***
С тех пор, как я стала свидетельницей ограбления банка, прошло больше трех суток, но я продолжала прокручивать в голове те пять минут, за которые все изменилось. Я, как и другие, давала показания полиции, так что у меня была возможность услышать чужие версии и убедиться, что между тем, как меня стали обслуживать у окна номер шесть и как появился квартет в масках, никто больше не заходил в банк. Чтобы на твоем запястье появилась дата, вы с соулмейтом должны были не просто встретиться. Вы должны были посмотреть друг другу в глаза дольше нескольких секунд, не случайно скользнуть по нему взглядом в толпе, а осознанно увидеть перед собой. Я дожидалась своей очереди долго, достаточно долго чтобы пересечься взглядами со всеми, кто был в банке кроме меня. Даты не было, когда я заполняла документы, а после этого я смотрела только на грабителей, пока мой мозг пытался осознать, что видят мои глаза. Ошибки быть не могло. Мой соулмейт — грабитель банков. Я всегда относилась к теории родственных душ со скептицизмом, и теперь, когда я пополняла ряды тех, кто «нашел» свою вторую половинку, стала еще меньше верить в нее. Я была отличницей, никогда не списывала, не прогуливала и почти никогда не врала родителям. Как, ну вот как моим соулмейтом мог оказаться человек, который носит маскарадную маску, умеет обращаться с огнестрельным оружием и грабит банки? С другой стороны, из того, что мне удалось найти по ограблению, выходило, что одна общая черта у нас с ним все же была: перфекционизм. Это было уже не первое ограбление банка в моем городе, и хотя преступники вынесли уже больше ста миллионов долларов, никто понятия не имел о составе группы и как ее ловить. Совершенно неожиданно для себя самой я почувствовала некую… гордость? Конечно, в том, чтобы бояться за свою жизнь и лежать, лицом прижимаясь к холодному полу, было мало приятного, но ведь кто-то там, наверху или внизу, решил за меня, кем будет моя родственная душа. Так что надо сказать спасибо, что это грабитель-профессионал, а не воришка, который по глупой ошибке попался полиции на первом же ограблении. По истечению четвертого дня с тех пор, как на моем запястье появилась дата, передо мной возникла дилемма. Поскольку я не считала, что теперь моя жизнь должна крутиться вокруг моего соулмейта, я могла продолжить заниматься своими делами, не обращая внимания на дату. Это был разумный выбор, и я была готова следовать ему, если бы меня не терзал вопрос, почему распределение прошло именно так, а не как-то иначе. Я не слышала о случаях, когда бы соулмейтами оказывались совершенно не подходящие друг другу люди. Да, не все встречались со своим соулмейтами, предпочтя остаться друзьями, но факт оставался фактом: они были родственными душами в прямом смысле этих слов. Почему же у меня не так? Чем дольше я об этом думала, тем сильнее это меня беспокоило. Я понимала, что единственный способ раз и навсегда закрыть тему, это снова встретиться со своим соулмейтом, но как это сделать, если я понятия не имела, кто это? Полиция месяцами не могла вычислить, кто входит в банду. Я потерла дату, чернеющую на моей коже. Связь соулмейтов была неоспоримой, и ничто не могло встать на пути двух человек, которым было суждено встретиться. Полицейские не могли поймать грабителей. Но вряд ли среди них был кто-то, чья вторая половинка входила бы в эту банду.***
У меня ушла неделя, чтобы нащупать ниточку. Я не знала, выручила ли меня связь с моей «родственной душой», или же в свое время мне нужно было идти учиться на детектива, но мне удалось найти закономерность в ограблениях, используя только информацию из открытых источников. Теперь я знала, где они будут и когда, однако понятия не имела, что мне делать с этой информацией. Передать полиции, чтобы они могли арестовать преступников? Но дадут ли мне потом поговорить с ними, чтобы я могла найти ответы на свои вопросы? А что, если я еще могла спасти его, образумить? Дата ограбления неумолимо приближалась, а я все еще не знала, как поступить. Тогда я закрыла глаза и попыталась абстрагироваться от самой себя, выключила разум и позволила сердцу сделать выбор. Я надеялась, что так смогу определить, достоин ли мой соулмейт риска.***
