Хайд внимательно вслушивался в каждое предложение. Каждое слово маячило мёртвым грузом в его душе и отдавалось мучительным биением сердца, которое, возможно, скоро перестанет биться. Так он стоял в полном молчании, не веря своим ушам. Джекил отвернулся от него? Как это он не может ничего сделать?! Хайд в бешенстве одним махом руки смёл со стола все колбы и препараты, которое тотчас столкнулись с полом и разбились. Эдвард опять круто повернулся на каблуках, а руками впился в стол до побеления костяшек. Он гневно усмехнулся. — Доктор, я думал вам претит лгать! Не знал, что вы способны так меня оболгать, так ещё и склонить к лишению себя жизни! — вскричал он, смотря перед собой, только на голову выше себя. Он до жути боялся умирать, поэтому изо всех сил старался отрицать, что обречён, хоть и ясно это понимал. Хайд продолжал с вызовом смотреть в воздух, но через секунду почувствовал прикосновение чьей-то руки чуть ниже плеча. Он взвизгнул и резко обернулся. Выражение необыкновенной злобы пропало с его лица и сменилось исступленным страхом. — Чёрт, доктор, если вы вздумали играться, вам это даром не пройдёт, — сказал Эдвард, чуть успокоившись, однако руки его до сих пор тряслись. Кто-то опять легко коснулся его за плечо. Эдвард чуть не вскрикнул, однако почувствовал, что его рот зажала чья-то рука. Настоящая. Во плоти. Хайд не верил своим ощущениям. Он знал, что в кабинете находится лишь один человек во плоти– и это он. Неужели Пул сообщил в полицию и к нему уже вломились, а он загадочным образом пропустил свой собственный арест? Пара секунд казались вечностью. Вдруг раздался знакомый голос. Только в этот раз он шёл не изнутри, а над самым ухом Хайда. Самый настоящий, опаляющий ухо горячим дыханием. Это было уже невыносимо. Даже если бы ему тогда сказали, что это лишь галлюцинации, он бы не поверил. Слишком реальными были эти прикосновения, слишком реальной была рука Генри, не дававшая ему закричать. — Успокойся и не кричи так, — как можно спокойнее сказал Джекил, хоть это и давалось ему тяжело. Хайд посмотрел в едва уловимое отражение в окне. Глаза его округлились от шока, ибо в отражении рядом с ним стоял Генри. — Я знаю, что это нелегко… — но не успел он закончить фразу, как его прервал возглас с другой стороны двери. — Джекил! — это был голос Аттерсона. Генри его сразу узнал. — Я требую, чтобы вы меня впустили! Мистер Хайд дёрнулся и с шипением втянул в себя воздух. Джекил бережно удерживал его и поглаживал по плечу, успокаивая. Ему самому было невероятно тяжело и мучительно от того, что всё должно так закончиться, однако он старался сохранить благоразумие и твёрдость духа. Хайд же боялся за них обоих. Он медленно высвободился из рук Джекила. Генри легко отпустил его и с состраданием смотрел как тот на дрожащих ногах направился к столу с реактивами и ключом отпер ящик в столе. Он достал оттуда какую-то склянку с бесцветным порошком, похожим на сахар. Однако безобидный вид порошка был обманчив. — Я честно предупреждаю вас, что мы заподозрили недоброе, и я должен увидеть вас — и увижу. Если не добром, так силой, если не с вашего согласия, то взломав эту дверь! — кричал Аттерсон по ту сторону двери. «Торопиться…надо торопиться…» — нервным вихрем крутились мысли в голове. — Аттерсон, сжальтесь, во имя бога! — крикнул в ответ Эдвард. Он высыпал как можно больше порошка в колбу, залил его водой. Пахнуло резким запахом горького миндаля. Сейчас этот запах ассоциировался только со смертью. Хайд несколько секунд невидящим взором смотрел на пробирку, содержимое которой должно было принести ему быструю, но отнюдь не безболезненную смерть. Сделав глубокий вдох, он залпом осушил пробирку. Она выскользнула из дрожащих рук, звонко упала на пол и разбилась прямого у его ног. Всё это время Хайд не замечал, как кто-то бережно гладит его по плечам, шепча успокаивающие слова. Всё было как в тумане. — Я не хочу умирать…– сипло прошептал Хайд и слёзы внезапно брызнули из глаз, а сам он, не в состоянии что-либо ещё сказать, на ватных ногах опустился на пол и зарыдал, спрятав лицо в коленях. Каждая секунда казалась мучительной вечностью. Сквозь пелену тумана были слышны звуки топора, встречавшегося с деревянной дверью и скрип петель. Эдвард чувствовал, как яд расходится по жилам, а к телу подступают судороги. Джекил не чувствовал этого физически, ибо сейчас являлся лишь блуждающим куском создания. Но он явственно чувствовал, что конец близок. Внезапно Хайд захохотал. Дико, своим гаденьким смехом. Джекил, сидевший на полу рядом с ним, в непонимании на него глазел. — По крайней мере, мы встретимся в аду, Джекил, — сказал он, скривив губы в подобии улыбки. Генри чувствовал, как создание начинает распадаться, уступая место смерти. Хайд с глухим стуком упал на пол и бился в последних предсмертных судорогах. — Непременно, друг мой…– сказал Джекил. И создание покинуло их. Дверь, наконец, поддалась. Петли скрипнули, а сама дверь с глухим звуком упала на ковёр. Аттерсон и Пул охладили свой пыл и успокоились. Они настороженно прошли в комнату, держа оружие в виде топора и кочерги наготове. Кабинет выглядел почти как обычно, если не учитывал кучу разбитых склянок, валяющихся на полу и открытый ящик стола. Нотариус и дворецкий, видя, что никто не собирается набросить на них с тростью, вздохнули с облегчением. Зайдя за другой конец стола, они увидели скрючившееся тело Хайда.