***
Линк Волан проснулся от стука в дверь своей каюты. Ему снилось что он на очередном свидании со своей возлюбленной, внучкой графа Гехабита, Элис Гехабит. По тому настойчивый стук в дверь вырвавший его из объятий столь сладкого сна, не мог не вызвать у него порыв раздражения. Негативные эмоции резко отошли на второй план, когда парень ощутил нечто странное. Это было чувство, хорошо знакомое лишь бывалым пустотникам, тем, кто провели на борту космических кораблей и в дальних переходах. Когда он засыпал, корабль находился в Вестройе и, не смотря на тонкий пузырь защитного поля, отделявший окружающее корабль пространство от бушующих вокруг титанических энергий, законы этого параллельного мира всё равно брали своё и, в редких случаях, даже вызывали на борту заметные невооружённым глазом физические аномалии. Последнее было одной из причин, почему требования к надёжности космических кораблей предназначенных для дальних переходов были заметно строже требований к внутри системным «мониторам» орбитальной обороны. Когда же его разум покинул царство Морфея, Линк тем самым интуитивным чувством бывалого пустотника ощутил, что и его физическое тело сейчас находиться в материальном пространстве. Сначала Волан воспринял это как хорошую новость, но было два больших «но», заставивших его усомниться в том, насколько обоснован его оптимизм и оба они прекрасно отображались на висевшем над кроватью его каюты, хронометре. Во-первых, он точно помнил, что лёг в постель в одиннадцать часов вечера, а сейчас на хронометре красовалась цифра «девятнадцать-ноль-ноль». Парень понятия не имел, как он умудрился беспробудно проспать тринадцать часов, учитывая, что вчера практически не участвовал ни в каких серьёзных тренировках, а других поводов для усталости на борту ударно-штурмового корабля найти было затруднительно. Другой причиной для беспокойства было то, что корабль погрузился в Вестройю всего три дня назад и, по всем расчётам, переданным с флагмана флота, должен был прибыть в пункт назначения не раньше чем через неделю. Что, по меркам других флотов конфедерации, конечно же, и так было чрезвычайно огромной скоростью, особенно, если учитывать, что семнадцатый флот двигался за пределами любых навигационных коридоров. Настойчивый и явно усиливавшийся стук в дверь начал ещё сильнее давить на нервы Линка, мешая только что проснувшемуся парню сосредоточиться на своих мыслях. Решив, что кем бы ни был посетитель, уходить он явно не собирается, Волан понял, что открыть дверь ему всё же придётся. Быстро скинув пижаму, парень принялся облачаться в свой лейтенантский мундир. Ещё некоторое время назад один из бойцов штурмового абордажного отряда специального назначения в шутку заметил, что, должно быть, в будущем, их знаки различия, шевроны с изображением ярко алой розы на фоне галактики млечный путь, станут раритетом, за которым будут охотиться коллекционеры. Тогда Волан, тоже в шутку, заметил, что, в таком случае, должно быть, шеврон с номером «ноль-восемьдесят шесть-один» станет самым редким из подобных раритетов, и что едва ли тот, в чьей коллекции этот раритет окажется, сможет представить, что носил его не могучий рослый герой-воитель прошлого, а низкорослый и совсем молодой лейтенант первого ранга. Пусть и носивший крайне странный титул «Первого Избранного». Парень, конечно, прекрасно знал причину, по которой удостоился этого почётного знака. Он был одним из двух выживших на борту эсминца «Орфей» и единственным выжившим военнослужащим. Второй выжившей была, та самая, его возлюбленная, Элис Гехабит, он на своих руках вынес её с усеянной трупами палубы на борт, прибывшего, как казалось, целую вечность спустя, эвакуационного челнока. Те, возможно, мгновения, а, возможно, долгие дни, что он провёл наедине с потерявшей сознание Элис, на борту, погружённого в доселе неведомую вестальской науке аномалию, он не забудет никогда. Не ослабевавший стук в дверь заставил Линка громко выругаться, однако, он сомневался, что по другую сторону двери его голос возможно будет различить. Не прекратившийся стук подтвердил это мимолётное предположение. Наконец, Волан полностью облачился в свой офицерский мундир и быстрым рывком подскочил к двери, резким движение отпирая герметизирующий механизм. Резко открывшаяся дверь заставила стоявшую в коридоре и настойчиво стучавшую всё это время женщину отскочить в сторону. Этой женщиной была Яна Силомор, капитан третьего ранга и командир ударно-штурмового корабля «Ковчег Избранных», на котором располагались силы штурмового абордажного отряда специального