Мне удалось рассчитать план ограбления вплоть до времени, по крайней мере, мне так казалось. Я постоянно смотрела на часы, дожидаясь своей очереди. Если я ошиблась во времени, и меня обслужат раньше, то придется искать довод задержаться в банке. Но я не ошиблась. Ровно в двенадцать ноль ноль двери в банк открылись, и вошли четверо. Я почувствовала легкое дежавю, услышав приказ от грабителя в маске павлина, и одной из первых улеглась на полу. Запоздало я поняла, что я уделила много внимания плану грабителей, но толком не составила свой. Я выбрала неудачное место, и когда легла, то почти ничего не видела. Я осторожно поозиралась по сторонам. Я надеялась, что та же невидимая связь, которая привела меня в нужное место в нужное время (дважды) укажет мне, кто именно мой соулмейт, но, видимо, на этом волшебство закончилось. Грабители пришли, ушли, а все также осталась ни с чем. Однако теперь я знала, что схема работает, и могла вычислить следующее место. В этот раз я была умнее. Пока я дожидалась своей очереди, то ходила туда-сюда, якобы разминаясь, а на деле выбирая удобную точку. И когда грабители пришли, и я опустилась на пол, то оказалось, что я не прогадала. Теперь я могла смотреть на них, не боясь того, что меня засекут. Я рассмотрела троих, насколько это позволяли их маски. Дверь сторожил грабитель в маске льва. Он был крупнее остальных, с по-военному подстриженными волосами. Грабитель с маской орла следил за посетителями банка. Заостренный клюв медленно поворачивался из стороны в сторону вслед за прицелом винтовки. Третий — Ящерица, или скорее даже Хамелеон — собирал деньги в сумку. А четвертый… — Мне кажется, или я тебя уже видел? Надо мной возникла тень. Я запрокинула голову и увидела, что надо мной склоняется четвертый грабитель. Я узнала его голос и павлинью маску. Это был тот самый человек, который отдавал приказы по время ограбления. — Я… — я замолчала. От страха закружилась голова, и я испугалась, что могу отключиться — хорошо хоть я уже была на полу, так что сотрясение мне не грозило. — Нет, точно, ты была последние два раза, — он пнул мою пеструю сумку, которую я не догадалась сменить, и, схватив меня за руку, вздернул на ноги. — Ты кто такая? — Что происходит? — это был другой грабитель, Хамелеон. Он прекратил складывать купюры в сумку и оглянулся на нас. Это был первый раз, когда заговорил кто-либо кроме Павлина. — Эта девчонка была на последних двух местах, — Павлин потряс меня одной рукой, продолжая держать во второй винтовку. — Откуда ты знала, где мы будем? На кого ты работаешь? — Я… — Ты что-нибудь кроме «я» выдавить можешь? Я сглотнула. — Я рассчитала, — жалобно пробормотала я. — Используя новостные репортажи, было не так трудно найти закономерности, и… — Ты из полиции? Я широко распахнула глаза и энергично покачала головой. — Ну тогда на кой ты сунулась в банк, если знала, что его будут грабить? Любишь экстрим? Он снова меня потряс. — Прекрати ее сотрясать, — снова влез Хамелеон. — От того, что ты ее сильнее запугиваешь, она не станет быстрее отвечать. — Я бы с этим поспорил. По фиг. Все, не держу. — Павлин отпустил меня, и я прислонилась к стене, боясь, что просто-напросто свалюсь обратно на пол. — Ну так что ты тут забыла? Вместо ответа я закатала рукав и показала грабителю дату. — Это один из вас, — тихо сказала я. Павлин уставился на мое запястье. Я ожидала, что он посмеется над глупой девчонкой, которая сунулась на место преступления в поисках второй половинки, но вместо этого грабитель повернулся к своим. — Ну и кто этот счастливчик? — Когда ни один из его ребят не пошевелился, он поднял винтовку и направил ее на Орла. — Не ты ли? Через маски я увидела испуг в глазах сообщников грабителя. Орел показал свое запястье. Ничего. Павлин проигнорировал парня в маске Льва (видимо, уже и так знал, что там) и повернулся к последнему оставшемуся. Я поняла, что от переживания не могу сделать даже крошечный вдох. Если сейчас окажется, что это не Хамелеон, то я зря рисковала своей жизнью. Тяжело вздохнув, Хамелеон закатал рукав и вытянул руку в нашу сторону. Мы с Павлином синхронно вытянули шеи, чтобы ее рассмотреть. Аккуратно выведенная на загорелой коже дата была идентична моей. «Вот и все,» — подумала я, не особо понимая, что чувствую. Радость? Недоумение? Я получила подтверждение, что мой соулмейт — грабитель банков, но что делать теперь? Все пошло не так, как я планировала. И тогда снаружи завыли сирены.***
