Тишина

Люди больше не услышат Наши юные смешные голоса. Теперь их слышат только небеса.. Люди никогда не вспомнят Наши звонкие смешные имена. Теперь их помнит только тишина..

В бывшей штаб-квартире La Squadra Esecuzioni сейчас необычайно тихо. Это длится уже долгое время, и тягучая траурная тишина не будет нарушена. Сюда больше никто не вернется. Возможно, через некоторое время, когда в мафии все уляжется, люди вспомнят о забытом помещении, напоминающем скорее маленький отель с несколькими комнатами и залом в центре, что в сумме занимает целый этаж вытянутого здания. Полки, на которых так и стоят нетронутые бутылки с дорогим алкоголем, покрыты налетом пыли, как и все здесь. Ни одного изменения или следа в равномерном покрове. Ни сквозняка из плотно занавешенных окон, ни тихого поскрипывания половиц. Да что уж, кажется здесь не пробегал даже случайный паук. Может быть, аура и прошлое этого места отпугивает всех? Но, точно можно сказать, что не призраки. Их здесь нет, зато мелькают воспоминания, которые хранить уже некому, кроме как тишине. И тягучая темнота вспыхивает точно отблесками волшебного фонаря, что транслирует теперь уже никому не принадлежащее прошлое. Большое зеркало у стены потускнело. Его бы завесить траурной тканью, да некому. Зато раньше оттуда часто доносился веселый смех. Неугомонный Иллюзо, что порой не был в состоянии тактично промолчать, сталкивал между собой неконтролируемые характеры некоторых участников. А потом, понимая, что ситуация складывается в сторону того, что шутка вышла из-под контроля, а ему влетит, скрывался в глубине отражающей поверхности. Счастливые были времена, жаль что это не повторится. Диваны гостиной, ни разу не скрипнувшие своими пружинами в тишине, тоже помнят много чего. Например, если на собрание приходил Гьяччо, темперамент которого всегда был штукой сложной, их обивка часто начинала опасно поблескивать искорками льда, когда пальцы сжимали ее. В такие моменты парень обычно злился на Мелоне, и каждый раз грозился отморозить тому что-нибудь очень нужное. Правда, таких угроз не исполнил. Зато однажды действительно сцепился с любителем нарушать чужое личное пространство. Ему и так всегда было мало, а тут их еще и подбадривал голос Иллюзо, на этот раз сразу из зеркала. Ризотто куда-то делся, видимо дело и вправду не терпело отлагательств, раз он оставил взрывоопасную смесь людей в одиночестве. Никто не понял, что произошло. Вроде пару секунд назад все было нормально, однако прежде, чем сидящие в комнате успели что-то сделать, Гьяччо с успехом пару раз приложил Мелоне головой о стол. И храни судьба того человека, что сделал его без острых углов, иначе организация потеряла бы участника раньше времени. К счастью, помощь пришла от того, от кого ее вообще не ждали. Обычно остававшийся в стороне Формаджо решил, что сейчас подходящее время заявить о себе. Благодаря действию его стенда, прежде, чем Гьяччо успел обложить всех матами на третьем по счету языке, он превратился в комочек ярости размером с ладонь. И в таком состоянии досиживал оставшийся вечер, после оставшись на серьезный разговор с Ризотто. И давайте умолчим о бедных пальцах Формаджо, который переносил дебошира на диван. Они мало того что словно побывали в морозилке, так их еще и.. Покусали? Да, от Гьяччо такого не ожидали, но получилось в какой-то степени забавно. Жаль, что такого больше не будет. Не будем забывать и о том, что порой на затянувшемся совещании, который перерастал в своеобразные дружеские посиделки, людям надо питаться. Такой стороной вопроса всегда занимался Пеши. Не смотря на его внешность и какую-никакую принадлежность к отряду убийц, его характер кардинально менялся в этом кругу. Стоило Прошутто попросить его сообразить какую-нибудь еду, это сразу исполнялось, хоть и не было поставлено обязательным требованием. А ещё Пеши помнил, что тот всегда любил чай с молоком, поэтому если в холодильнике не было, шел за искомым продуктом в магазин у соседнего дома. Неся обратно желтую картонную упаковку, он порой не мог удержаться чтобы не сделать оттуда глоток, потому что и сам был не прочь утолить жажду прежде, чем быстрые руки "коллег" расхватают все за секунду. К счастью, никто не узнавал об этом, а Формаджо был искренне рад любимому напитку, хотя проявлял это лишь скупой улыбкой. Теперь те самые чашки, в которых замешивался чай, стоят в шкафу на небольшой кухне. Идеально чистые, даже без налета пыли благодаря закрытым дверцам. Но и в этой чистоте есть ощущение брошенности, неправильности. Если бы они валялись разбитыми на полу, это было бы не так плохо. Но сейчас все выглядит так, словно люди еще планировали сюда вернуться. Но судьба, которую они выбрали для себя сами, жестока. Лидер организации тоже играл немаловажную роль. Пока все много общались и веселились, он лишь раздавал указания, наблюдал за всем этим цирком, и порой прерывал неблагополучно складывающиеся беседы. Иногда он мог устроить нагоняй за неснятую в прихожей обувь, и это было пусть и строго, но по-домашнему. Все здесь знали, что огромный мужчина, который сидит сейчас в кресле во главе стола, дорожит всеми этими моментами. Дя него семья – далеко не вся Passione с разболтанными, избалованными деньгами и вседозволенностью людьми. Это мрачное помещение и его подчиненные, ради которых он скорее всего рискнет жизнью. Вот что богатство, которое нужно защищать. И в полумраке на его лице часто появлялась улыбка, так резко контрастирующая с внешностью. Теперь ее должно быть тоже видят, но уже не здесь. Неотъемлемой частью жизни до рокового момента всегда были Сорбето и Джелатто. Два парня. Все знали о том, что они больше чем напарники и друзья, и порой подшучивали. Те не обижались, подыгрывая друзьям. Веселый смех, порой приправленный алкоголем, можно было услышать почти всегда после завершения какого-нибудь поручения. Словно они не приносили час назад смерть. Это было забавно, пока смерть не настигла их самих. Со дня смерти пары все стало по-другому. Тут никто не смеялся. В сердцах поселилась лишь скорбь. А после получения жуткой посылки.. Нет, не страх, который являлся целью босса в этом поступке. Желание мстить, что придавало сил. Но силы.. Они мало кого волновали, если исход предрешен. Те, кто несли зло, не станут победителями, даже если их намерения чисты. Даже если совпадают по своей сути с целью героя. Штаб опустел. Чуть больше чем за неделю. Все закончено. Это помещение, занимавшее в свое время значимую часть в мире, сплетавшее судьбы и бывшее одним из центров огромной паутины, теперь тонет в тишине. И солнце на улице взойдет, и кто-то встретит свой первый день, а может быть и не первый. Для кого-то и последний, но наверняка счастливый. И эти люди будут радоваться существованию, пока для других оно прекратилось. А ведь когда-то и тут хотели просто лучшей жизни.