назначения. Название корабля, придуманное Майклом Гехабитом, настолько не нравилось экипажу, что в обиходной речи его называли просто ударно-штурмовым кораблём, благо, корабль такого класса во флоте конфедерации был всего один. — Ваше Превосходительство, заместитель командира, — быстро обратилась капитан третьего ранга к бывшему её на две головы ниже лейтенанту первого ранга, по её лицу было заметно, что она явно чем-то взволнована. Не смотря на разницу в званиях, так как Линк был заместителем командира, на борту он считался старше Яны. — Да, госпожа капитан третьего ранга, у вас для меня какой-то важный доклад? — вопросил Волан. Подозрения о том, в чём именно может заключаться новость, которую собирается сообщить ему Силомора, уже возникли в его разуме, и от этого волосы на загривке парня встали дыбом. — Так как, в данный момент, командира на борту нет, я вынуждена сообщить сведения об обстановке вам, — проговорила вдруг утратившая уверенность капитан. Подобная реакция была для этой, обычно непоколебимой женщины, крайне необычной. — Да, докладывайте уже! — нетерпеливо попросил лейтенант. — Если данные нашего астронавигационного оборудования верны, мы сейчас в половине диаметра известной части галактики от места погружения в Вестройю, — наконец сообщила Яна. Новость оказалось заметно хуже всего, что мог вообразить себе Линк, он и в правду полагал, что по какой-то причине корабль экстренно или даже спонтанно вышел из материального пространства, но он предполагал, что это произошло хотя бы примерно на маршруте следования флота. «Флота…» Прежде, чем эта мысль успела пронзить сознание Волана, Силомора заговорила вновь: — Никаких следов кораблей семнадцатого флота в окрестностях не наблюдается, — в строго армейской интонации доложила она. От этих слов лейтенанту стало уже действительно не по себе. Неведомая аномалия забросила их очень далеко от изначальной точки входа, более того, судя по всему, эта же аномалия отделила их корабль от остального флота. — Есть ещё кое что, — продолжила Яна, — выход корабля из Вестройи произошёл сам по себе, без активации джи-двигателя. Мы вышли сразу в гравитационном колодце звезды и террообразной планеты на её орбите. — Вышли из Вестройи в гравитационном колодце? — вопросил Линк, которому уже начало казаться, что либо капитан третьего ранга так несмешно его разыгрывает, что было мало вероятно, учитывая её серьёзную натуру, либо у неё не всё в порядке с головой. Ещё по офицерскому экзамену Волан знал, что выход космического корабля из Вестройи в гравитационном колодце неминуемо ведёт к его разрушению, так как, прежде, чем законы реального мира успеют взять над ним свою власть, проявиться скрытая сила гравитационного взаимодействия и этой силы будет более, чем достаточно, чтобы превратить звездолёт в почти идеально круглый, полимерно-металлический шарик бесцельно летящий в пустоте безразличного космоса. — Да, Ваше Превосходительство, — кивнула Силомора. — Я знаю, что в это очень тяжело поверить, — добавила она. Парень протёр глаза руками. Сказанное Яной напоминало какой-то бред сумасшедшего, но, судя по её поведению, женщина была полностью в своём уме. — Вы сказали, что в данный момент командира нет на борту. Где он? — вдруг задал пришедший ему на ум вопрос парень. — Не могу знать, Ваше Превосходительство, — ответила капитан третьего ранга. — Я пыталась найти его, но, судя по всему, его нет на корабле.***
— Боги, я взываю к вам! Аполлонир, я жду тебя! Приди за мной и вознеси меня! — с отчаянием, всё больше перераставшим в злость, взывал Вараззай Хатткла. Его безумный взгляд, обращённый к небесам жадно выискивал хоть какой-то намёк на божественное проявление, однако, ему всё больше начинало казаться, что бог Пайруса проигнорировал принесённый верным жрецом дар. — Аполлонир, я жду тебя! Приди за мной! Я преподнёс тебе в дар жизнь целой планеты! Я достоин вознесения! — закричал окончательно рассвирепевший Вараззай. Неожиданно, прямо на линии его взгляда вспыхнул яркий белый свет. Этот свет был настолько ярким, что по сравнению с ним священный огонь казался тусклой спичкой. Пожилой жрец почти ослеп, даже не смотря на то, что почти мгновенно закрыл глаза и прикрыл их руками. — Великий Аполлонир, ты всё же явился ко мне! Я готов к вознесению! Узри же ту жертву, что я принёс во славу твою! — торжествующе завопил Хатткла. Лёгкое, вполне человеческое, покашливание в мгновение опустило жреца с небес на землю. Он открыл болевшие от ослепительной вспышки глаза. В дыму создаваемом священным огнём на вершине пирамиды стояла, вполне