Разборки со мной отняли у грабителей время, которое обычно они тратили на побег, и теперь они были отрезаны от выхода. Через окна я видела красно-синие вспышки от мигалок. — Отведите всех в хранилище, — приказал Павлин Хамелеону. Его голос не казался испуганным, но и довольным его назвать было трудно. — А свою подружку — в кабинет управляющего, и жди меня. Павлин толкнул меня, и я налетела на своего соулмейта. Хамелеон удержал меня, но затем больно схватил за плечо и потащил вглубь здания. Лев и Орел, угрожая винтовками, загнали остальных посетителей банка в хранилище и заперли решетчатые двери. Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, все ли с ними в порядке, но Хамелеон грубо меня подтолкнул, вынуждая ускорить шаг. Я никогда не была в этой части банка, но грабители явно знали, где и что. Это подтвердило мои подозрения о том, что они тщательно изучали место перед тем, как ворваться внутрь. В кабинете управляющего Хамелеон усадил меня на стул и подошел к окну, чтобы зашторить его. — Он захочет узнать, на кого ты работаешь, — сказал Хамелеон, поворачиваясь ко мне. Он не целился в меня из винтовки, но держал ее наготове. — Поэтому для всех будет лучше, если ты все расскажешь мне. — Но я и правда ни на кого не работаю! — воскликнула я. — Я учусь на последнем курсе в университете. Две недели назад я пришла в банк, чтобы закрыть счет, но тут пришли вы, а затем я обнаружила это. Я снова показала ему свое запястье. Даже через маску было заметно, что Хамелеон скривился. — Я хотела во всем разобраться, и стала изучать материалы по ограблениям, которые смогла найти в сети. Ну и… заметила кое-то общее. Хамелеон покачал головой. — Какой же надо быть дурой, чтобы сунуться в банк, который собирается ограбить вооруженная банда? — Ну, тебе в соулмейты досталась бесстрашная дура, а мне — воришка в маске хамелеона, — не удержалась я. — Можем объединиться и подать коллективный иск на вселенную о неудовлетворенности услугой «родственная душа». Плечи Хамелеона дернулись, и я вдруг поняла, что он сдерживает смех. — Все никак не пойму, из каких ты. — Каких что? — Вроде веришь во всю эту чушь с родственными душами — иначе бы тебя здесь не оказалось. Но в то же время в тебе слишком много скептицизма и иронии. Я пожала плечами. — Научный интерес. Я хотела понять, почему отличнице, которая терпеть не может жульничать, мог достаться в соулмейты грабитель банков. Хамелеон некоторое время изучал меня. — Если и правда такая сообразительная, — наконец сказал он. — То сама догадаешься. Я хотела задать ему еще несколько вопросов, но услышала приближающиеся к кабинету шаги. Хамелеон снова напрягся и вскинул винтовку. На пороге появился Павлин. — Не туда целишься, — напомнил он Хамелеону, подходя ко мне. Хамелеон опустил оружие, но его плечи все еще были напряжены. — Итак, продолжим наш разговор. — Я уже допросил ее, — сказал Хамелеон. — Не думаю, что она врет. — О, я и не думал, что это так, — Павлин коснулся моего подбородка и заставил поднять голову, чтобы взглянуть ему в глаза. — Знаешь, ты напоминаешь мне мою сестру. В школе она была лучше всех. Получила стипендию от нескольких университетов, в том числе от Йеля. А когда ездила по кампусам, чтобы окончательно выбрать, куда поступать, встретила студента по обмену и бам — получила свою первую татушку. — Полагаю, эта история не закончилась хэппи-эндом? — нервно спросила я. Мне хотелось, чтобы он убрал свои руки от моего лица, но боялась пошевелиться. — Почему же? Они оба до отвращения счастливы и наслаждаются жизнью в ЛА. — А у тебя есть соулмейт? Павлин выпрямился, отстраняясь от моего лица, и я смогла вдохнуть свободно. Он закатал рукав и показал мне голое запястье. — Вселенная считает, что нет, но я с ней не согласен. Вот моя родственная душа, — он покачал в воздухе зеленой купюрой. — И мне нравится, когда она набирает в весе. Но мы отошли от главной темы. Как тебя зовут? — Лейси. — Рад познакомиться, Лейси. Ты довольно хорошо справилась с тем, чтобы разгадать нашу схему, и теперь ты применишь свои гениальные мозги, чтобы вытащить нас отсюда. Я уставилась на него. — Эм… у меня ушла неделя, чтобы найти закономерности в местах и датах. Не думаю, что смогу… — А ты не думай, — тон голоса Павлина изменился, и у меня от него по телу забегали мурашки. — Ты пробуй. Если, конечно, ты хочешь, чтобы дюжина заложников вышла отсюда живыми. Присмотри за ней. Павлин развернулся, чтобы уйти, но я окликнула его. — Мне понадобится схема банка. Ну или хотя бы дайте мне походить по нему и все изучить. Павлин наставил на меня винтовку. Хамелеон шагнул вперед, словно хотел встать между мной и другим грабителем. На несколько секунд мы застыли. — Ладно, — наконец сказал Павлин. — Устрой подружке экскурсию, но проследи, чтобы она не хитрила. У вас двадцать минут.***
