Любовь моя

На утро Лиза ничего не помнила. Помнила только, что её кто-то нёс, а куда не знает. Проснувшись уже в знакомом месте, рядом увидела брата. Вова? Что он тут делает? Может и кажется, но он плачет. Неподалёку сидит и Валера. Его грустный взгляд устремлён в пол. Она сама не знает сколько пролежала в таком состоянии. Помнит, что чуть ли не весь универсам пришёл однажды. Даже Наташа с Айгуль приходили. Пытались разговорить. Не получалось. Турбо каждую ночь сидел с ней. Не на секунду не уходил. Честно, она думала, что он её кинет когда только узнает о ситуации. Не кинул. Как парень увидел, что Суворова лежит с закрытыми глазами, то тихо встал и пошёл ложиться спать. Не успел он и отойти, как его схватили за руку. Повернувшись, он увидел заплаканные глаза, которые умоляюще смотрели на него. -Не уходи, пожалуйста… -Всхлипнула Лиза. Присев обратно, несколько минут гладил её по руке, а потом лёг рядом. Укрыв друг друга потеплее, девушка повернулась к нему лицом. Зеленые глаза были красные, а губы слегка приоткрыты. -Знаешь, мне так было страшно. Закрыв глаза, губы слегка задрожали. По щеками покатились слёзы, а руки судорожно начали их вытирать. -Всё закончилось. Убрав её руки с щёк, большим пальцем вытер слёзы. -Я не хотела, Валер. Правда. Начиная плакать в голос, закрыла лицо руками. -Ты не виновата. -Более грубо сказал парень. На утро, Туркин не вставал до того момента, как не проснётся Лиза. Поглаживая по спине, играл с кудряшками, которые упали на лицо. -Вставай. -Хриплым голосом, протягивал гласные буквы. -Туркин, дай поспать, а. -Отвернулась на другой бок, снова тихо заснув. Подхватив её на руки, понёс на кухню. -Ну и зачем? -Недовольно смотрела на него кудрявая. -Чтобы жизнь малиной не казалась. -Улыбнувшись до ушей, протянул стакан с холодной водой. Уже в обед, Турбо сказал, чтобы они вместе пошли в качалку. Конечно же, Лиза была категорически против туда идти. Стыдно. Еле как уговорив, девушка пошла переодеваться. Стояв на против зеркала, рассматривала всё, что случилось в тот день. Ссадины на запястьях, каждую минуту напоминали о её слабостях. -Сейчас Лиза с Турбо придёт. Что-то ей скажите, пизды получат все, поняли?! -Кричал Адидас, когда услышал подозрительные шушуканье. -После всего, что она вам сделала, вы будете её обсуждать? Ахуели? Хоть слово! -На это, все покачали головой в знак одобрения. Первый зашёл Туркин, а за его спиной стояла Суворова. Неуверенно пройдя за Валерой, села рядом с ним на диван. Практически весь универсам, не сводил глаз с кудрявой. Из-за этого, она грустно посмотрела на всех и опустила взгляд в пол. Адидас сразу понял в чем дело. -Вам мои слова повторить, или сами вспомните? -Злобно прокричал Вова. Все сразу посмотрели на друг дружку и вели себя, как будто ничего не произошло. Потом пришла Айгуль. Она знала, о произошедшем, поэтому особо на эту тему не говорила. Вместе они просидели целый день, до того момента, как подошёл Вова с предложением. -Малая, на ринг хочешь? -С надеждой, улыбался Адидас. В глазах сразу вспыхнул огонь и желание. Как в тот день! Когда она в последний раз была в одном топике, как тогда она выиграла и ей так гордились братья. Как в прошлом. Как в прошлом с Маратом всегда дрались, что иногда приходилось Вове их разнимать. Как всегда была на ровне с мальчиками, никто не когда к ней не смел приставать. А если пристанет — получит в нос от Лизы, а в лучшем случае от Марата. -Хочу! Хочу! -Радостно завизжала девушка. Брат похлопал между лопаток, и пошёл всем сообщать о ринге. Встала она с Мишей. Близкий друг как никак. Но довольно часто они вставали вместе, так как семнадцатилетняя Лиза, была как четырнадцатилетний Ералаш. -Девушек не бьем, так что, просто надо уложить на лопатки. -Парень кивнул в сторону девушки, попутно снимая с себя футболку. -Пусть она тоже снимет! -Раздался голос из толпы. Боязливо посмотрев в сторону, потянулась к краю своей толстовки, которые бережно закрывали синяки и чужие укусы на теле. Рукава всегда были спущены, чтобы синяки на запястьях не было видно. Уже уверенно отбрасывая толстовку в сторону, был вид на черный длинный топ. Но даже он закрывал не всё. Миша