Лучше рядом с тобой

Новая жизнь Карла и Итана непривычна для них обоих, но почти похожа на нормальную. Без потрясений и насилия, без крови и ужаса. Они, в их маленьком деревенском домике, заново учатся дышать. Растить Розу, просыпаться в одной постели, долго целоваться, выбирать посуду на кухню - вот самое ценное для их семьи. Итан любит Карла до боли под рёбрами, Карл обожает Итана. Но они оба - сложные, со своими заёбами, комплексами и привычками. Итан первым понимает: отношения нуждаются в работе каждого партнёра над собой. Чтобы не утратить то хрупкое и ценное, то настоящее чувство, как это случилось у него Мией, когда оба настолько погрязли во лжи и недовольстве, что стали камнем на шее друг у друга. С Карлом не так. Он пытается: слушать, говорить, замечать. А Итан ведёт и мягко направляет, потому что чуть больше знает об отношениях, пусть даже у него ничего и не вышло тогда. *** Итан говорит. Однажды он просыпается ночью от внутреннего толчка: что-то не так. Шарит рукой по кровати. Простыни холодные, Карла рядом нет...около часа? Что-то случилось, Карла похитили, они слишком расслабились и забыли... Он подскакивает, на ходу щёлкает выключателем, пытается успокоить заходящееся в тревоге сердце. Сразу замечает - Роза спокойно спит в кроватке рядом. Карл отыскивается в кухне, за столом. Поворачивает голову к стоящему на пороге взъерошенному Итану: - Иди спать, - голос хриплый, глухой. - Почему ты не? - недоумевает, скрывая облегчение: всё почти в порядке, самого плохого не произошло. Подходит ближе, кладёт руки на чужие плечи, осторожно разминает. - Блядские кошмары, не хотел, чтобы ты знал, думал переждать, - недовольный вздох, Карл упорно отводит взгляд. - Почему? - Итан непонимающе хмурится, садится на табурет напротив, пытается привлечь внимание, ощутимо касается руки Карла, чтобы заземлить его. Кажется, это тема для серьёзного разговора, он знает, что Карл видел кошмары раньше, но думал, что они прошли с переездом. По крайней мере, тот никогда не упоминал об этом, и Итан успокоился, ему казалось, что только он до сих пор просыпается от своего крика, чтобы сразу оказаться в родных объятиях и прийти в себя. Замечает: тревожные, уставшие глаза, резкие линии шрамов, седина в бороде особенно видна. Осторожно начинает: - Карл, ты же знаешь, что я люблю тебя любым: сильным, слабым, без разницы. Ты не станешь для меня хуже, никогда, веришь? Я бы хотел, чтобы ты не прятал от меня свои проблемы, к тому же они у нас общие. Я ведь часто просыпаюсь от кошмаров, и ты всегда меня успокаиваешь. Так почему ты боишься меня? Карл сжимает его пальцы, как последнюю надежду на спасение. Взгляд затопляет болезненная нежность, выражение лица заметно меняется, тревожность сглаживается. Итан, видя такую реакцию, мягко продолжает, поглаживая косточку на запястье Карла: - Мы справимся со всем, только если научимся говорить о своих проблемах, понимаешь? Я не стану осуждать тебя, никогда, я люблю тебя и всегда готов тебе помочь. Карл ведёт руку Итана к лицу и прижимает к губам, благоговейно, благодарно. Шепчет в кожу обрывки фраз на румынском - Итан готов спорить, что это что-то до боли привязанное и нежное. Вставая, легко тянет за собой: - Пойдём в постель? Тут прохладно. Карл, конечно, идёт. В кровати Итан прижимает его к себе, буквально обвивая тело рядом. Уже сонный, Карл насмешливо и довольно - уже пришел в норму - бормочет, уткнувшись в чужую шею: - Никуда от тебя не убегу, draga mea, сам напросился. А Итан только рад. *** Итан учит. После Румынии он будто остался с двумя детьми на руках - Карл слишком долго был в изоляции и теперь не имеет представления о многих, простых для обычных людей, вещах. Но он быстро схватывает, к тому же его навыки инженера здорово помогают. Больше проблем доставляют эмоции: Карл, холерик, не умеет скрывать раздражение и злость, а его вспышки ярости опасны для всех, кроме Итана и Розы, разумеется. И Итан не собирается это менять, он лишь хочет, чтобы его партнёр не вредил себе, насколько это возможно, а на других плевать. - Вот же блядская херня! Verdammte Scheisse, - глухое рычание Карла настораживает Итана, бродящего туда-сюда с не желающей засыпать Розой на руках. Он заглядывает в ванную и не может сдержать улыбку: - Ты поругался со стиралкой? - Эти кнопки, я понятия не имею, куда нужно нажимать, - жалуется сидящий на корточках перед стиральной машинкой Карл. Итан передаёт ему Розу, тот понятливо отодвигается. Девочка, уже приготовившись хныкать, вдруг увлекается карловыми жетонами. - Смотри, тут всё просто... И Итан даёт Карлу краткую инструкцию по использованию машинки. Объясняет, как выбрать режим, температуру, нужен ли отжим. Уверен: в следующий раз тот обязательно справится. А если нет, что ж, Итан повторит ещё раз, ему не сложно. Ещё Итан учит Карла быть внимательнее к себе. Тот не привык заботиться о свей физической оболочке и не замечает травм, что сам себе наносит, увлекшись очередным проектом. Итану больно видеть всё это, и он терпеливо обрабатывает каждую царапину, после получая нежный, благодарный взгляд и - обязательно - поцелуй. Карл расцветает в ненавязчивой