— Как тебя зовут? Хамелеон не ответил. Мы потратили десять из двадцати отведенных нам минут, чтобы бегло осмотреть помещения на первом этаже. Я подозревала, что полиция уже взяла под контроль все выходы из здания, и не имела ни малейшего представления, как грабителям уйти. В фильмах, которые я смотрела, обычно использовали взрывчатку, чтобы проделать новый выход, или заранее подготовленный обманный маневр. Я не знала, было ли что-то из этого наготове у грабителей, но подозревала, что нет — иначе бы они не стали просить о помощи заложника. — У меня от страха кружится голова, — продолжила я. — И я понятия не имею, как вам выбраться из здания. Так что буду благодарна, если ты поговоришь со мной, чтобы я могла отвлечься. — В каком университете ты учишься? Это было не совсем то, что я хотела, но из двух зол выбирают меньшее. — В Стэнфорде. — Далековато ты забралась от Калифорнии. — Приехала на каникулы домой. А ты где учишься? — Я уже давно выпустился. — А мне остался последний год. — Что будешь делать после выпуска? — Родители хотят, чтобы я нашла престижную работу, а я бы хотела заняться исследовательской деятельностью. — Разве одно мешает другому? — Им не нравится моя тяга к загадкам. Они бы предпочли, чтобы я занялась искусством, а для меня музыка и исследования — два разных мира. Чтобы это совмещать, приходится словно жить на две жизни. Хамелеон фыркнул. Я оскорбилась. — Что? — К своему удивлению я должен отметить что мы не так уж с тобой различаемся. Я навострила уши. Мне было интересно, какая именно часть из моей жизни совпала с его. Он тоже занимался музыкой? Или у него были разногласия с родителями? — Правда? Хамелеон сверился с часами. — Нам пора возвращаться. Я разочарованно вздохнула. — Мне нечего вам предложить. Я не знаю, как работает полиция в случае взятия заложников. У вас нет взрывчатки? — Насколько мне известно, нет. — А заранее приготовленного отвлекающего маневра? — Нет. Я всплеснула руками. — Тогда не знаю, чем вам помочь. Если бы я хотя бы знала, какие выходы должны быть менее охраняемыми, то тогда мы могли сосредоточить внимание полиции в одном месте, а вы бы ушли через другое, но… — Ты знаешь, как отвлечь их внимание? Я неуверенно кивнула. Хамелеон выслушал мой план и одобрительно кивнул. Он помог мне выбрать место, хотя я не понимала, чем он руководствуется. Мы вернулись в кабинет управляющего позже назначенного времени. Павлин выглядел рассерженным, но едва он взглянул на мое лицо. как его настроение улучшилось. — У тебя есть идея, не так ли? Павлину мой план понравился значительно меньше, чем Хамелеону, но даже он не стал спорить с тем, что это отвлечет полицию. Он отдал приказ Льву и Орлу, и через десять минут все было готово. Я настроила компьютеры в холле банка и кивнула Павлину. — Все готово. Теперь я должна была вернуться к заложникам, а грабители, дождавшись сигнала, выйти через дверь, которая, по мнению Хамелеона должна была меньше всего охраняться. — Небольшая корректировка плана, — сказал Павлин, хватая меня за локоть и уводя в другую сторону. — Ты пойдешь с нами. — Что? — воскликнула я одновременно с Хамелеоном. — Нам не нужны проблемы, — напомнил мой соулмейт. — Полиция наверняка заинтересуется, почему она не была с другими заложниками, а ее отпечатки теперь на компьютерах. Раз уж ее будут считать сообщницей, почему бы ей ею не стать? Я распахнула глаза. — Но… — Время, — пропел Павлин, толкая меня к выходу. — Ты верующая? Если да, рекомендую начать молиться, чтобы твой план сработал. Что-то коснулось моей руки. Я вздрогнула и развернулась. Хамелеон ободряюще сжал мою ладонь, пока Павлин смотрел в другую сторону, и тут же отпустил. Я закрыла глаза. Не так я представляла себе этот день… Из холла донеслась серия выстрелов. Отсюда она звучала приглушенно, но я вывела динамики на полную мощь, так что полиции снаружи должно было казаться, будто стреляют по-настоящему. Мы услышали грохот, когда массивные двери в банк снесли с петель, чтобы брать здание штурмом. — Дамы и господа, нам пора на выход.***