человеческая, фигура. Ростом эта фигура была на голову ниже Вараззайи и приближалась к нему неторопливым, совершенно человеческим, шагом. Хатткла насторожился и направил в сторону появившейся фигуры свой уже полностью разряженный огнемётный пистолет. Он подумал, что на вершину пирамиды взошёл кто-то из выживших жителей планеты и попытался ослепить его каким-то хитрым прибором, для того, чтобы после этого убить. — Ты глупец, надеешься вознестись вмести со мной? — выкрикнул жрец, обращаясь к появившейся фигуре. Возникший словно из неоткуда в ослепительной вспышке человек неспешно вышел из дыма. Не смотря на отсутствие защитного снаряжения, было не похоже, что густой пепельный дым от тел сотен сожжённых на вершине пирамиды рабов доставляет ему хоть какое-то неудобство. Человек был одет в длинный белый плащ и фиолетовые брюки, его лицо закрывали причудливого вида очки, напоминавшие Вараззайю пару драконьих клыков из иллюстраций, увиденных им в запретных книгах. Причудливая причёска золотисто белых волос дополняли крайне странный образ незнакомца. — Ты звал богов, жрец? — нахальным голосом вопросил человек, сопроводив свои слова усмешкой. Судя по внешности, росту и голосу, это был молодой, не больше двадцати лет, парень. — Кто ты? — испуганным, настороженным и одновременно полным гнева голосом спросил жрец. — Меня зовут Маска, — представился человек, слегка поклонившись и вновь усмехнувшись, в этот раз уже открыто издевательски. — Я имею ввиду кто ты такой? — вновь вопросил Хатткла, уже намереваясь ударить незнакомца весьма увесистым огнемётным пистолетом. — Маска, это последнее имя, которое ты услышишь, — помрачневшим, полным открытой угрозы голосом промолвил возникший из неоткуда парень. — Ты, п-посланник богов? — со страхом, который он даже сам от себя не ожидал, вопросил Вараззай. Маска коротко кивнул. В руке незнакомца появилась чёрная карта с изображением черепа неизвестного жрецу существа. — Ты п-пришёл чтобы в-вознести меня? — с опасливой неуверенностью и угасающей надеждой вопросил Хатткла. Маска покачал головой. На лице Вараззайя возникла гримаса ужаса. — Я же принёс им в жертву целый мир! Я сжёг во славу одного из них сотни тысяч смертных! Я достоин вознесения! — В отчаянии заорал «пылающая смерть» и «огненный палач мира». — Боги оценили твой дар, — после этих слов Маска насмешливо рассмеялся. — И потому я пришёл «отблагодарить» — на это слово посланник богов сделал явный акцент, — тебя за принесённый тобой дар. Вараззай открыл рот от изумления, страха, и непонимания. Незнакомец в белом плаще начал подходить ещё ближе. Жрец, каким-то инстинктивным чувством поняв, что Маска не желает ему ничего хорошего, попытался ударить посланника богов ствольной коробкой огнемётного пистолета и медным изображение огня на древке, одновременно намереваясь, нанести два сходящихся удара, которые должны были поместить неожиданного противника в своеобразный захват, в котором явно более массивный и, не смотря на пожилой возраст, не лишённый физических сил Хатткла надеялся совладать с молодым парнем. Однако, все его машинальные «боевые расчёты» пошли таким же прахом, как и все старания призвать воплощение Пайруса, и оказались столь же бессмысленными для него, как и вся проделанная им ужасающая, титаническая работа по распространению смертоносного культа огня и жертвоприношению в дар Аполлониру целой планеты. Вараззай не успел вымолвить и слова, когда острая, как обсидиановое лезвие, игральная карта рассекла его живот, грудную клетку, горло, обе челюсти, нос и лобную часть черепа, тело жреца в мгновение обмякло и упало на крышу, возведённой из обожжённых скелетов и обугленных тел зловещую пирамиду, посвящённую его так и не явившемуся на зов божеству. Кровь сочилась из одной, протянувшейся практически на всё тело раны. Просачиваясь между обугленными трупами убитых во славу Аполлонира последователей его же огненного культа. Вараззай Хатткла умер на вершине самого грандиозного творения своей фанатичной веры, и как бы не был он страшно разочарован в последние мгновения своей жизни, ему всё же удалось обратить на себя внимания тех хтонических сил что обитают за гранью материального пространства.***