незаметно грустно посмотрел в сторону кудрявой, и уже настроился на действия. В так называемом «бою», Суворова отдавалась по полной. Один раз, конечно же, ей не удалось победить. Но все остальные разы, она одержала победу. Победу над самим собой. -Как вы представляете, чтобы я сестру свою бросил? Да не понятиям, но хотя бы по человечески. -Кричал старший, когда узнал, что кто-то обсуждает данную ситуацию. -Ещё раз узнаю, отшиты с позором будете. -Разворачиваясь, парень пошел в комнате, где можно было прилечь. Обдумывая всю ситуацию с сестрой. -Кощея убить мало. -Протароторил Вова. Обычно сидев в комнате, Лиза неподвижно лежала на кровати. Грустно. Больно. Обидно. Повернувшись к стене, сжала поцарапанные руки в кулачки, и крепко - крепко закрыла глаза. Но слезы все равно потекли. Тонкая площадь руки, в ней сырость трамвайных колец. Она бы хотела с другой ноги, пройти этот путь, из начало в конец. Прямо по линии жизни. Вдоль серых домов. Чтобы не выдумать, лишний сомнительный повод вернутся обратно. Так хочется, чтобы прижали к себе... В трамвае темно. Очень. Эта темнота поглощает что ли? Если бы Валера знал, что она не дома, то был бы явно не очень доволен. Куда она едет? Она не знает. Но явно куда подальше от всего этого ужаса. Каждая частичка этого города, напоминала, что было с ней, и какая пометка стоит на ней на всю жизнь. "Грязная", "Противная", "Общая". Время в настенных часах. Правда в оборванном сне. Жизнь на небесах, жизнь с крылом на спине. Невыносима проста. С вечной тропинкой к себе вдоль крыльев, неверно хватает с куста. Слова, словно ягоды, вместе с пылью. Туркин тогда нашел девушку. Ей повезло. Она была на чужом районе, где показываться ей было нельзя. Каждый день одинаковый. Горький кофе по утрам. Глаза сносились как подковы. Сама не замечает, как начинает врать на счет своего самочувствия, может она кому-то, а может и самой себе. Такое же, в том же окне. На тех же словах, Лиза помешавшись поздно. Расковыряв в простыне небо, а в небе застывшие звезды. Где Турбо, когда он так нужен. Сейчас, он редко приходит домой. Теперь, она часто остаётся у брата, потому что Валеры не будет дома несколько дней. На районе начали медленно, но эффективно идти слухи. Проходя мимо стаи подростков, можно услышать обращение по типу: Шлюха. Подстилка. Проститука. Обидно. Обидно, что никто из универсама ничего поделать не может. Или может? Это какая-то безысходность. Есть ещё варианты как?... Нет. Нельзя. Нельзя так всё бросать. Низа что. Страшно. Даже если хочет, то страх берет вышину. Уже поздно. Дома только Лиза. Парень опять не пойми где, и не пойми как. Звонок. Не в дверь, в телефон. Боязливо подойдя к нему, неуверенно прошептала тихое "алло". -Лиз, ты? -Спросил уже больно знакомый и любимый голос. Зималетдинова даже улыбнулась. Неужели сегодня он придет? Неужели она его увидит. Два дня она его не видела, а может и больше. Какая разница? -Да, я. -Постепенно улыбалась девушка. -Лизок, прости. Не приду сегодня. Завтра, наверное. Помни, что я соскучился. -несколько секундная пауза. -Давай, любима... -С грустью прошептал Турбо и на обратной стороне послышались злосчастные гудки. Кажется, она уже начала забывать его голос. Слеза покатилась по щеке, а руки уже автоматом начали их вытирать. Синяки на запястьях только добивали состояние. Неужели нельзя побыть рядом? Это так сложно? Лежа в кровати, комнату освещало еле видный свет звезд и луны, которые пробивались сквозь тонкие шторы. Кудрявая вырисовывает узоры на обоях пальцами, чтобы хоть как-то отвлечься. Глаза иногда поглядывают на окно, где заметны видны блики, что отражаются от неё самой. А может ну его всё? Кому она такая нужна. Такое чувство, что Туркин возится с ней ради уважения к брату. А как ещё объяснить его поведение? Вытащив подушку из под головы, из горла вырвался громкий крик, который приглушала подушка. Руки крепко сжимались в кулаках, которые болезненно ударяли по кровати, чтобы на чем-то вымести всю свою агрессию. Глотая слезы, в голове прокручивала все причины, чтобы жить. Наверное, сейчас ничего не поможет. Вставая с кровати, пошатываясь пошла в ванну. Оглядевшись, на раковине