Когда мы оказались в фургоне, разукрашенным под машину инкассаторов, мне завязали глаза. Я не могла перестать думать о том, сколько дурацких ошибок совершила за последние недели. И почему? Потому что хотела понять причину связи, в которую даже не верила? Или это запоздалый подростковый бунт — влезть в криминал ради парня, которого даже не знаешь? Мне было страшно за свою жизнь, за заложников, которые могли пострадать при штурме банка полицией. Но вместе с этим, где-то глубоко-глубоко под слоями страха и неопределенности, я почувствовала будоражащий всплеск адреналина. Я только что помогла ограбить банк. Я не просто разгадала, где и когда будут грабители, когда полиция не приблизилась к этому и на шаг — я придумала отвлечь копов включенным на полную мощность динамиков видео со звуками стрельбы, чтобы вынудить их сорваться с места и перейти к действиям. Это было ужасно. Это было удивительно. — Ну что, Лейси, — сказал Павлин, когда, по моим подсчетам, мы отъехали от банка на достаточное расстояние. — Неплохо для первого раза. — Для первого и последнего раза, — поправил его Хамелеон. Я не могла видеть их лица, но практически услышала в голосе Павлина улыбку. — Ты правда думаешь, что я расстанусь с таким не огранённым алмазом? Красивая, умная и в меру остроумная. Ну не прелесть же? Кто знает, какие еще гениальные мысли крутятся у нее в очаровательной головушке. — Брехня, — сказала я, поворачиваясь на звук его голоса. — У вас уже был план. Но ты решил меня испытать, а заодно скинуть подозрения полиции на меня. — Я же говорю — умная! Дик, если ты не веришь в эту фигню с соулмейтами и на нее не претендуешь, я хотел бы взять ее себе. Теперь я знала имя своего Хамелеона, но мне нравилось, что Павлин так легко мне его раскрыл. — Ты правда думаешь, что ее стоит в это впутывать? — Она уже в это впуталась. Теперь варианта два: убить или оставить с нами. А я не фанат крови. Мы сменили машину и дальше ехали в относительном молчании, пока не добрались до какого-то здания. Видимо, мы заехали во внутренний двор, потому что когда я вышла из машины с завязанными глазами, никто из прохожих не спросил, какого черта происходит. Я не могла видеть, куда иду, поэтому меня направлял Хамелеон — Ричард — держа меня за плечи. Он пах чем-то приятным, но я не могла сообразить, чем именно. Меня связали, но сняли повязку с глаз. Я отказывалась открывать глаза и опустила голову в немом протесте. К черту все. Я знала их голоса, знала, как зовут одного из них. Если я увижу их лица, то окончательно подпишу себе смертный приговор. — Можешь не тратить на это усилия, — устало сказал Ричард где-то совсем рядом со мной. — Он уже все для себя решил. Тебя так просто не отпустят. Я заколебалась. Глубоко вздохнула, признавая все поражение. И открыла глаза. Ричард сидел на стуле напротив меня, уткнувшись локтями в колени и наклонившись в мою сторону. Я уже знала, что он окончил университет, и по моим прикидкам, ему было чуть больше двадцати пяти. Павлину, судя по его голосу, было больше. — Раз уж я все равно застряла тут, с вами, — тихо сказала я. — Не поделишься историей, как ты стал грабителем банков? Ричард пожал плечами. — Я всего лишь делаю то, что считаю правильным. — Фиговый ответ. — Зато честный. — Он убьет меня? Павлин. — Он не любит марать руки. — То есть поручит это кому-то другому, — догадалась я. Может даже, самому Ричарду, чтобы снова сыграть на нашей связи. — С тобой ничего не случится, — твердо сказал Ричард. — Я не позволю ему тебя и пальцем тронуть. — Спасибо, конечно, только винтовка — не тот тип оружия, при котором нужно «трогать пальцами». Ричард закатил глаза. — Ты всегда такая язва? — Только когда мне страшно. Ричард посмотрел мне за спину, где остальные что-то делали, негромко переговариваясь. Помещение было небольшим и практически пустым. Не склад, но и жилым домом это было трудно назвать. — Все зашло слишком далеко. Мы должны были все свернуть еще после прошлого раза, но я не был уверен, что нам хватает информации. — Какой информации? Ричард перевел взгляд на меня. — Кто из банка нам помогает. Я подумала обо всем, что Ричард мне говорил, и о нашей связи. Я гадала, почему он мой соулмейт, но когда рассказала немного о себе, он подметил, что мы не такие уж разные. Он не казался мне бандитом, скорее наоборот — приличный парень, вежливый, в голове явно больше двух извилин. Но при этом он умеет обращаться с оружием и влез в банду грабителей, так как считал, что поступает правильно… Я внимательно на него посмотрела. — Возможно, я принимаю желаемое за действительное, но кажется я знаю, что тут на самом деле происходит. Ричард встал со стула. — Держи свои мысли при себе. А я постараюсь вытащить нас отсюда.***