Где-то за гранью материальной вселенной, в мире буйных энергий, что зовётся Вестройей, шесть непостижимо древних существ наполнили противоестественное любому созданию материального мира пространство своим негромким смехом. Средь них на троне из материальной в этом нематериальной мире энергии, восседал великий, непостижимо огромный и столь же древний, как и пять остальных созданий, дракон Аполлонир. Воплощение той потусторонней пылкой энергии, что смертные называют Пайрусом и, по своему невежеству, прямо отождествляют с огненной стихией… Поднятая божественным смехом резкая волна возмущения в нематериальном пространстве в мгновение превратила больше тысячи торговых и боевых космических кораблей, следовавших из одних самых разных частей известной галактики в другие самые разные её части. Возможно, изуродованные противоестественной энергией корпуса этих звездолётов когда нибудь выбросит обратно в материальный мир, как молчаливое напоминание о тех могущественных, безжалостных и разрушительных силах, что таятся за той тонкой пеленой, что отделяет Вестройю от мира людей.***
На мостике ударно-штурмового корабля «Ковчег Избранных», первый лейтенант Линк, стоя рядом с третьим капитаном Яной, рассматривал на дисплее данные сканирования планеты, в гравитационный колодец которой, их выбросило по воле неизвестной аномалии. Поверхность планеты была скрыта от посторонних наблюдателей сплошной завесой из черного дамы. Сенсоры, способные проникнуть за эту пелену, смогли определить, что поверхность покрыта сплошным слоем вещества, которое, судя по всему, представляло собой что-то в роде пепла. Бушующий ветер поднимал столбы этого пепла и нёс их с огромной скоростью по поверхности планеты, образуя тем самым ужасающие пепельные бури. Электрические эффекты в которых так же прекрасно фиксировались сенсорами ударно-штурмового корабля конфедерации. Яркая, подобная молнии, белая вспышка за спиной у обоих офицеров и привычный заместителю командира запах озона в редуплицированном воздухе корабля дали понять Линку, кто появился на мостике даже прежде, чем он обернулся на звук пары, приземляющихся на командную палубу, ботинок. Вслед за запахом озона в ноздри капитана третьего ранга, лейтенанта первого, а так же всех остальных офицеров на мостике ударил стойкий запах гари и пепла, словно они оказались на поверхности той планеты, которую в данный момент сканировали сенсоры их корабля. От резкого запаха все офицеры, включая Линка, тут же закашляли сухим кашлем. Силоморе хватило воли для того, чтобы продержаться несколько лишних секунд, но и она вскоре так же начала кашлять. Наконец обернувшись, Волан увидел своего командира, невозмутимо стоявшего посреди мостика. На его лице виднелась едва заметная улыбка. А взгляд, сквозь пару тонированных треугольных очков, похоже, был обращён на панорамные дисплеи командной палубы, что отображали поверхность мертвой планеты. — Ваше Превосходительство, — всё ещё кашляя, произнёс заместитель командира. Маска привычно усмехнулся. После возвращения командира первый лейтенант почувствовал, что будто бы гора пала с его плеч, и пусть из-за стойкого запаха пепла и кашля он не мог полноценно выразить это чувство, но теперь он, почему-то, не сомневался в том, что человек, или вовсе не человек, скрывающий своё лицо за парой этих причудливых очков, сможет найти выход из сложившегося положения. — Прикажите запустить джи-двигатели, — невозмутимым тоном обратился Маска к третьему капитану. От такого заявления уже успевшие слегка привыкнуть к пепельному запаху офицеры мостика вновь сухо закашляли. — Включить джи-двигатель в гравитационном колодце планеты? — вдруг хором воскликнули Линк и Яна. Маска коротко кивнул. — Выполнять! — распорядился он.***
Элис пробудилась в своей постели, в каюте на борту флагманского линкора семнадцатого флота. Дедушка Майкл, присев на одно колено рядом с изголовьем кровати своей внучки, ласково поглаживал её волосы: — Боги довольны тобой, — промолвил граф своим обычным приятным голосом. Внучка, уже привыкшая к появившимся в последнее время странностям своего деда, мило улыбнулась и снова закрыла глаза. Мягкая постель и жуткая усталость, причину которой она никак не могла ни понять, ни объяснить, тянули её обратно, в тревожные и пугающие объятья царства Морфея…***
Когда ударно-штурмовой корабль вышел из пространства Вестройи, вокруг него, в это же время, в материальное пространство возвращался семнадцатый флот. Наблюдая всё это через панорамные дисплеи мостика, Линк и Яна не могли поверить своим глазам: не смотря на отклонение от маршрута в половину диаметра известной галактики, «Ковчег Избранных» вышел из нематериального пространства в то же время что и остальной флот, более того, ударно-штурмовой корабль даже сохранил своё место в строю! На фоне этого тот факт, что командир «Избранных» опять куда-то запропастился, привычно оставив своего заместителя за главного, остался практически незамеченным.