увидела бритву. Наверное Валера оставил. Без лишних мыслей, сжала её в руке и резким движением провела по руке. Веки мгновенно закрылись, а бритва в руке слегка подрагивала. А ведь Туркин так и не узнал, что произошло в тот день. Почему его бритва была не на месте, а рукава Лизы были низко спущены. Где поддержка? Хоть какая-то? Хотя бы от братьев? Шла по улице в знакомое место, чтобы увидеть напоследок любимых ей людей. Наверное, братья соскучились. Разве нет? Не может быть. Открыв дверь, перед глазами виднелись до боли родные лица. На скакалке прыгает Валера. Марат отрабатывает удары на груше. Вова сидит на диванчике, рядом с Вахитом, о чем-то мило беседуя. -Лиза пришла! -Кто-то сразу же заметил девушку. Все затихли. Из комнаты вышел Суворов, заводя сестру в комнату. За ними же сразу пошел и Туркин. Он выкинул скакалку в сторону, как только увидел девушку. -Что-то случилось? -Спросил обеспокоенный Валерий. -Нет. Ничего. Просто грустно одной. Вот увидеть всех захотела. -С грустной улыбкой, села на обшарпанный диван, на котором она сидела в тот день... Наверно, Турбо сразу заметил, что говорит она уж больно странно. Подозрительно. Но наверное, он ошибается. Она не способна на такое. Уже поздно. Парню опять куда-то надо. Лиза будет одна. Опять. Это безопасно? Зная своё состояние, она боится оставаться одной, без присмотра. Страшно от своих действий, которыми она не может управлять. И вот снова. Снова она сидит в комнате. С увлечением смотря в окно. Нет. Не то, что за ним. А какое оно есть. -Я не выдержу так. Я не могу так. -С шепота, голос сорвался на крик. Резко встав с кровати, распахнула его, как только можно было. -Я ненавижу тебя! -Крича в тёмную пустоту, надеялась увидеть в ней Кощея, который будет всё это слышать. В голове одной за одной картинка, как тот безжалостно избивает, а потом использует. Как игрушку? Как игрушку. Да. -Я тебя ненавижу, слышишь, ненавижу! -Протягивая гласные в словах, до последнего надеясь, что мужчина слышит их. Сожалеет ли он? Нет. Наверное в этой ситуации виноват и Туркин. Он не уделяет той поддержки, которая нужна. Целыми днями где-то торчит. А где же? С пацанами своими. Даже братья не помогают толком. Вместе все там веселятся, пока их сестра и девушка постепенно умирают. Уверенными действиями, стул оказался перед окном. Высоко слишком без него. Глаза бегают и одной девятиэтажки, на другую. Наверное, если бы она не была сестрой старшего, то она уже бы пошла по кругу. Она ведь грязная. Сейчас, перед ней решение, один шаг вперед и всем проблемам конец, но конец и жизни. Или, шаг назад, но все проблемы останутся, а жизнь будет. Тяжело. Наверное надо написать записку. Точно! Найдя первую попавшуюся ручку и листок, быстрой рукой написала о том, как ей было тяжело. Или же написать, как сильно всех любит? Наверное, если вы читаете эту записку, то я сделала первый выбор. Я не могу так жить. Любовь моя, меня же погубила. Если не ошибаюсь, то первый эту записку будет читать Валера. Моя первые отношения с тобой, казались раем. Безумно люблю тебя. Люблю братьев. Маратик, люблю тебя. С тобой весело. Даже очень. Дебил конечно, но любимый. Вова...Тебя тоже люблю. Как и всех вас. Ты мой старший брат, которые всегда был на моей стороне. Да и в принципе из-за тебя, я пожила хоть побольше. Спасибо, что не пустили по кругу! Я бы вскрылась бы на второй день. Хах. Люблю вас! Очень-очень сильно. Лиза Трудно такое писать. Даже очень. История закончилась. Закончилась грустно и с последствиями. Она выбрала уверенный шаг вперед. Так будет легче. Легче не только ей, но близким. Наверно, так они не будут за неё переживать. Лежит на земле она, желая уснуть. Забыть о заботах, проблемах, страданьях. Не знать о печали и грусти, не знать о любви. О дружбе и вере, что были когда-то. Уснула она, забыв обо всем. О том, что было когда-то. Как радость и счастье лились по ней, даруя улыбку во мраке. Как горечь утраты, печаль и страданья окутывали новые части. Когда-то и снег тихо падал, давая покой. Давая надежду на грёзы. На грёзы, что так желанны уставшим, израненным сердцем, отрекшимся от мира людского... Это был исключительно её выбор...