Быть заложницей — приятного мало, но хотя бы они не держали меня постоянно связанной. Павлин был восхищен тем, что я смогла разгадать их план, но понимал, что рано или поздно их схему разгадает и полиция. Он собирался провести еще одно ограбление, в дату, не подходящую под мою схему. А вот место, как я понимала, он менять не собирался, и благодаря Ричарду я теперь знала, почему. Кто-то помогал им. Ограбленные банки не были филиалами, но что-то их объединяло. Закономерность которую нашла я, была географической, и я сомневалась, что это было как-то связано с пятым членов банды. — Почему бы не выбрать другой банк? — спросила я, устав слушать препирательства Павлина и Льва о датах. Павлин никуда не спешил, но его партнер хотел как можно скорее выйти из игры и отправится в теплые края с женой. Он постоянно потирал запястье с датой, и я поняла, что он женат на своем соулмейте. Ричард предостерегающе посмотрел на меня, но Павлин лишь улыбнулся. — Мы слегка ограничены в выборе, дорогая. Порядок был согласован заранее, и сейчас трудно что-либо поменять. — И вы не боитесь, что полиция найдет связь? — Полицейские очень узко думают. У них не хватает… фантазии. «Ну да, ну да, ” — подумала я. Вскоре Павлин и Лев куда-то ушли. Орел уселся с банкой пива у телевизора, но то и дело бросал на меня пронзительные взгляды. Они больше не носили масок, но я не могла перестать ассоциировать их с ними — уж очень удачно они передавали суть. Ричард тихо отозвал меня в уголок. — Мы не будем ждать нового ограбления, — сказал он, для вида наливая в чашку воду. — Завтра ночью я тебя отсюда вытащу. — Но как? Павлин приказал Орлу следить за мной, — внезапно меня осенило. — О, я знаю. Ричард вскинул бровь. — У нас с тобой теперь ментальная связь? — Сомневаюсь. Я знаю, как я бы решила эту проблему, но думаю, что у тебя другой план. Он передал мне стакан. Орел сидел к нам боком, его взгляд был прикован к экрану, но меня не покидало ощущение, что он следит за нами. — Я устрою потасовку с Павлином. Он побоится со мной связываться и позовет на помощь остальных. Пока никто не видит, ты сбежишь. Через два квартала отсюда — полицейский участок. — Примерно нулевое совпадение в планах. — А что предлагаешь ты? — Что ты уговоришь его на одну ночь поменяться спальнями. Здесь была только одна спальня, которую занимал Павлин. Мне выделили раздвигающееся кресло, а Ричард и Орел спали на диване, пока Лев нес вахту на случай моего побега или неожиданного визита полиции. — Ну да, и он с радостью променяет свою кровать на диван, из которого торчит пружина. — Учитывая, как он нас шипперит — не думаю, что с этим возникнут проблемы. Ричард вспыхнул. — Шутишь, что ли? — было забавно наблюдать, как человек, который безо всякого страха ввязался в ограбление банков, смущался от мысли постановочных отношений. — Твой план о мордобое и самопожертвовании, а мой не предполагает никаких жертв, да еще сможем сбежать вдвоем. — А что, если он захочет понаблюдать? Я хотела возразить, но потом сообразила, что Павлин достаточно самодоволен и раскован, чтобы пойти и на такое. — Придумаем что-нибудь. Взгляд Ричарда скользнул мне за спину. Мы слишком долго говорили полушепотом, и это привлекло внимание Орла. Я услышала, как скрипнуло кресло, когда он с него встал. — Ладно, — сказал мне Ричард. — Твоя взяла. Но начать придется сейчас. — В каком… Я оборвала саму себя и понимающе хмыкнула. Ричард склонил голову и поцеловал меня, положив ладонь на мою шею. Я знала, что это всего лишь игра на публику, но, казалось, мое тело было совершенно не против происходящего. Мы были знакомы всего лишь сутки, но мне было так легко перешучиваться с ним, разговаривать, словно мы знали друг друга всю жизнь. Я впервые поняла, что значит «родственная душа». Это не о схожести и одинаковости. Это об этом чувстве — легкости и разгорающемся внутри пламени. Шаги, направляющиеся в нашу сторону, остановились. — Дик, ну серьезно, — с отвращением сказал Орел. Ричард неохотно отстранился от моих губ. В его глазах я заметила отражение своих чувств. Похоже, не только мне этот поцелуй позволил иначе на все взглянуть. — Тебе что-то не нравится? — холодно спросил Ричард, быстро пряча настоящие чувства. — Хочешь повеселиться со своей новой подружкой — делай это не при всех. — А у нас тут много мест, где можно уединиться? — ехидно спросил Ричард, постепенно приводя мой план в действие. Орел отмахнулся. — Держи себя в руках, — сказал он, возвращаясь к креслу. — Смотреть тошно. Когда Павлин и Лев вернулись, Ричард как бы невзначай упомянул о стычке с Орлом. Павлина весьма