заботе Итана: он наконец начал по-человечески расчёсывать волосы, а не выдирать целые клочья, лишь бы скорее. Наконец перестал ненавидеть и прятать свои шрамы - после того как Итану пришлось не единожды поцеловать каждый из них. Да, Карл быстро учится, и всё становится куда проще с каждым днём. *** Ещё Итан манипулирует. - Нет, Карл, я не буду с тобой спать, пока не перестанешь таскать свои железяки в нашу кровать! Я не хочу наткнуться задницей на гвоздь, - Итан легко уворачивается от Карла, настойчиво пытающегося его поцеловать. Поняв, что партнёр настроен решительно, тот с ворчанием сползает с постели и тащит железки в мастерскую. "Проверь Розу!" - успевает сказать Итан вдогонку. У их девочки две кроватки: одна в спальне, вторая - в соседней комнате, потому что как заниматься любовью, когда в доме есть ребёнок, пусть и маленький еще? А Карл возвращается - и всей тяжестью обрушивается на Итана, ласкает горячими руками, губами, зарывается носом в волосы, шепчет: - Теперь можно? И Итан прижимает его к себе, и ведёт руками по голой спине, и ищет его губы своими, чтобы поцеловать в ответ. Теперь, конечно, можно. *** Иногда Итан злится. Спустя бесконечных два часа блужданий с Розой он наконец заставляет её заснуть. Руки онемели, мозг, кажется, разъело одной миллион раз спетой колыбельной. Хочется пить. Итан открывает ящик и не видит ни одной чашки. Нет, ну это слишком, ни в какие ворота. Он идёт в мастерскую, без стука распахивает дверь: - Карл! - М? - инженер не сразу сфокусировался на Итане: слишком увлечён работой. - Сейчас же отнеси все эти грёбаные чашки на кухню и вымой блять хоть одну, - Итан устало опирается о косяк, он раздражён, такое уже не в первый раз, а Карл растерянно рассматривает кучу грязных чашек на столе, под столом, на подоконнике, как будто не понимает, откуда они тут взялись. Потом усмехается: - Ну, дорогой, ты же не разлюбишь меня из-за каких-то чашек, правда?.. Но вдруг осекается, встречая тяжёлый взгляд мужчины, и беспокойно переспрашивает: - Не...не разлюбишь же? И Итан выдыхает, раздражение сменяется привычной нежностью при виде виновато поникшего Карла, который смотрит так, будто и правда, в самом деле поверил, что чашки смогут их развести. Итан устало идёт к Карлу, прижимает его к себе, гладит по волосам, перебирая пряди, попутно разглядывает чертежи и заготовку - очередная игрушка для Розы, и благодарность затапливает его сердце. Карл целует его руки, говорит между поцелуями, что вымоет он эти чашки и вообще, давай купим их побольше, чтобы было удобнее. Итан рассеянно соглашается. *** Итан меняется сам. Он ведь тоже сложный: проблемы с доверием, панические атаки, постравматический синдром, страшное упрямство, и что там ещё?.. В первые недели Итан долго не может решиться оставить Розу на Карла даже ненадолго. Карл сильный, он не бросит и всегда защитит, отстоит своё даже ценой жизни. Итан знает это, но тревожность не отпускает. Что-то обязательно случится, всё не может быть хорошо так подозрительно долго. Да и Карл с живыми детьми дела не имел никогда. Но Итан устал, он не выпускает заболевшую, врач сказал - коклюш, Розу из рук много часов подряд, и вот она уже снова не спит, а у Итана ломит поясницу и плечи, и страшно болит голова. А Карл крутится рядом, пытается помочь и наконец не выдерживает и кладёт тяжёлую ладонь ему на плечо, выдëргивая из состояния сомнамбулы: - Итан. Итан, слышишь? Иди поспи, я побуду с Розой, ты падаешь уже. Но Итан упрямо держит ребёнка, хватает губами воздух, пытаясь подобрать слова, объяснить, чтобы не обидеть Карла, что за херня с ним происходит. Но Карлу не нужно объяснять - он всё понимает. Сажает Итана на диван, обнимает, заключая их с Розой в тёплый кокон из рук, жмётся лбом ко лбу - их жест, очень личный. Итан, впервые расслабляясь, ощущает, как гудят ноги, и ломит всё тело, и сами собой закрываются глаза. - Послушай, draga mea, я знаю, тебе страшно, но поверь, ничего не случится, мы уже безопасности. Давай, ну же, - давит тоном, вынуждая подчиниться. Итан упрямо мотает головой, ведь он же отец и не может, просто не должен оставлять Розу, которая так в нём нуждается. А Карл молча выпутывает хнычущую девочку из рук Итана, покачивает своей силой жетон, заставляя её отвлечься. - Иди спать, я обещаю, что всё будет в порядке, - мягко, но настойчиво. Уговаривает, будто Итан сам ребёнок, боящийся несуществующего монстра под кроватью. Тот заставляет себя выдохнуть, напряжение понемногу отпускает, как и всегда рядом с Карлом. - Ладно. Обещай разбудить меня, если что-то пойдет не так. Бутылочка на столе, памперсы в ящике, ты помнишь? - не может не проконтролировать. Карл кивает, занятый Розой - он бормочет ей что-то непонятное, мешая румынский и английский. А Итан ненадолго замирает в дверях, наблюдая за самой трогательной картиной, и хочет запечатать её в своём сердце: Карл, Роза, семья, где любят и так преданно заботятся, словно он действительно это заслуживает. Он спит до утра, а на следующий день Розе намного лучше. И Итан ощущает себя переплавленным любовью во что-то гораздо более прекрасное, чем он был всегда. И знает, что это взаимно.