заинтересовали мои отношения с Ричардом. — Кажется, ты не хотел, чтобы мы брали ее с собой, — напомнил он, кивая на меня. Я сидела в отдалении, но слышала каждое их слово. — И все-таки она здесь. — И у тебя внезапно проявилась к ней симпатия? Ричард пожал плечами. — Ты же сказал: если она не со мной, то с тобой. Мы могли бы разыграть карту со Стокгольмским синдромом — хотя какая-то часть меня уже не понимала, какие чувства были вызваны нашей связью, а какие — инстинктом самосохранения. Но Павлина вряд ли можно было отнести к романтикам. Поэтому когда Ричард снова меня поцеловал, я его оттолкнула. В его глазах было недоумение. Наблюдающий за нами Павлин расхохотался. — Кажется, ты ей не особо нравишься. — Зависит от того, между кем и кем выбирать, — огрызнулась я. Ричард схватил мою руку и поймал меня в объятия. Я попыталась вырваться, но он крепко меня держал. — Переигрываешь, — прошептал он, скользя губами по моей шее. Я помнила, что должна изображать сопротивление, но когда он снова меня поцеловал, прижимая к себе, удерживать эту мысль стало труднее. — Нет, они и дальше будут этим заниматься прилюдно? — возмутился Орел. — А мы должны на это все смотреть? Ричард поднял на него взгляд, продолжая прижимать меня к себе. — Если хочешь, можешь к нам присоединиться. Я его пнула, но Ричард успел уклониться. Его губы изогнулись в усмешке. Да закрепления успеха Ричард прокрался ночью к креслу, которое служило мне кроватью. После того как я с шумом его прогнала, разбудив всех, кроме Павлина, который спал за прочной дверью, главарю грабителей пришлось искать компромисс. — Откуда в тебе столько энергии? — проворчал он. — Как ты думаешь, учитывая нашу напряженную работу и время на подготовку к ней, когда я в последний раз встречался с девушкой? — парировал Ричард. Павлин тяжко вздохнул. — Черт тебя дери, Дик. Ладно, для всеобщего спокойствия, можешь занять мою спальню. На одну ночь. И помни — она нужна нам живой. Поскольку я все равно разыгрывала недовольство происходящим, я решила воспользоваться шансом и ударила Павлина под ребра. В отличие от Ричарда, он не успел уклониться. — Следующим буду я, — процедил он, пока Ричард оттаскивал брыкающуюся меня в сторону. Если до этого момента я вела себя тихо, то после «договоренности» между Ричардом и Павлином стала кричать, пинаться и предприняла одну неудачную попытку побега. В конце концов я выбесила грабителей настолько, что они были готовы запереть меня в отдельной комнате ради банальной тишины. — Да уведи ты ее уже, — взорвался Павлин, отрываясь от схемы банка, которую пытался выучить. Ричард взял меня в охапку и оторвал от пола, пока я извивалась и кусалась. Орел даже любезно приоткрыл дверь в спальню, пропуская нас внутрь. Я крякнула, когда Ричард бросил меня на кровать и тут же придавил своим телом к простыне. Это было бы даже приятно, если бы я так не боялась за наш план. — Ты еще здесь? — спросил Ричард Орла. Тот хмыкнул и закрыл дверь, отрезая нас от шума телевизора в холле. Наступила резкая тишина. Я встретилась взглядом с Ричардом. Он все еще нависал надо мной. — И почему ты так не сопротивлялась тогда, в банке? — прошептал Ричард. — Они бы убили меня, чтобы не мешала. — Они могут убить тебя и сейчас. Я улыбнулась, хотя понимала, что его слова правда. — Зато теперь я знаю, кто мой соулмейт. Ричард прислушался к звукам по ту сторону двери, но она была слишком прочная. Он поднялся с кровати и подошел к окну. — Приготовься, — сказал он мне. Мы не знали, есть ли на окне сигнализация, и не выйдет ли кто из грабителей во двор, откуда просматривается спальня. У нас будет всего несколько секунд, чтобы перебраться через забор и добраться до полицейского участка. Окно с тихим щелчком приоткрылось. Мы замерли, но наша паника была напрасной. Ричард выбрался первым, а затем помог мне. Через распахнутое окно в холле я слышала звуки телевизора. — Готова? — спросил Ричард, берясь за щеколду на заборе. Я кивнула. Калитка с протяжным скрипом отворилась. Петли словно кричали: «Побееееег!». И мы побежали. Мы нуждались в спешке не только из-за страха, что нас могут поймать или убить. Осознав, что мы сбежали, грабители захотят смыться, и тогда полиция их больше никогда не найдет. Так что мы бежали со всех сил, ловя на себе удивленные взгляды прохожих. Когда мы ворвались в полицейский участок, дежурный коп вскочил со своего места. — Что случилось? — спросил он, изучая на предмет опасности. — Кто вы? Ричард уперся руками в коленки, пытаясь выровнять дыхание. — Детектив по ограблениям Ричард Дрейк, — на выходе сказал он. — Мне срочно нужно связаться с моим участком.***
— Не на эту ночь любви они рассчитывали, — пробормотала я, наблюдая, как по коридору ведут арестованных грабителей. Мне назвали их настоящие имена, но я никак не могла расстаться с прозвищами, которые они сами себе выбрали. Павлин, Лев, Орел и Хамелеон. Какие точные и подходящие названия. — Единственная, на которую они могут рассчитывать в ближайшие лет пятьдесят, — сказал Ричард Дрейк, детектив по ограблениям и коп под прикрытием, передавая мне чашку кофе. С моей семьей уже связались и проинформировали, что я жива и здорова, хотя и ужасно выдохлась после пробежки. Почти всю ночь мне задавали вопросы, сначала копы из одного участка, потом из другого. Их всех интересовало, как я во всем этом замешана, и хотя Ричард объяснил, что я не имею никакого отношения к банде, я подозревала, что в ближайшее время за мной будут наблюдать. На самом деле, я сильно рисковала, предположив, что Ричард работает под прикрытием, но эта версия была единственной, которая все объясняла. Например, откуда он знал, какой выход не будет охраняться полицией в случае захвата заложников: его команде пришлось оставлять такие лазейки, чтобы в случае непредвиденных обстоятельств Ричард мог выбраться и подать знак своим. Вселенная не ошиблась, определив мне в пару парня, закончившего полицейскую академию с наивысшими оценками. Она просто забыла указать, что он может вести двойную жизнь. Как я ему тогда сказала? «Для меня музыка и исследования — два разных мира. Чтобы это совмещать, приходится словно жить на две жизни.» — Я понимаю, что после всего пережитого я последний человек, которого ты хотела бы видеть, — начал Ричард, помешивая сахар в кофе. — Но у тебя есть парень? — Неа. А у тебя, как я понимаю, нет девушки? Или та фраза про «напряженную работу» была лишь для игры? Ричард улыбнулся. — Не была. Мне придется еще немного поработать на этой неделе. Дать показания, завершить отчеты, помочь найти сообщника из банка. Но, возможно, ты была бы не против встретиться на выходных? Я задумалась. Мне нравился Ричард. И я определенно нравилась ему, да и еще эта история с родственными душами… — Не пойми меня не правильно, — медленно сказала я. — Но я бы хотела пока не видеться с тобой. Произошло слишком много всего. Появление даты, взятие в заложники… я хочу убедиться, что это не Стокгольмский синдром или что-то еще, понимаешь? — Ты не хочешь разобраться, что чувствуешь на самом деле, не зацикливаясь на теме с предназначением и не боясь за собственную жизнь. Я прищурилась. — У нас точно нет ментальной связи? Он рассмеялся. — Я в этом уже не уверен. Мы обменялись номерами телефонов и попрощались. Было приятно, что он не давил на меня и понимал, почему я хочу взять паузу. Это чего-то да стоило. Я была уже у лифта, когда мне в голову пришла одна мысль. Я посмотрела на свое запястье и провела пальцем по дате. Мои губы растянулись в улыбке.***
«Посетитель с талоном номер ноль-три-один, подойдите к шестому окну,» — сообщил металлический голос. Я скользнула на освободившийся стул и протянула служащей банка талон со своим удостоверением. Она взглянула на него и, узнав имя, подняла на меня глаза. — Вы были здесь, когда нас ограбили, — сообразила она. — Ага, — довольно подтвердила я. — Видите ли, мне так и не удалось закрыть счет из-за вашего соулмейта. Девушка вздрогнула. — Что, простите? Я указала на дату на ее запястье. — У Фрэнка Леера, он же Лев, точно такая же дата. Слабая улика, я знаю. Но этого хватило, чтобы полиция решила вас перепроверить. Знаете, что она обнаружила? Что вы не просто закончили МИТ с отличием, — я кивнула на ее чашку с логотипом университета. — Но и успели поработать над разработкой программы, которая сейчас установлена в трети банков города. Вам оставалось только устроиться в один из них и вовремя отключать систему безопасности через уязвимость в программе. Поэтому грабители могли изменить время, но не место — им подходил далеко не каждый банк. — Бред, — фыркнула девушка, стискивая пальцы в кулаки. — Возможно. Но мой соулмейт так не считает. А вот, кстати, и он. Ричард возник за спиной девушки и показал ей свой значок. Он подмигнул мне, прежде чем надеть на служащую наручники. — Нет, это все, конечно, очень хорошо, — сказала я, оглядывая остальных банковских служащих. — Но мне кто-нибудь наконец закроет этот счет?